Читать книгу Кодекс самурая. Запретная книга Силы - Группа авторов - Страница 2

Легенда о воинах-разбойниках

И было так, что повелитель Огуни смог поймать группу разбойников под названием Араши.

Араши значит «буря», и истинной бурей была та пятерка смелых – четыре мужа и одна женщина. Разбойники эти сеяли ярость на островах Ниппона. Повелитель Огуни долго предавался размышлениям и разрабатывал план поимки бандитов. Удалось предателю одному отравить сонным зельем еду разбойников, и только так смогли взять в темницу пятерку опасных сих преступников. И вот лежали в оковах вожак Гирумицу, девушка Тика, борец Хуонь и Лао Лиань, а также обладавший медвежьей силой Моу-тань в крепости Хашира, а народ с нетерпением ожидал представления великой церемонии казни. Но иное было на уме у повелителя Огуни. Волновало его, что держался упрямо в народе слух, будто каждый из Арашей в борьбе стоит десяти лучших воинов даже самого лучшего из повелителей. Знал Огуни, что обманом пленил он Арашей, и был довольно умен, дабы понимать – победа его над разбойниками никогда не будет полной до тех пор, пока жива легенда о великих их талантах воинских.

А потому созвал он вместе пятьдесят воинов – двадцать пять мужей, двадцать женщин и еще пятерых из тех, что, возможно, не были ни теми ни другими, посланцев таинственной секты, известной под названием «Ниндзёхотай», ученики коей заматывали все тело и лицо разноцветными повязками. И пообещал повелитель Огуни великую награду пятидесяти воинам, ежели удастся им окончательно уничтожить славу разбойников Араши.

И приказал повелитель превратить широкое горное плато крепости Хашира в арену. Вот только заграждение на платформе верхней снесено было. На двух соседних высоких башнях несли стражу лучники, лучшие из тех, что были у повелителя. А попасть на платформу для борьбы возможно было лишь через вход, подобный дверям в клетках.

Подготовив все таким образом, повелитель Огуни спустился в подземные переходы крепости и предложил плененным Араши: или проведут их одного за другим в оковах на платформу и скинут в бездну с горы, или же получат они шанс бороться за свои жизни своим собственным же оружием. Там, наверху, на семи ветрах, где любой неверный шаг грозит гибелью. Повелитель сказал – если действительно каждый из Араши столь же хорош, как десять воинов, то смогут они победить пятьдесят противников. Выжившим в битве обещал повелитель свободу, Араши же имели право самолично избрать поочередность выходящих на арену борцов.

И приняли Араши предложение повелителя, на что надеялся он втайне. Куда лучше было пасть в борьбе против ненавистных вассалов дайме, нежели просто оказаться казненными позорной казнью. В душе всякий из этой пятерки смельчаков мечтал о подобной возможности. То, что победили их с помощью лишь зелья, до слез им было досадно.

И вот ныне разгорелся меж ними спор, в какой очередности всходить им на арену смерти. Вожак Гирумицу хотел первым выйти на борьбу, ибо за пленение Араши винил только самого себя. Хотел первым идти и Лао Лиань, учитель Гирумицу в искусствах воинских. Но впервые с того мига, как существовали Араши, взбунтовались против подобного решения разбойники. Едины они были в том, что лишь у последнего из них сохранится шанс на выживание, даже если и ничтожен шанс этот. А потому уцелеть следовало именно Лао Лианю, воплощавшему поистине квинтэссенцию Араши. Так и было решено. Хуонь и Тика, возлюбленные, пожелали бороться первыми, третьим шел великан Моу-тань. Вожак Араши готовился выйти на борьбу четвертым, а Лао Лиань, мастер Араши, был последним в очереди на битву.

Созван был народ, что ожидал дня схватки с нетерпением, ибо битва предстоящая казалась куда любопытней и кровавей, нежели любая заурядная казнь. Ежели повезет, в один-единственный день окажется возможным узреть гибель пятидесяти людей, вот ведь что обещал сей праздник, а потому в крепость Хашира двинулись торговцы бродячие со своими телегами.

Повелитель Огуни приказал разбросать в радиусе десяти метров вокруг плато огромные глиняные черепки и насадить в землю ножи острые, дабы угроза падения была еще более наглядной. Также хотел он помешать тому, чтоб рухнувший и поломавший себе кости долго стенал впоследствии, отравляя зрителям радость зрелища.

