Читать книгу Ученик мага - Группа авторов - Страница 4

Тимку опять будто бы завернули в кокон. Работало лишь сознание, да и то смутно. Он даже не понимал, летит он, лежит, стоит или, может, его куда-то несут. И вообще, сколько времени минуло с тех пор, как сцена под ним ушла вниз и он провалился в темную бездну, при этом ослепнув, оглохнув и потеряв способность самостоятельно двигаться?

Внезапно мальчик услыхал громкий и недовольный голос:

– Сколько, интересно, ты намерен еще дрыхнуть? Просыпайся! Дело не ждет!

Он открыл глаза. Прямо перед его носом маячила недовольная морда Веспасиана. Кот перебирал лапами у него на груди.

– Ну, ты и соня, – продолжал он ворчать. – Так весь ясный день продрыхнешь.

Ощутив, что теперь может двигаться, Тимка поднес к глазам левую руку. Секундомер на его часах продолжал вращаться в обратную сторону, однако время по-прежнему замерло на четырех.

– А который здесь теперь час? – поинтересовался он у Веспасиана.

– Утренний, – коротко бросил тот. – Поднимайся. У нас с тобой дел по горло.

– Какие дела? – удивился мальчик. – И вообще, где я?

– Во, чудной! – ухмыльнулся кот. – Естественно, у Сила Троевича. Он тебя выкупил, теперь ты его ученик. Память, что ли, совсем отшибло?

– Да тут у вас все что угодно отшибет, – буркнул мальчик.

Он сел и огляделся. Опять изба, однако совсем не та, в которую он попал из цирка. Комната гораздо теснее. Вдоль всех стен от пола до потолка тянулись стеллажи с книгами. Книги стопками высились на подоконниках, и на полу, и на краю большого стола. По большей части это были старинные фолианты в солидных кожаных переплетах с золотым тиснением и металлическими застежками. Все оставшееся пространство стола занимали банки, склянки, колбы, реторты, несколько закопченных спиртовок и еще какие-то странные приспособления.

Встав с кровати, Тимофей подошел к столу и увидел в одной из банок скрюченное пучеглазое существо с хвостом и перепончатыми лапами.

– Кто это? – повернулся к Веспасиану мальчик.

Кот, брезгливо дрыгнув задней лапой, неохотно процедил:

– Крикса.

– Это что еще за зверь? – Тимка никогда о таком не слышал.

– Местная фауна, – откликнулся кот. – Дети от нее плачут.

– А взрослые? – снова спросил Тимофей.

– Не все, но бывает, – ответил Веспасиан.

– И эта крикса живая?

– М-м-м… – Кот задумался. – Сложный вопрос. И вообще, пора тебе приниматься за дела.

– Какие дела? – Тимофей по-прежнему ничего не понимал.

– Ясно, какие, – серьезно произнес кот. – Тебя же Сил Троевич выкупил, ты его ученик. Значит, изволь помогать по хозяйству. Обед надо будет готовить, печь топить.

– Хорошенькое учение! – с негодованием воскликнул Тимка. – Обед готовить! Печь топить! По хозяйству помогать! Да я вообще ничего этого делать не умею.

– Научишься. Не Силу ведь Троевичу тебя кормить. Зря он за тебя два сундука золотых выложил?

– Ага, выходит, раба купили и теперь эксплуатировать будете! – разозлился Тимка.

– Купили раба? – Ярко-оранжевые глаза кота изумленно полыхнули. – Не-ет. Это, мой дорогой, твой собственный выбор.

– Ну, наглость! – заорал Тимка. – А, интересно, кто меня вчера уламывал: соглашайся на покупателя, соглашайся…

– Правильно уламывал, – ничуть не смутили его вопли Веспасиана. – Ты попал к величайшему чародею. Лучшего учителя на всем Краю Света не найти.

– В гробу я ваш Край Света видал! – разбушевался Тимка. – Я вообще из цирка домой идти собирался! А у вас тут мне совсем не нравится! Дикость полнейшая! Тоже мне, волшебники. В избах каких-то живете! Строй у вас феодально-крепостной! И это в двадцать первом веке!

– Это у вас двадцать первый век, – подчеркнуто спокойно отозвался Веспасиан. – А у нас здесь – традиции. – Он любовно погладил лапой выложенный сине-белыми изразцами бок печки. – Между прочим, не так уж это и плохо. Экология сохраняется.

– Ну и пусть. Я все равно домой хочу, – упрямо твердил свое Тимка.

