Читать книгу Фантастические сказки на ночь - Константин Александрович Жевнов - Страница 6

Я проснулся. В голове было пусто и гулко как в колоколе с вырванным языком. А потом в этой пустоте зародился шум. Он был глухим и каким-то вязким, от него хотелось отмахнуться и вернуться к гулкой пустоте, он то ненадолго затихал, то вновь возвращался. Наконец, шум оформился в мысль, и эта мысль зудела где-то на периферии сознания назойливым комаром. Постепенно мысль с периферии переместилась к центру, а потом заполнила все сознание и, наконец, была сознанием осознана. «Активация матрицы произведена успешно. Слияние выполнено успешно. Полная распаковка баз будет осуществлена в течении десяти суток. Оператору рекомендуется перейти в каюту управляющего полуавтоматического модуля-разведчика серии МР-211К бортовой номер 749 и оставаться в ней до полной распаковки информационных баз».

                        ***

– Нет, Олег, ты не прав! Нет никаких более прогрессивных формаций, последовательно сменяющих друг друга. У тебя уже давно распакованы базы по социальной инженерии, уж не поленись, вспомни. Социальных моделей, по которым способно самоорганизоваться человеческое общество, всего две. Это общество принуждения и общество сопричастности или иначе индивидуалистов и коллективистов. В терминологии твоего мира – рабовладение и феодализм. И это взаимоисключающие друг друга модели.

– Ладно, хорошо. Объясни разницу между ними.

– Лентяй. У этих моделей есть одно основополагающее различие. Ответственность. Рабовладелец не связан ответственностью со своим рабом. Он не в коей мере не обязан как-либо заботиться об интересах своего раба, любое его действие по отношению к рабу всегда правильно, любая подачка которую он бросает своему рабу это всегда его прихоть и блажь, но никак не обязанность. И наконец, рабовладельческое общество лишено вертикальных социальных лифтов. Раб никогда, и не при каких условиях, не сможет сменить свое подчиненное положение и стать хозяином. Даже если он формально становится свободным, его никогда не пустят в пул тех, кто принимает решения. Для таких «бывших» рабов придумали морковку, в развитых обществах, ее называют вхождение в средний класс или малый бизнес.

– А при феодализме, что не так?

– Нет. Феодал связан со своим подчиненным обоюдной ответственностью, обоюдной верностью и обоюдной службой. Феодал обязан заботиться о своем подчиненном. Его действия по отношению к своему подчиненному регулируются, прежде всего, здравым смыслом, у них общая цель, и достигнуть ее самостоятельно не способен ни один из них. Феодал не может отмахнуться от интересов своего подчиненного, он лишь на определенное время способен обуздать эти интересы ради общей пользы. И дар феодала подчиненному это именно дар за верность и службу, а не подачка рабу. При Феодализме, особенно в развитых обществах, вертикальные социальные лифты работают, причем работают в обе стороны. Умный и трудолюбивый способен с самого низа добраться до самого верха феодальной пирамиды. А глупый и ленивый скатиться к самому ее подножью. Если посмотреть на графическое выражение этих моделей, то рабовладение – громадный прямоугольник «рабов», узенькая прослойка «свободных или среднего класса» и крошечный треугольничек или прямоугольничек сверху – «хозяев-рабовладельцев». Феодализм – пирамида, монолитная пирамида, где каждый является сеньором для одних и подчиненным для других, и так до самого верха, при этом правитель феодального общества оказывается заложником и выразителем интересов всего общества.

– Что-то в нашем средневековье я не помню такого благолепия.

– А ваше средневековье и не было Феодализмом в чистом виде. На протяжении всего периода средних веков, ваш Феодализм периодически сползал в различные варианты рабовладения, пока, наконец, не проиграл схватку рабовладельческому обществу, называемому у вас Капитализмом. Кроме того, даже в ваши средние века, чересчур заигравшийся в рабовладение феодал всегда рисковал получить стилетом в бок или вилами в брюхо. К тому же историю вашего средневековья писали победители – рабовладельцы. Неужели, ты допускаешь даже мысль, что победитель скажет о побежденном что-то хорошее? Тем более даст кому-либо возможность усомниться в том, что устоявшийся порядок вещей самый лучший и правильный?

– Брр… Ну, это ты уже хватил. Капитализм – это рабовладельческое общество?

