Читать книгу Вызов - Группа авторов - Страница 15

США, Небраска, Омаха, аэропорт Эппли, зал «Фронтир Эйрлайнз», кафе-пекарня «Сладости Гретхен»

Сара с Кристофером сидят за небольшим пластиковым столиком, а между ними лежит нетронутый маффин с голубикой. Они держатся за руки, касаясь друг друга коленями, и стараются делать вид, что это не самый ненормальный день за всю их молодую жизнь. Родители Сары сидят за другим столиком, в 30 футах от них, и с опаской наблюдают за дочерью. Они боятся того, что она может сказать Кристоферу и как на это отреагирует парень, к которому они всегда относились как к сыну. Их родной сын, Тейт, лежит в похоронном зале, ожидает кремации. Все говорят, что оплакать его можно будет потом, но это неправда.

Через 57 минут Сара сядет на самолет, который доставит ее из Омахи в Денвер, из Денвера – в Сан-Франциско, из Сан-Франциско – в Сеул, а из Сеула – в Пекин. Обратного билета у нее нет.

– Значит, тебе надо лететь, чтобы сыграть в эту Игру? – спрашивает Кристофер, по ощущениям Сары, уже в 17-й раз. Но она терпелива. Суть ее тайной жизни понять нелегко.

Сара давно мечтала рассказать Кристоферу об Игре, но никогда не думала, что это действительно придется сделать. Но теперь, когда она наконец может быть с ним честной, ей становится легче. Так что пусть уж он спрашивает одно и то же снова и снова. Они скоро расстанутся, и Сара ценит эти последние минуты, несмотря на все его занудство.

– Да, – отвечает Сара, – в Последнюю Игру. Считается, что об этом никто не должен знать, – ни об Игре, ни об Игроках.

– Почему?

– Потому что люди не смогут жить нормально, зная, что над ними нависло, – Сара чувствует укол сожаления о своей «нормальной жизни», которая всего несколько дней назад пошла прахом.

– Но ты ведь живешь нормально, – возражает парень.

– Не настолько, как ты думаешь.

– Ладно, – Кристофер закатывает глаза. – Ты убивала волков, ты выжила одна на Аляске, знаешь карате и прочую фигню. Потому что ты – Игрок. Как у тебя еще на футбол времени хватало?

– Да, график у меня был напряженный, – натянуто отвечает девушка. – Особенно в последние три года, после того как мне пришлось заменить Тейта.

– Из-за того что он потерял глаз?

– Именно.

– Кстати, а как это случилось? Ты мне никогда не рассказывала.

– Испытание болью. Надо было выдержать укусы тысячи пчел. Но вышло так, что одна ужалила Тейта в глаз. У него развилась сильная аллергическая реакция, и спасти глаз не удалось. На семейном совете решили, что он больше не годится в Игроки, и я заняла его место. Так что да, с тех пор расписание у меня определенно стало плотноватое.

Кристофер смотрит на нее как на сумасшедшую.

– Знаешь, я бы подумал, что это вообще какая-то дебильная шутка, если бы в этом не участвовали и твои родители. Если бы не упал метеор и Тейт бы не… Извини. Просто мне сложно все это принять.

– Знаю.

– Это же какая-то секта смертников.

Сара поджимает губы. Терпение у нее кончается. Она ждала от Кристофера поддержки – по крайней мере, в своих фантазиях о том, как должен был бы проходить этот разговор.

– Это не секта смертников. От моих желаний здесь ничего не зависит. И я не хотела врать тебе, Кристофер.

– Ладно, фиг с ним! – Внезапно у Кристофера загораются глаза, как будто он принял какое-то решение. – А мне как записаться?

– Куда?

– На игру. Хочу быть в твоей команде.

Сара улыбается. Это так мило. И совершенно невозможно.

– Все не так, как ты думаешь. Команд нет. Остальные, все одиннадцать человек, отправятся одни, без команд.

– Остальные. Игроки вроде тебя?

– Да. Потомки первых цивилизаций на Земле, ни одной из которых уже нет. Каждый из нас – представитель определенного человеческого рода, и играть мы будем на его выживание.

– Как называется твой род?

– Кахокия.

– Так ты коренная американка? По-моему, у меня по отцовской линии есть немного алгонкинской крови. Значит, я принадлежу к тому же роду?

– Наверное. В Северной Америке почти у всех есть кровь индейцев Кахокии, даже если они об этом не знают.

Кристофер подпирает подбородок большим пальцем.

