Читать книгу Эльфийское стекло 2 - Группа авторов - Страница 5

Воздух в Священной роще был густым и сладким от аромата цветущей лумелии – белых цветов, что осыпали путь короля в его последнее путешествие. Тысячи эльфов в серебряных одеждах стояли безмолвно, и лишь тихий напев жрецов разносился под сомкнутыми кронами древних деревьев. Пошёл снег. Густые хлопья падали на землю и тут же таяли, словно дым, как таяли надежды принца.

Тариэль стоял у хрустального ложа рядом с матерью. Её рука, холодная и невесомая, лежала на его рукаве, а взгляд был устремлён в никуда, глаза покраснели и опухли. Она провожала не только мужа, но и часть собственной души.

Старший принц Беррион был серьёзен и молчалив, как и все в этот час. Его поза казалась безупречной: лицо выражало сдержанную скорбь, а белоснежный с серебром мундир идеально сидел на наследнике короны.

Вековые деревья склоняли гигантские кроны, шептались ветвями, вторя погребальной песне эльфов. Снежинки опускались на щёки, путались в белых волосах Тариэля. Его лицо было каменной маской, сквозь которую не пробивалась ни одна эмоция. Он чувствовал лишь ледяную пустоту и тот самый, теперь ненавистный ему запах лумелии.

Жрецы закончили песнь, хрустальное ложе с телом Лориэля скрылось в гробнице предков, лепестки лумелии разнёс ветер, толпа начала расходиться.

Тариэль заметил её сразу: высокая, стройная, красивая. Она выделялась из толпы. Принц не видел прежде этого лица, догадаться было несложно: «Офелия». Она задержалась в роще, робко подошла к царственной семье. Глаза эльфийки были цвета увядающего лета – бледно-зелёные с медовыми прожилками.

Офелия поклонилась королеве и принцу, произнесла:

– Мои глубочайшие соболезнования. Король Лориэль останется в наших сердцах.

– Спасибо, – с достоинством произнесла королева и тактично пошла вперёд.

Тариэлю не хотелось оставаться с Офелией наедине, но та будто специально застала его врасплох. Последние эльфы, пришедшие проститься, покидали рощу. Офелия зашагала рядом с принцем. Её юбки шуршали по прихваченной ледком земле, светлые локоны струились по спине до самых бёдер. Серебро ей шло. Утончённые черты становились ярче.

– Мне очень жаль, – произнесла она. – Я соболезную вашей утрате.

– Спасибо, – сухо ответил принц.

– Говорят, снег – это чистые, нетронутые слёзы мира. Сегодня даже природа плачет, – после долгой паузы проговорила Офелия.

«Решила начать со светской ерунды», – раздражённо подумал Тариэль.

Он остановился, прямо посмотрел эльфийке в лицо.

– Офелия, мне очень жаль, что мы знакомимся в подобной обстановке. Простите мне неразговорчивость и грубость.

– Я понимаю. Если хотите, просто помолчим.

Тариэль кивнул, а она пошла рядом.

«Почему отец решил меня женить? Ведь Беррион наследник, он должен обручиться первым», – недоумевал принц.

Они шли по тропинке к замку. Тариэль намеренно старался срезать путь. Тишина между ними была тяжёлой, но не неловкой. Принц чувствовал, как его раздражение понемногу тает, уступая место усталости.

У стен замка Офелия неожиданно поскользнулась. Тариэль боковым зрением уловил это движение, машинально придержал её за талию. Эльфийка ахнула, ухватилась за него, задержала ладонь на его плече дольше, чем следовало. Она смотрела своими каре-зелёными глазами спокойно, без осуждения или упрёка, с какой-то странной покорностью и восхищением. Это так контрастировало с огненным взглядом княжны, что принц торопливо одёрнул руку.

– Я понимаю, у вас траур, – произнесла Офелия. – У нас есть время, чтобы узнать друг друга. Я буду рада поддержать вас разговором, молчаливой компанией, если хотите, или как-либо ещё.

– Да, конечно. Спасибо, – слишком формально ответил Тариэль.

Ему очень не хотелось жениться. Раньше он не испытывал подобных чувств, прежде ему было всё равно. А сейчас, несмотря на предательство, боль и обиду, сердце принца трогала лишь Лея.

«Неужели после смерти отца мне обязательно жениться? – размышлял он. – Беррион станет королём, а там как знать. Надо при случае поговорить с Булгуром, уж он-то сведущ. Офелия, конечно, очень красива и, кажется, умна, ненавязчива, скромна, из древнего и благородного рода. Да, похоже, отец выбирал с умом. Только вот зачем? Беррион ведь холост. Это очень странно».

– Принц Тариэль? – эльфийка прервала ход его мыслей. – Вы будто бы не здесь.

– Простите.

– Не стоит извиняться. Я зря так навязалась, мне не терпелось с вами поговорить.

«Да уж, только разговор ни к чёрту. Совсем не до неё», – подумал Тариэль.

Они миновали парадный вход. Принцу предстояло явиться на особую службу и обед.

– Вас поселили в западном крыле? – спросил он.

– Да.

– Мы обязательно поговорим, но не сегодня.

Офелия робко улыбнулась. Её светлые локоны струились по плечам до самой талии, обрамляя манящие изгибы. Серебро платья чуть мерцало в приглушённом свете ламп. Тонкий обруч в волосах подчёркивал бледность лица и мягкие черты. Эльфийка прикусила нижнюю губу, как будто бы смущалась.

– Я буду рада вам в любое время, – тихо произнесла она, пряча глаза под густыми ресницами.

– Вас проводить? – из учтивости спросил принц.

– Нет, у вас и так полно забот. Я лишь хотела составить вам компанию до замка.

– Тогда до встречи. – Тариэль слегка склонил голову.

Она улыбнулась, её пальцы будто случайно коснулись ладони принца. Потом Офелия отстранилась и, взмахнув юбками, зашагала по галерее.

Тариэль хмыкнул про себя: «Словно мысли прочитала. Неохота тащиться в западное крыло. Интересно, какая она на самом деле? Так же скромна в постели?» – вдруг подумал он. Но эти мысли тут же забылись, стоило пройти с десяток шагов. Принц снова невольно вспоминал княжну.

«Может, Рейдан ошибается, и с Леей что-нибудь случилось? Надо как-нибудь узнать: добралась ли рыжая чертовка до замка Рейнов, – рассуждал Тариэль, убеждая самого себя, будто не больно, не обидно. – Да, алчности княжне не занимать. Но только бы была жива. Вот и всё, мне только это надо: знать, где она. А позже я спрошу с неё долги».

Всю дорогу до собственных покоев Тариэль крутил на пальце перстень. Обсидиан вдруг вспыхнул, вторя его сомнениям. Принц на секунду замер, всмотрелся в чёрные глубины самоцвета. «Чёртова княжна, и где ты?» – подумал он, а камень засверкал.