Читать книгу Секунду назад - Кондрей Андратенко - Страница 4

Был обычный воскресный сентябрьский вечер. Осень только основательно вступила в свои права, как вдруг вернулось лето, называемое бабьим, и начало напоминать, как же хорошо было еще совсем недавно. Или, как передают в прогнозе погоды – циклон отступил.

В выходные пришлось ударно поработать, но не на основной работе, а, как говорится, пошабашить. Шабашить пришлось очень усердно, но зато оно того стоило. Заработанного хватало на то, чтобы немного рассчитаться с накопившимися долгами. Я бы даже сказал, что заработать удалось чуть больше, чем нужно было потратить в моменте. Это бывало настолько редко, что мы с соратниками даже решили это дело отметить. Отметить скромно, тихо, мирно, на берегу реки. Обильные пиршества и шумные возлияния – это не про нас, то ли дело пропустить по бокалу пива и сразиться на бильярде. Такое место на веранде под навесом с видом на Большой Строгинский затон мы и выбрали.

Правила игры на бильярде в таких заведениях очень просты – сначала вы пьете пиво и играете, а потом, когда градус вашего веселья начинает затихать, к вам подходит пара девушек и начинает восторгаться вашей игрой. Градус поднимается, вы на коне, стараетесь лучше играть, звонче шутить и заказываете девушкам напитки. Все в плюсе: у девушек халявная выпивка, у хозяина заведения – повышенная выручка от баснословных цен на алкоголь, а у вашей компании – веселье и шум идет с новой силой. В какой-то момент вам даже может показаться, что вы король мира, и вы предложите девушкам сыграть партию. Хотелось бы предостеречь вас от столь необдуманного поступка, вы тут человек случайный, а девушки постоянные. Глазом не успеете моргнуть, как конь из-под вас будет уведен, а корона отобрана. Зачем оно вам? Просто дайте девушкам восторгаться вами и получайте удовольствие от этого. Впрочем, я опять отвлекся.

Играть мне наскучило еще до того, как подошли девушки, а значит, мое настроение им было уже не спасти. Я заправился пивом, понаблюдал, как мои приятели ходят гоголем друг перед другом и девушками, искрометно шутят, отмечая каждый положенный шар, и всем своим видом дают понять, что самое интересное только начинается. Солнце уже заходило за горизонт, город окутался сумерками и начал поглощаться тьмой, а я вышел освежиться и под шумок улизнул к реке. Днем было тепло как летом, а к ночи начинало заметно холодать. Но все равно нестерпимо хотелось купаться, может быть, даже закрыть купальный сезон. После напряженных выходных это было самое то что нужно. Я разделся и медленно зашел в воду. Предчувствие не обмануло, вода была идеальной температуры, чтобы комфортно смыть с себя всю накопившуюся усталость. Я окунулся с головой, задержав дыхание насколько возможно, и вынырнул из воды, громко фыркая. Город менялся до неузнаваемости с каждой минутой, прямо на глазах его проглатывала тьма, но в том месте, где он только что исчез, сразу же проступали огни домов, дорог и машин.

Я плыл и думал о чуде. О чуде бытия, если хотите. Какое это чудо, что я есть здесь и сейчас. Кто-то придумал этот город, и эту реку, и меня в ней. Кто-то придумал автостраду и проносящиеся по ней машины, огоньки вдоль автострады, подсвечивающие ночную жизнь, светофоры, подсказывающие, как именно нужно ехать, и меня среди всего этого, которому никто не подсвечивал и не подсказывал. Или мне так казалось, что никто не подсказывал, а на самом деле подсказывал, но как-то очень незаметно. Меня поражала мысль, что в этом городе миллионы человек, на этой планете миллиарды человек, что все мы куда-то несемся по просторам галактик, и среди всего этого великолепия – маленький я. И пусть я придуман кем-то, но ведь кто-то или что-то в моей черепной коробке прямо сейчас думает обо всем этом. И таких черепных коробок миллиарды, и каждая о чем-то думает. А если я придуман, то зачем? Просто передать свою жизнь дальше или придумать что-то для себя или для других? Может быть, придуман для того, чтобы кто-то однажды ночью плыл по реке, смотрел на мое творение и думал: «А ведь это кто-то придумал»? А если я сделаю что-то такое, то сколько меня будут помнить? Десять лет? А может, сразу забудут? А может, моим именем назовут улицу, и кто-нибудь пойдет по этой улице и скажет: «Да что за дурацкое название у улицы? Не могли назвать Цветочной?» Или я буду тем человеком, который изменит мир, не сделаю ничего значимого, но окажусь с винтовкой в нужное время в нужном месте и свергну тирана. Тогда улицу, конечно, не назовут, но запомнят, как Ли Харви Освальда.