Саре известны все его привычки, и этот жест не исключение: значит, он собирается возразить, но пока еще толком не сформулировал свою мысль. До вылета – 52 минуты. Девушка спокойно ждет, хотя и начинает беспокоиться, что весь последний отведенный им час они проведут в спорах. Она-то надеялась ускользнуть от родителей, найти тихий уголок и успеть нацеловаться на прощание.

– Так, – Кристофер откашливается. – Значит, 12 древних племен подчиняются этим дурацким правилам и ждут какого-то знака. И именно так ты истолковала появление этого метеора и все это безумное, идиотическое стечение обстоятельств. Но что, если ты ошиблась? Что, если это просто случайность, а ты – просто доверчивая девочка, которой втерли, будто она – робот-убийца, и все из-за какого-то тупого пророчества, которое на самом деле – просто чья-то сумасшедшая выдумка?

Кристофер переводит дыхание. Сара смотрит ему в глаза с грустной улыбкой:

– Крис, все по-настоящему.

– Откуда ты знаешь? Ну, что, этой игрой заправляет какой-то специальный комитет? Вроде НФЛ?

– Игрой заправляют Они.

Кристофер щиплет себя за подбородок: – Они?

– Их называют по-разному, – говорит Сара, хотя ей не хочется напускать еще больше загадочности. Но сформулировать это хоть сколько-то вразумительно очень сложно.

– Ну например? – настаивает Кристофер.

– В Кахокии их называют Людьми с Неба.

– Ага. Люди с Неба, значит?

– Да, – Сара вскидывает руку, не давая ему перебить себя. – Слушай, ты же знаешь, что во всех мировых культурах люди верят, что их боги – или бог, или высшие силы, или источник просветления, как ни назови, – приходят свыше?

– Наверное. Ну, не знаю, – Кристофер пожимает плечами.

– И они правы. Бог, или боги, или высшие силы, или кто там еще, действительно пришли сверху. Они спустились с небес в огне и дыме, и сотворили нас, и дали нам законы, по которым следует жить, а потом ушли. Все божества и мифы мира – лишь вариации одной и той же легенды, одной истории.

Кристофер качает головой:

– Безумие. Такой же бред, как Иисус верхом на динозавре.

– Нет. Если подумать, все сходится.

– Как же?

– Все это произошло так давно, что во всех культурах историю подогнали под собственный опыт. Но самое главное сохранилось – память о том, что жизнь пришла сверху.

Кристофер изумленно смотрит на нее.

– Люди с Неба. Это как… – юноша снова качает головой. – Безумие, – повторяет он. – Это не может быть правдой. Ничего более идиотского я в жизни не слышал. И ты дура, если туда собралась.

– Кристофер, мне очень жаль. На твоем месте я бы реагировала так же. Или, может, даже хуже. Ты знаешь меня как Сару Алопай, свою девушку, а оказывается, что я – еще и другой человек. Меня, как и 300 поколений моих предков, готовили к Игре. И все, что сейчас случилось – и падение метеора, и тот камень, что мы нашли и с которым слился мой кулон, и зашифрованное сообщение, – все произошло именно так, как рассказывается в легендах.

Сара смотрит на своего возлюбленного внимательно, ожидая реакции. Лицо у Кристофера совершенно серьезное, он уже не пытается ее отговорить – впрочем, на это и не было шансов.

– Почему именно сейчас?

– В каком смысле?

– Почему все это началось сейчас?

– Об этом я, наверно, и сама буду думать до самой смерти. Я не знаю. Я знаю, что говорится в легендах, но не знаю, каковы Их истинные мотивы.

– А что говорится в легендах?

– О том, что Последняя Игра начнется в том случае, если род человеческий окажется недостойным. Если люди растратят попусту тот духовный свет, который Они нам принесли.

А еще легенды гласят, что Игра начнется, если мы станем принимать дары Земли как должное, если расплодимся сверх меры и забудем о том, что нашу благословенную планету надо беречь. Игра положит конец человечеству и восстановит порядок на Земле. Но что толку теперь гадать о причинах? Будь что будет.

– Черт подери!

– Вот именно.

– Что нужно, чтобы ты победила? – тихо спрашивает Кристофер.

– Не знаю. Именно это мне и предстоит выяснить.

– В Китае.

– Да.

– Это будет опасно?

– Да.

– Когда ты выступала с речью, ты сама говорила о выборе.

Сделай выбор сейчас – откажись от всего этого!

Сара качает головой:

– Нет. Для этого родились мои отец и мать. Для этого родился мой брат, и я сама родилась для этого. Это долг, который лежит на моем народе с тех самых пор, как мы появились на Земле, – и я обязана его исполнить. Это мой выбор.

