Читать книгу Поэты пушкинской поры - Группа авторов - Страница 6

О Пушкин, Пушкин! Кто тебя

Учил пленять в стихах чудесных?

Какой из жителей небесных,

Тебя младенцем полюбя,

Лелея, баял в колыбели?

Лишь ты завидел белый свет,

К тебе эроты прилетели

И с лаской грации подсели…

И музы, слышал я, совет

Нарочно всей семьей держали

И, кончив долгий спор, сказали:

«Расти, резвись – и будь поэт!»

И вырос ты, резвился вволю,

И взрос с тобою дар богов:

И вот, блажа беспечну долю,

Поешь ты радость и любовь,

Поешь утехи, наслажденья,

И топот коней, гром сраженья,

И чары ведьм и колдунов,

И русских витязей забавы…

Склонясь под дубы величавы,

Лишь ты запел, младой певец,

И добрый дух седой дубравы,

Старинных дел, старинной славы

Певцу младому вьет венец!

И всё былое обновилось:

Воскресла в песне старина,

И песнь волшебного полна!

И боязливая луна

За облак дымный хоронилась

И молча в песнь твою влюбилась…

Всё было слух и тишина:

В пустыне эхо замолчало,

Вниманье волны оковало,

И мнилось, слышат берега!

И в них русалка молодая

Забыла витязя Рогдая,

Родные воды – и в луга

Бежит ласкать певца младого…

Судьбы и времени седого

Не бойся, молодой певец!

Следы исчезнут поколений,

Но жив талант, бессмертен гений!..

Свеча, чуть теплясь, догорала,

Камин, дымяся, погасал;

Мечта мне что-то напевала,

И сон меня околдовал…

Уснул – и вижу я долины

В наряде праздничном весны

И деревенские картины

Заветной русской стороны!..

Играет рог, звенят цевницы,

И гонят парни и девицы

Свои стада на влажный луг.

Уж веял, веял теплый дух

Весенней жизни и свободы

От долгой и крутой зимы.

И рвутся из своей тюрьмы

И хлещут с гор кипучи воды.

Пловцов брадатых на стругах

Несется с гулом отклик долгий;

И широко гуляет Волга

В заповедных своих лугах…

Поляны муравы одели,

И, вместо пальм и пышных роз,

Густые молодеют ели,

И льется запах от берез!..

И мчится тройка удалая

В Казань дорогой столбовой,

И колокольчик – дар Валдая —

Гудит, качаясь под дугой…

Младой ямщик бежит с полночи:

Ему сгрустнулося в тиши,

И он запел про ясны очи,

Про очи девицы-души:

«Ах, очи, очи голубые!

Вы иссушили молодца!

Зачем, о люди, люди злые,

Зачем разрознили сердца?

Теперь я горький сиротина!»

И вдруг махнул по всем по трем…

Но я расстался с милым сном,

И чужеземная картина

Сияла пышно предо мной.

Немецкий город… всё красиво,

Но я в раздумье молчаливо

Вздохнул по стороне родной…

Густая рожь стоит стеной!

Леса вкруг нивы как карнизы,

И всё окинул вечер сизый

Полупрозрачной пеленой…

Порою слышны отголосья

Младых косцов и сельских жниц;

Волнами зыблются колосья

Под пылкой ясностью зарниц;

И жатва, дочь златого лета,

Небесным кормится огнем

И жадно пьет разливы света

И зреет, утопая в нем…

Так горний пламень вдохновенья

Горит над нивою души,

И спеет жатва дум в тиши,

И созревают песнопенья…

Луна прекрасная светила

В тиши лазоревых полей

И ярче золота златила

Главы подкрестные церквей.

А бедный узник за решеткой

Мечтал о Божьих чудесах:

Он их читал, как почерк четкий,

И на земле и в небесах.

И в книге тайной прошлой жизни

Он с умиленьем их читал

И с мыслью о святой отчизне

Сидел, терпел – и уповал!

Сегодня вихорь парус рвет;

И вал на отмель лодку бьет;

И гром над безднами ревет;

И молния пловцу в глазах ресницы жжет…

А завтра – ни грозы, ни бури:

Погода… мир… и тишина,

Под круглым куполом небесныя лазури

Светлеет моря глубина…

Для нашей жизни нет картины сей вернее,

И — утро вечера бывает мудренее.

На своде неба голубого,

Реки в волнистом серебре,

На трубке в желтом янтаре

И на штыке у часового —

Повсюду свет луны сияет!

Так повсеместен свет иной,

Который ярко позлащает

Железный жребий наш земной!

Из шелку и мочал шнур нашей жизни вьется:

Кто плакал поутру, тот к вечеру смеется.

Не слышно шуму городского,

В заневских башнях тишина!

И на штыке у часового

Горит полночная луна!

А бедный юноша! ровесник

Младым цветущим деревам,

В глухой тюрьме заводит песни

И отдает тоску волнам!

«Прости отчизна, край любезный!

Прости мой дом, моя семья!

Здесь за решеткою железной —

Уже не свой вам больше я!

Не жди меня отец с невестой,

Снимай венчальное кольцо;

Застынь мое навеки место;

Не быть мне мужем и отцом!

Сосватал я себе неволю,

Мой жребий – слезы и тоска!

Но я молчу, – такую долю

Взяла сама моя рука.

Откуда ж пр　идет избавленье,

Откуда ждать бедам конец?

Но есть на свете утешенье

И на святой Руси отец!

О русской царь! в твоей короне

Есть без цены драгой алмаз.

Он значит – милость! Будь на троне

И, наш отец, помилуй нас!

А мы с молитвой крепкой к Богу

Падем все ниц к твоим стопам;

Велишь – и мы пробьем дорогу

Твоим победным знаменам».

Уж ночь прошла, с рассветом в злате

Давно день новый засиял!

А бедный узник в каземате —

Всё ту же песню запевал!..

Ах, колокольчик, колокольчик!

Когда и над моей дугой,

Над тройкой ухарской, лихой

Ты зазвенишь? Когда дорога,

Широкой лентой раскатясь,

С своими пестрыми столбами

И с живописностью кругом,

Меня, мой колесистый дом,

Мою почтовую телегу,

К краям далеким понесет?

Когда увижу край над Волгой

И, с гор на горы мча стрелой,

Меня утешит песнью долгой

Земляк – извозчик удалой?

Когда увижу Русь святую,

Мои дубовые леса,

На девах ленту золотую

И синий русский сарафан?

Мне, сиротине на чужбине,

Мне часто грустно по родном,

И Русь я вижу, как в картине,

В воспоминании одном.