Читать книгу Институт равновесия. Книга 2 - Коля Квест - Страница 5

Стель засела в своей медицинской капсуле на сутки, совмещая полезное с приятным. Она восстанавливала здоровье и готовила сценарий для своего появление и миссии. По её мнению, самое главное – это появление. То, как её воспримут в новом мире, было основным. Если всё пройдёт удачно, можно считать, что половина миссии за плечами. Если же нет, то придётся действовать долго, а значит, упустить много драгоценного времени.

Весь мир состоял из двух материков. Но они настолько отстояли друг от друга, что судя по уровню технического прогресса, встретиться им предстояло не скоро. Нужный Стель материк был весь изрезан фьордами. Изрезан настолько, что шесть его частей можно было принять за острова. Хотя географически это были полуострова. Они связаны между собой полосками суши, где проходили дороги. Но они не были главными артериями мира. Главные артерии – сами фьорды. Мир был пристанищем мореходов. Конечно, местным изогнутым небольшим кораблям-драккарам не хватало изящества, но они были вполне красивы. Это можно было признать.

Шесть островов-полуостровов носили романтические названия: Стейнран или Скалистый остров, Селран или Тюлений остров, Такеран или Туманный остров, Ваннран или Водный остров, Грессран или Травяной остров и, наконец, Мёдран или Медовый. На последнем располагалась вотчина местного короля – конунга Вагни, где он жил со своей многочисленной семьёй. На каждом острове от его имени правил ярл, а под ними были ещё несколько гард – деревень, которые обеспечивали всех едой и материалами, необходимыми для жизни. У них был сложный пантеон богов: кто-то кого-то от кого-то бесконечно рожал, а вели себя боги как обычные люди. Так и норовили ввязаться в драку или настроить друг другу козней. Это совершенно не было похоже на поведение богов. Но раз им так хочется, кто же станет возражать?

Стель решила не пользоваться фантомом. У неё было желание, чтобы её приняли за одну из многочисленных богинь. А богиням позволялось внешне отличаться от людей. Но фантом она настроила на защиту. Пусть будет. В конце концов, снова получить камнем в висок совсем не хотелось. Окончательно собравшись в путь, она упросила Сагана устроить грандиозную грозу в Мёдране для более эффектного своего появления. И он пошёл на это, слава Великому Древу! Итак, Стель готова была выйти на сцену!

Под раскаты грома и сверкание молний, она приземлилась у центрального входа в длинный дом, в котором укрылось всё семейство конунга. Внешность она не меняла, но вот с причёской и одеждой пришлось повозиться. По бокам она заплела сложные косы, убирающие волосы с лица, и переплела их на затылке в замысловатый узор, красив разноцветными нитками и перьями. Надела штаны мягкой кожи, длинную до колен облегающую льняную рубаху с разрезами по бокам до самой талии, чтобы не мешала двигаться. Сверху – кожаную безрукавку, детали которой переплетались шнурами и содержали массу петель и карманов для хранения всяких предметов. На пояс надела расшитый рыбьей чешуёй широкий ремень с петлёй для удлинённого топора с широким лезвием. Это было излюбленным оружием вендов – людей нового мира. Накинула грубый валяный из козьей шерсти плащ с нашивками из ракушек. А на спину закинула старинный щит с металлическими клёпками. И, конечно, не забыла про любимые метательные ножи всё в тех же любимых высоких и мягких сапожках. А ещё она сделала посох. Внешне он был похож на причудливое переплетение нескольких лиан, а внутри имел стальной стержень, так что вполне мог служить и боевым. И вот, во всём этом великолепии, она стояла у центральной двери длинного дома конунга, готовясь войти внутрь.