– Не всегда можно делать то, что хочешь, – многозначительно изрек Веспасиан. – А часто вообще приходится делать то, чего не хочешь совсем. Надо, и все.

– Почему это, интересно, я обязан делать, чего не хочу? – совсем не понравился такой поворот Тимофею.

– Есть, дорогой мой, понятие «судьба», – вздохнул кот. – Жизнь, обстоятельства так сложились.

– Значит, от меня вообще ничего не зависит? – спросил Тимка.

– Почему же, зависит, – возразил кот. – Сам подумай: если, к примеру, у тебя нет голоса и слуха, ты никогда не станешь певцом. Разве что очень плохим. Сколько ни старайся, все равно бесполезно. Просто судьба у тебя такая. Зато ты можешь попробовать себя в чем-нибудь другом.

– А я певцом и не хочу, – заметил Тимка.

– Да я не о том! – Кот досадливо дернул хвостом. – Просто для примера сказал. Есть заданные обстоятельства жизни, и в их пределах ты волен выбирать. Вот смотри: ты вообще хотел родиться на свет?

– Меня не спрашивали, – смутился Тимка.

– О том и речь, – на сей раз остался доволен его ответом Веспасиан. – Мог вообще не родиться. А мог родиться и умереть. Такое тоже случается.

– М-м-м… – Раньше Тимка о подобных вещах не задумывался. Он просто жил, как живется, словно иначе и быть не могло.

– Потом твои родители поселились… Где они поселились? – внимательно посмотрел на него кот.

– В Москве, на Садовой-Самотечной, – уточнил Тимофей.

– Правильно, – кивнул Веспасиан. – И в свою школу ты пошел, потому что вы живете в этом районе.

– Ну, – согласился мальчик.

– И именно потому, что ты пошел в данную конкретную школу и в данный конкретный класс, вы подружились с Мишкой Чугаевым, – продолжал кот. – А поселились бы твои родители в каком-нибудь Бутове, – проявил он неожиданную осведомленность в топографии современной Москвы, – и в школу бы ты пошел другую, и с Мишкой бы не познакомился. Короче говоря, все это от тебя не зависело, и никто тебя не спрашивал, хочешь ты или не хочешь. Это часть твоей судьбы.

– А ты говорил, у меня есть выбор, – совсем запутался Тимка.

– Конечно, – подтвердил кот. – В данных конкретных обстоятельствах ты мог подружиться не с Мишкой Чугаевым, а с любым другим мальчиком в своем седьмом «А». Выбор всегда есть, но… – Веспасиан выдержал короткую паузу. – Каждым своим выбором ты определяешь новые обстоятельства, которые тоже от тебя не зависят. Потому что в жизни все связано.

– Нич-чего не понимаю! – потряс головой Тимка.

– Вырастешь – поймешь, – назидательно сказал кот. – Все мы свободны, но до определенного предела. И свободой своей нужно уметь правильно распорядиться.

– Хорошенькая свобода! – воскликнул Тимка. – Затащили меня сюда в свое рабство!

– Нет, это был твой собственный выбор, – не согласился Веспасиан. – Сидел бы себе в цирке спокойно и смотрел представление.

– Но… – перебил его было Тимофей.

– Ах, оставь, пожалуйста! – махнул лапой кот.

– Выходит, я сам виноват? – спросил мальчик.

– Ты ни в чем не виноват! – покачал головой кот. – Ты живешь, и каждый твой поступок определяет течение твоей жизни. А даже самые лучшие намерения совсем не всегда приводят к приятным последствиям. Но сквозь испытания нужно уметь пройти с честью.

«Благими намерениями вымощена дорога в ад», – вспомнилась Тимке любимая бабушкина поговорка.

– К сожалению, большинство людей мало думает о последствиях, – продолжал Веспасиан. – И не только людей.

Под печкой заскрипело. Потом послышалось кряхтение и покашливание, и из темной щели в углу, шаркая тапочками, вылезло существо, едва достававшее Тимофею до колена. Это был крохотный толстенький человечек. Лохматый, бородатый. К его одежде и всклоченным волосам прилипли клочья пыли, паутина и несколько перьев.

Существо шумно поскребло голову пятерней, сладко зевнуло и тоненьким скрипучим голосом осведомилось:

– Что за шум с утра пораньше? Что за шум, а драки нет? А это кто? – наконец заметило существо Тимку.

– Спать надо меньше, – проворчал кот. – Ученик у нас появился. Тимофей Ружин.

– Хранитель Домашнего Очага, – с пафосом представилось существо. – Дух этого Дома, Морфей.

И он скромно потупил взор.