Кристофер растерял все слова. Ему не хочется, чтобы Сара уезжала. Не хочется, чтобы она оказалась в опасности. Это же его любимая. И лучший друг. Соучастница его проделок. Последняя, о ком он думает перед сном, и первая, о ком он вспоминает, проснувшись. Это его девушка-мечта, только настоящая. От одной мысли о том, что кто-то попробует причинить ей боль, у него кишки стягивает узлом. И самое ужасное – что он в это время будет далеко, за тысячи миль.

– Ставки очень высоки, Кристофер. Возможно, мы больше и не увидимся. Мама, папа, Омаха, Тейт – я на все это уже смотрю, как на прошлое. Я люблю тебя, люблю всем сердцем, но, возможно, мы расстаемся навсегда.

– Какого черта?..

– Я могу уже не вернуться.

– Почему?

– Потому что если не победа, то смерть.

– Смерть?

– Я буду бороться за свою жизнь, клянусь. Но – да. Возможно и такое. Запросто. Не забывай, я ведь запасная. На моем месте должен был быть Тейт. Другие Игроки начали готовиться еще с пеленок.

Они молча смотрят друг на друга. Внезапно становятся слышны все звуки аэропорта: объявления, шуршание тележек, скрип кроссовок на гладком гранитном полу.

– Я не допущу, чтобы ты погибла! Если тебе надо победить, чтобы выжить, я лечу с тобой и буду помогать. И плевать я хотел на все ваши правила.

У Сары замирает сердце. Она знала, что прощаться будет нелегко, но такого от него не ждала. И любит его за это даже больше. Кристофер… такой добрый и щедрый, такой сильный и красивый.

Она качает головой:

– Нет, Кристофер. Игроки должны явиться в одиночку.

– Ну, значит, другим просто не повезло. Я полечу с тобой.

– Кристофер, послушай, – произносит она уже совсем другим тоном. – Хватит уже обо мне думать как о своей девушке. Я бы не взяла тебя с собой, даже если бы это разрешалось. Мне не нужна твоя защита. И честно говоря, ты все равно не сможешь меня защитить.

О поисках укромного местечка можно забыть. Сара понимала, что дело могло дойти до этого – что придется быть с ним резкой. И она видит, что причиняет ему боль, задевает его гордость. Видит бог, она этого не хотела, но она говорит правду. Кристофер качает головой и не сдается:

– Мне плевать. Я лечу.

Сара вздыхает.

– Я уже пойду через минуту. Если попробуешь последовать за мной, они тебя остановят, – кивком показывает она на родителей.

– Не смогут.

– Ты просто не представляешь, на что они способны. Мы втроем можем перебить всех людей в аэропорту – легко и быстро. И исчезнуть безо всяких проблем.

Кристофер недоверчиво фыркает:

– Боже, Сара. Ты бы этого не сделала.

Сара стискивает зубы.

– Крис, пойми, – она подается вперед, – я сделаю все, чтобы победить. Если ты хочешь жить, если ты хочешь, чтобы выжили мои родители и все, кого мы знаем, – я просто обязана сделать все, что потребуется.

Кристофер молчит. Он смотрит на Алопаев, а они – на него. Саймон, отец Сары, сверлит его жестким и холодным взглядом. Таким Кристофер его еще никогда не видел. Он-то думал, что знает этих людей. Они ему были ближе, чем собственные родители, но теперь…

Сара замечает, как лицо Кристофера переменилось, как на нем расцветает страх. Уж не перестаралась ли она?

– Если хочешь мне помочь, – произносит она уже мягче, – оставайся тут и помогай тем, кому это нужно. Помоги моим родителям пережить потерю сына. Ведь может так случиться, что они и меня потеряют. А в случае победы я вернусь и отыщу тебя, и мы будем вместе до конца дней. Я тебе обещаю.

Кристофер смотрит ей прямо в глаза. Голос его дрожит:

– Я тебя люблю, Сара Алопай.

Она старается улыбнуться, но не может.

– Я люблю тебя, – горячо повторяет юноша. – И клянусь, что не разлюблю никогда.

Они одновременно встают и обнимаются. За последние три года они целовались не раз, но ни один поцелуй не значил так много, как этот, не вызывал столько чувств. И не казался таким коротким.

Они размыкают объятия. Сара знает, что, возможно, больше никогда не увидит Кристофера, не поговорит с ним, не прикоснется к нему.

– И я тебя люблю, Кристофер Вандеркамп. Я тоже тебя люблю.