Дождавшись наиболее громогласного раската грома, она толкнула дверь внутрь для пущего театрального эффекта. Но дверь оказалась заперта изнутри на довольно большой деревянный брус. Этого следовало ожидать. Скривив губы в недовольной гримаске, она снова дождалась раската, подняла задвижку с той стороны, толкнула дверь и ступила в центр горницы. Воспользовавшись установившейся вдруг всеобщей тишиной, она легко закрыла массивные деревянные двери, подняла одной рукой огромный засов и положила на место в специальные уголки. Развернулась и пошла к огню в очаге посередине горницы, опираясь на свой посох. В самом центре дома был огороженный каменной кладкой бассейн метра три в длину и метр в ширину, где пылали большие куски деревьев. Над этим огромным костром располагалась толстая балка с металлическими крюками. На одном из крюков висел котёл, в котором бурлило варево, ароматно пахнувшее горохом и козлятиной. Откинув капюшон, она зажала посох подмышкой, вытянула руки и немного согрела их над костром. Затем медленно подняла глаза и обвела присутствующих взглядом. На возвышении в широком деревянном кресле, покрытом шкурами, сидел могучий, но огрузневший мужчина. Его волосы были заплетены в три косы и связаны воедино на затылке широкой полоской ткани. Длинные и жёсткие усы, также заплетённые в косы, огибали дугами большой рот с вздёрнутой верхней губой, и вплетались в бороду. На шее его висела громадная гривна с узорами по металлу. Мягкая безрукавка из выскобленной кожи, шерстяные штаны и сапоги на тяжёлой многослойной подошве завершали его облик. Это и был конунг Вагни. В большом зале либо на скамьях вдоль стен, либо прямо на полу на копне тростника сидело порядка ста тридцати человек. Стель не стала их особо разглядывать, ещё не время. Она оторвала руки от костра, нарочито опёрлась на свой посох и сказала:

– В этом доме соблюдают законы богов? Может ли путница рассчитывать на законы гостеприимства? – она снова обвела взглядом всех присутствующих.

– Во имя Одина и всех богов! – опомнился Вагни, – Назови своё имя, оставь оружие при входе, и мы примем тебя как самую близкую родню!

– Имя мне Стель, – сказала Стель, вытащила топор из петли и по безопасной траектории для сидящих кинула в столб, на котором держались двери. Топор вошёл ровно и глубоко, топорищем вверх. Подойдя к нему, она сняла со спины щит и повесила на топорище как на крюк. Тут же скинула и плащ, повесив его поверх щита.

– Еды и браги для Стель! – проревел Вагни. И разговоры тут же возобновились. Она прошла вдоль очага и присела у подножия возвышения конунга.

– Благодарю тебя, конунг Вагни, – ответила Стель, принимая из рук служанок большую и плоскую металлическую тарелку с кусками мяса, хлеба, дурно пахнущего сыра и парой варёных морковин.

– Утоли свой голод, гостья! – провозгласил Вагни. – И выпей с нами за милость Одина! – вторая служанка принесла для Стель большой рог, наполненный брагой. Пахло недобродившим пророщенным зерном вперемешку с травами и небольшим количеством мёда.

– Во имя Одина и гостеприимства хозяев! – крикнула Стель и приложилась к рогу. Фантом позволил ей нейтрализовать алкоголь, поэтому она осушила рог до дна, перевернула, чтобы показать, что она это сделала. Затем аккуратно положила рядом и вцепилась зубами в кусок мяса.

– Клянусь Велундом, она из металла! – воскликнул сидящий рядом мужчина с обритой наполовину головой, – Тор поёт песни грома и мечет Мъёлльнир на землю для забавы, а она приходит в этот дом, пьёт целый рог браги и ест мясо. Она из вендов! Это точно! – по залу прошёл одобрительный рёв.

– Уж не сам ли Велунд и выковал её топор? – спросил второй, голый по пояс, с косматыми волосами, сваляными в один большой колтун вдоль головы, и свисающий с затылка. – Он так вошёл в дерево, что расщепил его ровно вдоль нитей жизни. Дерево радуется и плачет, что есть такое оружие, способное убить человека и не убить дерево! – по залу снова прокатился рёв. А потом настала тишина. Стель продолжала жевать мясо и вонючий сыр.

– Разве тебе не по душе слова, которыми мы чествуем тебя, Стель? – озабоченно спросил Вагни.

– Как мёд льются они мне на душу, – невнятно проговорила Стель, стараясь избавиться от пищи во рту. Но она никак не хотела глотаться. – Вот только в горле пересохло. Не могу выразить моё почтение добрым вендам, – закончила она.

– Браги для Стель! – завопил весь дом. Служанка принесла мех, подняла рог и снова наполнила его до краёв.

