Читать книгу Z – значит Зомби (сборник) - Антон Первушин, Михаил Тырин, Наталья Резанова - Страница 14

В разгар лета на побережье Черногории жарко даже после заката. В тот вечер штормило, но свежее от этого не стало. Навалившись на парапет набережной, я наблюдал, как волны накатывают на песок. Совсем рядом шумно спорила чужая подвыпившая компания.

– Так значит, его в больницу увезли? – спросил мужской голос.

– Да, прямо из отеля. Этот псих меня за палец укусил.

Другая компания, поменьше, переругивалась по-английски. Светловолосый веснушчатый парень резко встал, отодвинул стул и зашагал прочь, двое приятелей проводили его колючими взглядами.

– Do you want him back[1]?

– In due time[2].

Светловолосого я узнал сразу же, поэтому двинулся следом, не догоняя его, но и не упуская из виду. Через сто метров улица закончилась, а темнота сгустилась. На оконечности мыса штормовые волны обдавали лицо солеными брызгами. Мой старый знакомый отыскал на камнях сухое место и сел, прислонившись к валуну спиной.

– Ты, что ли? – заметив меня, недовольно спросил он и тут же добавил: – Вот, черт, приперся чувак некстати!

Этот человек носил странное прозвище «Экса». Последний раз мы виделись три года назад при обстоятельствах, о которых лучше не говорить, поэтому, встретив меня снова, он не слишком обрадовался.

– В отпуск явился, что ли?

– Вроде того. Адриатику захотел посмотреть.

– Точно? Тогда радуйся жизни и не ходи за мной. Любишь ты в чужие дела лезть, Морокин.

– А ты нервный стал, даже пошутить нельзя. Не нужны мне твои секреты, своих хватает.

– Я такой вежливый, потому что за мною должок, но за некоторые шутки положено давать в табло.

Было жарко, и ссориться не хотелось. Ветер усилился, шальная волна снова хлестнула о скалы. В поселке ни с того, ни с чего взвыли собаки – эти звуки пробивались даже сквозь шум ветра и воды. Я развернулся и побрел обратно на набережную, равнодушно подметив, что к собачьему вою присоединились приглушенные человеческие крики. Звучали они тревожно и плохо вязались со скучным, спокойным вечером и беззаботной музыкой прибрежных ресторанов.

Ситуация возле набережной и в самом деле сильно переменилась – зеваки-туристы почему-то жались к стенам домов. Я попытался понять, что их напугало, и тут впервые увидел его.

Сутулый человек, пригнув голову, невероятно быстро бежал вдоль кромки моря. Движения его были странными – гибкими и резкими одновременно, будто ожила кукла из пластилина. Бегун носил белую, но потрепанную и грязную рубашку, такие же потрепанные штаны, и к тому же оказался босым. К сбившимся в кучку людям этот тип подобрался одним ловким прыжком.

– Смотрите, ребята, снова псих… – растерянно начал кто-то.

Толпа шарахнулась, потом раздался вопль, на этот раз такой пронзительный, что зазвенело в ушах. Темный продолговатый предмет взлетел вверх, описал дугу и шлепнулся прямо мне под ноги. Это была рука – только что оторванная человеческая кисть с широким кольцом на среднем пальце.

Опешившие люди не пытались бежать, а топтались на месте. Я же протиснулся поближе и теперь ясно видел, что происходит. Тот самый бегун, в целом довольно похожий на человека, склонился над лежачим телом, раздирая человека руками. На секунду монстр оторвался от жертвы и вскинул бледное, с глубокими глазницами лицо. Он сильно смахивал на ходячего покойника, но не гнилого и высохшего, а гладкого и довольно упитанного.

В шуме нарастающей паники я разобрал, как ругается за спиной догнавший меня Экса.

– Вот сволочь, только этого не хватало, – переведя дыхание, добавил он. – Не раньше, не позже, что называется – в самый раз.

– Кто это?

– Не знаю, – ответил он, как мне тогда показалось, не совсем правдиво.

Существо вдруг вскинуло голову и завыло, а толпа окончательно ударилась в панику. Полицейский джип уже мчался по набережной, сшибая легкие рекламные щиты. Монстр, казалось, не обращал на хранителей порядка никакого внимания и продолжал делать свое дело. Голос из громкоговорителя по-сербски и по-английски призывал зевак разойтись. Чуть позже загремели первые выстрелы. Пули, попадая в тело, рвали рубашку в клочья, но, казалось, не причиняли ее владельцу особого вреда. Стрельба сделалась беспорядочной, словно бы растерянной. Еще не удравшие зеваки разом отшатнулись.

– Бежим! – с запозданием заорал кто-то, после этого все окончательно смешалось. Люди толкались и сбивали друг друга с ног. Кто-то метнулся в сторону моря, но через минуту уже бежал обратно испуганный.

