Читать книгу Проклятие ледяной горы - Группа авторов - Страница 3

Зимняя ночь сдавила север, подобно сковавшим море льдам. Мороз трещал так, что разламывал деревья и скалы, а ледяной кулак вьюги трепал торчащий из снега ерник, очень похожий на застывшие ладони гигантских скелетов, выступающих из земли.

Возчик, завернутый в замаранную кровью и сажей волчью шкуру, то и дело поглядывал назад, заставляя заиндевелых собак звонкими ударами кнута бежать все быстрее – бежать подальше от деревни, дремлющей посреди укрытого снегом леса. Снег закручивался в вихри позади саней, ветер разрывал его облако в клочья, глухо стуча обледенелыми шкурами, под которыми сидели путники.

Спускаясь с гряды по направлению к дальнему краю равнины, собаки побежали так быстро, что полозья саней высекали искры изо льда. Наконец они выкатились на лед, похожий на отполированную до блеска игральную доску древних великанов.

И хотя окрик возчика растворился в грохочущем ветре, собаки, словно почуяв его, замедлили бег. Но прежде чем они полностью остановились, мужчина, управлявший упряжкой, чуть прихрамывая, соскочил с полозьев и трясущимися от холода руками начал дергать застывшие узлы и ослаблять веревки. Его руки и лицо были в засохшей крови.

Приходилось спешить. Оглядываясь по сторонам, он резко дергал за веревки и швырял их в снег. Из-под откинутых в сторону тюленьих шкур и одеял показалось расцарапанное лицо женщины со следами пережитых суровых испытаний. Порыв ветра тут же ухватился за отпущенные шкуры, и они унеслись в снежную пустыню, бешено крутясь в воздухе.

Не говоря друг другу ни слова и не обращая внимания на ветер, сдирающий с них одежду, мужчина и сидящая на санях женщина приступили к делу. Они отодрали последние примерзшие шкуры и покрывала – буря мгновенно проглотила их, – и женщина наконец сумела подняться. Ветер злобно вцепился в нее, и если бы она не успела, нагнувшись, спуститься, то была бы тут же унесена вслед за остальным.

Мужчина протянул руку чумазому мальчику, завернутому в толстую малицу из щучьей кожи, и помог ему сойти на лед.

– Кажется, Вяйнямейнен должен был ждать нас здесь! – прокричал он сквозь буран.

Женщина лишь покачала головой. Она прикрыла глаза от ветра, вглядываясь в снежную пелену, потом подошла к мальчику и обняла его, невзирая на мороз, перехватывающий дыхание. Ее взгляд был пуст и безутешен.

Нежно, но вместе с тем твердо мужчина высвободил мальчика из объятий матери. Задержавшись на мгновение и оглянувшись вокруг, он зашагал с ним прочь от саней. И тогда прямо из бурана к ним вышла фигура, выряженная в рванину из звериных шкур. Это был Вяйнямейнен, похожий на огромного медведя.

На затвердевших от грязи и засохшей крови одеждах Вяйнямейнена болтались засушенные головы, лапы и хвосты разных зверушек. Сам он нес на плечах волчью шкуру, а за спиной лосиные рога, к которым был прикручен длинный меч – его рукоятка была на уровне головы, а острие доставало до земли.

На морщинистом лице Вяйнямейнена поблескивал только правый глаз, левый был затянут белой молочной пленкой. Грязь въелась в глубокие борозды на коже старика, и ветер трепал завязанный в косицу всклоченный мшаник бороды.

Резким жестом Вяйнямейнен заставил сопровождающего отступить обратно к саням. Мальчик же остался на месте, наблюдая с любопытством за тем, как старик опустился перед ним на колени прямо в снег.

– На колени, мальчишка! Оставайся на месте и не думай пошевелиться! – изрек Вяйнямейнен, и даже буран не осмелился перехватить его слова.

Мальчик послушался, ему было велено делать все в точности, как будет приказано.

Вскидываемые ветром обледенелые волосы Вяйнямейнена хлестали мальчика по лицу – старик ни на секунду не отрывал взгляда от голубых глаз напротив. Хотя движения старца были уверенны и он не колебался и как будто не сомневался в происходящем, видно было, что он спешит. Острие меча чиркнуло по льду, когда он потянулся за спину, одновременно из складок одежды показалась рука, испещренная таинственными рисунками. Вяйнямейнен остановился, подняв глаза вверх, и вслушался в рычание, пронзившее вьюгу.

– Слишком рано, – пробурчал Вяйнямейнен, вытащив поспешными движениями откуда-то из-за спины жестяную склянку, покрытую едва различимыми тайными знаками. Потом он торопливо извлек из нее окровавленные фрагменты костей, которые тщательно разложил вокруг мальчика, невнятно что-то приговаривая. Напоследок Вяйнямейнен воткнул в снег какой-то магический предмет, сплетенный из костей и веток рябины.

И тут мальчик заметил, что не может пошевелить и пальцем: магический круг заключил его внутрь, лишив сил.

Вяйнямейнен придвинулся к его лицу и провел рукой над головой.