– За забавы Тора! – крикнула Стель, – И чтобы мы не забывали, что забавы часть нашей жизни! – она лукаво подмигнула своим лиловым глазом всем, кто смотрел на неё в замешательстве. Снова лихо опрокинула рог, перевернула, дождалась, когда последняя капля повиснет на краю, и слизала её под общий хохот и улюлюканье. Потом напряглась, громко рыгнула, и снова впилась зубами в кусок мяса. Первая часть плана, похоже, удавалась.

Тосты становились всё цветистее и запутаннее. Комплименты всё более витиеватыми, в них вплетался уже весь пантеон местных богов. Стель жевала мясо, пила брагу и хохотала, поддерживая то одного, то другого венда. Вагни был доволен и хохотал вместе со всеми. За стенами продолжала грохотать гроза. А внутри горницы люди становились всё пьянее и пьянее.

– Клянусь Ньёрдом, когда Рунгерд рожала Эгиля, Хьярти кричал громче, чем она в родовой горячке! – вдруг невпопад выкрикнул большой стройный и мускулистый венд с длинными волосами с правой стороны заплетёнными в косы, а с левой свисающими свободными прядями на грудь.

– Эйлейв, ты напился, – сказал ему сидящий по правую руку Вагни —худощавый, но очень мускулистый воин с обритой головой и длинными усами, свитыми в полоски и с вплетёнными в них монетками и цветными шнурками.

– Сигват! – протянул названный Эйлейвом, – Тебе бы тоже задуматься. Может, это Локи затмил всем глаза, что вы взяли в мужья сестре такого мужчину?

– Эйлейв, ты бы заткнулся, – сказала белокурая женщина с богатой гривной и выбритыми висками. На ней были кожаные штаны, а верхнее платье имело разрезы до пояса, что совершенно не стесняло её движений. – А то я набью навозом твой рот.

– Торгрим, успокой свою жену, брат. Или ты стелешься под её ногами, как трава под моими? – он пьяно расхохотался, но его никто не поддержал.

– Эйлейв, не трогай Уну, – сказал гороподобный великан с мягкими чертами лица, и схватил в объятия белокурую заступницу. – Никого не трогай, – добавил он. Присмотревшись, Стель поняла, что они родные братья. Как две капли воды на лицо, но Торгрим явно крупнее Эйлейва.

– А что же сам Хьярти молчит? – всё никак не мог успокоиться Эйлейв, – Может, он уже после второго рога упал под лавку и не слышит моих слов? – он снова пьяно расхохотался, раскачиваясь всем телом взад и вперёд. Низкий худой мужчина с большими залысинами в редких волосах встал с лавки, на его руке повисла худая и измождённая женщина с волосами цвета утренней звезды. Лицо её было болезненно-бледным. Она умоляюще заглядывала в глаза своего мужчины, который против Эйлейва смотрелся просто заморышем. Стель поняла, что это и есть Хьярти с Рунгерд. Двое их детей – сын и дочь – поспешно отодвинулись за спину матери. Пахло скандалом, и Стель решила вмешаться:

– Эй, Эйлейв! А давай-ка сыграем в «Веретено»? Если выстоишь против меня, так и надерёшь задницу кому захочешь, а? – она хитро посмотрела на пьяного здоровяка.

– «Веретено»? А что это за игра? – спросили сразу несколько человек.

– А это испытание! – улыбнулась Стель. – Для настоящих воинов!

– Рассказывай! – полетело со всех сторон.

– Надо взять короткую верёвку, сделать из неё петлю и накинуть на балку, – Стель показала под потолок. – Затем длинную, и обмотать человека, будто он веретено, а верёвка нить, но руки не трогать. А потом человек будет держаться за короткую и висеть, а остальные его раскручивать. Если после «веретена» человек встанет на ноги, пройдёт прямо по горнице и выпьет рог браги – он выиграл. А кто не сможет – проиграл.

– Хорошая забава! – крикнуло несколько человек.

– Веретено! Веретено! – закричали остальные.

– Давайте верёвки! – крикнула Стель, – Я первая!

