Читать книгу Обещай мне рай - Конни Брокуэй - Страница 7

Происходящее раз в две недели мероприятие в Брайтоне в отеле «Олд шип» спонсировалось его гостями. Здесь собиралось большинство членов аристократического общества, проживавших в частных домах или здесь же, в качестве гостей. Комната была полна джентльменов в смокингах и дам в роскошных шелковых платьях. Все они, алчные и самоуверенные, держались с апломбом, так как были близки к принцу-регенту.

Томас был одет в старомодный синий вечерний сюртук, в котором когда-то появлялся в английском высшем свете. Его обычный черный костюм явно выделялся бы не лучшим образом среди разодетых франтов.

Он оглядел комнату. Ему были знакомы эти люди. Они представляли собой праздных гуляк, к которым и он когда-то относился, и готовы были пренебречь любыми нормами морали ради удовлетворения своих плотских желаний. Кэт, вероятно, станет одной из них. Томас до боли сжал челюсти, наблюдая за девушкой, которая обменивалась любезностями с одной дамой на верхней площадке лестницы.

Если с ней поработать должным образом, она со временем добьется успеха в высшем свете. Кэт не отличалась классической красотой. Глаза ее обладали причудливым цветом. Волосы были не то золотисто-каштановыми, не то рыжими. Черты лица казались довольно правильными, но фигура была далеко не идеальной: полная грудь, тонкая талия и довольно расширенная, округлая нижняя часть – все это не соответствовало нынешним понятиям о красоте.

Эталоном моды сейчас стали дамы с покатыми плечами и узкими бедрами. Их можно легко представить на приеме в изысканном обществе. А что касается Кэт, то, глядя на нее, любой мужчина прежде всего захочет иметь ее в своей постели. При этих мыслях Томас ощутил внезапную реакцию своего тела и поднял глаза, чтобы взглянуть на ее лицо.

Кэт не проявляла ни малейшей нервозности, чего можно было бы ожидать от молодой незамужней женщины, появившейся в переполненном бальном зале. Она держалась совершенно спокойно, с высоко поднятой головой, и с любопытством оглядывала комнату. У нее был вид величественной и властной женщины.

Томас помнил, как уверенно эта девушка распоряжалась его малочисленным персоналом и никто не противился ей. Она всегда поступала справедливо и относилась одинаково беспристрастно как к скромнейшему помощнику конюха, так и к заносчивой миссис Медж.

Но больше всего Томас ценил чувство юмора Кэт. Он восторгался ее забавными высказываниями, хотя женщины вообще редко шутят, предпочитая давать оценку чужому остроумию. Она получала удовольствие от их перепалок. Удачное словечко сопровождалось радостным блеском ее глаз. А когда она сама становилась объектом поддразнивания, то первая разражалась громким смехом, признавая «удар весьма ощутимым». Кэт знала цену своему острому язычку, но отдавала должное и его шуткам.

В этот момент она увидела его. Черт возьми, подумал Томас, ее эмоции так легко читаются. Лицо девушки просветлело от удовольствия. Она вскинула темные брови, глядя на него, и жестом пригласила занять место рядом с ней, сопровождая это немым насмешливым вопросом.

Кэт выглядела весьма элегантно и привлекательно. Ей удалось каким-то образом заставить мадам Файль поторопиться и приготовить к этому вечеру внушающее восхищение роскошное бархатное платье. В волосах поблескивали янтарные украшения, прекрасно сочетающиеся с ее серо-зелеными глазами. Плечи были обнажены, а изящную, молочно-белую шею украшал великолепный кулон с изумрудом.

Кэт медленно спустилась по лестнице с осознанием собственного достоинства. Томас был очарован и потрясен. Охватившее его чувство приятно поразило его.

Он имел большой опыт в части общения с женщинами, но в данном случае испытывал нечто иное, чем просто вожделение. Он слишком стар, слишком сведущ и мудр, чтобы признать тот факт, что жаждет слышать только ее речь, ее смех. Ему хотелось гораздо большего. В своем поместье он заставлял себя играть роль добродушного хозяина, но с каждым днем делать это становилось все труднее.

