Читать книгу От винта! Не надо переворачивать лодку. День не задался. Товарищ Сухов - Комбат Найтов - Страница 15

Около одиннадцати позвонил Артём Микоян, сказал, что через минут десять будет. Он пришёл не один, а с невысоким лысоватым человеком в очках, которого представил, как Михаила Иосифовича. Он был старше Микояна, ему было явно за сорок, очень приветливо улыбался, о чём-то поговорил с Ритой. Рита тоже заулыбалась и сделала небольшой книксен. Она принесла чай в кабинет и вышла. Речь пошла о И-180, что новые двигатели выходят за масс-габариты и надо что-то предпринимать, а Николай Николаевич забросил эту работу и занимается исключительно доводкой И-16 новой серии, причём выделил для этого целых две группы, но они оба в эти группы не попали. Их группа, из пяти конструкторов и чертежников, пытается втиснуть новые двигатели в И-180. Дела идут совсем плохо, и надо что-то делать. Фактически срывается государственное задание. «Они пытаются твоими руками отстранить НН от проекта!» – сказал Сергей. «Похоже на то!»

– Артём Иванович! А вам не приходило в голову, что проект И-180 устарел, ещё не родившись?

– Не понимаю вас, Андрей Дмитриевич! Как может устареть истребитель, использующий последние разработки современной науки и техники?

– Очень просто! Его планер – короткий. Это практически И-16 с новым капотом и новым двигателем М-88. У вас есть безредукторный М-88?

– Нет, нам передали М-82ФН и М-71ФН.

– А они на двести и триста килограммов тяжелее, не правда ли?

– Да, поэтому мы и не влезаем в масс-габариты!

– То есть, для того, чтобы отбалансировать самолёт, необходимо ещё передвигать крылья вперёд и так далее, и тому подобное?

– Да, конечно! – вступил в разговор Михаил Иосифович. – Но задание нам не изменяют!

– А вы не думали, Артём Иванович, почему именно вам поручили довести этот самолёт?

– Нет, не задумывался. Это мой первый проект в качестве ведущего конструктора.

– Потому, Артём Иванович, что этого самолёта не будет! И Вы с Михаилом Иосифовичем должны это доказать! Двигателя М-88 нет, он более лёгкий, он влезает в конструкцию, если он появится, то истребитель начнёт летать, если нет… то истребитель не родится. Это как в песне:

закончил за меня Сергей.

– Николай Николаевич, – продолжил я, – ещё три недели назад сказал, дома у Чкалова, и вчера тут, что И-180 не будет. Будет И-185 двух модификаций: средневысотный истребитель непосредственной поддержки и высотный истребитель-перехватчик, если Швецов закончит доводку высотного мотора М-71ФН-К.

– И что нам делать?

– Выполнять задание главного конструктора! Доказать, что без М-88 постройка И-180 невозможна! Что в заданных массо-габаритах невозможно расположить радиостанцию, оружие, что самолёт превращается просто в рекордный, а не в истребитель. И это ОЧЕНЬ ответственное задание. Именно поэтому вам, Артём Иванович, его и поручили. Работа конструктора ведь не состоит из одних побед и победных реляций. Мы же движемся вперёд методом проб и ошибок.

– И расчетов! – добавил Гуревич.

– И расчётов! Согласен. Николай Николаевич рассчитывал, что М-88 придёт, а он – завис на стендах. И из хорошей машины получилось ничто.

– Так, может быть, вы доведёте М-88, как швецовские? – спросил Микоян.

– Я не доводил М-62, М-82 и М-71. Это сделал Швецов и его команда! Я получил Сталинскую премию потому, что Швецов решил, что моя идея сдвинула его дело с «мертвой точки». Давайте не будем преувеличивать мою роль в этом вопросе. Я больше выступаю в его команде как генератор идей, а не как конструктор. У меня нет специального образования. Я – лётчик. Это моя профессия и, если хотите, призвание. То, что приходится заниматься ещё и другими делами: просто – стечение обстоятельств!

Тут зазвонил телефон, и Владимир Константинович сказал:

– Давай в Чкаловский! Быстро! «Мессершмитт» привезли! Из Испании, республиканцы захватили!

Быстренько распрощался с гостями, они порывались ехать со мной, но я отказал, так как не знал уровня доступа, сказал, что и меня могут не пустить. Добивайтесь официального разрешения посмотреть будущего противника! Когда приехал на аэродром, «сто девятый» уже стоял на колёсах, и ему монтировали крылья. Узкий хищный нос с чуть опущенным коком винта, двигатель явно перевернут, потому что выхлопные коллекторы внизу, сверху – два пулемёта 7.9, синхронизированных, в крыльях ещё два, таких же. Техники подняли капот: непосредственный впрыск!!! Фирма ЮМО. В боковых стёклах – несколько пробоин, кабина залита кровью. Лобовое стекло необычайно толстое. Фонарь отбрасывается в сторону, влезать в кабину можно только с одной стороны. От кабины к килю тянется антенна. В воздухозаборнике трава и земля.