Стель подняла руки вверх, а несколько человек стали заматывать её в верёвку как в кокон. Когда в их руках остался только короткий конец, она легко подпрыгнула, уцепившись, руками за верёвку, перекинутую через балку. И задорно крикнула: «Веретено!» Мужчины ухватились за конец и начали тянуть. Стель закрутилась вокруг себя, мысленно переключая фантом на защиту от перегрузок вестибулярного аппарата. Когда длинная верёвка закончилась, а верхняя короткая уже была закручена настолько, что её сложно было удержать в руках, Стель вытянулась и сгруппировалась. Верёвка и её тело начали раскручиваться в обратном направлении. Она задорно визгнула. Затем отпустила верёвку, и прошла вдоль горницы. Под общее улюлюканье, ей протянули полный рог браги, она выпила его до дна. Опрокинула, чтобы показать, что всё честно. Затем упёрла руки в бока и прокричала:

– Ну, кто следующий?

– Эйлейв! Эйлейв! – скандировала толпа.

– А может, Хьярти? – спросила Стель, ободряюще глядя на низкого мужчину. И он, улыбнувшись одними глазами, вышел на середину горницы и поднял руки вверх.

Хьярти выдержал испытание достойно. Его только немного повело, когда он шёл вдоль горницы. Дальше уже никто не спрашивал, кто следующий. Все схватили Эйлейва, задрали ему руки и начали заматывать. Отпустив верёвку на середине процесса, Эйлейв упал на колени и заблевал пол. После этого грохнулся на пол и затих. Его тут же оттащили на дальнюю лавку, полы быстро убрали. Хьярти все похлопывали по спине, заявляя, что он силён. А Стель продолжила жевать и пить. На неё посматривали с хитрецой и явным уважением во взгляде. Она подняла очередной рог, привлекая к себе внимание. Постепенно установилась тишина, и она сказала:

– По законам гостеприимства я должна отдать вам долг. Вы хорошо приняли меня. Накормили, напоили, я развлеклась. Теперь моя очередь.

– Мы не торопим тебя, Стель, – сказал Вагни, – По законам гостеприимства, ты должна познать ночлег нашего дома, а уж потом…

– Великий конунг! Это ведь право гостя, решать, когда он отплатит за радушие хозяев.

– Клянусь Одином, это так, – сказал Вагни.

– Снаружи развлекается Тор, так почему бы нам не развлечься здесь? – Стель подошла к своему плащу и достала флейту. Все притихли. – Я сыграю вам музыку огня, – сказала она, присаживаясь напротив очага.

Огонь в очаге уже не горел. Ярко-красные поленья лишь тлели, распространяя тепло и небольшой свет по горнице. Стель заиграла. Сначала протяжно, а потом всё быстрее и быстрее. Огонь вспыхнул, поднимаясь над краями каменной кладки. Он разгорался и разгорался. Когда пламя плясало уже на метровой высоте, Стель сменила мелодию. Она была романтической, как песня леса. И вот в огне прямо из пламени стал появляться силуэт. Стель сочиняла на ходу, одновременно управляя всполохами огня с помощью магии. Вот возникла красивая девушка с длинными волосами, трепещущими на ветру. Она танцевала, кружась. Платье и волосы развевались. Мелодия была весёлая, но с лёгкой грустинкой, как бы предвещая печаль. И вот появился воин. Могучий и сильный. Мелодия перешла в боевой марш. Он подошёл к девушке и властно протянул к ней руки. Она вырвалась. Флейта выдала несколько всхлипов, как будто плакало сердце. Воин разозлился и начала преследовать её. Она укрылась за деревом. Воин растерялся и ушёл. И появился второй мужчина. Он не был воином. Он был мужчиной. Флейта запела третью мелодию. Уверенного счастья. Он собрал цветы и сплёл венок. Протянул его девушке, и она взяла. Тогда он вырвал из груди сердце и тоже отдал ей. Она взяла. И тут появился свирепый воин. Мелодия начала выдавать фальцеты и верхние ноты. Как будто душа металась в смятении. Он выхватил топор и отрубил голову мужчине, бросив её к ногам девушки. Девушка опечалилась. Флейта рыдала. Она упала на колени, простилась с любимым. А потом встала на ноги, взяла меч и вырезала сердце из груди воина. Положила рядом с головой любимого. Легла рядом и огонь поглотил их. Мелодия стала простой и сложной одновременно. С повторениями то в мажоре, то в миноре. И, постепенно затихая, умолкла вместе с погасшим огнём. Поленья вновь были ярко-красными, но огня уже не было.