Доставили из подземелья закованных в цепи Араши, ибо должны они были собственными глазами видеть гибель товарищей своих. Встретил их народ ледяным молчанием. А потом освободили от цепей Хуоня, и выбрал он из подготовленного арсенала оружейного собственный меч. И объяснили Араши правила борьбы. Битва каждая должна была начинаться лишь тогда, когда займут оба противника места на платформе и прозвучит звук труб к началу состязания. Ну а если один из борцов решит преждевременной бесчестной атакой снискать себе преимущества, то будет он расстрелян лучниками, на башнях стражу несущими. Лишившийся оружия обязан борьбу продолжить уже без оружия. Тот из воинов, что сможет одолеть участника Араши и выполнит тем самым долг свой, будет богато вознагражден. Битва же каждая должна оканчиваться смертью одного из противников.

Принесена была большая деревянная чаша с символами пятидесяти воинов, нарисованными тушью, избран был первый противник Араши, вооруженный мечом и мрачно поглядывающий по сторонам юный воин в одеждах зеленого цвета. Молча шагнули они с Хуонем на платформу. Не было отныне пути назад. Встали в трех метрах друг от друга, держа оружие наизготовку. Легкий теплый ветерок развевал зеленые одежды воина. Хуонь же сбросил на ступенях башни изорванную свою рубаху и стоял с обнаженным торсом. Оба ждали сигнала труб. И когда прозвучал он наконец, начали зрители внизу кричать, шумя подобно орде освободившихся из пут демонов.

Хуонь с отчаянной решимостью атаковал противника. И тот рухнул, истекая кровью, на платформу, но затем все же вскочил вновь, чтобы через несколько мгновений отступить к самому краю площадки под ударами разбойника. Хуонь ударил его мечом по ногам, и воин рухнул с высоты на землю, глухо ударившись о камни. Борьба их продолжалась не более десяти секунд, а на первом из Араши не было пока и царапины. Насмешливо выкрикнул он, что повелитель должен направить к нему кого-нибудь получше, того, кто знает толк в искусствах ведения честного боя. Теперь настала очередь молодой девушки-воина, мужественно бросившейся на арену. Вновь прозвучал сигнал трубы, и вновь повторилось кровавое действо. Девушка-воин даже не успела понять, что Хуонь убил ее.

Неуверенность в собственных силах и страх третьего противника видны были всем собравшимся в крепости зрителям. Какое-то мгновение казалось даже, что хочет он бежать, но народу вокруг было столь много, что не смог бы соперник Хуоня протиснуться меж толпой. На самом верху платформы ожидал его столь же скорый конец, что и двух предыдущих воинов. Смеялся и шутил Хуонь, он даже исполнил некое подобие танца, насмешничая над солдатами повелителя. Араши по-прежнему оставался цел и невредим, весь ход поединка только забавлял его.

В толпе росло волнение, и среди зрителей, и меж сорока семью пока еще остающимися в живых воинами. А что, если слухи окажутся правдой жуткой? Что, если каждый из Араши стоит десяти воинов? Тогда все противники их умрут сегодня страшной и неминуемой смертью? Какой же смысл тогда в плане повелителя Огуни? Неужели обречь их всех на гибель верную?

Молодая женщина с копьем была четвертой по счету в этом поединке. И поначалу состязание развивалось подобно трем предыдущим, вот только эта противница парировала куда больше ударов Хуоня. А отступив почти что к самому краю платформы, отважилась на ответный удар. И подобная тактика имела куда больше успеха, ведь Хуонь уже рассчитывал на скорую победу. Прошло несколько томительных минут, и девушка-воин все же рухнула на помост бездыханной. Хуонь перекатил ее к краю платформы, столкнул вниз, но танцевать на этот раз уже не стал. Разбойник тяжело дышал, кровь выступила из многочисленных ран.

Настроение в рядах противников изменилось. Следующая воительница, немолодая, опытная, усмехнулась слегка, вступая на помост платформы. Ей уже казалось, что награда за голову разбойника у нее почти в кармане.

Но Хуонь сменил тактику ведения поединка. Противница обманно раскрывалась, он же предпочитал только лишь парировать удары. Хуонь ждал, когда воительница подойдет поближе к краю помоста. Мгновенная подсечка израненного разбойника – и не успевшая еще устать от боя соперница рухнула с высоты на землю, где ожидала ее страшная смерть. Араши – буря – всегда опасны.

Тогда из рядов противников вышел широкоплечий воин. Был он осторожен, понимая, что, даже израненный, разбойник по-прежнему остается крайне опасен. Но именно осторожность сделала его чрезмерно медлительным. Смертоносные удары Хуоня уничтожили его раньше, чем сумел он воспользоваться своею хитрой тактикой.