– Конечно. При капитализме налицо все признаки рабовладения. Хозяин не несет перед так называемым «наемным работником», никакой ответственности, нужен работник – взял, не нужен – выбросил за ворота. Сдох на работе или заболел – взял нового. Абсолютная свобода от ответственности. Наличествует морковка среднего класса, причем даже расширенная малым бизнесом и свободой предпринимательства. Если очень постараться капиталистический раб способен забраться за этой морковкой на ступень среднего класса, но еще проще с этой ступени скатиться назад, и вовсе невозможно перепрыгнуть с нее на ступень хозяев-капиталистов. Все социальные гарантии, которое дает капиталистическое общество, это либо красивые слова, либо вынужденная временная мера в период борьбы с той или иной феодальной системой. То есть та самая подачка с хозяйского стола. А самым страшным в системе капиталистического рабовладения является непонимание большей частью рабов – что они рабы.

– Неожиданно. А социализм?

– Это чистейший феодализм. Причем в случае твоей страны уже практически обреченный.

– Почему? С чего ты взял? Как это обреченный? Да ты…ты…

– Не горячись.

– Да пошел ты! Жестянка чертова!

– Вспомни, на какие группы делится общество.

– Ээээ… Воины, священники, торговцы, ремесленники.

– Расшифруй.

– Названия условные конечно. Воины – не обязательно военные, группа людей привычных к быстрому принятию решений, готовых экспериментировать и искать новые пути. Готовые к жертвам, в том числе жертве собственной жизнью, для выживания общества, или ради продвижения общества по пути прогресса. Наверное, их еще можно назвать творцами.

– Ну, в принципе правильно. Ты забыл упомянуть, что выходцы из этой группы являются идеальными правителями при Феодальной системе. Кроме того, они склонны к крайне жестким решениям, порой граничащих с жестокостью. Дальше.

– Священники или хранители. Тоже условное название. Группа людей – охранителей полученных знаний. Как правило, связаны с той или иной религией. Являются идеальными вторыми при правителях воинах. Не склонны к необдуманным решениям даже при быстрой смене ситуации. Стараются принимать решения по уже проверенным схемам. Будучи на своем месте являются прекрасным предохранителем общества от потрясений и социальных экспериментов. Что еще. Из их рядов выходят прекрасные судьи, врачи-практики, учителя, как я уже говорил советники руководителей. Все вроде бы.

– Не все. Представители этой группы часто склонны к фанатизму. При попадании на высокие руководящие посты склонны, вообще, не принимать решения, авось само образуется. Патологически боятся инноваций. В большинстве случаев, идя по проверенному пути, не отслеживают последствий, что часто приводит к прямо противоположным результатам, чем было задумано. В периоды спокойствия и мира становятся идеальными руководителями, при которых происходит спокойный рост культуры и благосостояния общества. Но долгое пребывание у власти «священников» может привести общество к застою или даже к гибели. В моменты потрясений и кризисов руководители из их числа, становятся смертельно опасны для общества. Дальше.

– Что у нас дальше. Торговцы. Что о них говорить, торгуют помаленьку, в названии все сказано.

– Нет. Ты не прав. Ты категорически не прав. Торговцы – это носители философии принуждения. Это лживые и беспринципные люди, склонные к словоблудию, льстецы и предатели. Люди, воспринимающие все вокруг и саму жизнь как товар. И подчиняющие свою жизнь лишь одной алчности. В феодальном обществе эти люди занимают самую низшую ступень, а в рабовладельческом самую высокую. В развитых обществах помимо торговли для них открывается множество путей. Представители этой группы постоянно пытаются прорваться в так называемую «Культуру», и горе тому обществу, которое их туда допустило. Модные писатели, журналисты, пророки всех мастей, актеры, режиссеры, поэты и живописцы основатели новых стилей и направлений, аферисты – вот лишь малая доля доступных и желаемых ими мест. Из их среды выходят уголовники и продажные чиновники, политики и юристы. И имя им легион. Так что одним из самых важных дел, для общества Сопричастности, является контроль и удержание этого класса в самом низу общественной пирамиды и по возможности уничтожение этой группы. Ты понял?

– Да уж. Как-то иначе я себе все это представлял. Ладно, продолжим. Ремесленники – самая большая часть общества, по большому счету само общество, так как представителей трех ранее перечисленных групп по сравнению с этой исчезающее малое количество. Обычные люди. Хорошие и плохие, хороших больше. В большинстве своем ведомые и управляемые. Куда поведут, туда и пойдут. Являются производящей основой общества. Сильно зависят в своих мотивациях от «так принято» и «так все делают». Редко морально стойки. Склонны поддаваться узаконенным порокам, при этом если в обществе выработаны высокие моральные критерии, то будут «как все», способны к самопожертвованию, если верят, что их дело правое. Под воздействием словоблудия Торговцев легко предают прошлые идеалы и надевают рабские ошейники. В большинстве своем, принципиально социально необучаемы. Готовы наступать на одни и те же грабли даже в течение жизни одного поколения. Пожалуй, все.

