Читать книгу Крейт. Золотой ребенок и Древняя кровь - Группа авторов - Страница 1

Суббота в полицейском участке считается проклятым днем. Вместо выходного – работа, вместо спокойствия – разгребание пятничного кутежа, что устроили люди во время слишком бурных радостей от предстоящих выходных. Телефоны разрывались, полицейские метались из стороны в сторону, не зная, за что первым взяться – разбираться с мелкими хулиганством, типа, воровства бутафорского лимона с витрины магазина, или чем-то покрупнее, как поножовщина в Переулке Мертвецов. Это название не было официальным, но народ уже давно привык его так называть, как и остальные участки города причудливыми сказочными прозвищами. Это добавляло романтизма городу и мрачности его историям. Про поножовщину сообщила какие-то через чур бодрые молодые люди, но ни раненых, ни потерянных ножей они в переулке не увидели – только лишь кровавая лужа, которую они с удовольствием во всех красках расписали.

Спенсер вежливо поблагодарил молодых людей за подробную картину оставленной лужи и положил трубку. Потянулся с усталым хрустом и отпил кофе из бумажного стаканчика, воспользовавшись небольшим перерывом между звонками от встревоженных граждан. Лужа крови его не беспокоила: для Города было вполне себе обыденно днем или ночью где-нибудь в переулке наткнуться на очередную кровавую картину, будто из человека выкачали всю кровь и разбрызгали ею по стенам и асфальту. Кровь брали на экспертизу, чтобы убедиться, что она не была свиной и потом долгие три месяца безуспешно пытаться найти кровавых маньяков. Поймать никого так и не удалось, и полицейским очень быстро пришлось смириться с городской легендой про призрачную кровь, которая сама по себе расцветала в том или ином районе. Бред, конечно, но зато совести так было немного спокойней. К тому же заявлений о пропаже людей не поступало, а значит, легендой вполне себе можно было успокоить уставшие головы. Куда важнее были ограбления, внутрисемейные разборки, вандализм – те вещи, где были четко видны отпечатки преступников, и не было никаких призраков. Поэтому Спенсер предпочел очень быстро забыть этот звонок, подивившись лишь напоследок, насколько бодрыми были те молодые люди для раннего утра субботы.

Следующий звонок заставил его отставить стаканчик, от которого мужчина не успел даже отпить. Спенсер с удовольствием бы пропустил звонок или передал его другим, но остальные также были заняты звонками, а начальство пригрозило космическими штрафами за хотя бы один пропущенный звонок. Со вздохом мужчина отставил кофе и с неохотой потянулся к трубке, надеясь услышать хоть что-то интересное.

– Полиц…, – только успел сказать он, а на другом конце трубки уже кричали.

– Где вы, мать вашу? Срочно сюда приезжайте!

– Сэр, – Спенсер постарался быть вежливым, – Вы уверены, что вы позвонили куда нужно?

– Вы – коп?

– Предположим, – сухо ответил Спенсер, не любящий слово "коп", как тараканов.

– "Предположим", – нервно передразнил его собеседник, – Позовите тогда к телефону настоящего копа и скажите ему, что у нас тут произошло убийство, блин!

Спенсер устало закатил глаза. Опять призрачная лужа, чтоб её!

– Сэр, вам не стоит беспокоиться об этом – скоро приедут уборщики и почистят ваш район.

– Вы там бухой, что-ли? – закричал мужчина, – Тут трупы лежат! Семью порезали, слышите! Сука, да как так-то?

Спенсер встрепенулся. Убийств в Городе не было уже очень давно, и многие уже успели позабыть, когда в последний раз им сообщали о подобном, не считая кровавой лужи. Для Спенсера за год работы в участке такое обращение было первым, и теперь он тупо смотрел в одну точку, не зная, что сказать и делать.

– Эм, – только и смог он вымолвить.

– Адрес лови, недо-коп, – мужчина протараторил адрес так быстро, что Спенсер едва успел его написать трясущейся рукой.

