Читать книгу Без супергероя - - Страница 4

Вы слышали про Айсмена? Айсмен – это я! Исчадие пальмового масла, повелитель ванильно-клубничных шариков и вафельных рожков. Собственно, ваш любимый герой-талисман – маскот небезызвестной сети общепита Супер Айскрим, появившейся на просторах постсовка в лихие двухтысячные, и подпирающей тылы некогда почти монопольной Швахдональдс.

В США сеть кафе-мороженого не пользовалась особым успехом, несмотря на пищевую непритязательность «коренного» белого населения. Сколько бы ты в пальмовое масло не пихал краски и кокосовой стружки, молоком оно все равно пахнуть не будет. В далёкие восьмидесятые был найден банально ожидаемый способ приобщить потребителя к этой блевотине – запустить мега-рекламную акцию, рассчитанную на целевую аудиторию. И если Рональд Швахдональд ориентировался на прыщавых белых подростков, а полковник Сантас на пубертатных ганста-внуков Дяди Тома, то Супер Айскрим сделала самую циничную и беспроигрышную ставку на человеческую личинку в возрасте от шести до одиннадцати лет. А от чего тащились дети восьмидесятых? От невероятного Халка, Охотников за приведениями, Хи-мена и Черепашек-Ниндзя.

Не долго думая, воротилы-мороженщики с рвением отчаянных педофилов обратились к малоизвестному, а потому плохо оплачиваемому, но талантливому художнику. Перед мэтром была поставлена задача разработать впечатляющего детишек персонажа, одним своим видом заставляющего тащить в рот и облизывать мало съедобную мороженную дрянь.

Так на свет появился Айсмен! В английском языке его имя ещё и обыгрывалось как «крутой чел», что добавляло претенциозности и здравого маразма персонажу. При локализации на просторах постсовка такие перлы с игрой слов непременно теряются. У нас же вообще решили имя главного символа компании не переводить.

За бумажным эскизом появилась малоразмерная пластиковая кукла и игровой рекламный ролик, в котором Айсмена сыграл бывший рестлер Родригес Джо. Ему не впервой было наряжаться в дурацкий костюм и делать вид, что сражаешься с плохими парнями. Ролик получился шикарным как самостоятельное произведение – даже когда актеры впаривали тебе покупку комплекта из молочного коктейля, горячих вафель и бананового парфе, к которому до кучи дают пластиковую игрушку Айсмена. Когда устраивался на работу, мне показали этот ролик с отвратительным русским дубляжом. На студента-троечника он произвел не меньшее впечатление, чем на первоклассника. Айсмен был реально айс! И дело даже не в харизматичной игре Родригеса Джо, который просто играл сам себя. Позже я узнал, что режиссёром рекламы был Тим Бёртон, и сразу стало понятно, откуда выросли ноги у кино-бетмена девяностых.

Потом была серия игрушек, куда помимо супергероя-мороженщика вошли разного рода хтонические злодеи и монстры, дизайн которых кричал о сексуальных проблемах художника. Но дети таких вещей ещё не знали, а их родители не обращали внимания. В качестве дополнительной рекламы запустили мультсериал о похождениях Айсмена. Лишённые бэкграунда и внутреннего конфликта, это были двадцатиминутные рекламные ролики игрушек и сети мороженного. С режиссёром и сценаристами сериалу повезло гораздо меньше, чем оригинальной рекламе, поэтому из тринадцати заявленных серий сняли только девять. И их я, к своему сожалению, тоже посмотрел, ибо должен был проникнуться корпоративным духом Супер Айскрим и Айсмена, будь он трижды проклят.

Так или иначе, по завершении сессии я надевал фартук в бело-синюю полоску и вставал за свободную кассу. С севшим зрением, кривыми зубами и проблемной кожей я был, пожалуй, самым стереотипным из всех кассиров, какие только работали в быстропите. Интересно, есть ли какой-то отбор по внешности? Потому что все мы в этой богадельне выглядели, как единоутробные дети от разных отцов. За исключением Алексея Михайловича. Михайлыч был самым старшим из всех сотрудников кафе-мороженого. Даже старше нашего управляющего. Нет, он не был начальником или кем-то ещё, но мы – пацаны, его уважали. Потому что Михалыч был Мужик! В девяностых он работал в горотделе милиции, а в двухтысячном его командировали в республику Ичкерия, откуда он вернулся непригодным по состоянию здоровья.

Замечу, что придуманная для Айсмена полумаска была кстати. Она, конечно, дурацкая и ни разу не скрывала черты лица носящего, но зато благодаря ей дети не видели одутловатые мешки под глазами Михалыча, которые тот заработал, сидя дома без ноги и пропивая день за днём ментовскую пенсию.

Уж не знаю, как так получилось, но кто-то дёрнул Михалыча из его загаженной квартиры и притащил в Супер Айскрим. Кажется, им нужна была квота на трудоустроенных инвалидов, чтобы скостить налоги. За счёт фирмы Михалычу приобрели сносный протез, на котором тот смог ходить без трости. А затем наш менеджер отметил богатырское сложение нового сотрудника.

Не знаю, бывает ли такое попадание в образ случайным, или это судьба, но костюм Айсмена был костюмом Михалыча. Сорокапятилетний почти спившийся старик, как оказалось, любил детей. Любил как здоровый нормальный мужик с неизрасходованным отцовским инстинктом, а не как наши забугорные начальники, с которыми можно делать плакаты «Берегите детей от педофилов». С утра он работал у разливочного аппарата, наполняя мягким мороженным вафельные рожки, а примерно в час дня, когда ученики первой смены возвращались с уроков, Михалыч отбрасывал трость и на одной ноге перепрыгивал через барную стойку в зал, где за несколько секунд преображался в Айсмена.