– Пошли отсюда, – бесцветным голосом пробормотал Экса. – Давай поворачивайся и уходи. Скоро вызовут вертолет и все зачистят. Сегодня без тебя справятся. Ты где остановился, в «Медитерране»? Утром заеду туда часов в семь, разговор есть.

Набережная почти опустела, я попытался срезать путь и попал в густые заросли. Так я и шел, раздвигая на ощупь ветки. Немного позже за спиной раздались странные, неестественные для летней ночи звуки – зарокотала вертушка, потом заработал пулемет.

Постояльцы из отеля съехали еще ночью, некоторые к тому же бросили вещи. Утром сотовая связь исчезла, радио вместо новостей передавало бесконечную музыку. Под эти веселые звуки ветер гонял по пустому коридору неубранный мусор. Хмурый и плохо выспавшийся Экса явился в назначенный час и подогнал машину – я не стал спрашивать, где он ее взял. Пляж совершенно обезлюдел до самого мыса, зато горную дорогу заполнили сотни автомобилей. Они не ехали, а кое-как ползли по серпантину, пытаясь миновать узкое место и выбраться на уходившее к хорватской границе шоссе. Мы с трудом встроились в эту колонну.

Через четверть часа машины застряли намертво. Солнце поднималось все выше, тени стали короткими, камни нагрелись и теперь испускали жар. Чтобы размяться, я выбрался из машины на край обрыва. Далеко внизу плескалась вода, а в ней шевелились медузы – круглые, серые, они сбились возле берега и болтались там, словно собирались перебраться на сушу.

Экса, который тоже вылез из машины, присел на корточки и, посмотрев вниз, криво ухмыльнулся.

– Зомби. Такие же, как вчерашний. Приглядись, они стоят по шею в воде, их тут сотни две, может, больше.

Я уже понял, что Экса прав.

– Не торопятся, ждут чего-то. Разумны, думаешь?

– Сложно сказать. Убить их трудно – это да. А о чем они думают – какая мне-то разница? Проще считать, что ни о чем.

Скопище голов в воде дрогнуло и качнулось в сторону берега.

– Ну все, звездец, сейчас полезут.

Первая шеренга живых мертвецов выбралась в полосу прибоя на валуны. Существа пригнулись, подставляя свои спины остальным. Те вскарабкались на этот «помост», образовав новую ступень. Все происходило невероятно быстро – зомби выстраивали лестницу из собственных тел. Их заметили не только мы – над колонной машин загудели клаксоны. Они так и гудели – безысходно, на одной протяжной ноте. Серый «форд» попытался развернуться, сдав назад, и зацепил стоявший за ним фургон. Из-под колес полетел гравий машина, застряла поперек узкой дороги, медленно, но верно сползая к обрыву.

– Надо было утром угнать мотоцикл, – с сожалением, но совершенно спокойно заметил Экса. – Тогда оставался бы шанс.

Про мотоцикл он подумал зря – автомобили стояли слишком тесно. «Форд» тем временем продолжал сползать с обочины, на него почти не обращали внимания. Людей отвлекали доносившиеся со стороны обрыва низкие, страшноватые звуки. Я добрался до потерявшей управление машины, перепрыгивая с одного капота на другой. Девушку на заднем сиденье мне удалось вытащить под раскаленное небо. Водитель наконец очнулся и тоже дернулся, собираясь вылезать, но не успел отстегнуть ремень. «Форд» вместе с застрявшим внутри человеком уже летел в море, по пути ударяясь о скалы и тяжело крутясь в воздухе. Этот кусок металла протаранил живую лестницу зомби и сбросил в море около десятка живых мертвецов. Похоже, они от этого не пострадали и уже пристраивались к товарищам, собираясь снова карабкаться на дорогу…

– Лезьте наверх! – орал Экса, но я едва разобрал его слова сквозь шум, автомобильные гудки и нарастающий рев, который доносился со стороны моря.

Через минуту мы уже карабкались на скалы, камни сыпались из-под ног, падали вниз и там, внизу, шлепались обо что-то мягкое. Дорога совершенно переменилась – ее заполнила толпа зомби. Эти ходячие мертвецы делали то же самое, что недавно проделал я, – прыгали с одного капота на другой. Уследить за отдельно взятой фигурой не удавалось – внизу словно бы колыхалась сплошная серая, беспокойная масса. Людей на скалах зомби не преследовали, сосредоточившись на тех, кто попытался отсидеться в машине. Мертвецы проламывали стекла, отрывали от кузова все, что похуже держалось, лезли внутрь как бешеные и, добравшись до добычи, принимались за нее, даже не потрудившись полностью вытащить наружу. Крик стоял такой, что закладывало уши, но голосов становилось все меньше…

…Я отвернулся и вскарабкался на карниз.