На этой мысли у меня от холода прошла судорога и начало сводить ногу от холода. Пора было вылезать на берег. В десяти метрах от того места, где я оставил свою одежду, горел костер. Хоть я и вышел неглиже, это меня ничуть не смутило. Спасибо хоть, что моей одеждой костер не растопили. Я накинул джинсы и свитер и пошел погреться к костру. И вот сюрприз, у костра сидела она, девушка, которую я отчаялся найти где-либо, кроме как в своих снах.

Она была все так же с распущенными волосами, на ногах ее были берцы поверх джинсов, а из-под косухи торчал настоящий безразмерный свитер. Когда я понял, что это она, я застыл. Она, между прочим, не обращала на меня никакого внимания, а смотрела куда-то прямо сквозь костер. Когда мое оцепенение спало, я пришел в себя, я двинулся с удвоенной скоростью и радостно сказал:

– Разрешите приземлиться?

Она дернулась от испуга и внимательно посмотрела в мою сторону. Напряглась, как-то странно дернула плечами и всмотрелась еще внимательнее.

В одной руке у нее был маленький кусок недоеденной куриной ноги, а в другой руке она держала открытый пакет вина. От этого ее движения выглядели еще более нелепыми. Я сразу не заметил трапезу, и теперь мне было очень неловко, что я нарушил такой важный ритуал поглощения пищи.

– Ну садись, – наконец разглядев меня, сказала она.

Она еще какое-то время в раздумьях жевала курицу, запивая вином, и смотрела в костер. Костер, кстати, совершенно не грел. А я смотрел на нее и пытался понять, как за год ее образ трансформировался в моем воображении в сверхженщину. Теперь я видел, что так-то с виду она была самым обычным человеком, насколько это вообще может быть обычно для человека – сидеть вечером у костра на берегу реки и обгладывать поджаренную на нем птицу.

Наконец она прекратила жевать мясо, выбросила кости, вытерла рот тыльной стороной руки, а руки о джинсы, посмотрела в мою сторону и сказала:

– Вообще-то, ты не должен был меня здесь увидеть. Мы знакомы?

Вот это был удар по моему самолюбию. Удар ниже пояса коленом. Чуть ли не целый год я ложился и вставал в мыслях о ней, а она у меня тут такое спрашивает. Но я пересилил себя и ответил:

– Виделись, один раз.

– Извини, – сказала она, – всех не упомнишь.

А вот это уже был технический нокаут.

Я сидел и растерянно смотрел на костер. Чего я вообще себе напридумывал-то, про эту девушку. Она же меня даже не помнит. Надо по-быстрому свалить, как ничего и не было. Наверное, она кого-то ждет тут с курицей своей и вином.

В это время из темноты появились силуэты. Так я и думал. Двое мужчин. Один встал недалеко от нас, не доходя метра три, второй подошел почти вплотную.

– У вас все в порядке? – спросил мужчина.

До меня наконец-то дошло, что это патруль. Девушка молчала. Я ответил за нее:

– Да, а что может быть не так?

– Ну, вы тут сидите в темноте, мы подумали, вдруг вам нужна помощь.

– Я искупался, сейчас согреюсь и пойду, не переживайте, – ответил я.

– А чем вы греться собрались? – заинтересованно спросил второй.

– Теплом от костра.