Сам по себе трюк с таким выходом и переодеванием заслуживал отдельных аплодисментов. Если бы сериал про Айсмена перезапустили, то его превращение должно было быть именно таким. Супермен, в обычное время работающий мороженщиком, а в обеденный перерыв спасающий детей от всяких придуманных напастей. Реальная биография Михалыча наполняла персонаж Айсмена недостающей выдуманному герою глубиной. Алкаш-инвалид, которому суперсилу дают счастливые дети.

Дети обожали Михалыча. Родители обожали Михалыча. Все сотрудники обожали Михалыча. Я обожал Михалыча.

Менеджер принес костюм. Он был уже подшит по моей мерке. На белой с синими полосками ткани все ещё видны бледные буроватые пятна, с которыми не смогла справиться даже химчистка. Политика компании подразумевала крайнее жмотство и не предполагала покупку нового костюма в случае смены сотрудника. Наверное, единственный раз, когда я был рад, что нами командуют евреи-крохоборы из самой великой страны. Костюм Айсмена был просто полосатой тряпкой, пропитанной духом американского инфантилизма на постсоветском пространстве. Костюм Михалыча был реликвией.

Это дерьмо показывали в новостях. Говорят, даже в Америке по центральным каналам крутили. Ещё бы! Директора не могли упустить такой гешефт халявной рекламы. Сюжет был просто создан для этого самой судьбой.

Задача: вы с другом сторчавшиеся наркошы, которым край не хватает бумажек на заветный герыч, куда вы пойдёте их доставать? Дано: имеются кухонный нож и дедова двухстволка с отпиленными стволом.

Точно не в банк, где есть нормальная охрана, и не в ларёк, который крышует местная гопота. Эти выследят и отобьют почки до кровавых ссак, пока будешь валяться под кайфом. То ли дело звездно-полосатая тошниловка, в которой экономят на охраннике, что само по себе подстрекает к насилию.

Дети же не могут напиться молочным коктейлем и, сделав розочку из вафельного стаканчика, пытаться зарезать кассира. Зачем кафе-мороженому охранник? В конце концов, у нас же есть Михалыч! Ну и что, что он без ноги? Он же бывший мент, да ещё и ветеран боевых действий! Нет, зарплату мы ему, конечно, не прибавим. И вообще он должен быть по гроб жизни благодарен руководству компании, потому что без них и Супер Айскрим он бы просто спился. А так мы теперь повесим его портрет с чёрной ленточкой на самом видном месте в кафе. А дети будут приходить и оставлять под портретом цветы и пластмассовых кукол Айсмена, которых можно получить в подарок, заказав молочный коктейль с горячими вафлями и банановым парфе. Не забывайте напоминать об этом покупателям. Любой заказ на сумму свыше трёхсот рублей – кукла в подарок. Помяните героя мороженым, которое он защищал!

Собравшись с парнями в кладовке втихаря от начальства, мы скинулись и купили гвоздик, которые бесплатно давали всем детям, желающим положить их под фотографией Михалыча. Пусть катятся к черту горячие фафли с банановым дерьмом из порошкового молока и пальмового масла.

В этот день костюм я надевать не стал. Он был не костюмом Айсмена, а костюмом Михалыча. Мне было немного стыдно его примерять, как будто цепляешь себе незаслуженные ордена, оставшиеся от деда, и идешь щеголять в них на девятое мая, в ожидании всеобщего восхищения твоим патриотизмом и «героизмом с отвагой».

Мы по очереди подменяли друг друга на кассе, оставляя одного в зале, чтобы тот раздавал посетителям гвоздики, хотя большей частью люди приходили со своими цветами.

Среди прыщавых карапузов к фотографии с чёрной ленточкой не подошел, а подкатился один натуральный колобок, которого явно с младенчества кормили гамбургерами и кока-колой. Я терпеть не могу детей, хоть и работаю с ними каждый день. Пожалуй, именно за поэтому я их ненавижу всей душой. А это воплощение американской мечты вызывало у меня ощутимые приступы рвоты. Тем не менее, я держался. Ведь парень пришел почтить память Михалыча. Каким бы мерзким он не был внешне и внутренне, достойный поступок вызвал у меня симпатию и некоторое уважение. Колобок остановился перед импровизированным алтарём и с сосредоточенным выражением лица смотрел на фото не переставая лизать шарики разноцветного мороженного в рожке. И вот это уже начало меня бесить.

– Слышь, жиробас мелкий, подвинься. Ты людям мешаешь. Здесь тебе не мавзолей! – шепнул я колобку, тихонько толкнув его в студенистый бок. Но мелкий гадёныш просто проигнорировал это предупреждение. Бить детей и особенно посетителей нельзя. Но мне очень хотелось.

Внезапно мелкий повернулся ко мне и, лизнув потёкшее мороженое, спросил писклявым голосом:

– Ты что ли теперь будешь Айсменом? Ты нифига не Айсмен, дылда прыщавая.

– Да, Алексей Михайлович был настоящим Айсменом, – буркнул я, поперхнувшись. Жирный ублюдок словно знал, чем меня осадить. Да так, что я почувствовал на губах привкус желчи, поднимавшейся из желудка. Какого чёрта мне дали костюм? Михалыч любил детей. А я их ненавижу всем своим существом. Как будто это сделали в насмешку над героем.