И Хуонь вновь пришел в себя, и он вновь смеялся и высмеивал врагов. Шесть противников уже были побеждены в ужасном том поединке. Меж зрителей росло изумленное признание.

Седьмая противница опять избрала своим оружием копье. Она тоже отлично знала свое дело, но не хватало ей внезапности. Смело пыталась соперница Хуоня по смертоносной схватке нападать на Араши, но разбойник заколол ее, словно безобидную жертвенную голубку.

Восьмым его противником стал совсем юный воин, вооруженный мечом, который казался для него слишком массивным. Ветры войны сделали этого юношу воином, и это был его первый и последний великий поединок. Казалось, он сам себя принес в жертву.

Вновь воцарилась меж зрителей испуганная тишина. Хуонь по-прежнему стоял на арене, а кругом на земле лежало восемь бездыханных изуродованных тел. Зрелище это было воистину ужасным. И вот на арену вышел первый из пятерки ниндзёхотай. Разноцветные кожаные ленты закрывали все его атлетически сложенное тело, придавая воину зловещий вид живого мертвеца. В каждой руке держал он по клинку, и впервые по лицу Хуоня пробежала тень страха.

Началась борьба. Взмах двух клинков оказался смертелен для разбойника. Толпа ж была в неистовом восторге. Такой яркий спектакль – суровая борьба и великая драма. В восторге люди славили имя повелителя крепости Огуни и восхваляли таинственную секту воинов.

Не получивший в схватке ни единого ранения воин-ниндзёхотай обрел свое вознаграждение, чествуемый всеми как победитель и герой, а девушка-Араши по имени Тика, чье лицо было залито слезами, но все равно сияло от гордости, ибо видела она героическую смерть своего возлюбленного, а боролся он просто великолепно, была освобождена из оков, вооружилась узким смертоносным кинжалом и вступила на боевую площадку. За ней последовала соперница, десятая по счету из пятидесяти воинов повелителя Огуни.

Тот поединок Тики начался точно так же, как и поединок ее возлюбленного. У первых двух противниц ее вообще не было шанса уцелеть в неравной битве с Араши. Третьим же противником Тики стал воин-ниндзёхотай, и все зрители были убеждены поначалу в том, что он будет биться подобно тому, как сражался первый его товарищ из секты. Но ниндзёхотай сразу же разочаровал всех. Тика кроваво отомстила за судьбу Хуоня. Ниндзёхотай не смог нанести ни одного серьезного удара, а Тика с наслаждением вспорола его ленты цвета бронзы.

Четвертый из ее противников, устрашающе и дико кричащий мечник, поскользнулся в лужах крови погибших и быстро нашел свою смерть. Противник номер пять успел сделать пикой всего-навсего два выпада, а затем простился с жизнью под яростным натиском молодой разбойницы Араши.

Тика казалась и сильнее, и неуязвимей погибшего в схватке Хуоня. Ее движения были быстры и смертоносны. Борьба с шестым противником продолжалась не более пяти секунд. На седьмого воина девушка даже поначалу не взглянула. А тот, уже стареющий и опытный, не оставил Тике, яростной и отчаявшейся, ни малейшего времени на сопротивление и с ловкостью умелой казнил злобную красавицу. Шум, в мгновение ока поднявшийся в толпе, казалось, был крайне неприятен этому человеку. Он получил обещанную награду и тут же покинул навеки крепость повелителя Огуни, совершенно не интересуясь дальнейшим ходом борьбы.

На очереди был Моу-тань, самый огромный, самый сильный и самый дикий из разбойников Араши. Он сразу же схватился за жуткого вида секиру и отправился невозмутимо на верхний помост платформы, где должна была состояться битва. Почти все из уцелевших тридцати трех противников Араши громко скрипнули зубами.

Первой соперницей разбойника-горы стала мечница с прекрасным лицом и крепким, натренированным в боях телом. Бой оказался непростым, и Моу-тань был не очень хорош, слишком тяжеловат и предсказуем. И лишь один его удар заставил мечницу попятиться и рухнуть вниз с высокой платформы.

Вторым и третьим противниками Моу-таня были воины из секты «Ниндзёхотай». Тот, кто ожидал увлекательного противоборства, наигорчайше разочаровался в мгновения те. Ниндзёхотай оказались столь неловки и медлительны, что огромный разбойник без особого труда рассек их надвое своей ужасной секирой.