– На пузо садился! Проходил над позициями республиканцев, они ранили лётчика, тот сел на вынужденную на нейтральной полосе. Республиканцы сразу пошли в атаку и на руках вытащили машину к себе, – сообщил Коккинаки.

Открыли боковой люк: вот она, радиостанция! «Телефункен». Верхнерасположенные стабилизаторы с небольшими подкосами. Сзади корпус выглядел длинным и узким. Стефановский, осмотрев кабину, заявил, что он в неё не влезет!

– Худой он какой-то!

Так у «Мессершмитта» появилось прозвище. Бросилось в глаза узко расположенное шасси, и уборка шасси выполнялась от себя в сторону. Справа на приборной доске – кран уборки шасси: Вверх – убрать, вниз – выпустить. Ручного выпуска не было. Супрун сказал, что при повреждении системы замки открываются переводом ручки вниз и шасси выпадают, под своим весом встают на основные замки. Удобно! Корпус и крылья были полностью металлическими, никакого перкаля нигде не было. На земле машина не впечатлила.

«Очень обманчивое впечатление! – сказал Сергей. – Этот зверь на пикировании развивает скорость до 700 км/час. “Ишак” так не может. На такой скорости у него слетит вся обшивка. Вывод из пикирования у него свободный, для этого рули глубины сделаны выше, чем крылья. Посмотри, какой закрылок! Он не клинит, на любой скорости. Может выполнять роль воздушного тормоза. Управляется вон той кнопкой! Теперь пошли к передней кромке. Это – предкрылок, и он автоматический. Он повышает подъёмную силу крыла в начале манёвра. Это машина для вертикального манёвра. Вспомни, с какой лёгкостью мы с тобой расправляемся с лётчиками, привыкшими к бою на виражах! Потому что мы выше и скорость у нас больше. А здесь это заложено в конструкцию. Атаковал – оторвался, вышел из боя – набрал высоту, атаковал – оторвался. Это очень ранний вариант: С1 “Карл”. Всё равно очень опасный противник для “ишаков”» – «А почему прицел сдвинут в сторону?» – «Чтобы не отклонять голову при прицеливании и продолжать видеть цель, как через прицел, так и открытым левым глазом».

Техники и инженеры нас отогнали от самолёта, начали мыть, чистить, брать пробы всех жидкостей, в общем, разбираться с самолётом, а мы пошли в курилку. Почти у всех было впечатление от машины, как и у меня, до объяснений Сергея, и только Степан молчал. Я тоже молчал, понимал, что могу ляпнуть лишнее.

«Сергей, если спросят меня, отвечай сам, что сочтёшь нужным. Ты – опытнее. Я сейчас только определил, какая между нами пропасть! Мне бы твоё видение машины!» – «Это приходит с опытом! А его у тебя маловато! Да и летать ты стал много меньше. Выбирай время, целенаправленно. Летай!»

– А ты что молчишь, Андрюха? – задал кто-то вопрос.

– Серьёзный зверюга! Ещё бы и полетать на нём, да посмотреть на сильные и слабые стороны.

– Нам его и прислали для этого! – сказал Коккинаки. – Но ты же уезжаешь!

– Да, отменить поездку я уже не могу.

– Так всё-таки! Чем он тебе так понравился?! Движок слабенький, вооружение – никакое, в кабине явно неудобно, взлетать с мягких и раскисших аэродромов не может, чуть ошибся на посадке и лежи на капоте.

– А ты был на аэродроме в первый день, когда я приехал?

– Это когда ты Иваныча гонял? Был.

– А мы, между прочим, были на одинаковых самолётах. Просто у Александра Ивановича больше отточены горизонтальные манёвры, а у меня – вертикальные. А тут машина, созданная специально для вертикального манёвра. И управление одним пальцем. Триммеры под пальцем, шаг винта под пальцем, закрылки под пальцем, ещё какие-то предкрылки, так те просто ручкой управляются. Не надо думать о машине, только о бое. Не надо отрывать руку от ручки, чтобы выпустить подкрылок, убрать его. Хорошо сделанная машина. Для боя!

Ершов, задавший вопрос, откинул «ухо» шлема и почесал себя за ухом.

– Это да! У нас больше с рычагами «воюешь», чем с противником.

– Вот об этом и надо писать в отчётах, а не об общем зрительном впечатлении от внешнего осмотра.

– Андрюха в корень зрит! Меня они хорошо гоняли зимой! Еле-еле выкрутился! Теперь сам увидел почему! Очень стремительный самолет! – задумчиво сказал Степан.