– Спасибо, – промямлил Спенсер, но на том конце трубки уже были слышны гудки – его собеседник бросил трубку.

Возмущаться об отсутствии манер в общении с полицейскими времени не было. Спенсер так разволновался, что схватил листок с адресом и, опрокинув второпях кофе на светлые штаны, бросился к начальству. Его выслушали с большой неохотой и скептизом, но все-таки разрешили отправиться разведать, что там за убийство. Вдобавок ему даже выделили студента-судмедэксперта, чтобы тот попрактиковался. Начальство отказывалось верить, что в Городе внезапно все же произошло убийство. А вот Спенсер – сам еще молодой и не особо опытный, слишком уж разволновался. Садясь в такси, он подумал, что тот мужчина был слишком уж взволнован, чтобы звонить по пустякам. Парнишка-студент попробовал его приободрить, но, взглянув Спенсеру в лицо, тут же затих. Такси ехало просто невыносимо медленно, и за это время Спенсер уже успел как представить себе самые кошмарные картины убийств, так и полное ничего, что было бы равно шутке анонимного звонка. Как вскоре оказалось, аноним ему не соврал.

Тот дом был с виду самым обычным: крыша, стены один этаж и несколько комнат, судя по количеству окон в нем. Милый маленький дворик, на газоне которого лежали детский мяч и собачьи игрушки. Необычным его делал большой кровавый след на синей двери – будто её специально так пометили. Вокруг дома уже начала собираться толпа, которой не терпелось зайти внутрь и собственными глазами увидеть, что же там произошло. Совершить это им мешал резкий запах крови, который отталкивал любого, кто приближался к двери. Выходя из машины, Спенсер поискал глазами того, кто мог бы позвонить в участок. Но среди глазеющих и тех, кто обратил внимание на полицейскую машину не было никого, кто мог бы вести себя также напористо и нагло, как тот тип по телефону. Значит, его либо не было здесь, либо он решил не отсвечивать. Без свидетеля будет сложно разбираться в деле с убийством – если это действительно убийство, а не чья-то дурацкая шутка. В душе Спенсера все еще теплился слабый огонек надежды, что это все был розыгрыш. Даже несмотря на кровь. Даже несмотря на этот запах, от которого все сжималось внутри и комом подступало к горлу. Внезапно мужчина понял, что у него неприятно затряслись коленки. Студент рядом с ним выглядел не лучше.

– Страшно? – скорее, чтобы приободриться, чем съязвить, спросил Спенсер. Парнишка в ответ кивнул.

– Знаете, – его голос дрогнул. – если там и правда убийство, то… Я не знаю. Я еще не проходил практику… не уверен, что смогу.

Его слова и голос подействовали на полицейского лучше любого успокоительного. Вспомнив наконец, что он был стражем порядка и защитой гражданских, Спенсер выпрямился и, на ходу натягивая перчатки, широкими шагами прошел во двор, попутно расталкивая местных и козыряя значком. Его встречали со смесью облегчения и повышенного любопытства, но мужчина предпочел уклониться от любых вопросов и скрыться в доме. Вот только у двери он снова замер. Пальцы его сами коснулись кровавого пятна, и холод прошиб мужчину. На ферме, где его отец держал свиней, часто приходилось убирать как навоз, так и внутренности, и Спенсер хорошо запомнил запах и консистенцию крови. И даже сквозь перчатки её не спутать с краской. С замиранием сердца и желанием позорно убежать мужчина провернул ручку и зашел внутрь.

И его не упал, когда подскользнулся на луже. Опустив глаза, он увидел кровавые лужи по всему коридору и следы, тянущиеся куда-то вглубь. Только теперь мужчина понял, что в доме сильно воняло. Этот запах тоже был ему хорошо знаком с фермы, и к горлу снова подкатился неприятный ком.

"– Это шутка", – пытался приободрить себя Спенсер, осторожно двигаясь по коридору. – "Дурацкая шутка. Просто шутка."