Четвертая противница могучего Араши внимательно наблюдала за его поединками и решила действовать быстро, рассчитывая на внезапность. И была почти близка к успеху. Множество раз ее тяжелая боевая алебарда наносила удары по мускулистому телу колосса, но Моу-тань все равно не упустил свой шанс – когда его противница перебегала слишком близко от края помоста, он метнул в нее свою обоюдоострую секиру. Моу-таню повезло, его оружие, звеня, упало на помост, а вот соперница, отчаянно взмахнув руками, рухнула на землю с ужасающей высоты. Ее же грозная алебарда полетела в толпу зрителей и срезала часть волос вместе с кожей с головы какого-то бедолаги. Тот, правда, уцелел, сам себе же перевязал голову рукавом рубахи и даже и не подумал покидать столь захватывающее представление.

Великан был тяжело ранен. Все зрители единодушно согласились с тем, что, огромный, сильный с виду, он на поверку оказался самым слабым изо всех разбойников Араши. Точно так же думал и пятый по счету противник Моу-таня. Он решил придерживаться тактики четвертой соперницы разбойника. Но и Араши понял, что враг рассчитывает поразить его своей быстротой, и тоже решил действовать непредсказуемо. Да, раны от предыдущих поединков здорово мешали ему. Это была борьба продолжительная и изматывающая. С большим лишь трудом удалось сопернику великана ударом меча вспороть живот Моу-таня. Разбойник выронил из рук оружие, с диким криком изогнулся, и довершил начатое дело боец повелителя Огуни. Спускался он с арены, поддерживаемый воинами повелителя. Победителя понесли к лекарю, у которого и замотали его раны так, что видом он сам стал подобен ниндзёхотаю.

Разбойники Араши Гирумицу и Лао Лиань прекрасно понимали, что им не уцелеть в этом кровавом спектакле. Их товарищи боролись героически и втроем унесли жизни восемнадцати врагов, но оставалось еще двадцать девять – пятнадцать на одного и четырнадцать на другого, и разбойники не надеялись даже, что смогут победить больше противников, чем Хуонь или Тика.

И тем не менее от наблюдателей внимательных – а был среди таковых и повелитель Огуни – не укрылось, что его пленники не испытывают никакого страха. Когда Гирумицу освободили от оков, оба Араши, товарищи по разбою, со знанием дела улыбнулись друг другу. И впервые в душу повелителя Огуни закралось сомнение, что допустил он ошибку, предоставив банде Араши подобный героический форум для смерти. Да, до сих пор ни один из них не смог подтвердить легенды о том, что каждый из Араши стоит десяти умелых врагов, но… Если Гирумицу, вожаку разбойников, и мастеру Лао Лианю удастся убить по шесть противников, родится новая легенда, куда более правдивая, чем предыдущая.

Но не было у повелителя Огуни возможности для отступления, да и не отступают повелители. Жадная до крови толпа ожидала страшной развязки.

Гирумицу двинулся к горе оружия, вытянул из нее простой меч и шагом твердым двинулся ко входу в башню.

Первым его противником был предпоследний из ниндзёхотай. Он казался высокого роста, и его золотисто-желтые повязки были воистину великолепны, но все же ни один-разъединый человек меж зрителей в этот момент не верил в то, что удастся выжить воину из загадочной секты. Разочаровали зрителей воины-ниндзёхотай в предыдущих поединках, не осталось на них никаких упований. Да и нравился толпе облик вожака Араши Гирумицу, что появился уже на самом верху платформы. В миг тот верили все, что победит он оставшихся в живых воинов повелителя Огуни.

Раздался трубный звук, в двадцать первый раз за день этот. Ниндзёхотай мгновенно сделался посмешищем и стал жертвой меча Гирумицу. И пока его тело летело в бездну, знатоки дела воинского из толпы ясно поняли, что утрачена их вера в непобедимость таинственной секты «Ниндзёхотай».

Второй противницей Гирумицу была высокая одноглазая воительница, что рухнула с помоста во время первой же атаки вожака Араши. Единственное, что удалось ей, – слегка поцарапать мечом лодыжку Гирумицу.

Вновь поднялась на платформу горного плато юная представительница школы боевых пик. И вновь постигла ее страшная участь, как и ее предшественницу. Удар меча Гирумицу рассек ее надвое. Еще одна воительница сделалась следующей противницей Гирумицу. Казалось, не испытывает она никакого страха перед сим обреченным на смерть разбойником, который пока что не успел даже устать от предыдущих поединков. Ловко выбралась эта противница Араши из двух опасных ловушек, но не смутили Гирумицу ее выпады, и в конце концов верный клинок вожака разбойников рассек воительницу надвое.

Пятый противник разбойника был столь старательно занят тем, что теснил Араши к краю помоста, дабы сбросить его в бездну, что даже не заметил, как клинок Гирумицу пронзил его сердце.