– Пользы от этого хранителя – ноль, – фыркнув, констатировал Веспасиан. – Бездельник, каких мало. Сутки напролет дрыхнет. А когда не дрыхнет, ест.

– Че-пу-ха! – Морфей снова поскреб грязноватой пятерней спутанную шевелюру. – Я как раз очень трудолюбивый. Просто поставлен в невыносимые обстоятельства и потому скован по рукам и по ногам. Угораздило в дом к чародею попасть.

– Сил Троевич запретил, а ты и рад стараться, – с осуждением произнес кот.

– А ты бы, интересно, что на моем месте делал? – мигом ушел в глухую защиту Дух Дома. – Представляешь себе, – повернулся он к Тимке. – Я всего один раз, как уважающий себя профессионал, подвигал у Сила Троевича на столе некоторые вещи. Ну, естественно, кое-что спрятал…

– Не спрятал, а нагло спер, – счел своим долгом уточнить кот.

– Клевета! – заверещал оскорбленный Дух Дома. – Спрятал на время ради сохранности. Чтобы гости ваши не увели. А то шастали тут у вас тогда всякие, – с явным намеком на какие-то прошлые дела добавил Хранитель Очага.

Кот ощетинился:

– Не всякие, а очень уважаемые граждане.

– Вам виднее, – бросил Морфей. – Во всяком случае, я не заслужил, чтобы меня за это на целый год обездвиживать. Как Сил Троевич не понимает: что угодно могло в доме случиться…

– От того, что ты теперь снова двигаешься, по-моему, ничего не изменилось, – заметил кот.

– А мне что, больше всех надо? – Дух Дома, обиженно топнув, полез в свою щель.

– Погоди, – окликнул его кот. – Дело есть. Помогать сейчас будешь.

Домовой неохотно попятился.

– Чего надо?

– Ученика обучать по хозяйству, – растолковал кот.

– Ну, почему всегда я? Почему я? – протестующе заверещал Морфей. – Это не входит в круг моих обязанностей.

– Их ты все равно не выполняешь, – отрезал Веспасиан. – А так от тебя хоть какая-то польза будет.

– Может, тебе еще жаркое из мышей сделать? – хихикнул Морфей.

– С мышами я сам разберусь, – сердито подвигал усами кот. – Ты в них ровным счетом ничего не смыслишь.

– И зачем мы только кота держим? – картинно закатив глаза, вздохнул домовой. – Полный погреб мышей развел. Так и шастают, так и шастают. Шур-шур-шур. Спать невозможно.

– «Мы держим», – передразнил его Веспасиан. – Тебя не спросили. И мыши в подвале – мое дело. Это мои неприкосновенные запасы на черный день.

– Ой-ой-ой! – с издевкой воскликнул Морфей. – Какой запасливый! Ну, прямо не могу. А между прочим, продукты в доме кончились. Придется НЗ твой использовать.

– Мой НЗ?

Кот выпустил когти и, полыхая оранжевыми глазами, двинулся к домовому.

Сверху послышался скрип ступенек. Вниз сошел вчерашний старик с длинной белой бородой. Веспасиан, немедленно изменив маршрут, вспрыгнул хозяину на плечо и с громким мурлыканием потерся о его бородатую щеку. Домовой, воспользовавшись благоприятным моментом, юркнул в свою щель. Сил Троевич бережно снял с плеча кота, поставил его на лавку и обратился к Тимке:

– Ну, здравствуй.

– Здравствуйте, – смутился тот. – К-как в-вы пож-живаете?

Чародей усмехнулся:

– Спасибо, хорошо. Давай знакомиться. Меня зовут Сил Троевич.

– Знаю, – сказал мальчик. – А я Тимофей Ружин.

– Я тоже знаю, – вновь усмехнулся старик. – Ну, осваиваешься?

Тимка внимательно посмотрел на чародея. В его черных глазах таились усталость, мудрость и скорбь. Такой взгляд встречался лишь у тех, кто много всего постиг и пережил, и от этого им теперь тяжело. Лицо старика показалось мальчику совсем не злым. «Надо попробовать. Вдруг повезет?» – мгновенно принял решение он и с мольбой произнес:

– Сил Троевич, ну, пожалуйста, отпустите меня! Я очень хочу вернуться домой.

Седые кустистые брови старика полезли вверх:

– Домой?

– Ну да, меня же там ждут! – усилил натиск Тимка. – Наверное, давно ищут.

Старик, невесело улыбнувшись, едва заметно покачал головой. Слова замерли у Тимки на языке. Он понял: просить бесполезно.