На нем кое-как разместились четверо – я, Экса, спасенная девушка и незнакомый парень-серб. Девушку звали Кайа, серба, как оказалось, Радан.

Мой чартер из Дубровника улетал завтра. От аэропорта меня отделяли пять часов езды по узким горным дорогам и паромная переправа через Бокакаторскую бухту. Учитывая ситуацию, попасть в Дубровник через пять часов я никак не мог. Оружия не было, внятного плана действий – тоже. Под обрывом копошились мертвецы. Кайа видела все, глаза ее расширились от страха, но истерику девушка не устроила, за что я ей, если честно, был благодарен. Следовало убираться из опасного места, не особо важно – куда.

Остаток дня мы потратили на бегство, стараясь держаться подальше от дороги. Пару раз на пути все же попадался изгиб серпантина с рядами брошенных машин – они так и стояли, исковерканные, с выбитыми стеклами. Людей внутри не оказалось – ни мертвых, ни живых. Мы обшарили брошенные вещи и собрали все, что могло пригодиться, в основном еду и бутылки с водой. Под сиденьем грузового фургона я нашел «беретту» с полной обоймой, владелец то ли не успел пустить пистолет в дело, то воспользовался другим оружием. На сиденье сохранились уже потемневшие кровавые пятна, но труп исчез, как и все остальные тела. С перевала открывался странный вид – бесконечные горы, похожие на окаменевшее море, этот экзотический пейзаж лишь усиливал ощущение тупой усталости. Где-то очень далеко временами постреливали.

Экса вытащил пистолет, о существовании которого я даже не подозревал, проверил его и снова спрятал.

– Ты хоть понимаешь, Серега, что это конец? – спросил он совершенно спокойно.

– Нет, не конец, – возразил я больше из упрямства, чем по убеждению. – Через сутки-двое подтянут армию из Подгорицы и все зачистят.

– Которую армию? У них вся армия – две тысячи человек, последний танк стоит в музее.

– Правда, что ли?

– А ты не знал?

– Нет.

Экса расхохотался.

– Кстати, зомби заразны, один укус – и готово. Укушенный шансов не имеет – станет с ними в один строй и зашагает. И так везде – хоть это ты понимаешь?

Масштаб катастрофы я понимал, но обсуждать все это не имело смысла. Экса был прав – мир необратимо менялся. Враг, конечно, оставался – на этот раз хороший, понятный, нечеловеческий враг, которого можно убивать без лишних размышлений… К сожалению, враг почти бессмертный, так что наши личные шансы выглядели неважно.

– Ты как здесь оказался? – спросил я осторожно. – Врешь ведь, что в отпуск приехал.

– Конечно, вру, – совершенно спокойно согласился он. – Попал я сюда не случайно, пригласили очень серьезные люди. Обещали работу с учетом… опыта. Думали… этот опыт поможет.

– И где они теперь, твои серьезные люди?

– Не знаю. Может, удрали, а может, и нет.

Он, скорее всего, не договаривал, но в тот момент я решил не напирать, опасаясь, что Экса замолчит совсем.

– Всякое может случиться… – тихо пробормотал он. – Ты прав, в конце концов они введут сюда войска, надо будет – по гражданским ударят.

– Кто «они»?

– Борцы за добро хреновы, – ответил он, криво ухмыльнувшись. – Ладно, не бери в голову.

Выстрелы вдали понемногу стихли.

Деревню наполовину скрыл утренний туман. Насколько позволяла эта дымка, я рассматривал деревенскую площадь, красные черепичные крыши и белые стены домов. Строения выглядели нетронутыми, жители то ли еще спали, то ли просто не показывались. Немощеная улица поросла короткой травой, по ней бродили, что-то склевывая, сонные куры.

– Спокойно, ничего не скажешь, – подытожил Экса. – Но что-то слишком тихо, собаки даже не лают. Радан, покарауль девушку, а мы вдвоем посмотрим, что там.

Подул ветер с гор, и туман начал редеть, оставляя на камнях мелкие капли воды. Незапертая дверь крайнего дома поскрипывала на сквозняке. Внутри было темно и очень тихо, большая серая кошка зашипела и прыгнула из-под ног в сторону. Люди ушли, скорее всего, недавно – букет в керамической вазе еще не засох, пыль не успела осесть на стеклах.

– Эй, хозяин! – позвал Экса, но ему не ответили.

Я добрался до полутемной кухни и там нашел человека, которого поначалу принял за брошенный на стул мешок. Хозяин дома совсем обмяк и спал в неестественной позе, опустив голову на скрещенные руки. Он не сразу понял, что заявились гости, а осознав это, медленно поднял голову и уставился на нас неподвижным взглядом.

«Доброе утро», – хотел сказать я, но не успел.

– Моро, назад! – заорал Экса, но я и так сообразил, что смотрю прямо в белесые глаза зомби.