– Но-но! – сказал второй. – Костры в береговой зоне разводить запрещено! Можно попасть на хороший штраф, так что советуем вам собираться и потихоньку идти домой. На обратном пути проверим.

– Так и поступлю, – сказал я. – Еще чуть-чуть подсохну и иду.

Спорить с ними у меня не было настроения.

Патруль пошел дальше, при этом никакого внимания не обратив ни на костер, ни на девушку, сидящую за костром.

Я перевел на нее взгляд. Она смотрела на меня уже заинтересованно.

– Я тебя вспомнила, – сказала она. – Там, на мосту, ведь это был ты.

– Ну да, – ответил я.

Она очень внимательно посмотрела на меня:

– Ты сейчас с патрулем про согреться у костра шутил?

– Да какие могут быть шутки, я замерз, зуб на зуб не попадает. Костер чего-то не греет. Патруль, да, странный, а ты о чем?

Она вздохнула и махнула рукой:

– Давай как-нибудь в следующий раз, если он будет.

– Да как так-то? Ты меня прогоняешь? Я, можно сказать, год тебя искал, а ты сразу отвадить хочешь.

– Вот как. Хорошо искал?

– Видимо, не очень, – стушевался я. – Скажи мне хоть для следующего раза, если он будет, как зовут-то тебя?

– Ия, – ответила она и улыбнулась. – Вон опять идут, кажется, по твою душу.

Я обернулся в поисках патруля, но это шли мои друзья. Они громко горланили и пели непристойные песни.

– Не забудь имя до следующего раза, – сказала Ия.

– Зачем ждать до следующего раза? Присоединяйся к нашей компании. – Я помахал друзьям. – Всяко веселее, чем в одиночестве сидеть. Ну же, пойдем!

– Я неинтересный собеседник и не компанейский человек, – сказала Ия. – Я буду мешать. Кроме того, если ты заметил, я собиралась посидеть одна. Ты иди.

Поймите меня правильно, выбор между вечером с девушкой и с компанией друзей, особенно собирающихся выпить, для меня очевиден. Но сегодня мне пришлось поступиться своими принципами и уважить желание девушки. Особенно потому, что она хотела посидеть одна ночью у костра, а значит, без меня. Может, она и права, так будет лучше, нужно увести отсюда свою компанию, если человек хочет одиночества и тишины, не стоит их нарушать.

– Что ж, увидимся, – сказал я, махнул рукой и пошел к своей компании.

***

Песни друзей становились все громче, голоса все пьянее.

Олег нетвердым шагом подошел ко мне и возбужденно сказал:

– Это было фиаско, братан, они нас обыграли под ноль! Мы тебя уже полчаса ищем, чтобы отыграться, пойдем!

Потом, всматриваясь в темноту, спросил:

– С кем ты тут?

– С любовью всей жизни, – погромче сказал я, чтобы Ия слышала, и еще раз ей помахал.

– Любовь всегда с нами! – ответил Олег, всучил мне бутылку початого портвейна и неуверенно помахал в ту же сторону.

Только тут я обратил внимание, что там, где только что была Ия, не было ни ее, ни костра.

Мы направились обратно в сторону веранды. Портвейн согрел меня изнутри, и холод стал отступать. Вместе с холодом потихоньку начало отступать и сознание. Подробности я не особо помню, помню, что куролесили до утра, а днем следующего дня я обнаружил себя в своей постели одного. Нестерпимо болела голова и ухо. Но это не отменяло необходимости идти на работу.

***

Вечером после работы меня перехватила та же компания и завела в бар поправить здоровье. Все были в разной степени оживания после вчерашнего. Говорят, вчера мы отыгрались, но потом появились местные ребята и очень четко дали нам понять, что вечеринка окончена и нам пора валить, а отыгрыш мы должны оставить им. А Олега сегодня нету, потому что вчера он был не согласен с решением местных ребят, и пару дней он пробудет на больничном. И ухо у меня болит по той же самой причине. Но отыгрыш мы забрали, и сегодня пиво за его счет. Вот и все яркие воспоминания коллег из того вечера, а Ию никто не смог вспомнить.