Он вернулся с континента, надеясь вновь обрести благопристойность, после того как в полной мере познал плотские удовольствия. Казалось удивительным, что девушка, обратившаяся к нему с просьбой научить ее уловкам соблазнения, смогла так быстро зажечь его давно остывшую кровь. Чтобы поверить в это, надо обладать достаточным чувством юмора. Томас не собирался физически обладать ею, это было бы слишком просто. Он хотел, чтобы она оставалась той Кэт, которая, не задумываясь, примчалась на грязное поле, чтобы поделиться с ним понравившейся ей идеей. Ему по душе пришлась Кэт, которая усмиряла хулиганистых мальчишек в саду и потом заботливо укладывала свою подвыпившую бабушку в постель, нежно целуя ее на ночь. Он хотел уберечь девушку от влияния, которое превратит непосредственную, разумную личность в обычную светскую даму, которая упивается только нарядами и сплетнями.

Однако надо выполнять ранее принятые на себя обязательства, признал Томас, скривив губы. В течение многих лет он вступал в сделку с собой «во имя империи», отдавая всего себя королевской власти, точнее, тем, кому эта власть передавала свои полномочия. И вот двое суток назад его решили передать в распоряжение Дафны Бернар.

К горлу Томаса подкатил ком. Ладно, о делах он подумает потом. Сейчас же был готов вызвать на дуэль любого, кто потанцевал бы с Кэт хотя бы дважды. Впрочем, напомнил он себе, она ведь положила глаз на Джайлса. Что ж, вполне разумный выбор.

Его приятель способен по достоинству оценить ее. Это неплохо. Томас должен оставаться бесстрастным по отношению к Кэт. «Помоги мне Бог», – подумал он, когда она подошла к нему и слегка коснулась кончиками пальцев его руки. Ее пьянящий аромат всецело завладел его чувствами.

– Я не слишком роскошно одета? – прошептала она с легкой усмешкой.

– Не напрашивайся на комплимент.

– О, это был риторический вопрос, Томас. Я знаю, что выгляжу великолепно, и хотела только получить подтверждение от тебя, любезный сэр.

– Опасайся тех господ, дорогая, которые пообещают наряжать тебя в дорогие одежды.

Кэт посмотрела на Томаса с удивлением. Его тон был язвительным, а губы скривились в насмешливой улыбке.

– В чем дело? Ты чем-то расстроен?

Он слегка расслабился, уловив озабоченность в ее вопросе.

– Не обращай на меня внимания, Кэт. Эти мероприятия утомили меня еще много лет назад. А сейчас они кажутся мне еще более скучными. Улыбнись, дорогая. К нам приближается Гекуба.

Старуха, не сказав ни слова, проковыляла мимо них с величественным презрением и указала своим черным лорнетом на большое кресло у стены. Томас, усмехнувшись, выступил вперед, решив галантно проводить ее. Удобно устроившись, пожилая дама оглядела собравшуюся компанию насмешливым взглядом. Кэт встала сбоку от нее. Вскоре к ее бабушке стали подходить пышно одетые молодые щеголи, которые, склоняясь к старухиной руке, искоса поглядывали на очаровательное создание рядом с ней. В конце концов Гекуба начала сонно посапывать, и тогда один из них увлек Кэт в сторону танцующих.

Томас отступил назад и наблюдал за этой парой, скрестив руки на широкой груди и слегка прикрыв глаза. Многие красавицы с интересом поглядывали на него, но он оставался равнодушным к их взглядам.

Кэт отказалась танцевать второй танец с молодым человеком с военной выправкой, и тот неохотно проводил ее на место рядом с Гекубой. Девушка сделала знак Томасу, и тот, оттолкнувшись от стены, двинулся к ней.

– Не желаешь ли потанцевать со мной? – спросила она капризным тоном.

– Глупая затея. Ты не боишься, что, танцуя с таким увальнем, как я, можешь ненароком вылететь вон через то окно? Нет-нет, благодарю, Кэт, я лучше буду наблюдать. – Он повернулся и потому не заметил выражения досады на ее лице.

