Читать книгу Кто и как управляет миром - Группа авторов - Страница 5

Известия летописей о вечевой жизни на Руси многочисленны и разнообразны, хотя подробные описания вечевых собраний мы находим весьма редко. Конечно, во всех случаях, когда население города выступало самостоятельно и независимо от князя, мы должны предполагать предварительное совещание или совет, то есть вече.

Вече было главнейшей формой самоуправления в Древней Руси, собрание, сходка взрослых домохозяев, жителей одного города, для решения сообща каких-либо дел, касающихся их городской жизни. Сходки эти существовали издавна, задолго до призвания князей, при первых князьях и до самых тех пор, как поднялась Москва, вобравшая в свои пределы отдельные земли или волости, на которые распадалась в древнейшее время Русь.

Волостью, или землею, назывался в XI–XII веках целый округ, вмещавший в себе несколько городов. Один из этих городов считался старшим, или «великим», а другие города были только «пригородами» этого старшего города, по имени которого называлась обыкновенно и самая земля. Летописец, живший в конце XII века, отметил такое устройство Русской земли как исконное.

Вече возникло из племенных собраний славян. В летописях вече впервые упоминается в Белгороде Южном под 997 годом, в Новгороде Великом – под 1016 годом, Киеве – под 1068 годом. Однако сведения о явно вечевых корпоративных действиях горожан упоминаются и под более ранними датами.

До образования и усиления великого княжества Киевского, отдельные племена, поляне, древляне, собирались в случае надобности на свои племенные собрания и совещались со своими племенными князьками об общих делах. В X и в начале XI веках вече было высшим правящим органом во всех русских землях, а не только в Новгородской республике. С усилением центральной власти в лице великого князя Киевского (Владимира Святого и Ярослава Мудрого) эти племенные сходки потеряли свое политическое значение.

Вечевые собрания получили широкое распространение на Руси с ослаблением княжеской власти в период феодальной раздробленности (вторая половина XI–XII века).

После смерти Ярослава в 1054 году когда Русская земля разделилась на несколько княжеств, вече главных волостных городов выступает в качестве носителя верховной власти в государстве. Когда князь был достаточно сильным и популярным, вече бездействовало и предоставляло князю ведение правительственных дел. Зато чрезвычайные случаи, как перемена на престоле или решение вопросов о войне и мире, вызывали властное вмешательство веча, и голос народного собрания в этих делах был решающим.

Обычно государственный строй древнерусских княжеств X–XII веков представляет собой род «неустойчивого равновесия» между двумя элементами государственной власти: монархическим, в лице князя, и демократическим, в лице народного собрания или веча старших волостных городов. Власть князя не была абсолютной, она везде ограничена властью веча. Но власть веча и вмешательство его в дела проявлялись только в случаях чрезвычайных, тогда как власть княжеская была постоянно и повседневно действующим органом управления.

Вече было формой, в которой выражалась тогдашняя государственная власть. Однако вечем называли тогда вообще совещание и вообще народное собрание, даже в тех случаях, когда и то и другое не имели своей задачей вынести какое-нибудь решающее то или иное государственное дело постановление. Но по преимуществу вече в киевское время является органом политической власти народа.

Князь в отношении других владетельных князей был независимым государем. Внутри своей волости князь был главой администрации, высшим военачальником и судьей. Княжеская власть была необходимым элементом в составе государственной власти всех русских земель. Однако государственный строй древнерусских земель-княжений нельзя назвать монархическим.

Вече правило волостью наравне с князем, и, конечно, строгого разделения власти веча и князя не могло существовать в то время. Люди тогда жили не по писаному закону, а по обычаю, одинаково обязательному и для князей, и для народа, но не вносившему никакого строгого распорядка в течение дел.