Этот экземпляр переродился совсем недавно – одежда не успела обтрепаться, в выражении лица сохранилось еще что-то человеческое. На миг мне показалось, будто этот тип собрался поздороваться, но вместо этого он прыгнул на меня с невероятной быстротой. Выстрел из «беретты» угодил противнику в голову. Пуля пробила бескровное отверстие в лысом черепе, зомби даже не заметил раны, он сбил меня с ног и уложил на лопатки. Хватка оказалась невероятно цепкая, выстрелы в упор не улучшили положение. Дергаясь и задыхаясь, я слушал, как ругается Экса, потом еще одна пуля вошла сбоку и пробила шею мертвецу. В сторону отлетели клочки плоти, но кровь так и не показалась. Я вдруг понял, что зомби не дышит. Он мог выть и кричать, но если молчал, то не дышал и не пах ничем – ни живым, ни мертвым. Зрачки не реагировали на свет, чудовище, не обращая внимания на Эксу, продолжало удерживать меня так, что трещали ребра.

– Мать твою, сделай что-нибудь, – захрипел я, кое-как переводя дыхание.

Снова раздался выстрел, пули ложились рядом, пока у Эксы не кончилась обойма. Полуоторванная башка твари скособочилась, но невероятным образом это существо продолжало жить.

Экса куда-то исчез, а потом вернулся с хозяйским ружьем. Он не стал стрелять, видимо опасаясь задеть меня дробью, вместо этого ударил прикладом по тому, что оставалось от шеи врага, и голова с хрустом отлетела.

Я скинул с себя мертвую тушу.

– Он тебя укусил? – настороженно прищурившись, спросил Экса.

– Вроде нет.

– Слушай, ты чего придуряешься, посмотри как следует.

– Да пошел ты, я же говорю – все чисто.

– Ладно, чисто так чисто. «Спасибо» можешь не говорить.

Он отошел от меня и начал деловито обыскивать кухню, собирая продукты в рюкзак, потом убрался в соседнюю комнату, там вскоре раздался такой треск, будто отодрали половицу. Я кое-как встал, понимая, что побывал на краю смерти. Соваться в другие дома сразу расхотелось.

– Этот чувак не совсем переродился, иначе бы так просто не сдох, – объяснял вернувшийся Экса.

– Еда в доме не заразна?

– Нет.

– Говоришь, передается через укусы?

– Да.

– А через воду, воздух – нет?

– Нет.

– Слишком много знаешь.

Экса дернул плечом.

– Тебе повезло, что не слишком мало. Надо бы встретиться с теми самыми людьми, которые меня наняли.

– Ты говорил, что они сбежали.

– Я сказал «может, удрали». У них тут база неподалеку. Если повезет и туда кто-то явится, нам помощь не помешает.

Он пошарил в шкафу, вытащил бутылку вина и, свернув металлическую пробку, отпил из горлышка.

– Нервничаешь? – спросил я.

– А ты – нет?

– Я не завяз в этом деле как ты.

– Да брось. Завяз или не завяз – зомби разбираться не станут. Если хочешь – пошли туда вместе.

– Не доверяешь своим новым друзьям? Зовешь меня для подстраховки?

– Они мне не друзья, а наниматели, разницу знаешь? Но не думай, я там не вижу никакого подвоха. Люди влиятельные, если что – помогут.

– Собираешься сказать об этом Радану?

– Зачем? В конце концов, он и Кайа в своей стране – зачем нам их впутывать в чужие дела? Довезем обоих до убежища в Острожском монастыре, там и оставим.

Экса был циник и то, что называется вольная птица, но я и раньше об этом знал. Внезапно ощущение чужого присутствия вынудило меня оглянуться. В дверях стояла Кайа, она смотрела на нас, не мигая, темно-карим глазами из-под длинных ресниц.

Чуть позже я заглянул в гараж на задворках и отыскал старый «фольксваген» с наполовину полным баком. Один, в пустом гараже, я осмотрел свои руки, проверяя, не осталось ли на коже укусов.

Монастырь не прилепился к скале – он бы ее частью. Из высеченных в камне залов доносилось пение. Тесный двор-террасу сплошь заполняли беженцы. Они там спали, ели, жгли свечи, молились, ругались и плакали. Узкая и опасная грунтовая дорога обрывалась в полукилометре от устроенной в скале обители. Именно там, внизу, два часа назад мы бросили взятый в деревне автомобиль. Теперь Кайа дремала, подложив под голову ветровку, а я рассматривал скалы, массивную ограду из бутового камня и арку ворот. Ворота стояли тут со времен турецкого нашествия, и бесчисленные паломники, касаясь кладки, отполировали ее до блеска. Где-то внутри горы, в пещере, покоился со славой местный святой.

– Пора уходить, – поторопил меня Экса. – Иначе стемнеет и застрянем здесь до утра.