Вскоре Кэт уже кружилась в объятиях одного из элегантных джентльменов. Помня слова своего наставника, она вела себя в соответствии с намеченной ролью и обнаружила с немалым удивлением и восторгом, что вполне справляется с ней. Уже несколько мужчин поклялись, что готовы покинуть Брайтон и немедленно последовать за ней в Лондон.

Томас продолжал беспристрастно наблюдать.

Он видел, как какой-то самонадеянный молодой человек обнимал Кэт за талию и склонял свою рыжую голову слишком близко к блестящим золотисто-каштановым локонам, как Кэт с раскрасневшимися щеками весело смеялась, откинув голову назад и слегка приоткрыв губы. Затем внезапно улыбка ее увяла, и она побледнела.

Томас в одно мгновение оказался рядом с ней, вежливо отстранив ее партнера, который попытался протестовать. Однако он посмотрел на него таким взглядом, что бедняга сразу умолк и быстро удалился.

– Что скажешь, дорогая? Позвать этого юнца назад или пусть лучше подышит свежим воздухом? – спросил Томас.

– Что? – рассеянно произнесла Кэт. – О, Томас, давай присядем. Я больше не хочу танцевать.

– Ну, конечно, – сказал он, подводя ее к креслу. – С твоего позволения, я отойду на минуту?

– Только, ради Бога, не затевай скандала.

– Я собирался всего лишь заказать пунш.

Кэт густо покраснела.

– Прости. Я думала…

– Я знаю о чем, Кэт. И ты права. Я действительно размышлял, каким образом наказать этого нахала. Однако поскольку до сих пор не совершал ничего подобного, мне трудно найти подходящее решение.

– Я хочу уйти отсюда, Томас. Пожалуйста.

– Кэт…

– Прошу, отведи бабушку Гекубу и меня туда, где можно перекусить.

– Конечно. Однако она уже отправилась в буфет. Ее замучила жажда. Уходя, не преминула напомнить, что тебя необходимо сопровождать, как того требует этикет, – сообщил Томас и предложил Кэт свою руку.

Девушка взяла его под локоть и заглянула в лицо. Внешне он не проявлял к ней никакого интереса, однако ее удивило напряжение, которое она ощущала, слегка касаясь пальцами его руки. Они прошли через сдвоенные двери, ведущие в столовую, и поравнялись с Гекубой. Та приблизилась к Томасу и прошептала что-то ему на ухо, а затем смерила внучку суровым взглядом.

– Я иду отдыхать, – объявила старушка, обращаясь к ней. – Пришлось распустить слух, что ты здесь со своим дядей. Никто не посмеет усомниться в правдивости моего заявления. Тем не менее тебе лучше уйти, как только поешь. Филдинг будет ждать тебя.

– Хорошо, бабушка, – покорно ответила Кэт, и Томас увлек ее за собой.

За едой девушка большую часть времени пыталась отвлечь Томаса от попыток выяснить, как вел себя ее молодой партнер по танцу. Она старалась убедить его, что тот не говорил и не совершал ничего обидного. Однако хотя Томас добродушно воспринимал ее объяснения, он явно не желал отказаться от своего намерения выяснить все до конца.

Кэт предположила это, судя по его чуть заметной улыбке, промелькнувшей на больших подвижных губах, и по тому, как он сузил свои глаза с густыми ресницами. К концу обеда Томас поднял бокал с хересом и посмотрел на Кэт сквозь янтарную жидкость.

– Думаю, нам надо получить заказанное для тебя платье гранатового цвета, Кэт, – сказал он, словно выражая мысли вслух. – Да, этот цвет необходим на тот случай, когда ты чувствуешь себя расстроенной, как сейчас, чтобы твои щеки приобрели розоватый оттенок. У тебя очень тонкая нежная кожа, и по твоему лицу легко определить твое настроение. Послушай, мне все-таки очень хочется узнать, что произошло во время танца с этим щеголем.

Кэт поежилась под его слишком пристальным взглядом.

– Я не знаю, что сказать на это. Однако поскольку тебе, несомненно, нравится постоянно третировать меня, прошу по крайней мере воздержаться от проявления вульгарного любопытства, пока мы находимся в общественном месте.

– О, узнаю мою Кэт. Главное – соблюдать правила приличия, где бы она ни находилась, – сказал Томас теплым и немного грубоватым тоном.

Девушка постаралась подавить внезапно нахлынувшее радостное чувство, когда Томас произнес «моя Кэт». Она посмотрела на него, как она полагала, спокойным взглядом.

– Это звучит не слишком вежливо, согласись.

– Да, я неотесанный человек. А если я перестану «третировать» тебя, ты наконец удовлетворишь мое «вульгарное любопытство»?

– Я подозреваю, что буду вынуждена сделать это. – Кэт вздохнула, осознав, что ей начинает надоедать дотошность расспросов, затем рассмеялась. Томас сузил глаза, и если бы она прислушалась, то услышала бы, как он с шипением резко втянул воздух.

– Хорошо, возможно, ты не так уж давил на меня, – признала она.

– Значит, просто дразнил? – спросил Томас, желая снова услышать ее смех. И был тут же вознагражден.

– Докучал, изводил, раздражал, мучил, преследовал! Да, пожалуй, вернее всего – преследовал. Твое обращение со мной напоминает мне ситуацию в одном из романов Дюма. Только вместо железной маски ты запеленал меня в красный шелк. Не так ли, Томас?

– Возможно, – спокойно ответил он.

– Я считаю, что мне пора отправиться в свою комнату, и по дороге туда ты, несомненно, воспользуешься своими иезуитскими методами, чтобы добиться от меня каких-то откровений, – небрежно сказала Кэт.

– В самом деле? Я просто сгораю от любопытства. Думал, что мы поболтаем по дороге, однако, оказывается, мне предстоит «удовлетворить свои тайные желания». Какая прозорливость с твоей стороны, Кэт.

Она многому научилась за последние несколько недель. Девушка улыбнулась ему, продолжая игру, которая, как она думала, стоила свеч, и не догадывалась, что ее правила сильно изменились за прошедшее время.

– Ты можешь только попытаться, – сказала она неожиданно низким голосом с легкой хрипотцой.

Томас решил, что в ответ следует только улыбнуться. Он встал и придержал ее кресло, опередив молодого улана. Кэт пошла рядом с ним, чувствуя себя защищенной с таким сильным мужчиной. Они не разговаривали вплоть до того момента, когда остановились около ее номера.

Стояла ничем не нарушаемая тишина. Лицо Томаса казалось непроницаемым в тусклом свете коридора. Он сделал шаг вперед и оказался совсем близко перед Кэт, отступить которой мешала дверь за ее спиной. Она была потрясена, ощутив его физическую близость. Его широкая грудь заслоняла ей вид коридора. Девушка явственно чувствовала исходящее от Томаса тепло и, закрыв глаза, слегка качнулась в его сторону.

– Так что же все-таки произошло во время танца? – спросил он довольно резко.

Кэт очнулась и открыла глаза.

– Ничего особенного. – Она подняла руку, предвосхищая его возражения. – Это правда. Клянусь. Ты мой хороший друг, мой наставник. Я все рассказала бы тебе, – тихо произнесла девушка, словно отвечая самой себе на какой-то вопрос, – если бы случилось что-нибудь особенное. Мне нечего скрывать. Он только дерзко смотрел на меня. Однако я почему-то испугалась, почувствовала опасность и повернулась, чтобы уйти. Мне было крайне неловко и неприятно. Слава Богу, ты оказался рядом.

– И каков был этот «взгляд», лишивший тебя присутствия духа? Как его можно истолковать?

– Как заигрывание, – простодушно ответила Кэт. – Я кокетничала и флиртовала весь вечер, используя все уловки, которым ты меня научил. И это сработало! Конечно, Брайтон не Лондон, но тем не менее это был головокружительный эксперимент покорения мужчин. И мне это удалось.

Кэт положила руку на плечо Томаса и посмотрела ему в лицо.

Тот покачал головой.

– Они исполняли свою роль гораздо менее искусно, чем ты, дорогая. В связи с этим я начинаю подозревать, что твой успех действительно обоснован. Продолжай.

– Они все были, как я уже сказала, очарованы, включая последнего партнера. Я не помню его имени. Гринфилд или Гренфелд? Он, кажется, действительно был увлечен мной. – Кэт испуганно сдвинула брови. – Даже не помню, что говорила ему и что тот отвечал. Я смотрела на него из-под ресниц, Томас, как ты учил, а он не отрывал от меня напряженного взгляда. При этом у него был такой вид, словно я какое-то десертное блюдо. У него был жадный, неистовый взгляд и… – Она покраснела и подняла руки ладонями вверх. – Ты понимаешь? Какая же я глупая!

Томас, внимательно наблюдавший за ней, поднял голову и отвернулся. Лицо его оставалось бесстрастным, если не считать маленькой жилки, пульсирующей на худощавой щеке.

Наконец он снова искоса взглянул на нее и слегка улыбнулся:

– Что поделаешь, он просто неопытный юнец. Чего ты ожидала от него? Ты гораздо опытнее его, хотя в какой-то момент казалось, что вы одного поля ягоды. Он слишком молод, чтобы уметь скрывать свои чувства, Кэт. Бедняга, несомненно, рискует навлечь на себя неприятность, если допускает, чтобы любая женщина читала его мысли. Довольно легко разгадать его намерения.

Томас заметил, что девушка встревожена, и вздохнул.

– Не беспокойся, Кэт. Большинство мужчин, которых ты встретишь, не будут так открыто проявлять свои чувства, – сказал он. – И таких гораздо больше, чем дебютантов в смокингах на балах в Брайтоне. Эти джентльмены не будут бросать на тебя такие откровенные взгляды. Они лишь мельком дадут тебе понять, на что надеются, и попытаются… испытать тебя. Посмотреть, не растеряешься ли ты. И надо принять их вызов, иначе они немедленно разоблачат твое притворство.

Томас отступил от нее на шаг, и Кэт ощутила холодок в груди.

– Это начало игр, в которых тебе придется принять участие, Кэт. Главное – не надо спешить. Лучше всего дать понять, что соблазнительница все понимает и испытывает удовольствие, однако еще не готова признаться в этом.

Внезапно ему захотелось отпугнуть Кэт от ее замыслов. Заставить ее почувствовать, насколько отвратительна и опасна такая игра на самом деле. Позволить ей убедиться в этом на собственном опыте. Предупредить, чего на самом деле хочет добиться от нее повеса.

Томас устремил внимательный взгляд на ее лицо, чтобы запомнить эти милые черты, каждый взмах ресниц, нежный овал щеки, легкую дрожь нижней губы. Его взгляд медленно скользнул по ее шее и остановился на пышной груди, которая быстро вздымалась и опускалась под его страстным взглядом. Он не скрывал, что в нем выражено желание, и Кэт затрепетала, увидев выражение его лица. Но в следующий момент огонь вдруг угас. Томас небрежно улыбнулся.

– Я тебя утомил, дорогая!

– О нет, – тихо сказала Кэт, положив руку на его широкую грудь. При этом она ощутила сквозь ткань твердость его мускулов и исходящий от него жар. – Продолжай, прошу тебя.

Томас взглянул на ее длинные тонкие пальцы, и ему захотелось разорвать свою рубашку, чтобы почувствовать их прикосновение на своей коже. Вместо этого он протянул руку и толкнул дверь в ее номер.

– На сегодня хватит, – сказал он, чувствуя, что если бы вдруг оказался свидетелем, что какой-то мужчина смотрит на Кэт так, как только что смотрел он, то непременно покалечил бы его.

Томас склонил голову и не отрывал глаз от пола, пока не заметил, как скрылся край шелкового платья и не услышал щелчок закрывшейся двери.