Но чем дальше он шел, тем больше понимал, что никакая это не шутка. И тем страшнее ему становилось заворачивать туда, куда уходили следы. Еще не поздно было повернуть назад и позвонить в участок, чтобы прислали специалистов – он и так наследил тут достаточно. Но ноги сами вели его туда, где за поворотом было то, чего Спенсер не хотел видеть.

Все выглядело так, будто по коридору протащили продырявленный мешок с кровью. И, завернув, полицейский увидел этот мешок, некогда бывший мужчиной. Его горло, его живот – они были растерзаны так, будто его рвало какое-то животное. Запах от уже разлагающегося тела был настолько ужасным, что Спенсер метнулся назад. В его голове стучал страх, а разум начал отказывать. Надо было срочно убираться из дома – так говорил ему инстинкт самосохранения. Но полицейский не успел добраться до двери, как до его слуха донесся чей-то всхлип.

Это вернуло его в реальность. В голове вспыхнул образ детского мячика во дворе. Тут был ребенок, которому требовалось помощь! Спенсер достал пистолет из кобуры. Он не был уверен, что огнестрел спасет его от зверя, совершившего убийство, но надеялся хотя бы попытаться отвлечь его, чтобы спасти ребенка. Мужчина снова прошел к трупу и осторожно перешагнул через него. Его движения были осторожными, и Спенсер старался двигаться беззвучно. Но все же с его губ сорвался тихий стон, когда он увидел еще один кровавый след – в этот раз тянувшийся в сторону, где явно была кухня. Всхлип повторился, и мужчина осторожно заглянул туда.

– О, боже, – простонал Спенсер.

На полу лежало тело женщины – растерзанная также, как и мужчина. Её кровь была не только на полу, но и на стенах и потолке. Рядом с ней валялся растерзанный крупный пес, и его рыжее тело в луже крови смотрелось грязным комом. В самом углу лежало тело девочки – лет четырнадцати, не больше. Её горло и живот были в порядке, но в груди торчала рукоять кухонного ножа, чье лезвие вошло в тело. А недалеко от неё сидел мальчик – с сильно поцарапанным от чьих-то когтей лицом и раной на правом бедре. Мальчик прижимал ко рту окровавленные руки и беззвучно трясся от рыданий. Увидев Спенсера, он вскрикнул и закрыл голову руками.

– Все хорошо, все хорошо, – скорее себе, чем ему проговорил мужчина, осторожно приближаясь к нему. – Я – полицейский. Ты теперь в безопасности.

Он попытался коснуться мальчика, но тот с криком шарахнулся от него. В его глаза мелькнула тень безумства, и было ясно, что парнишка был не в себе. Спенсер растерялся. Его самого колотило от всего этого зрелища, и он не знал, как общаться с детьми, но мальчику нужно было помочь.

– Тут есть кто-нибудь еще? – спросил он. Мальчик не отреагировал, и полицейский попробовал еще раз. – А тот, кто этот сделал, еще здесь?

Парнишка медленно мотнул головой. Он не сводил глаз с тела девочки, и, опустив на неё взгляд, Спенсер заметил кое-что необычное у неё. Наклонившись, он увидел у неё во рту несколько иголок. Совсем как у акулы.

"– Да что за хрень тут происходит?" – полицейский снова посмотрел на мальчика.

– Надо уходить, – парнишка снова мотнул головой. – Нам надо уходить, потому что те, кто это сделал, могут вернуться, понимаешь? И я тебе не враг, слышишь?

Дверь дома громыхнула так, будто её выбивали, и Спенсер вздрогнул не меньше, чем мальчик. Трясущимися руками он снял предохранитель с пистолета.

– Держись меня, – приказал он мальчику.

Он встал так, чтобы видеть нападающих и иметь возможность спрятаться от их атак за кухонным столом. И выстрелил, когда голова неизвестного показалась в дверном проеме. Трясущимися руками было тяжело целиться, и потому пуля не попала и ушла вбок от головы. А в следующее мгновение Спенсер и сам был под прицелом. Вошедший человек не был похож на маньяка – слишком чистый у него был офисный костюм для того, кто мог здесь совершить расчленение. Незнакомец, скорее, напоминал полицейского, но без значка и формы.