Я задумался, прикидывая степень риска. Из зарослей на горном склоне временами доносился подозрительный треск, но мертвецы не показывались.

– Пошли, – снова поторопил Экса.

Я забрал рюкзак и прошел под аркой ворот, незаметно коснувшись их на удачу. Вскоре мы сосредоточенно спускались по склону, стараясь не поскользнуться на гладких камнях. «Фольксваген» так и стоял, никем не тронутый.

– Бензина хватит?

– До места всего километров сорок, – уверил меня напарник, садясь за руль. – Там база на заброшенном заводе, должна быть вертолетная площадка. Если выжившие есть – они там.

– Думаешь, они тебя ждать станут?

– Не сомневаюсь, – усмехнулся Экса, и я вдруг понял совершенно отчетливо – у него есть тайные основания думать именно так.

Ситуация выглядела странно, но поспешное бегство и стычки почти без оружия мешали мне сосредоточиться и понять, в чем здесь подвох.

Темнело стремительно. Сумрак по обочинам дороги, казалось, шевелился. В свете задних фар мелькнула белесая фигура, почти голая, в рваных остатках джинсов и без рубашки, она попыталась гнаться за нашим «фольксвагеном», но вскоре отстала за поворотом. Экса, который в зеркале заднего вида тоже разглядел зомби, тут же нажал на газ. Через четверть часа впереди замаячило кое-что странное – поначалу я принял эту груду за свежий оползень, но камни внезапно зашевелились. Живые мертвецы, числом штук двадцать, орудовали на дороге, пытаясь перегородить ее баррикадой. Логика их действий явно отличалась от человеческой – зомби, двигаясь словно муравьи, таскали неподъемные обломки скал, вместо того, чтобы просто скинуть их нам на головы.

Экса, ругаясь, попытался развернуться на узкой дороге, но сумел лишь сдать назад и заехать в устроенный на трассе «карман».

– Облом, надо возвращаться, – твердо сказал я.

– Куда?!

– В убежище, там много людей, есть боеспособные, можно держать оборону.

– Без тяжелого вооружения в Остроге все кончится за полчаса, а до базы еще километров пять от силы, склон тут пологий, пошли напрямую пешком.

– Если они увяжутся, то догонят.

– Зомби не собаки, по следу не ходят. Видят в темноте хорошо, но нас прикроет лес. Если не очень шуметь, шансы есть.

Я согласился, и мы вылезли из машины, прислушиваясь к отдаленному вою.

– Жрать хотят, – усмехнулся Экса. – И не только жрать, иногда я думаю, что они пытаются… отомстить, что ли?

– За что?

– За свою смерть, – совершенно серьезно сказал он.

Склон оказался довольно крутым, из-под ног посыпался щебень. Редкие заросли скрывали нас от наблюдателей, заодно рвали одежду и цеплялись за рюкзаки.

Сначала я шел быстрым шагом, потом, когда сзади раздался треск, побежал, ломая заросли. Зомби, возможно, настигали нас, но понять, что происходит на самом деле, в темноте не удавалось. Вой раздавался то дальше, то ближе. Несколько раз я падал и катился вниз вместе с грудой щебня и сломанных веток. Примерно через полчаса мы все же спустились в долину, там, среди чахлой рощи полузасохших пальм, я разглядел контур заводской трубы.

– Единственный завод на всю страну – и тот десять лет уже не работает, – расхохотался Экса. – Нам повезло, Серега, здесь кто-то есть.

Кучка мужчин возилась с ящиками возле ангара. Неподалеку, на фоне черно-синего неба торчал характерный контур «вертушки».

– Who goes there?[3] – спросил по-английски чужой голос.

В произношении мне почудился британский акцент. Долговязый человек в черной ветровке вышел вперед и смерил меня пристальным взглядом.

– Hi! I came back with my friend[4], – поспешно отозвался Экса.

– Did you bring the thing, you‘ve promissed?[5]

– Of course[6].

Экса вытащил из кармана и отдал долговязому плоскую коробку. Тот открыл ее и несколько секунд рассматривал содержимое, в свете фонаря оно сверкнуло холодным блеском.

– Very good. Where did you find that thing?[7]

– It was hidden right under the floor in the house and village, specified by you[8].

– Does our friend knows?[9] – вопрос сопровождался кивком в мою сторону.

В этот миг я ощутил холодок угрозы. Она крылась не столько в словах, сколько в самой манере этого человека – он неосознанно набычился и замер в этой позе, стиснув кулаки. Рядом с «черной курткой» маячили его телохранители – эти оружия не прятали и глядели на меня как на хлам.

– My friend knows nearly nothing, – снова поспешно ответил Экса, – by the way, he does not speak English[10].

– I warned you. Do not engage strangers![11]

– Mr. Austеn, I‘ll vouch for my friend[12].