Власть веча, его состав и компетенция не определялись никакими юридическими нормами. Вече было открытым собранием, всенародной сходкой, и все свободные могли принимать в нем участие. Требовалось только, чтобы участвующие не стояли под отеческой властью (отцы на вече решали за детей) или в какой-либо частной зависимости. Фактически вече было собранием горожан главного города; жители малых городов, или «пригородов», имели право присутствовать на вече, но редко имели к тому фактическую возможность. Решение вечевого собрания старшего города считалось обязательным для жителей города и для всей волости. Никакой закон не определял и не ограничивал компетенции веча. Вече могло обсуждать и решать любой вопрос, его интересовавший.

Можно говорить, что вече управляло волостью, но и князь тоже ею управлял; ход этих двух управлений и определялся обычаем, причем, при всегда возможных столкновениях, немалое значение приобретало то, какие люди стояли во главе веча: очень ли рьяно стоявшие за самостоятельность веча или нет. Пожалуй, еще большее значение имело то, каков был князь – легко или не легко поддающийся вечевому требованию, умеющий или не умеющий с ним ладить. Взаимные чувства народа и князя определяли все в их отношениях как правителей. Любил народ князя, как, например, киевляне любили Мономаха или сына его Мстислава, – и никаких разногласий не возбуждалось; а был князь не по нутру народу в силу своего поведения или характера, и тогда столкновения его с вечем бывали часты и не всегда оканчивались благополучно для князя.

Когда умирал князь, горожане собирались на вече и сговаривались, кого из князей звать к себе, если ближайший по старшинству был не по нраву и если под силу было городу не допустить его к себе. Остановившись на каком-нибудь известном им князе, горожане посылали за ним и приглашали его стать их правителем. Когда князь приезжал в город, вече целовало ему крест на верность, а князь целовал крест перед вечем в том, чтобы ему «любити народ и никого же не обидети».

Заключая «ряд» с князем, горожане уговаривались, какой доход должен получать князь с города, уговаривались, чтобы князь поручал управление отдельными частями страны мужам добрым и справедливым, как он должен судить, сам ли или через тиунов своих, то есть особых, князем назначенных судей. Князь часто поручал суд своим заместителям, но народ всегда предпочитал личный суд князя. Заключенные условия соблюдались свято обеими сторонами, и вече зорко следило, чтобы они не нарушались.

На обязанности князя прежде всего лежало поддержание внешней безопасности и защита земли от нападений внешнего врага. Князь вел внешнюю политику, ведал сношениями с другими князьями и государствами, заключал союзы и договоры. Князь был законодателем, администратором и высшим судьей.

По своей форме вече было непосредственным участием народа в государственном управлении, а не через представителей. Участвовать на вече имел право каждый свободный взрослый и материально независимый горожанин. Но это право никого ни к чему не обязывало. «Людин» мог пойти на вече, а мог и не пойти, мог там стоять и молчать, мог и говорить, отстаивая полюбившееся ему мнение.

Так как на вечевых собраниях не требовалось присутствия определенных лиц, в определенном числе, а нужно было только, чтобы присутствующие были горожане. Во всех русских землях, кроме Новгородской, в вече по древней традиции, могли принимать участия главы всех свободных городских семей. Другое дело, что социальная неоднородность древнерусского общества все больше делала внешне демократичные вечевые сходы фактически подконтрольными боярской аристократии. Правда, вплоть по начала XI века боярство еще было вынуждено считаться с народным мнением. Однако, уже в XII–XIII веках не только в Новгородской боярской республике, но и в других русских землях, земская знать фактически подчинила своей воле вечевые собрания.

Созывались веча смотря по надобности: в одну неделю могло быть несколько вечевых собраний, а иной раз и в целый год не созывалось ни одного. Созывать вече имел право каждый «людин», но, конечно, пользоваться этим правом по капризу было опасно. Обыкновенно вече созывалось по почину городовой старшины или князя. Созывалось вече или по звону особого колокола, или через герольдов – бирючей.

Особого порядка совещаний на вече не было. Как только соберется народ и наполнит площадь, так и начиналось обсуждение дела. Конечно, не все собравшиеся на вече в один голос говорили и решали все дела; из всего «многолюдства» выделялись наиболее решительные, смелые и лучше понимавшие дело, они-то и вели весь разговор.

При обсуждении дел никакого подсчета голосов не велось, и требовалось всегда или единогласное решение, или такое большинство, которое было бы ясно видно и без всякого подсчета голосов. Решение веча, таким образом, действительно исходило от всего города. Единогласие получалось мирным путем, если успевали сговориться и поставить на чем-нибудь одном, но если страсти разгорались, то дело решал не словесный бой, а кулаки и топоры. При равном распределении голосов зачастую происходила физическая борьба и повторение собраний, пока не будет достигнуто соглашение.

Даже и в тех случаях, когда вече собиралось однородное, оно настолько зависело от настроения духа подвижной массы своих членов, что очень легко меняло свои решения. Такой порядок вещей очень способствовал развитию известной партийности в среде горожан и создавал обстановку, очень способствующую развитию партийной борьбы. Например, в Новгороде в 1218 году после битв одного конца против других веча по одному и тому же вопросу продолжались целую неделю, пока не «сошлись братья все единодушно».

Никаких записей того, что происходило на вече, не велось. Что касается до самого порядка совещаний, то он был изустный и не был заключен ни в какие формы. Ни председателя, ни руководителя прений не было – по крайней мере, летопись совершенно не указывает на существование их. Первый вопрос предлагался вечу обыкновенно тем, кто его созвал, – князем, посадником или кем иным, а затем начиналось самое совещание. Есть указания в летописях, что люди богатые подкупали людей бедных для того, чтобы они своим говором и криком на вече заглушали речи противников и способствовали проведению мнений тех, кто подкупал их.

Права вече и князя, в сущности, были одинаковы. Но князь существовал и проявлялся постоянно, вече же созывалось не всегда, действовало с перерывами. В компетенцию вечевых собраний входил широкий круг вопросов – заключение мира и объявление войны, распоряжение княжеским столом, финансовыми и земельными ресурсами.

Самым главным и обыкновенным предметом компетенции вечевых собраний было призвание, или принятие, князей и изгнание князей, не угодных народу. Призвание и перемена князей были не только политическими фактами, проистекавшими от реального соотношения сил, но были общепризнанным правом населения. Право это признавали и сами князья и их дружины.

Вторым – чрезвычайно важным – кругом вопросов, подлежавших решению вече, были вопросы о войне и мире вообще, а также о продолжении или прекращении военных действий. Однако вопрос о войне и мире решал также и князь. Для войны собственными средствами, с помощью своей дружины и охотников из народа, князь не нуждался в согласии веча. Если же князь требовал помощи горожан, то вершителем вопроса войны или мира и с решающим голосом становилось и вече. Для войны средствами волости, когда требовался созыв народного ополчения, нужно было согласие веча.

Во всех городах были постоянные места для вечевых собраний, но вече могло собираться и на других местах, если это почему-либо было удобнее. Так, в 1147 году киевляне собирались на вече раз под Угорским, другой – у Туровой божницы, несмотря на то что у собора св. Софии было место, издавна предназначенное для вечевых собраний: там были даже поделаны скамьи, на которых вечники могли сидеть. Случалось и так, что горожане, разделившись резко в мнениях, собирали одновременно два веча в разных местах.

Вече было высшим органом власти в Новгородской земле во время Новгородской республики. Новгородский вечевой орган был многоступенчатым, так как кроме городского веча имелись также собрания концов и улиц.

Князь и вече были двумя началами, которые сосуществовали в правительстве киевских времен. Сосуществование их покоилось на единении их, на их согласии, которое создавалось на почве нужды друг в друге и иногда оформлялось даже договором с крестным целованием. Но, оставаясь постоянно во главе текущих дел, князь не был избавлен от известного контроля своих деяний со стороны веча. Этот контроль устанавливался сам собой в силу гласности и несложности всех дел тогдашнего государственного строительства.