– Спокойно, мы свои, – он холодно посмотрел на Спенсера. – С вами есть еще кто-нибудь?

Спенсер стиснул пистолет. Только сейчас он понял, что студента с ним не было – видимо, решил остаться во дворе и не заходить внутрь. Тем не менее полицейский не доверял первому встречному, вломившемуся в дом с убитой семьей.

– Да, другие сейчас осматривают остальные комнаты, – неумело соврал он.

Губы незнакомца скривились в улыбке. От этого Спенсеру стало нехорошо: как можно было улыбаться в окружении трупов, запахов и крови. И все же пришелец пистолет убрал, а за его спиной показалась еще парочка людей – мужчина и женщина, и все одеты в офисные костюмы. Будто не на место преступления приехали, а из офиса сбежали. Спенсер навел пистолет и на них.

– Новенький, что ли? – женщина устало посмотрела на него. – Какой пост занимаешь? Начальство тебе еще ничего не рассказывало?

– Что рассказывало? – Спенсер изо всех сил старался придать своему голосу мужественности.

– Опусти оружие, сынок, – первый мужчина помахал ему рукой. – У нас с тобой одна работа, так что давай не будем тут разводить драму и поможем пацану, пока он тут от страха коньки не двинул.

Спенсер бросил взгляд на мальчика. Тот все еще дрожал, но воплей и истерик от вида этой троицы не было. Значит, это не они устроили здесь кровавую баню. И все же мужчина не расслаблялся.

– Вы тоже из полиции? – спросил он. Улыбка его собеседника стала чуть шире.

– Почти, – он продемонстрировал свой значок, но его эмблема была совершенно незнакома Спенсеру. – Мы из организации, которая занимается подобными делами.

Мужчина кивнул в сторону девочки. Его как будто не интересовали трупы на полу, и его взгляд был прикован к маленькому телу. Будто он ждал, что девочка сейчас встанет и начнет говорить.

– Лида, – мужчина повернулся к своим спутникам, больше не обращая внимания на Спенсера. – Забирай мальчишку и дуй с ним в Штаб. Натан, а ты зови сюда ребят – хватит им прохлаждаться на воздухе и пусть займутся делом. Тут уборка займет целый день.

Сопровождающие кивнули, и женщина сделала шаг к ребенку. Спенсер поспешил закрыть его с собой.

– Он с вами никуда не поедет, – процедил он, наставляя пистолет на неё.

Женщина устало возвела глаза к кровавому потолку.

– Я уже забыла, какого это для первого раза, – пробормотала она.

Её движения оказались быстрее, чем рефлексы Спенсера, и он не успел нажать на курок, как маленький ножик оказался у него в бедре. Боль пронзила и парализовала все его тело, и мужчина рухнул на пол.

– Прости, – женщина перешагнула через него, – Обычно я куда милее. Но я уже три дня мотаюсь без продуха и немного устала.

Спенсер услышал, как закричал мальчик, к которому она тянула руки. А потом затих. Видимо, и его она парализовала – если не убила! Полицейский даже не мог повернуть голову, и он не видел, как парализованного ребенка вынесли из кухни. Зато он увидел ноги того, кто с ним первым разговаривал.

– Сейчас ты отключишься, – сказал он. – А проснешься у себя в участке. Все вопросы задавай начальству. А теперь спи.

Наверное, ему снова что-то вкололи – из-за своего состояния Спенсер ничего не чувствовал. Но внезапно его веки стали тяжелыми, и он погрузился в темноту. И вынырнул из неё на скамейке мужской раздевалки.

– Здорова, друг! – Поприветствовал его один из коллег. – Хорош же ты спать в рабочий день.

Отвечать ему Спенсер не стал – вместо этого он на непослушных ногах метнулся в кабинет к начальнику. Тот уже ждал его и встретил угрюмым взглядом.