Настал черед выйти на арену шестому противнику Гирумицу. Повелитель Огуни затаил дыхание. Если бы не запрещали то установленные им же самим правила, повелитель сам бы бросился на помост, чтобы бороться с разбойником. Огуни взирал на вышедшего на платформу воина с особым вниманием: низкорослая воительница с двумя тонкими клинками должна будет бороться против огромного мечника. Она оказалась способна парировать выпады Гирумицу, но этого было все же недостаточно. Ужасна была атака Гирумицу, и вот его противница поникла под ударами и уже не смогла встать на ноги. Она еще жила, когда вожак Араши подволок ее безжалостно к краю платформы. Но все же повезло ей: при падении она мягко упала на тела убитых прежде воинов и стала единственной из воительниц, пережившей падение в бездну.

Битва все более захватывала толпу зрителей. Седьмой противник Гирумицу оказался опытным бойцом, боровшимся в похожем на Араши стиле, умелым мечником с таким же простым и смертельно опасным клинком. Оба противника даже не думали уступать друг другу и добрую четверть часа кружили по помосту, иногда в опасной близости от края платформы. Под конец оба стояли, кровью истекая и дыша тяжело, и только неистовая атака вожака разбойников смогла закончить эту великолепную битву. Рукоплескания толпы казались оглушительными. Повелитель Огуни посерел лицом, ибо после такого поединка народ был близок к тому, чтобы назвать Гирумицу своим истинным героем. Следовало действовать быстро. Гирумицу был измотан предыдущим поединком, изранен, едва дышал, да еще и выкрикивал, словно вызов, повелителю слово «Араши». А народ ныне славил его на глазах возмущенного повелителя Огуни.

В битву бросился восьмой противник разбойника Араши, торопливо поднимаясь по изогнутой лестнице. Сигнал трубы взрезал ликующие крики толпы. Вожак разбойников едва мог держаться прямо, одеяние его было изорвано, а тело покрыто ранами страшными. Юный противник бросился на врага, дико размахивая мечом, и вторая его атака имела успех. Хрипя, Гирумицу осел на платформе и с ужасной улыбкой на лице отдал душу богам.

Настал черед Лао Лианя, мастера воинских искусств.

Араши не сразу же двинулся к арсеналу оружия. Безоружный, вступил он в круг ножей под платформой, и никто не отважился помешать ему в том. Двадцать девять тел лежало у платформы, четверо убитых были в последние годы семьей Лао Лианя. Он искал и нашел этих четверых погибших меж остальных воинов, прикасался к ним, прикрыл им глаза. Затем прошел мимо оставшихся в живых наемников к горе оружия, взял в руки свой нунчак и двинулся к арене – и к бессмертной славе.

Первые его три противника – с разным оружием боевым, в разных доспехах, с разными стилями ведения поединка и силами физическими – не имели ни малейшего шанса на успех. Вообще было удивительно, как они успели хотя бы раз занести свое оружие. Лао Лиань уничтожал своих соперников со скоростью, почти неуловимой для глаза человеческого.

Он оставлял тела всех своих противников лежать на помосте платформы. Арена обращалась в неудобное место для борьбы, на которой гибли все новые и новые воины повелителя Огуни. Уже погибли десять воинов – соперников Араши. Разбойник уверенно танцевал меж телами, и вот уже было рассечено пятнадцать противников.

Три последующих воина повелителя Огуни оказались женщинами-воинами, испуганно взиравшими на непобедимого Араши. И они тоже пали под ударами его верного нунчака. И ни разу, ни единым взмахом оружия восемнадцать соперников не смогли ранить мастера воинских искусств.

Повелитель Огуни прикрыл глаза, ибо устыдился он плана своего. Этот Араши предал праху всю прелесть блистательной затеи кровавого спектакля. Открыл глаза Огуни от страшного рева толпы. Все противники Лао Лианя лежали на платформе, Араши же размахивал нунчаком и выкрикивал: «Буря!»

И жутко стало дайме, но слово свое обязан был он сдержать, ибо осыпал народ цветами страшного разбойника.

Когда помощники повелителя устремились на помост, чтобы сбросить убиенных с платформы, узрели они, к изумлению своему, что женщины-воины, побежденные Лао Лианем, все еще были живы. Разбойник щадил их, безжалостно уничтожая мужчин. Толпа возликовала еще более, славя великодушие Лао Лианя.

Великий мастер Араши был освобожден повелителем, но, отказавшись от вознаграждения, отправился в земли отдаленные, где стал жить отшельником. Тем же, кто разыскивал его, дабы обрести мастерство воина, Лао Лиань говорил: