Читать книгу Кадетство. Воспоминания выпускников военных училищ XIX века - Группа авторов - Страница 4

К незабвенным памятникам попечительности Российских монархов о благе вверенной им Империи принадлежит учреждение Первого кадетского корпуса. Россия, преобразованная, распространенная и поставленная наряду первостепенных государств Европы императором Петром Великим, хотя и имела при кончине его многочисленные благоустроенные и приобвыкшие к победам войска, но нуждалась в сведущих офицерах из природных россиян. Большая часть полководцев и генералов, образовавшихся в Потешных ротах Петра и усовершивших себя в продолжение четверти века беспрерывных побед, или последовали за бессмертным своим благодетелем, или предшествовали ему.

При воцарении императрицы Анны Иоанновны почти все почетные должности в армии и вообще по военному ведомству занимали иноземцы, ибо не многие из природных русских дворян приобрели необходимые для того дознания: одни по неимению способов, другие по закоренелой привязанности к старинным предрассудкам и обычаям, препятствовавшим просвещению.

Предпочтение, какое оказывалось в военной службе иностранцам, – предпочтение, в то время необходимое, оскорбляло самолюбие россиян, ибо преграждало им пути к возвышению. Не было заведения, где бы они могли образовать себя; но не прошло десяти лет от кончины Петра Великого, как недостаток сей уже был исправлен по внушению знаменитого полководца и министра, благонамеренного иностранца, служившего России с честью и пользою при восьми монархах.

Фельдмаршал Граф Миних, вступивший в российскую службу еще при императоре Петре I и достигший личными заслугами первейших степеней в государстве, оставил бы по себе незабвенное имя уже тем, что был основателем Первого кадетского корпуса. Удостоенный высокой доверенности императрицы Анны Иоанновны, он в самом начале царствования сей государыни, в бытность ее в Москве, после празднества коронации, убедил ее исправить упомянутый недостаток, важный тем, что российские дворяне в собственном своем Отечестве не предвидели для себя блистательного поприща и невольно уступали первенство чужестранцам. По представлению графа Миниха о необходимости учредить заведение, которое бы доставляло армии сведущих офицеров, императрица указом 29 июля 1731 года повелела основать оное под названием Кадетского корпуса для 150 дворян российских и 50 эстляндских и лифляндских.

В том же году 18 ноября состоялся Регламент корпуса, по которому кадеты были разделены на две роты в каждой 100 человек, в том числе прапорщик, подпрапорщик, 4 капрала и 15 гренадер, и обучались следующим предметам: Закону Божию; языкам российскому, немецкому, французскому и латинскому; географии, истории, математике (арифметике, алгебре, геометрии, тригонометрии, астрономии и механике), физике, военным наукам (артиллерии и фортификации), архитектуре, чистописанию, рисованию и фехтовальному искусству. Сверх сего, смотря по способностям, полагалось обучать некоторых кадет юриспруденции и музыке, вольтижированию и верховой езде (сей последней обучались 50 человек, в том числе один офицер, и потому назывались Конными кадетами).

Главное начальство над Корпусом было поручено виновнику его учреждения, графу Миниху, а директором или подполковником оного назначен генерал-майор барон фон Люберас, знаменитый строитель канала Петра Великого в Кронштадте. К командованию 1-ю ротою определен инженер-майор Де Гонон, 2-ю капитан Де Бодан, а в помощь к ним капитан-поручики Де Бонг и фон Варшенберг.

На ходовое содержание Корпуса полагалось 33 846 руб. и сверх сего на первое обзаведение оного отпущено Миниху 15 тысяч руб.

Для помещения кадет императрица назначила в С.-Петербурге на Преображенском (ныне Васильевском) острове большой каменный дом с садом и службами, принадлежавший первоначально знаменитому любимцу Петра Великого князю Меньшикову, по падении же его отданный вице-канцлеру графу Остерману, который в замен за сие получил почти все место и строения, заключавшиеся на Адмиралтейской стороне между Петровскою площадью, набережною Большой Невы и каналами Крюковым и Адмиралтейским.

Место, пожалованное Кадетскому корпусу, занимало тогда, как и теперь, все пространство между Большою Невою, зданием Двенадцати коллегий, Малою Невою и каналом, бывшим между 1-ю и Кадетскою линиями, исключая небольшого участка земли, где ныне построены частные дома между Малою Невою и Загибениным переулком. Окружность оного имела до двух с половиною верст.

Каменное строение простиралось только по набережной Большой Невы и до сего времени почти не изменило своего наружного вида. Внутри находилось несколько каменных флигелей, в том числе нынешняя Евангелическая церковь, и несколько отдельных деревянных строений, из которых в одном помещалась Греко-российская церковь во имя Воскресения Христова. Все остальное место, вплоть до переулка и Малой Невы, занимал сад.

Дом, отданный под Кадетский корпус, находился в совершенном запустении. Почти все комнаты были обращены в кладовые, принадлежавшие разным чиновникам Коллегии иностранных дел, и очищение оных производилось с такою медленностью, что совершенное принятие дома в корпусное ведомство, начатое в декабре 1731 года, окончилось не прежде октября 1732. В течение сего времени пожалована Корпусу для содержания экономии состоящая в С.-Петербургской губернии Восковицкая мыза с приписными к оной 715 душами обоего пола.

По определении таким образом числа кадет и прочих чинов, учебных предметов, содержания и места для помещения Корпуса чрез день по подписании Регламента (20 ноября 1751 года) обнародован указ о приглашении дворянских детей записываться в Кадетский корпус:

в Москве – у Дежурного генерал-адъютанта,

в Санкт-Петербурге – у графа Миниха,

в Лифляндии и Эстляндии – у губернаторов.

При сем случае императрица назначила сама в кадеты 12 пажей незадолго пред тем скончавшихся царицы Евдокии Феодоровны и Царевны Параскевии Иоанновны.

4 декабря того же года последовал вторичный указ о приглашении в кадеты с подробным изложением выгод, какие предоставлялись дворянству учреждением Корпуса.

Благодетельный призыв монархини был услышан с радостию, и дворянство поспешило оным воспользоваться. Сенатор Новосильцов первый представил своего сына к определению в кадеты (Александр Васильевич Новосильцов был один из отличнейших воспитанников Корпуса и выпущен из оного в 1737 году поручиком). Примеру его последовали многие, и в течение одного месяца список записавшихся в Корпус заключал в себе самые почетные фамилии.

Из русских: Милославский, Васильчиковы, Вельяминовы, Протасовы, Колычев, Левашев, Бобрищевы-Пушкины, Бахметьев;

князья: Репнины, Долгорукие, Прозоровские, Волконские, Черкасские, Голицыны;

графы: Скавронские, Ефимовские, Тендряковы, Шереметев;

из лифляндцев и эстляндцев: Фелькерзам, Эссен, Пален, Розен, Корф, Берх, Гельфрейх, Гельвиг, Глазенан, Буксгевдин, Удом, Модем, Икскуль, Альбедиль, Герздорф и другие.

17 февраля 1732 года последовало открытие Корпуса. В сей день явились в оный первые 50 кадет, которые и были помещены в приготовленных для них комнатах.

Между тем, как начальство сего нового заведения занималось внутренним оного устройством, число записывавшихся в кадеты увеличивалось с каждым днем до того, что в марте их состояло но списку 308 человек. Желая доставить всем им способы к образованию себя для военной службы, граф Миних исходатайствовал у императрицы указ об увеличении числа кадет до 500 человек. По штату 12 мая того же 1732 года Корпус разделен на 5 рот, каждая в 120 человек, в соразмерности с сим умножено число чиновников и служителей и на содержание Корпуса положено 65 105 руб.

14 июня последовало открытие Рыцарской академии – так назывались Кадетские классы. До того дня по неимению учителей кадет занимали экзерцициею. Время их было распределено следующим образом: в 4:45 с пробитием зари они вставали; в 5:30 молились и завтракали; в 6 уходили в классы и оставались там до 10; с 10 до 12 занимались экзерцициею; в 12 обедали; в 2 отправлялись опять в классы; в 4 собирались вторично для экзерциции, продолжавшейся два часа; в 7 ужинали; в 9 с вечернею зарею ложились спать.

Кадеты жили по шести и семи человек в одной комнате и имели позволение держать при себе сверх казенной прислуги своих крепостных или наемных слуг. Одежду их составляли: темно-зеленый суконный кафтан с красным подбоем и золотым по борту позументом, лосиного цвета суконный камзол и такое же нижнее платье; гренадеры носили шапки, мушкетеры – шляпы. Упражнявшиеся в верховой езде надевали во время оной сверх кафтанов суконные лосиного цвета супервесты (наподобие кирас) с черными суконными же орлами.

В воскресные и праздничные дни кадеты ходили с парадом в церковь и по окончании Литургии увольнялись из Корпуса в числе 15 или 20 надежнейших из роты. Таковым строжайше подтверждалось соблюдать на улицах установленную форму, а отдавать честь не только офицерам, но и всем знатным кавалерам и дамам. Кроме сего, по воскресеньям являлось к графу Миниху по одному кадету из роты на ординарцы[3]; удостоенных сей чести посылали предварительно к танцмейстеру: учиться, как к начальнику подходить и ему комплимент делать.

Граф Миних и барон Люберас неусыпно заботились об устройстве и пользе вверенного им заведения. Последний жил в оном и был неотлучно с кадетами, в их спальнях, в классах, при экзерциции, во время обеда и ужина, строжайше наблюдал за нравственностью и прилежанием воспитанников; словом, вполне соответствовал своему важному назначению.

Сама императрица обращала особенное внимание на Кадетский корпус и в знак благоволения своего к оному пожаловала ему в исходе лета 1732 года знамя. Событие сие происходило следующим образом: в назначенный императрицею день, пред полуднем, 115 кадет, построенных в роту, были приведены генералом Люберасом на Адмиралтейский луг (между Мойкою и нынешним Адмиралтейством). Вскоре по приходе их прибыла государыня в сопровождении многочисленной и блистательной свиты, после нескольких милостивых приветствий, обращенных ею к кадетам, приказала подать знамя и собственною рукою прикрепила оное гвоздем к древку; принцесса Анна Карловна (впоследствии правительница) утвердила второй гвоздь, граф Миних прибил третий и возвратил знамя императрице, вручившей оное прапорщику – князю Репнину, отличнейшему из воспитанников Корпуса (князь Петр Иванович Репнин вступил в Корпус 17 февраля 1732 года; выпущен из оного в 1737 году поручиком и отправлен волонтером в Австрийскую армию; впоследствии он был генерал-поручик и полномочный министр при Испанском дворе). После сего кадеты в присутствии государыни занимались около часа экзерцицею и при стечении великого множества народа возвратились в Корпус, где знамя было поставлено в квартире директора (знамя сие было атласное белое, с черным посредине двуглавым орлом и пунцовыми по углам фламами, на которых был изображен вензель императрицы).

Вскоре после сего пожалованы знамена остальным двум ротам (по тогдашнему положению каждая рота имела знамя), а конные кадеты получили богатый штандарт.

По медленности, с каковою производилась сдача дома в Корпусное ведомство, по исправлению и переделке комнат не все кадеты могли поместиться в Корпусе, а жили большею частию поблизости оного в частных домах, нанимая квартиры на собственный счет, что продолжалось до самой зимы 1732 года. Для учебных пособий кадет учреждена Люберасом небольшая библиотека, предпочтительно из латинских книг; для практического учения артиллерии присланы в Корпус две 12-фунтовые пушки, кои были поставлены на набережной перед большим подъездом у нынешней Греко-российской церкви; над фронтоном дома сделан государственный герб; для верховой езды устроен большой рейтбан, а дабы Корпус имел своих музыкантов, прислано в оный несколько малолетних солдатских детей. Для переездов чрез Неву даны Корпусу перевозные суда, и все принадлежавшие к оному получили право проходить безденежно Исаакиевский мост.

Здание Первого кадетского корпуса в Санкт-Петербурге. Меньшиковский дворец на Васильевском острове

Императрица до самой кончины своей удостаивала вниманием Корпус, и к чести оного должно сказать, что августейшая его учредительница имела утешение видеть плоды забот своих о его пользе.

Уже в первые годы по его основании начальства разных частей государства старались наперерыв иметь в своем ведении воспитанников Корпуса, и кадеты оправдали таковые выборы ревностною службою. Знаменитый основатель Оренбургской линии статский советник Кирилов был первый, просивший о присылке к нему кадет, вследствие чего и были к нему отправлены с производством в прапорщики кадеты: Спиридов, Бахметьев и Вяземский. Они были первые, выпущенные из Корпуса (8 июня 1734 года). <…>

В апреле того же 1762 года в Корпусе последовало большое преобразование. В одно время с существованием сего заведения в С.-Петербурге находились два других Корпуса: Морской и Артиллерийский; желая, чтобы все оные не только равно пользовались монаршим вниманием, но и получали бы одинаковое воспитание, имели одинаковый образ мыслей, император Петр III повелел соединить два последних Корпуса с Сухопутным и уже из оного, смотря но склонностям и способностям, выпускать офицерами в армию, во флот и в артиллерию. Таковое соединение трех Корпусов требовало необходимо изменения прежних их штатов, и потому было положено содержать Корпус в числе 920 человек. По сему преобразованию кадеты делились на две гренадерские и шесть мушкетерских рот, в каждой по 100 человек, и один кирасирский эскадрон в 120 человек; на ежегодное содержание Корпуса было определено 170 457 руб. Но прежде нежели последовало таковое соединение, императрица Екатерина II признала полезным отменить оное и 8 августа того же 1762 года повелела оставить Корпуса на прежнем основании, т. е. по штату 2 декабря 1759 года. <…>

В 1765 году 7 марта Корпус поступил в непосредственное ведение самой императрицы, управлять же оным повелено генерал-поручику Л. И. Бецкому и генерал-майору Философову. В августе сего же года состоявшие при Корпусе 150 мастеровых расформированы, вместо них из той же суммы 6 тыс. руб. положено содержать 40 классных и 10 гимназических учеников для доставления со временем Корпусу сведущих учителей и гражданских чиновников.

Поступление Корпуса в непосредственное ведение императрицы было предвестником тех великих милостей и того внимания, каких оный удостаивался до самой ее кончины. Бецкий, с 10 мая 1766 года уже один управлявший Корпусом, занялся по высочайшей воле сочинением для оного нового Устава и штата, до окончания и утверждения которых императрица повелела учредить при Корпусе Правление. В члены оного назначены корпусные: полковник Фрейман, еще два штаб-офицера и два капитана. 11 сентября 1766 года последовал ожиданный Устав, истинно драгоценный дар государству. Написанный во всем сообразно своему времени, оный принадлежит к числу тех книг, кои, принеся особую наивеличайшую пользу, сохраняют всегда и везде свою цену и достоинство. В нем изображено обстоятельно и ясно, как, когда и чем руководствоваться при воспитании кадет; ничего не забыто, что могло служить к образованию нравственному, ничего не упущено и для развития способностей телесных.

В силу сего Устава Корпус, наименованный Императорским сухопутным шляхетным кадетским, был поручен управлению Совета, коего члены назначались самою императрицею, и генерал-директору. Число кадет не изменилось, но вместо прежних шести рот учреждены пять возрастов; вместо приемов во всякое время, когда только были вакансии, положено принимать в кадеты не иначе как чрез каждые три года и не старее шести лет от роду. Воспитанник поступал в 1-й возраст, по прошествии трех лет переходил во 2-й, чрез столько ж времени в 3-й и, следуя таковым порядком далее, оставлял Корпус не прежде, как пробыв в оном пятнадцать лет. Кадеты 1-го возраста были подчинены женскому надзору, а в четырех остальных – воспитателям из военных офицеров и гражданских чиновников. При вступлении кадета в 4-й возраст ему предоставлялось избирать воинскую или статскую службу, но не иначе как по уважительным причинам, как то: по склонности, состоянию, здоровью и т. п.

Воспитанникам двух старших возрастов дозволялось в большие праздники и церемониальные дни являться по нескольку человек ко двору в сопровождении директора Корпуса, офицеров или профессоров. Увольнение кадет со двора было прекращено, но для свидания их с родственниками назначены особые часы по воскресным дням; впоследствии же времени отстроен для сего большой зал, называвшийся тогда Собраничным, а ныне занимаемые Музеумом Корпуса.

Круг учебных занятий кадет был значительно распространен, приведен в лучшую систему и приспособлен к понятиям воспитанников каждого возраста.

Кадеты, окончившие курс воспитания, поступали на службу, смотря по их поведению и успехах в науках, прапорщиками и поручиками.

Экзамен производился в присутствии Генерал-директора и одного из членов Совета. Отличившиеся на оном получали медали: в 5-м возрасте золотые, а в 1-м серебряные. Удостоенные таковой награды носили на кафтанах золотые и серебряные нашивки, состоявшие из лаврового венка и внутри оного Корпусного герба. Раздача медалей производилась с большим торжеством старшим членом Совета в присутствии знатнейших особ обоего пола и при собрании всех чиновников и кадет Корпуса.

Кроме сего лестного и поощрительного одобрения, воспитанникам, окончившим курс наук, разрешалось путешествовать три года в чужих краях на счет казны. Еще достойно примечания, что во время собраний Совета у дверей залы оного становили на часы двух кадет. <…>

1827 год есть один из самых достопамятных в летописях 1-го Кадетского корпуса. В сем году 18 июня при выступлении кадет оного за город, в лагерь, государь император к продолжению неизреченных к ним милостей поставил в ряды их, в стрелковый взвод, августейшего своего сына. Наследник престола в мундире рядового лейб-гвардии Павловского полка шел в строю с кадетами до самой деревни Кузьминой, по Царскосельской дороге, а во время привала по воле государя встал на часы у Корпусного знамени – пример, подобного которому не встречаем в истории от времен Петра Великого!

В следующие два дня Его Императорское Высочество удостоил обедать с кадетами за одним столом, коим их угощал государь император при Царском Селе.

В пятинедельное пребывание кадет 1-го Кадетского корпуса в лагере они неоднократно имели счастие видеть в рядах своих наследника, то разделяющего их военные упражнения, то участвующего в их завтраках и обедах, гуляньях и играх.

15 июля государь император дозволил Его Высочеству стать в строй 1-го Кадетского корпуса, за унтер-офицера. Во все сие время государь император и императрица не переставали изъявлять кадетам новые милости, присутствовать при их воинских ученьях и забавах, удостаивать лестными разговорами; одним словом, обходились с воспитанниками как бы с собственными детьми своими. <…>

В 1830 году (20 апреля) высочайше утвержденным Уставом о Военно-учебных заведениях второго класса, к которым причислен и 1-й Кадетский корпус, доставлены ему многие преимущества. Отличнейшим из кадет открыт путь к служению в гвардии; классы, а с оными и учебные предметы разделены на степени; надзор за кадетами и содержание увеличены. Посредством сего Устава подлежащие оному военно-учебные заведения получили между собою теснейшую связь и одинаковость в образе управления и воспитания. В том же году 21 мая состоялась монаршая воля об учреждении для высшего управления Кадетскими корпусами особого Совета под председательством генерала от инфантерии графа И. А. Толстого. Совет сей, называемый Советом о Военно-учебных заведениях, имеет свои собрания в 1-м Кадетском корпусе в одной из комнат, кои некогда занимал светлейший князь Меньшиков.

Вскоре после упоминаемого Устава 21 октября того же 1830 года последовал новый штат 1-го Кадетского корпуса, по которому положено содержать в оном 600 кадет с разделением на пять рот: Гренадерскую, 1-ю, 2-ю и 3-ю Мушкетерские и Неранжированную. Бывшее при Корпусе малолетнее отделение упразднено, а кадеты оного поступили частию в Неранжированную роту, частию в Александровский корпус, находящийся в Царском Селе и принадлежащий к числу полезных учреждений ныне царствующего императора. Корпус сей, наименованный в честь Александра I, состоит под высоким покровительством самой императрицы, а кадеты – под надзором воспитательниц. Они остаются там до 10 лет, когда сей возраст дозволяет им поступить в Неранжированные роты прочих Кадетских корпусов.

В 1830 году 1-й Кадетский корпус с прочими военно-учебными заведениями проводил часть лета по-прежнему в лагере, под Петергофом; по-прежнему был предметом беспрерывных и великих милостей Их Величеств императора и императрицы и по прежнему имел счастие видеть в рядах своих наследника престола, делящего с ними лагерные труды и увеселения. В 1831 году кадеты стояли опять лагерем сначала при Петергофе, а после близ Царского Села, у Софии, и были особенно осчастливлены милостию монарха. В то самое время, когда Корпус еще был опечален вестью о кончине цесаревича и великого князя Константина Павловича, государь император не токмо назначил в преемники ему августейшего своего брата, но еще удостоил 1-й Кадетский корпус особенною милостию – счастием, какого оный еще не имел с самого своего учреждения, – принятием на себя звания шефа Корпуса. Высокая сия милость объявлена 25 июня самим государем баталиону 1-го Кадетского корпуса, стоявшему в параде при Петергофском дворце.

Но император сим еще не ограничил своих милостей к 1-му Корпусу: Ему благоугодно было осчастливить его повелением, чтобы Гренадерская рота[4] сего заведения, носившая на себе прежде имя цесаревича Константина Павловича, именовалась ротою Его Величества. Но как изобразишь тот восторг, в который были приведены офицеры и кадеты 5 июля 1851 года, когда августейший их шеф предстал пред ними в мундире их Корпуса? Под высоким покровительством монарха, при благоволении наследника престола и под главным начальством великого князя Михаила Павловича 1-му Кадетскому корпусу остается только желать, чтобы столь счастливое его состояние было непрерывно и продолжительно!

Оканчивая обозрение всех событий, происходивших в 1-м Кадетском корпусе в продолжение ста лет, нельзя умолчать, что для учебных пособий кадет при нем находятся в бывшем Собраничном зале и смежных с ним комнатах огромная библиотека, богатое собрание артиллерийских, фортификационных и архитектурных моделей, большое количество физических машин и инструментов и небольшой, но заслуживающий внимания натуральный кабинет.

Для помещения больных воспитанников имеется обширный лазарет; для снабжения оного лекарствами – аптека; для печатания книг – типография; для кадет, обучаемых верховой езде, – пространный манеж; для прогулок, в свободные часы, – сад; короче сказать, 1-й Кадетский корпус можно уподобить особому городу, содержащему все, что только потребно для его жителей.

Кадеты проводят в классах семь часов в день и еще, кроме сего, обучаются: экзерции, верховой езде, гимнастическим упражнениям и танцованию. В воскресные и праздничные дин их увольняют к родственникам, а остающиеся ходят в церкви, коих Корпус имеет три: Греко-российскую, Евангелическую и Католическую.

По субботам, по воле Его Высочества Главного начальника, отличнейшие из воспитанников военно-учебных заведений, а в сем числе и 1-го Кадетскаго Корпуса, бывают привозимы к нему поочередно к обеденному столу и остаются с высоким семейством до позднего вечера. В сих собраниях великий князь и его супруга снисходят с такою милостию к юным питомцам, какую могут оказывать только родители своим детям. Кроме сего, кадеты нередко удостаиваются приглашения на обеды и вечера к великому князю-наследнику и при сих случаях видят новые знаки благоволения к ним Его Высочества.

От самого учреждения своего до сего времени благотворимый венценосцами России 1-й Кадетский корпус как бы в признательность к такому вниманию доставил государству столько полезных и знаменитых людей, что исчисление их могло бы занять особую книгу.

по части военной он образовал фельдмаршалов: Румянцева, Прозоровского и Каменского;

для поприща гражданского: генерал-прокуроров Вяземского, Беклешова, Стрекалова, Храповицкого, Ахвердова и многих других;

из писателей: Сумарокова, Хераскова, Озерова, Крюковского.

К сему должно прибавить, что большая часть военно-учебных заведений имела директорами бывших воспитанников 1-го Кадетского корпуса; питомцы оного участвовали во всех победоносных походах Российских армий от Торнео до Арзерума, от подошвы Арарата до берегов Сены; сражались с неприятелями на водах морей Балтийского, Черного и Средиземного; имели участие в плаваниях вокруг света, в открытии новых стран и сами открывали оные (известный мореплаватель, флота капитан О. А. Коцебу воспитывался в 1-м Кадетском корпусе). Еще теперь, когда почти во всех частях государственного управления служат бывшие воспитанники 1-го Кадетского корпуса и когда весьма многие из них занимают почетные места в армиях, надежда России, наследник престола, окружен особами, образовавшимися в сем заведении (воспитатель цесаревича Александра Николаевича генерал-майор К. К. Мердер и состоящие при Его Высочестве генерал-адъютант П. П. Ушаков и лейб-гвардии Измайловского полка капитан С. А. Юрьевич были кадетами и офицерами в 1-м Кадетском корпусе).

Наконец, можно ли не упомянуть, что друг и сотрудник бессмертного Кутузова по незабвенной кампании 1812 года граф К. Ф. Толь – воспитанник Корпуса, доставившего Отечеству Румянцева-Задунайского.

Из сего краткого обзора видно, что Первый кадетский корпус во все времена своего существования пользовался вниманием монархов. Благотворя юношеству, в нем воспитываемому, ныне царствующий император делается благодетелем всего русского дворянства, всей России. Кто из принадлежащих к Корпусу не чувствует цену монарших милостей, кто из юных его воспитанников не запечатлел уже в сердце своем глубочайшей признательности и беспредельной преданности к государю и его августейшей фамилии, кто из них не будет готов принести им в жертву все свои труды, силы и самую жизнь! Чувства непоколебимой верности и благоговейной любви к высоким виновникам их счастия пребудут в них навсегда неизменными. Чувства сии, переходя от отца к сыну, от сына к внуку, переживут веки и поколения и в позднейшем потомстве будут несокрушимым щитом престола, а с ним и Отечества.