– Ничего не произошло, – его слова определили громкий вопрос Спенсера.

Мужчина застыл.

– Но там было… – попробовал сказать он, но начальник грубо прервал его.

– Ничего не произошло. Понял меня? – он в упор посмотрел на Спенсера.

Полицейский мотнул головой. Что за чертовщина!

– Там был мальчик! – не сдавался он. – Ему нужна помощь!

– Не было никакого мальчика, – холодно ответил начальник и повторил. – Ничего не произошло.

Спенсер ощутил бессилие ситуации. Собственное бессилие. Сначала его кормили байкой про призрачную кровавую лужу, которой он успокаивал свою голову и лишал лишних переживаний. Потом он видит то, что будет теперь его всю жизнь преследовать в кошмарах. А теперь его пытались убедить в том, что ничего, мать вашу, не произошло! Мужчина сжал кулак.

– Зачем вы лжете? – такой вопрос ставил под угрозу его работу, но сейчас Спенсеру было наплевать. – Какой-то психопат убил людей, и вы предпочли сделать вид, что все в порядке.

– Потому что ничего не произошло, – как заведенный повторил начальник и добавил. – Это не наше дело. Не наша юрисдикция. Не наше право. Ты не поймешь, но так даже и лучше – спать будешь крепче. А теперь проваливай и заруби себе на носу: ничего не произошло!

– Но мальчик! – воскликнул Спенсер. – Что они сделают с ребенком? Ему же нужна помощь! Вы бы знали, что он там видел!

Начальник посмотрел на него. На миг в его глазах мелькнуло одобрение, но тут же исчезло и сменилось холодом, от которого пробегали мурашки по спине.

– С мальчиком все в порядке. Поверь мне, – он кивнул в сторону двери. – Убирайся. А лучше возьми себе выходной и возвращайся в понедельник. И ни слова про сегодняшнее!

– А студент? – вспомнил вдруг Спенсер. – Что с ним?

На лице начальника проступила тень усталости. Он даже позволил себе коротко вздохнуть.

– Ничего, – хмуро ответил он. – Уехал.

Спенсер вышел из кабинета в полной растерянности. Но чем больше он отдалялся от кабинета, тем сильнее его начинала накрывать злость. Он всегда считал, что полиция была силой города и его защитой, а теперь вдруг оказались те, кто совершал такие кровавые преступления и оставался безнаказанным! И все те случаи, когда поступали звонки об убийствах, были вовсе не розыгрышем или истерикой – это были вопли о помощи. Спенсер вспомнил анонима, сообщившем об убийстве. В чем-то он был прав, что так злился на копов. Мужчина скрипнул зубами: черта с два он забудет это! Возможно, тот мальчик нуждался в помощи, а может те трое были теми, кто помогал убийце!

Спенсер сел в свое кресло. Его телефон разрывался от звонков, но сейчас ему нужно было сделать выбор: либо оставить все, как есть, либо встать и начать действовать, чтобы помочь тому мальчику. Мужчина почти встал со стула. почти смахнул со стола свою любимую кружку и провозгласил всех присутствующих лгунами и лицемерами. Но растерзанные тела родителей детей встали перед глазами в последнюю секунду, и Спенсер замер. И медленно положил руки на стол. Если так рассудить, то до этого дня про убийства никто не говорил. Значит, это был редкий случай, о котором никто даже в новостях не сообщит! А те люди в офисных костюмах выглядели очень самоуверенно, и, вероятно, у них много опыта как в похищении детей, так и в разборках с монстрами. Спенсер был уверен, что то был монстр – возможно, даже не один. Зубы той девочки были ему доказательством. А он не знал даже, как победить собственные кошмары и страх темноты, не то, чтоб противостоять таким чудищам наяву.

Он нервно сглотнул. Телефон вновь зазвонил, и, слегка помедлив, Спенсер снял трубку:

– Полиция, – он решил оставить все как есть. Лучше быть еще одним лицемерным ублюдком, чем мертвым ублюдком.