Обладатель черной куртки слегка расслабился и сделал неопределенный жест, который мог сойти за приглашение. Меня не обыскали – это внушало кое-какие надежды. В ангаре я устроился на ящике, прислонившись к стене. Трое хмурых, хорошо вооруженных парней слонялись неподалеку, время от времени они бросали на меня оценивающие взгляды.

– Пошли, – позвал меня появившийся Экса, – Босс хочет с тобой пообщаться. Его зовут Остин. Не показывай этому Остину, что понимаешь английский, говори через переводчика. И еще – если он решит, что ты немного придурок, не надо его разубеждать.

– Начало что-то не очень.

– А застрять в местной дыре на полгода – это лучше?

Обрисованная Эксой перспектива, к сожалению, была реальна, поэтому я прервал спор и прошел в отгороженную часть ангара. Британец в черной куртке сидел на раскладном стуле и возился с планшетом. Переводчик, скорее всего серб, устроился рядом на пустом ящике из-под патронов.

– Как вас зовут? – быстро спросил он по-русски почти без акцента.

– Сергей Лунарев, – солгал я, позаимствовав фамилию у своего прежнего напарника.

– Когда и как вы познакомились с нашим сотрудником?

– Примерно пять лет назад, когда мы работали с аномальными объектами, – ответил я обтекаемо, и это была полуправда-полуложь.

– Что за объекты?

– Животные и люди, подвергшиеся мутации.

Видимо, ответ оказался удачным, потому что Остин едва заметно кивнул.

– Вы ученый?

– Нет.

– Тогда в каком качестве вы работали с аномальными объектами?

Вопрос получился неудобным, а правильный ответ на него зависел от того, в чем Экса признался своим работодателям. Я мысленно ругнулся – занятые бегством от зомби, мы не сделали самого очевидного, не договорились заранее, как будем врать.

– Я занимался охраной и сопровождением грузов, а также людей, – ответил я максимально аккуратно и в целом правдиво.

На лице Остина сохранялось невозмутимое выражение. Переводчик вытащил сигарету, словно собираясь закурить, но потом отложил ее в сторону.

– Вы хорошо владеете оружием?

– Да.

– Участвовали в боевых действиях?

– Да.

– Вы понимаете, что мы не оказываем безвозмездной помощи?

– Да.

Остин сделал паузу и записал что-то в планшетник.

– Хотите задать мне вопрос?

– Кто вы? – немедленно попытался я перехватить инициативу.

– Неправительственная организация, занимаемся изучением зомби-угрозы. Чисто научные цели, работаем ради человечества. Но никакой благотворительности. Мы не вывозим частных лиц из зараженной зоны ни при каких условиях, но, если вы нам подойдете, можем дать работу. Оплата хорошая, но от сотрудников мы требуем лояльности и дисциплины. Вы понимаете сказанное?

– Да.

«Пару дней потерплю эти игры, – не без озорства подумал я. – До тех пор, пока я не выберусь из Монтенегро и не окажусь поближе к российской границе».

– Так вы меня поняли? – снова спросил Остин через переводчика.

– Вполне.

– Согласны?

– Других вариантов нет.

Я был доволен, хотя Остин поверил мне как-то слишком легко. Это могло насторожить, но я вымотался, бегая по горам, а столкновение с ходячими покойниками в какой-то мере лишило меня здравомыслия.

– Тогда приступайте к работе немедленно, – ровным голосом перевел серб. – Проследуйте вместе с Клиффордом и его ребятами. Они покажут, что нужно сделать.

Я кивнул. Экса исчез и не показывался – мне это не нравилось, хотя присматривать за мной он был не обязан. Двое вооруженных ребят тем временем пристроились по бокам, они не выказывали враждебности, но держались слишком близко. Переводчик уныло брел рядом, мне показалось, что в его темных глазах мелькнула тоска.

– Направо, – подсказал он.

Неподалеку от «вертушки», скорчившись, сидели на корточках люди. Они выглядели оборванными, побитыми и, судя по выражению лиц, ничего хорошего от меня не ждали.

– Это несчастные, подвергшиеся заражению, – ровным голосом сказал переводчик. – Мистер Остин просил передать, чтобы вы избавили их от мучений.

Пленные (а назвать их иначе никак не получалось) уставились на меня с явным ужасом. Видимых укусов не было ни на ком.

– Don‘t trust these people, we are healthy[13], – забормотал тот, который выглядел пободрее. – They lie, we are not marauders.

Возможно, они как раз и отметились тем, что мародерствовали в брошенных домах, но Остин, в сущности, занимался тем же самым, просто в больших масштабах. Охранники придвинулись вплотную, сообразив, что я впустую тяну время.

– Вам же сказано – действуйте, – повторил переводчик.

Я уже понял, что меня сдали и теперь или свяжут кровью, или уберут. Про роль Эксы в этой истории даже думать было противно.

