Читать книгу Товарищ Сухов, или Хроники бесполезного «попаданца» - Комбат Найтов - Страница 2

Четвёртые сутки повторяю одно и то же трём разным следователям из Особого отдела. Мне шьют немецкого шпиона, хотя, всё говорит за то, что я прав.

– Я уже это говорил. Я рассказал всё, что я помню. Я не помню ни номера части, в которой я служил, ни марку самолёта, на котором я летал. Ни того, что происходило до того, как очнулся в могиле. И место я выяснил после того, как нашёл карту, радиостанцию и бинокль возле аэродрома в Княжичах. На карте аэродром был помечен. Кстати, недалеко от этого места есть могила, но я её не вскрывал.

– Пришли документы на имя Константина Васильевича Сухова из полка, в котором он служил. Номер полка! Номер дивизии! Быстро.

– Не помню!

– За Вас говорит только одно: фотография. Вам что-нибудь говорит фамилия Коробков?

– Нет. Где-то слышал, но где – не помню!

– В твоей лётной книжке нет ни одного вылета на ПС-84! Как ты умудрился поднять его в воздух.

– Так ведь, товарищ капитан госбезопасности, поднять мало! Ещё же сесть нужно! А я сел. И ночью. Не иначе, как немцы за три дня научили!

Кончилось это тем, что в кабинет следователя ввели нескольких человек.

– Подследственный, Вам знаком, кто-нибудь, из этих людей?

– Капитан справа меня арестовывал, лейтенанта в середине видел на аэродроме, имен и фамилий не знаю, остальных вижу впервые.

– Товарищи командиры, кто-нибудь из Вас знает подследственного?

– Я знаю, это-сержант Сухов, чего он придуривается, и меня не узнает, мне не понятно.

– И мы его знаем, больше года служит у нас в полку. 13 сентября в составе пары улетели на разведку. На аэродром не сели, через час мы оттуда начали эвакуироваться. Немцы прорвались. – сказали ещё пять человек.

– Куда летел Сухов?

– К Киеву.

– Подследственный, вы с парашютом в последние дни прыгали?

– С момента расстрела не прыгал. До этого – не помню.

– У Вас на плечах следы от лямок парашюта.

Я расстегнул ворот гимнастёрки, на плечах были синяки.

– Когда с-1 открываешь на пикировании, такие синяки бывают. – сказал кто-то из лётчиков.

– Подследственный, Вы прыгали с парашютом?

– Не знаю!

– У Вас на гимнастерке следы крови нескольких человек.

– Я уже Вам рассказывал, что вылез из могилы, настоящей, после этого убил двух полицаев и четырёх немцев. Одного лопатой, остальных ножом.

– Выйдите, товарищи. А Вы, капитан Коробков, останьтесь. Это Ваш человек?

– Да, был у меня в эскадрилье и в полку.

– Он – хороший лётчик?

– Так себе. Молодой ещё.

– Он мог поднять в небо двухмоторный самолёт и посадить его?

– Вряд ли. Впрочем, жить захочешь, и не то сделаешь.

– Вы привезли, как я Вас просил вещи подследственного?

– Да привез, вот они в пакете.

– Позовите остальных.

Вошли те же лётчики. Капитан ГБ выглянул из кабинета и кого-то позвал. Вошёл проводник с собакой. Ей дали понюхать вещи из пакета, и она выбрала меня.

– Возьмите, сержант. – Следователь протянул мне документы и пакет с вещами. – Забирайте его, капитан.

– А пистолет его где?

– У него был только трофейный «Парабеллум», и кинжал эсэсовский.

– И пулемёт. Товарищ капитан госбезопасности, а разрешите кинжал забрать. Удобная вещь.

– Символика там неподходящая, сержант. – Он открыл стол и вытащил моего спасителя.

– Он мне жизнь спас, а символику я уберу.

Капитан качнул нож на руке: «Ладно, уговорил!» – и протянул мне его.