– Я считаю, что сейчас ты сам ответил на вопрос, почему общество твоей страны обречено.

– Может быть ты и прав, но конкретизируй.

– Пожалуйста. В момент образования твоей страны у власти стояли воины, многие из них были глупы и жестоки, но они двигали страну вперед семимильными шагами. После гибели вашего Вождя-воина и его приемников, к власти пришли священники, ведь коммунизм – это тоже религия, но они лишь идеальные вторые. В мире на тот момент было относительно спокойно, поэтому их власть на первых порах была искренно поддержана обществом. Пинок, который получило общество от Вождей-воинов, еще на протяжении долгих лет позволял обществу расти вверх. Постепенно движение замедлилось, а потом и вовсе остановилось. Вожди-священники оказались не готовы руководить в такой ситуации, но и уступать место вождям-воинам они тоже не захотели. Более того они стали откровенно бояться воинов, и всячески вычищать их из властных структур. В этом им с громадным удовольствием помогали Торговцы, на тот момент еще не вошедшие во власть, но уже практически полностью оккупировавшие Культуру общества. Собственно, ты застал последние годы феодализма в своей стране, в управляющих структурах уже полно торгашей и, хотя до сих пор их меньше чем священников, это уже ничего не решает. Воинов в ваших управляющих структурах нет, и предпосылок для их появления тоже нет. Скорее всего, Торговцы будут действовать проверенным временем способом, создание ситуации, в которой Священники, применяя проверенные методы, раз за разом будут терпеть неудачу. При правильной подаче информации, а средства информации частично уже в руках Торговцев, так что подача будет правильной, в неудачах будут винить не отдельных некомпетентных управленцев, а всю систему. Результатом может быть только одно, недовольство общества, революция сверху, свержение феодальной системы и переход к рабовладению, сначала мягкому, но по мере укрепления власти Торговцев все более жесткому.

– Но почему, как это стало возможно?

– Ахиллесовой пятой феодализма является передача и наследование власти. Общества сопричастности в этой точке значительно более уязвимы, чем рабовладение. Феодализм значительно более требователен к обучению и интеграции молодого поколения в общество их отцов. Малограмотный и дурной отпрыск рабовладельца при всем желании не сможет, во всяком случае, быстро, разрушить систему. А вот аналогичный отпрыск феодала разрушит ее мгновенно. А ведь простейшей и традиционной является передача власти от отца к сыну. Что делать если наследник не способен заменить родителя? Искать замену на стороне? А как же родительская забота и любовь? Масса вопросов. Мало кто, даже из Воинов, способен ради успеха Дела поступиться интересами детей. А из прочих групп и вовсе единицы. Поэтому во все времена Феодальная система была вынуждена выкручиваться, придумывая массу писанных и неписаных законов наследия. Но все эти законы худо-бедно работают, только до тех пор, пока общество не развито и у власти остаются Воины. В развитом обществе, вопросы наследия резко обостряются. Руководитель особенно крупный, даже понимая, что наследник не тянет, постарается приткнуть его на какое-нибудь не очень ответственное, но «теплое» местечко. Количество этих «теплых» местечек растет. Обиженные наследники, не занятые ничем полезным, но обеспеченные благами по максимуму, сбиваются в стаи, в которых очень комфортно чувствуют себя Торговцы. И вот одно-два-три поколения и в обществе сформирована «пятая колонна» индивидуалистов. Причем «колонна», имеющая в обществе завидные связи, консолидированная и готовая к действию. Противоборствовать этому очень тяжело. Наша цивилизация встретила еще только две, в которых этот вопрос был так или иначе решен, и которые смогли выйти на планетарный уровень развития.

– А остальные?

– А остальные погибли.

– Как погибли? Стали рабовладельческими?

– Нет. Совсем погибли. Если рабовладельческая система побеждает на этапе развития близком к вашему, то общество деградирует, и, как правило, погибает за сто-двести лет. Во всяком случае, примеров обратного, нам не известно.

М-да, уж. Сто-двести лет и хана Земле… Приплыли.