– Не надо сомневаться, – мягко сказал переводчик. – Они очень опасны.

В сущности, этот унылый парень не лгал – окажись пленники заражены, и через несколько часов они мутировали бы в смертельно опасных врагов. Если тебя укусили, шансов нет никаких, и в этом смысле за действиями Остина просматривалась определенная логика. Она не была доброй, но по крайней мере была рациональной.

Я вытащил пистолет и отстраненно подумал, что патронов слишком мало и на всех не хватит.

– Постарайтесь уйти в суматохе, – сказал я вслух, обращаясь к своим несостоявшимся жертвам, а потом пнул охранника в колено и отскочил за пальму. Случилось это как раз вовремя – пуля свистнула возле самого уха, так, что шевельнулись волосы. Следующий выстрел угодил в ствол мертвого дерева. Надеяться на помощь пленников Остина не имело смысла, но у этих ребят хотя бы появился шанс сбежать. В обойме у меня оставалось всего три патрона, я, не колеблясь, потратил их, чтобы немного задержать охрану. Где-то позади, со стороны, дороги снова раздался протяжный вой мертвецов, он-то и отвлек моих врагов по-настоящему.

– Оh, shit![14]

Я воспользовался чужим замешательством и бросился дальше в темноту.

– Shoot him![15] – прозвучал очень понятный приказ.

Экса, кажется, появился на заднем плане и начал возражать, но его быстро заткнули. Я же несся вверх по склону, навстречу надвигавшемуся вою живых мертвецов. Следующая чужая пуля задела плечо, по рукаву потекла горячая струйка. Шеренга темных фигур появилась и придвинулась ближе.

– Look out! Zombies![16] – орали у меня за спиной, снова по-английски.

Стрелять они не перестали – может, по мне, а может, по живым мертвецам. Ситуация от этого не ухудшилась – она и так была хуже некуда. Через миг я врезался во что-то подвижное и жесткое, получил удар, прикрылся рукой, и тогда в нее вонзились острые, нечеловеческие зубы. Возле вертушки теперь кричали – сначала голоса были более-менее ничего, потом – уже определенно нет. Я упал ничком и перекатился на спину. Рука горела, словно в нее впрыснули расплавленный металл. Небо, усеянное крупными звездами, проглядывало сквозь пальмовые кроны. Я смотрел на это южное небо, пока глаза не закрыла муть, потом я лежал молча, кусая губы, старался молчать и не двигаться. Справа и слева от меня, быстро и целеустремленно, правильными рядами шагали зомби. То ли от боли, то ли в горячке уже начавшегося перерождения я вдруг понял их мысли. В этих несложных мыслях смешивалась мучительная тоска по утраченной человеческой сущности и одновременно – нарастающая ненависть к людям.

Рука пылала все сильнее, меня лихорадило так, что зубы стучали друг о друга. Вопли возле вертушки затихли, раздался свист винтов, потом он утих, и застучал пулемет. Зомби шли в атаку, время от времени они наступали на меня пятками, но я ощущал эти толчки едва-едва. Страх исчез, исчезла и боль – осталась только мучительная тоска, отчасти уже смешанная с ненавистью. Я попытался сопротивляться, вспоминая лица немногих оставшихся у меня друзей, но их словно спрятала мутная пелена. Возможно, я заорал, не в силах справиться со смесью ненависти и тоски. Возможно, кто-то пришел на мой крик, чтобы прикончить, ряды зомби исчезли, звезды проступили сквозь кровавую пелену. Потом все смазалось и погасло, осталась только кровавая темнота.

Очнувшись, я понял, что валяюсь на земле, небо светлеет, моя голова лежит на чьих-то коленях. Не было больше мертвых пальм, издали доносилось торжественное пение мужских голосов. Я снова очутился на террасе горного монастыря, надо мной склонилось встревоженное лицо Кайи.

– Тебе лучше? – спросила она, тщательно выговаривая русские слова.

Зрение «плыло», потеряв фокус, но я поднес к глазам свою руку и все же разглядел глубокий укус на тыльной стороне предплечья. Он не кровоточил, выглядел совсем чистым и не оставлял мне никакой надежды.

– Лучше, – солгал я, кое-как откашлявшись, и не узнал собственного голоса.

– Ты ранен в плечо, тебя ночью привез тот, второй.

– Экса? Где он сейчас?

– Забрал все оружие и почти сразу уехал на машине.

У меня не оставалось сил даже на ненависть.

– Кайа…

– Что?

– Когда я умру, проследи, чтобы тело сожгли.

– Ты не умрешь, – сказала она с величайшей убежденностью. – Я молилась всю ночь, а потом ты очнулся.

Смеяться было неприятно, сильно ныли ребра, не знаю, насколько переменился мой вид, но внутри трансформация, очевидно, шла полным ходом. Я не знал, существует ли между состоянием человека и жизнью зомби хоть какой-то подобный смерти переход, но надеялся, что он есть и Кайа все же последует моему совету.

