Читать книгу 50 знаменитых чудаков - Группа авторов - Страница 3

(род. в 1969 г.)

Кто-то сказал, что все художники в душе – немного чудаки. Если согласиться с этим мнением, то Андрей Бартенев – чудак в квадрате. Он – талантливый художник, график, дизайнер, модельер, автор ряда известных скульптурных перформансов, таких как «Ботанический Балет», «Снежная королева», «Минеральная вода», «Королевская семья возвращается» и других. Его творческую манеру, пожалуй, лучше всего характеризует цитата из британской газеты “Time Out”: «Бартенев, очевидно, никогда не терял глаз ребенка».

Современное искусство настолько избаловало зрителей и слушателей нетрадиционным подходом к отображению реальности, что удивить их чем-либо – настоящий подвиг. Если в прошлом веке основу искусства составляли идеи, философские концепции, то XXI век вывел на первый план эмоциональные переживания, сиюминутные впечатления и абсурд во всей его красе. «Это не ново!» – поморщатся знатоки истории культуры. Действительно, подобный всплеск протеста против сложившихся форм уже наблюдался – взять хотя бы русский авангардный театр 20-х годов XX столетия. А постмодернизм, представителем которого считает себя Бартенев, как раз и является логическим продолжением авангардизма.

Андрей Бартенев – человек, жизненным кредо которого является постоянный поиск, стремление удивлять и удивляться. Он охотно делится своим видением мира: «Мне близко не пассивное, а активное проживание жизни. В ходе постоянного внутреннего эксперимента происходят неожиданные вещи – столько всего фантазируется и эмоционируется. Складывается ощущение, что находишься внутри огромного водяного, летящего вверх потока. Он проходит через тебя, а ты успеваешь фиксировать лишь малую его часть. Когда мне кажется, что мои силы и идеи иссякают, это обманчивое впечатление. Когда я продолжаю опыт, надеясь повторить его в новом качестве, он всегда повторяется иначе – в новом качестве эмоции. Этот поток, летящий вверх (а не падающий вниз мертвым грузом), поражает своей нескончаемостью».

Несмотря на то что завсегдатаи московской художественной тусовки не представляют без Андрея ни одного по-настоящему увлекательного мероприятия, о нем самом известно не так уж много. Скупые факты биографии: родился в 1969 году в Норильске, окончил Краснодарский художественный институт, затем перебрался в российскую столицу. С 1996 года член Московского Союза художников – вот, пожалуй, и вся «анкетная» информация. Все остальное – искусство на стыке жанров.

Бартенев – представитель «новых оптимистов», людей, которые придерживаются весьма неординарных взглядов на жизнь. Отталкиваясь от мысли, что человек должен быть самим собой, они заявляют: «Уничтожить “надо”! Вычеркни из своей жизни людей, обслуживающих это “надо”! Делай, что хочешь! И ты найдешь свой путь!» Можно долго дискутировать на тему, что будет, если этот принцип станет всеобщим, но он великолепно подходит творческим личностям. Ведь создать что-то гениальное, слепо следуя канонам, попросту невозможно. Вопрос преемственности – поколений ли, направлений в искусстве – не относится к разряду ключевых. По крайней мере, для Андрея. В кодексе от Андрея Бартенева четко написано: «Считаю, что важнее быть самим собой, чем чьим-то потомком. Хотя предков своих знаю и помню. Все страдали на службе Отечеству. У них на лбу было написано: «Умрем за Отечество». Но на моем лбу ничего не написано. Я не на службе, я уже третье поколение, изменяющее этому принципу. Я работаю над собой и сам себе благодарен».

В начале 90-х годов слово «перформанс» считалось своего рода пропуском в особый мир, доступный лишь избранным. Позднее оно прочно вошло вначале в обиход журналистов, затем – в словари. Перформанс (англ. performance, букв. – представление) – вид художественного творчества, объединяющий возможности изобразительного искусства и театра. Предметом его может стать все, что угодно – вплоть до надевания тапочек, а главным действующим лицом является сам художник (он же – режиссер действа) или нанятые статисты, представляющие публике живые композиции, построенные на символических жестах, позах и атрибутике. Огромное значение имеет название того или иного действа. Среди шедевров Андрея Бартенева – «Ботанический Балет», «Нижнее белье для Африки», «Если мой рот был бы 1 метр 60 см ширины и 1 метр 40 см высоты», «Лестница Красных», «Вторжение крошек хлеба», «Падающие люди»… Не менее экстравагантны и его «статические» работы – «Девочка с двумя фейерверками», «Автопортрет в свадебном наряде райской птицы», «Монпансье в зоопарке», «Спокойствие двух клоунесс» (эта работа была продана на аукционе Сотби в частную коллекцию в Торонто), «Я фей, я – фей прекрасный»… Приверженцы реализма при виде его костюмов, скульптур, коллажей и перформансов впадают в кому, любители авангарда – испытывают чувство, граничащее с буддийским просветлением. Кстати, далеко не случайно. Андрей достаточно серьезно относится к покровительству высших сил: «Был такой вопрос с моей стороны, я спрашивал, как же можно так жить: придумываешь монументальные, глобальные вещи, и они не материализуются. И когда я в какой-то определенный момент своей жизни задавал очень часто такой вопрос, мне пришел такой сон: привокзальный буфет, там сидят люди, и все люди мне говорят: «Он появляется там». Потом – оп, меняется время, я опять в этом ресторане, поезд меня по-прежнему ждет, и тут я вижу старца. Мне говорят, это он. Я спрашиваю, за какие же грехи я все еще тут. И он мне говорит: “Делай что можешь”».

Сложно описать действо, ориентированное на непосредственное эмоциональное восприятие, но некоторое представление о работах Бартенева дает описание его перформанса «Нашествие хлебных крошек». И все же попробуем. На сконструированный подиум по очереди выходили обмотанные в фольгу с головы до ног люди, к ногам и рукам которых было прикреплено по несколько батонов (всего было использовано 168 штук!). Немного покрасовавшись, они рухнули на сцену и беспомощно трепыхали конечностями, видимо изображая агонию. Потом шли девушки в купальниках, с лицами, обезображенными скотчем, а вместо головного убора их головы украшали гигантские уши. Красавицы-чебурашки носились по сцене с картонками в зубах, где значилось «Я его крошка!». Им на смену выходили мужчины в костюмах желтых волков с надписью «Она моя крошка». И так долго-долго. Через некоторое время на сцену вышел сам Бартенев и, не теряя времени даром, устроил свадебное обсыпание рисом всех присутствующих, а также благополучно облил водой все близстоящие объективы камер. Киевская публика осталась довольна и долго не расходилась даже после конца шоу. Странно? Эпатажно? Бесспорно. Но чрезвычайно притягательно – не случайно перформансы московского скульптора-постмодерниста – Андрей настаивает именно на этом определении своей профессии – пользуются таким успехом на Западе.

Невозможно удержаться от соблазна привести фрагмент из его работы с интригующим названием «Прыжок женщины быть мужчиной». Не то чтобы он отличался необыкновенной глубиной смысла или особой остротой юмора – просто знакомство с этим текстом позволяет заглянуть в зазеркалье постмодернизма. Итак, прыгала женщина, прыгала и в одном прыжке проснулась мужчиной. Если скорость прыжков увеличивается до скорости света, то женщина превращается в мужчину. По мере увеличения скорости прыжков сначала отпадают груди, затем из женских органов начинают формироваться мужские, волосы меняют направление роста и с головы уходят в нос, уши, подбородок, на грудь, спину, руки и пятки. Транссексуальная диффузия с использованием прыжков со скоростью света проходит под кодом: “ДОПРЫГАЛАСЬ”». Как говорится, комментарии излишни. Единственный совет – не пытайтесь найти во всем этом логику. Ее нет – именно так и было задумано.

Звуковая скульптура «Скажи: “Я тебя люблю!”» – проект совершенно другого рода. Он необыкновенно лиричен. Объясняя свой замысел, Андрей Бартенев создал целое стихотворение в прозе: «Ты можешь услышать звук, похожий на смех, на грусть, на восторг, временами похожий на стон. Звук то сверкает прозрачностью воды, то шепотом ночи, то звоном рассвета, то шелестом облаков. Ты не можешь понять, почему этот звук так нравится, не можешь разобрать до конца всех его оттенков и граней. И все окажется очень просто: это любимый голос для тебя произносит: “Я тебя люблю”. Все любящие могут прийти и сказать – все любимые могут прийти и услышать». Необходимый эффект достигается с использованием сложной системы разнонаправленных динамиков, при помощи которых и создается звуковая скульптура – летящий корабль любви.

Одну из последних находок Андрея Бартенева под названием «Падающая скульптура» каждый может воспроизвести самостоятельно. Нужно только взять какой-нибудь предмет и уронить его. Вполне подойдет бутылка минеральной воды. Пока она не коснулась пола – это падающая скульптура. А название можете придумать сами. Демонстрируя новый жанр журналистам, Бартенев прокомментировал: «Вы можете показывать «скульптуру» своим друзьям, подругам. Уверяю, это очень весело! Есть еще и самовозводящаяся скульптура, но ее намного сложнее делать технически. Хотя, если наступить на грабли, к примеру, это и будет примером такого нового жанра».

Первые публикации, посвященные творчеству Бартенева, появились в начале 90-х годов прошлого века, и с тех пор западные журналы нередко помещали статьи о знаменитом московском чудаке, на весь мир заявившем о своей приверженности «ненужному искусству» – в противовес коммерческому. Его путь к успеху начался с того, что Андрей попросту перестал обращать внимание на сложившиеся в обществе стереотипы и правила. Он ходил по улицам в скафандрах и прочих громоздких конструкциях, с игрушечным жирафом под мышкой и в инопланетном шлеме на голове, мог запросто явиться на встречу с журналистами в женском костюме в розовую клеточку от японского дизайнера Ватанабэ, украшенном мигающей гирляндой-брошью китайского производства, или отпраздновать свой день рождения в костюме невесты… Это было не столько игрой на публику, сколько средством самовыражения, иначе Бартенев остался бы, в лучшем случае, живой московской достопримечательностью, не более того. За откровенно провокационным «фасадом» стояло стремление изменить мир, сделать его более радостным и прекрасным. И мир откликнулся – к художнику пришел настоящий успех. Перечисление работ Бартенева заняло бы несколько страниц, ведь одним из основополагающих принципов его творчества является «быстро жить и быстро делать ради счастья, мира и красоты». Поэтому мы лишь слегка коснемся основных вех на творческом пути Андрея.

Его звездный час настал в 1992 году, когда «Ботанический Балет» буквально потряс Ассамблею неукрощенной моды в Юрмале и с огромным успехом демонстрировался в Европе и США в последующие годы. Черно-белая коллекция костюмов из папье-маше для этого перформанса до сих пор считается одной из самых удачных работ Бартенева и дает повод добавить к числу его профессий еще одну – модельер, хотя Андрей относится к подобным попыткам отрицательно: «Искусство для меня – это единый поток, и мне все равно, в какие формы он выливается». Кстати, в 2000 году «Ботанический Балет» был запечатлен на пленку, став первым в карьере Бартенева документальным фильмом. В 1993 году перформанс «Снежная королева» стал заметным событием легендарной выставки «Арт-Миф» и телевизионной программы «Матадор».

Затем последовал целый ряд интересных проектов: «Спящая красавица» (1995), «Нижнее белье для Африки» (1997), «Фестиваль Мамонта» (Минск, Белоруссия, 1998)… В 1999 году Андрей стал призером фестиваля Декаданса в Санкт-Петербурге. «Между делом» Бартенев отметился и на других мероприятиях. Например, в 1995 году он принял участие в лондонском нетрадиционном конкурсе «Альтернативная Мисс Мира» (по условиям конкурса, в нем могут принимать участие все, включая роботов, собак и даже… мужчин).

Лето и осень 2002 года Андрей Бартенев провел в Америке и Англии, активно работая над созданием новых проектов. 27 июля в Центре искусств Роберта Вилсона “Water Mill” под Нью-Йорком он представил публике перформанс «Лестница Красных», в котором участвовали 35 человек. Фотографии перформанса были опубликованы в газете “New York Times”. В том же 2002 году художник стал лауреатом молодежной премии «Триумф».

На выставке-ярмарке «Арт-Москва-2004» Бартенев вновь заявил о себе. Представив инсталляцию «Снег в Лондоне», художник оказался, что называется, вне конкуренции. Интерактивное шоу с использованием высоких технологий, видео, музыки, световой партитуры могло бы украсить экспозицию самых престижных мировых артфорумов. После «Снега в Лондоне» поклонники Бартенева заговорили о новом этапе в его творчестве, отмеченном сочетанием мягкого юмора, тонкой интеллектуальной игры и рафинированной визуальной культуры.

График Бартенева расписан на два года вперед. Он является одним из самых востребованных современных художников. Об этом наглядно свидетельствует хотя бы перечень зарубежных телеканалов, демонстрирующих его работы: ZDF, SWR (Германия), ВВС «Синий Петер», MTV, Super Channel (Великобритания), NZZ Format (Швейцария), NHK (Япония), MCM (Франция). Тем не менее, Андрей, в отличие от многих своих коллег, страдающих звездной болезнью, относится к успеху с юмором и не делает различия между именитыми заграничными нанимателями и своими соотечественниками – ведь искусство принадлежит всем…

В те времена, когда основополагающим направлением в отечественном искусстве был соцреализм, считалось, что авангардисты – люди, не обремененные излишними знаниями и далекие от классической, рафинированной культуры. Со временем стало ясно, что это не так. Если говорить о Бартеневе, то круг его интересов чрезвычайно широк. Своим учителем он считает художника Пауля Клее. Восхищается Пикассо, Гауди, эпохой австрийского модерна и Микеланджело. Музыку предпочитает, как ни странно, не авангардную, а классическую – Перселл, Моцарт, Бах, Бетховен, Верди, Прокофьев, Чайковский, Шуман. Увлекается хореографией Мориса Бежара и Пины Буш, американскими труппами, работающими в стиле модерн. А вот к кино и литературе у него двойственное отношение. С одной стороны, он любит картины Сокурова, Параджанова, Гринуэя, Феллини, Антониони и Висконти, а самым сильным киновпечатлением называет «Цветок 1001 ночи» Пазолини. С другой – может с удовольствием смотреть примитивные комедии («чем тупее, тем лучше»). Кстати, за день Андрей может посмотреть до восьми фильмов – один за другим. Такая же ситуация и с литературой: Бартенев любит поэзию Мандельштама, Цветаевой, Ахматовой, Пастернака, но вместе с тем зачитывается современной фантастикой, которую многие интеллигенты считают едва ли достойной внимания.

Творчество Андрея Бартенева не рассчитано на создание монументальных проектов, которые останутся на века. По его собственному признанию, в двадцать лет ему хотелось, чтобы люди, проходя по Москве через сто лет, говорили: «Это сделал Андрей Бартенев!». Но после тридцати он открыл для себя простую истину: «жизнь так коротка, что ее надо максимально эмоционально прожить. И вот в срок, который для меня остался, мне хочется, чтобы я вместил туда 5, 7, 8 своих любопытств».