Я в модуле. Я в модуле уже двадцать два дня. Приведенный выше разговор, это я с ИИ модуля разговаривал, с его личностной матрицей точнее. ИИ – это искусственный интеллект, типа наших компьютеров только мощнее в миллиарды, а может и больше раз и на каком-то другом принципе основанный, я пока что не разобрался. У ИИ несколько личностных матриц, и он их подбирает в зависимости от ситуации. Поэтому создается впечатление, что ты с разными людьми говоришь, а на самом-то деле собеседник у меня один.

Вообще, модуль это только звучит так пренебрежительно, по факту это здоровенный, космический или как он по-местному называется межмировой корабль. Принцип у него другой он создает В-пробой и прыгает от одного мира к другому. А я теперь – оператор этого модуля. Только оператор, это не как у нас там, оператор ЭВМ или станка с ЧПУ. Нет. Оператор – это должность такая. Полностью Оператор реальности. По штатному расписанию в модуле должно быть трое. Навигатор, оператор и корректировщик. Но старого экипажа уже очень давно нет. И что с ними случилось модуль не в курсе.

Модуль закачал в меня массу информации, которую оператор должен знать, и я теперь ее учу или, наверное, правильней вспоминаю. Я ее как бы знаю, но не помню, и нужно расслабиться, и вспомнить. Я так много теперь знаю, что аж самому страшно, куда там выпускникам институтов. А в перерывах между «вспоминаниями» мы с ИИ беседуем на разные темы. Вот так и живу. А еще я теперь, даже не знаю, как правильно сказать, ладно, я теперь волшебник, прям как в сказках. Только волшебник-недоучка. Простейшие вещи сделать могу, а вот что посложнее пока нет, учиться еще нужно. Вот и учись потихоньку, корабль, ну в смысле модуль, изучаю, с ИИ беседую и пытаюсь всю эту кашу у себя в голове как-то разнести, классифицировать и научиться использовать.

                        ***

Молния. Щит земли. Еще одна молния. А мы ее в электромагнитную ловушку. Не будем столь прямолинейны, техно-волшебник я, в конце-то концов, или погулять вышел. И сразу три огненных шара в сторону пригнувшейся фигуры, перебегающей справа. Так один спекся. В прямом, кстати, смысле. Под ногами начинает шевелиться и бугриться земля. Похоже корни. Отпрыгиваю и заморозкой их. Отшевелились. Где же этот хренов громовержец? И, похоже, есть еще второй. Или он универсал?

Нет, их не меньше чем двое. Для универсала слишком сильные молнии. Еще один прыжок, так на всякий случай. Песчаный смерч во все стороны, посмотрим, как ты в меня через песочек кидаться будешь и сразу отражение. Приманку оставил, а теперь в сторону. Где же этот Зевс недоделанный? В зеркало бьет молния. Ага! Попался голубчик, а хорошо заныкался, точно слабенький, но универсал. Огненное копье и метеоритный дождь. Копье он как-то играючи заблокировал, а вот россыпь мелких горящих камешков превратила его в решето.

Все что ли? Ай! Больно-то как. В ногу впилась стрела. Не смертельно, но я похоже отбегался. Отталкиваюсь одной ногой и, совершив поражающий воображение прыжок метров на восемь, плашмя падаю за кучу какого-то железного хлама. Перекат со стрелой в ноге, знаете ли, противопоказан. Ломаю и выдергиваю стрелу. Малое исцеление. Это минуты на четыре затянется. Взгляд вокруг. Во все стороны летит мельчайшая водяная взвесь, и все, что отразится в этих мельчайших капельках, я увижу. Да, рано расслабился. Метрах в двадцати от меня начинает бугриться земля. Это что-то новенькое. Из-под земли вылезает карикатура на человека – земляной или каменный голем.

Ну, это ерунда. Копье воды. Ага, все-таки земляной. Фигура, в центре груди которой, образовалось отверстие, что пролезть можно, разваливаясь на куски, оседает на землю. И тут же, из-под моих ног вырываются сотни побегов. Стальная трава. Бронекостюм выдержит, но пора сматываться, батарея в нем конечно не слабая, но и не беспредельная, а в бою я ее зарядить не смогу. Концентрация потеряна, и водяная взвесь бессильно опадает вокруг росой.

Выпрыгиваю из-за укрытия и получаю стрелу в плечо. Твою налево! Как же ушастые их зачаровывают, что их стрелы бронекостюм пробивают как простую одежду? Ставлю щит воздуха, интегрированный со щитом огня. И получаю камнем по затылку. Да что же это такое! Разворачиваюсь, выпуская веером десяток огненных шаров. Получаю еще одну каменюку прямо в ро… по лицу короче. Успеваю заметить, что один шарик вроде бы в кого-то попал и острая боль пронзает сердце. Стрела…, как же так…, щит же стоял….