– Пока ты спал, к ограде приходили живые мертвецы, – очень спокойно добавила она. – Потом они ушли. Тут святое место, оно не для проклятых.

Я имел все шансы очень скоро сделаться таким же «проклятым», но не стал говорить ей об этом. Чуть позже меня посетила странная мысль – возможно, пленники Остина действительно подверглись заражению и ночная атака зомби на ангар имела целью спасение «своих».

Лихорадка, отступив на время, очень быстро накатила снова. Я словно шел сквозь огонь, придерживая на плече тяжелую ношу. Огонь полыхал все сильнее, выжигая изнутри, а потом сознание возвращалось, я видел лицо Кайи, чувствовал внезапный холод и слышал, как лязгают мои же зубы.

Один раз краем глаза я заметил хмурую и расстроенную физиономию Радана, а потом еще кого-то. Этот кто-то закатал мне рукав и поставил укол. После укола я отключился и снова наблюдал видение – бесконечную вереницу бредущих за горизонт зомби и себя в их числе.

Не знаю, сколько прошло времени, но последний раз я очнулся тоже на рассвете. Рядом сидел Экса, он дремал, прислонившись головой к ограде террасы. Левая Эксина рука была перевязана, а под глазом наливался фиолетовым громадный синяк. Лихорадка моя прошла, укус почти не болел, но слабость временами накатывала такая, что лень было поднять веки.

– С днем рождения, – сказал, очнувшись, мой ненадежный напарник.

Я бы с удовольствием дал ему по и так избитой роже, но не сумел даже стиснуть кулаки.

– Не кипятись, ты даже не знаешь, что произошло, – поспешил добавить он.

– Издеваешься? Я на себе это почувствовал.

– Я не занимался зачистками гражданских. Я даже не представлял, что люди Остина могут на такое пойти.

– Врешь, – ответил я устало. – Впрочем, даже если не врешь – привыкай. Скоро такие зачистки станут обычным делом.

– Погоди… Да послушай же, Моро, этот Остин, конечно, сволочь, но очень серьезный человек. Он хотел сыворотку, которая вроде бы может остановить трансформацию, но фармацевт с ним работать не стал, сбежал в эту дыру, а потом мужика сожрали зомби.

– Скорее уж, эти хорошие парни Остина скормили его мертвецам.

– Возможно, но я при этом свечу не держал, – отрезал Экса, скривившись. – У меня был заказ – забрать эту вещь из тайника в доме.

– Ты попутно меня сдал.

– Нет! Я ничего не знал, – возразил он, на этот раз устало и обреченно. – А когда попытался вмешаться, было поздно. К тому же я потратил на тебя этот самый последний образец вакцины.

– Что?

– То, что слышал. По-моему, оно подействовало, но что было в этой ампуле, теперь уже не узнать. Так что живи, не беспокойся.

Я попытался сесть, это удалось с четвертой попытки.

– Не стоило так делать.

– Тебе я был сильно обязан, а Остину – только деньгами, а потом, когда он меня, обманул – ничем.

– Почему он отдал тебе вакцину? C чего такая щедрость?

– Конечно, сам бы не отдал, но после атаки зомби выжили только Остин и его переводчик. Я сутки потратил на поиски, а потом просто забрал у них то, что хотел.

– Босс сильно возражал?

– Обещал меня убить, – криво ухмыльнулся Экса.

– Ладно, черт с ним, с Остином, но ты хоть понимаешь, что из-за меня просрал единственный шанс человечества?

– Слушай, отстань, – огрызнулся Экса. – На тебя не угодишь – то тебе подстава не нравится, то спасение не такое. Ты жив? Жив. В норме? Вроде в норме. Не было никакого шанса, не бери в голову. Главная проблема в том, что Остин такие вещи не прощает и меня все равно отыщет. А вот ты даже имя мое не помнишь.

Я попытался вспомнить настоящее имя этого человека, но в голову не приходило ничего, кроме приклеившегося к нему намертво прозвища.

– Саней меня зовут, – подсказал Экса. – Так и запомни – был такой безбашенный чувак, который, с твоей точки зрения, просрал замечательный шанс человечества.

Я замолчал, уже не решаясь больше спорить. Потом, цепляясь за ограду, кое-как поднялся на ноги. Погода портилась, через перевал ползли тяжелые серые тучи. Вдали, на склоне, на самой границе видимости, копошились живые мертвецы – прищурившись, я видел их угловатые силуэты. Мир стремительно менялся – и мы за ним не успевали…

События сложились так, что выбраться из Черногории мне удалось только через два месяца. С тех пор я больше не видел Эксу. Война с зомби идет уже год, с тех пор многое изменилось.

Подаренный мне последний шанс я использовал как только мог.