– Не бойся! – сказал он и быстро посмотрел наверх, когда огромная тень промелькнула над бескрайней равниной.

Небо рассек жуткий клекот, словно огромный железный меч скользнул по кольчуге. В вышине показался и тут же исчез в буре тусклый отблеск.

– Будешь плакать – сделаешь больно матери. Она будет страдать еще больше. Ты меня понимаешь? Ты должен это понять!

Мальчик не смог ни кивнуть, ни издать ни звука. Конечно, он не будет плакать, он не сделает ничего такого! И лишь его дрожащие губы выдавали, как сильно он старается исполнить приказ и как не хочет показать, что ему страшно оставаться здесь посреди безжалостной пустыни. Он был уверен, что мать и отец скоро вернутся и заберут его домой – они должны были это сделать! Иначе либо он замерзнет насмерть, либо его сожрут волки.

Взгляд Вяйнямейнена впился в глаза ребенка. Помедлив мгновение, старик решительно поднялся, обронив в снег склянку, и проговорил: «Прости». Затем он поспешил к саням и остановился прямо перед скрюченными фигурами мужчины и женщины. Вокруг потемнело – это мрачная тень проплыла над ними, сопровождаемая ужасающим клецаньем и металлическим скрежетом.

– Можем ли мы быть уверены, что… он в безопасности? – прохрипел мужчина, перекрикивая ветер. Он шагнул к Вяйнямейнену и протянул руки в ожидании милости. – Мы хотим знать, поступили ли мы верно? – закричал он душераздирающе. – Мы любим нашего мальчика!

Не обращая на них никакого внимания, Вяйнямейнен выдернул меч из ножен. Женщина отшатнулась, Вяйнямейнен же, сопровождаемый голосами вдруг заскуливших собак, воткнул его в снег с такой силой, что лезвие, пройдя сквозь сугроб, вонзилось в лед под ним. Послышался грохот, ледяной панцирь раскололся, и вся округа вздрогнула. Мелкая крошка и целые глыбы льда взлетели в воздух, лед поддался, и сквозь разверзшуюся огромную полынью начала выплескиваться вскипевшая вода. Прежде чем Вяйнямейнен успел ухватиться за ножны, лед разломился на бесчисленное количество кусков: бурлящая вода тут же подхватила их и принялась крошить.

– Уносите отсюда ноги, покуда не поздно! – приказал Вяйнямейнен, развернулся и зашагал по направлению к сопкам, скрытым стеной бурана.

– А как же наш сын? – прокричал мужчина вслед удаляющемуся Вяйнямейнену, но ответа не последовало.

Огромные льдины расходились все быстрее, и никакая сила в мире не смогла бы их уже остановить. Под ними раскрывалась черная ледяная вода, столь же бескрайняя, как ночное небо.

– Николас! – вскричала женщина, увидев, что льдина уносит ее мальчика все дальше. Она пыталась вырываться из объятий мужа, но он не отпускал ее.

– Нам пора, – пытался он перекричать ветер, – давай же скорей!

Им нужно было спешить, потому что лед расползался – еще немного, и они могли остаться в окружении черной воды.

Мужчине пришлось через силу тащить жену к саням: ее взгляд застыл там, куда уносило ее мальчика.

Едва им удалось поднять собак и тронуться в путь, как на небе за спиной мальчика возникла огромная пламенеющая тень, которая с ужасающей скоростью начала надвигаться на них.

Николасу было очень грустно. Вскоре он услышал рев над головой: сквозь бурю начали прорываться с каждым мигом усиливающиеся ритмичные металлические удары.

Опасность обострила все чувства Николаса настолько, что он ощутил боль в костях. Что-то подсказывало ему, что пора бежать – прыгать в черную воду, если это было единственным способом спастись от надвигающейся опасности, – но он не мог пошевелиться. Да он и не пошевелился бы, даже если бы и смог. Мальчик не хотел ослушаться Вяйнямейнена, ведь это должно было спасти его отца и мать! А он верил слову старца.

Неожиданно огромная тень поглотила Николаса. Вихрь с запахом железа и дыма налетел на него, и тут же над его головой возникла огромная птица со стальными перьями, издающими скрежет. Жуткая голова ржавого существа поворачивалась на стальных позвонках, а внутри ее бушевало изрыгавшее черный дым адское пламя. Кончик стального пера задел Николаса, и вниз посыпалась ржавая труха, а в снегу зашипели искрящиеся брызги. Взмахнув несколько раз крыльями, окутанный дымом скрежещущий орел устремился туда, куда исчезли родители Николаса.

Слезы застлали Николасу глаза, грусть сжала горло, а чувство утраты сковало грудь железным обручем. Он еще надеялся, что ужасное предположение не осуществится. Он надеялся, что птица повернется назад, что она разобьется насмерть об лед или уйдет на дно, но понимал, что ничего такого не произойдет.

В то же мгновение железный орел бросился сверху вниз, сверкая пламенем и испуская черный дым. Сквозь визг собак Николас различил женский крик ужаса.

Мальчик опустил голову и закрыл глаза. Слеза скатилась по его щеке, застыла и сорвалась в пустоту.