– Симуляция четвертого уровня закончена. Поражено целей семнадцать из двадцати. Набрано восемьдесят четыре балла. Оценка неудовлетворительно. Экзаменуемый погиб, – нежный женский голос, сообщающий результаты симуляции на полигоне, вызывает еще большее раздражение, чем провал экзамена.

Умеет же чертов ИИ поиздеваться. Хотя по результатам понятно, ушастых было двое. Вот же железные нервы у этих ребят, и это не выдумка ИИ, все персонажи с которыми я на полигоне встречаюсь с реальных срисованы. Это вот надо, больше часа под скрытом просидеть, ради одного выстрела. Зато какого. Ладно, пора на разбор, заодно допрошу ИИ, что ушастые со своими стрелами делают и как от этой напасти защититься.

Встаю, отряхиваюсь, ох, как же больно в тех местах куда стрелы и камни угодили. Накладываю на себя малое очищение, уф, как под контрастным душем побывал. Очень, знаете ли, от фантомных болей помогает. Мне, когда первый раз на полигоне башку оттяпали, думал, что с ума сойду. Иду на разбор, это небольшая комнатка рядом с полигоном. Сажусь в вертящееся кресло и движением руки вызываю водяные экраны. Тэкс, будем фильму смотреть, про то, как злые ребята бедного Олежку замочили.

– Олег, ну сколько можно! – теперь голос принадлежит мужчине, по моим ощущениям за пятьдесят, я его про себя Стариком называю.

– А что-такого-то я натворил? Ну, расслабился…, под конец… и поплатился. Впредь больше не повторится, осознал, исправлюсь!

– Хватит вести себя как мальчишка! Ты раз за разом делаешь одну и ту же ошибку! Полное отсутствие эффективности, одно позерство и молодчество! Ну, зачем эти прыжки твои? А? А, вот этот жест? Руки перед собой вытянул, пальцы в замок сцепил, указательные вытянул, и начал шарами кидаться, приговаривая бах-бах-бах, а потом еще и на пальцы подул? Что это было?

–Эм…, так…, тебе не понять, эээ…, я потом расскажу, – чувствую, что щеки предательски покраснели. Ну не буду же я рассказывать ИИ, что в Клинта Иствуда52 играл?

– Плохо, Олег! Ты конечно не Корректор, но и как Оператор, обязан сдать шестой уровень полигона, а ты второй месяц четвертый сдать не можешь!

– Я постараюсь. Кстати, а чем это эльфы свои стрелы напитывают, что они костюм на вылет прошивают?

– Прахом, разумеется.

– Как прахом, я же точно видел, ушастый из светлых был!

– А эльфы, вообще, интересные ребята, что темные, что светлые. У них общество похоже на ваших нацистов. Внутри себя они живут по довольно развитой схеме феодализма, а вот остальные расы считают низшими и готовы общаться с ними лишь как с рабами. Отсюда и способности в Н-силе, у светлых поменьше, у темных побольше.

– Прах. Прах – это плохо. Ну и как мне от него защищаться? Абсолютный кокон ставить не вариант, щит воздуха с огнем сил жрет не меряно, а защита только по фронту, вот сегодня, ушастый меня за ним и подловил. А все остальные мои щиты эта гадость насквозь пробивает. Разве что, ветер держать? Да нет, тоже не вариант, слабый стрелу не отклонит, а сильный меня подвижности лишит, и хана, у меня же не только лучники в противниках. Нет, не знаю.

– Броня духа. Прах любой силы ее не пробьет, а стрелу без зачаровки костюм остановит.

– Хм, броня духа, это вроде как, из арсенала силы Жизни. А я, вроде как, стихийник.

– Ну и что? Я же тебе не воскрешение сделать предлагаю, массовое. Малое исцеление тоже не на одной воде замешано, но его же ты пользуешь и вроде не плохо, хех, для стихийника.

– Так в нем силы Жизни всего ничего, а тут…

– И тут не много. Любой живой, в таких приделах как броня духа, способен использовать силу Жизни. Ты у нас вроде как не мертвый, пока…, так что вперед тренироваться. И вообще, мой тебе совет, научись броню духа носить непрерывно, даже в туалете, пригодится.

Вот и поговорили. Тренируйся. А я в «поле» хочу. Интересно тут конечно, ничего не скажешь, я столько нового узнал и делать научился, что на пару жизней хватит. Но я действительно мальчишка с шилом в одном месте. Мне не учений, а приключений хочется!