Читать книгу Остров сокровищ - Константин Александрович Костин - Страница 6

Оставаться в «Адмирале Казакевиче» и дальше было небезопасно. Я оставил Леночку причитать, а сам пошел заводить свой потрепанный Паджерик, который, не без вливаний полковника, планировал в скором будущем заменить на новый. С моря наползал туман. Более удачного вечера злоумышленники, кем бы они не были, не могли выбрать!

Уже подходя к автомобилю, я обратил внимание, что он непривычно низкий. Неудивительно! Все четыре колеса были спущены, а на резине красовались длинные ровные порезы! Эти ребята подготовились! Вдобавок, я обнаружил, что снова забыл пистолет, на этот раз – в спальне.

Туман густел прямо на глазах. Я вернулся в дом. Здесь, сидя на коленях перед телом полковника, Леночка уже не рыдала, а просто качалась, обняв себя. Я уж было испугался, что девушка повредилась головой…

– Он мне должен! – решительно заявила она.

– Чего?

– Алименты на ребенка, – повторила Леночка. – Он мне должен!

– Попробуй, забери теперь… – буркнул я, беря телефонную трубку. Гудков не было. – А где Таня с Катей? Сегодня же их смена?

– Их не было…

Выругавшись, я поднялся в спальню, и достал из-под подушки Стечкина. В доме, несмотря на то, что вечер даже еще не начался, темнело. Туман уже успел заволочь бухту, торчали лишь верхушки сопок.

В коридоре прозвучали чьи-то шаги. Ладони моментально стали липкими от пота. Подняв пистолет, я начал двигаться к выходу. Из комнаты Сан Саныча доносились подозрительные звуки. Поразмыслив с секунду, я, все же, решил проверить. Какого черта? Запас времени еще был…

Выставив вперед ствол пистолета, я прокрался до двери номера почившего постояльца. Снял Стечкина с предохранителя. Прислушался. Шорох продолжался. Ударив ногой по двери, я поднял пушку и нажал на спуск… Леночку спало только то, что я забыл загнать патрон в патронник.

Но перепугалась девчонка неслабо… она так и застыла посередь номера, среди разбросанных вещей полковника.

– Ты чего это тут делаешь? – поинтересовался я.

– Деньги, – прошипела она. – Мне нужны деньги! На что я одна ребенка растить буду? Сиротинушку…

И Леночка снова зашлась слезами.

Положив пистолет на тумбочку, я заглянул в баул. С самого верха лежала военная форма, еще офицерского образца, с капитанскими погонами и эмблемой инженерных войск. Несмотря на возраст, она отлично сохранилась, но в настоящей ситуации была совершенно бесполезной. За ней последовала фляжка, котелок и прочий хлам, представляющий собой ценность, скорее, как предметы эмоциональной привязанности Сан Саныча, нежели какую-либо ощутимую, реальную стоимость. Пока что самым ценным предметом была коробка кубинских сигар, но, открыв ее, я ощутил лишь разочарование… сигары рассохлись и рассыпались в труху от малейшего прикосновения. На самом дне сумки лежала свернутая плащ-палатка, выцветшая от солнца. Леночка нетерпеливо откинула его, и мы увидели последние вещи, лежавшие в сумке: Стечкин в кобуре с запасным магазином, офицерскую планшетку и увесистый, перетянутый скотчем, черный полиэтиленовый пакет, который, судя по всему, был забит пачками денег. Девушка коготками разорвала пакет, и, о чудо, там и в самом деле оказались деньги! Каких только купюр здесь не было! И пластиковые шекели, и турецкие лиры, и индийские рупии… и вовсе непонятные ассигнации с надписями на арабском языке, с бородатыми дядьками в чалмах, а то и вовсе – с птичками. Но больше всего – американских баксов – сотенные купюры в плотных пачках. Если в каждой было по сто банкнот, то тут было не менее двухсот тысяч.

– Пусть эти жулики увидят, что я – честная женщина! – заметила Леночка. – Я возьму только доллары!

И в этот момент я услышал звук, от которого кровь застыла в венах, а волосы на голове зашевелились – рокот мотора мощного катера. В наших краях ни у кого такого не было! Моя подельница принялась рассовывать пачки по карманам, но не тут-то было – пачек оказалось явно больше, чем карманов.

– Давай быстрее, – прорычал я.

Схватил плащ-палатку, я побросал деньги туда и свернул его наподобие гигантского куля. Раздался металлический лязг входной двери – кто-то пытался ее открыть. Я взял пистолет, и передернул затвор, загоняя патрон в патронник. Вот, кажись, нам и хана…

– Я заперла дверь, – с каким-то стальным спокойствием произнесла Леночка.

Глухо ударили часы в холле, и пробили пять раз. Пять часов! Что-то рановато пожаловали бандиты… осталось еще пять часов!

– Украшения! – воскликнула девушка. – У него еще цацок где-то уйма!

– Совсем дура? – поинтересовался я. – Хватай, что есть, и сваливаем отсюда.

Она начала препираться. Твердила, что у нас еще уйма времени, что она знает свои права, а разбойники – наоборот, не имеют никакого права приходить раньше назначенного ими же времени. Это вообще не по понятиям. Я настаивал на том, что с пулей в голове не особо-то отстоишь свои права, а понятия – это вообще не про них.

Мы спорили до тех пор, пока внезапно не погас свет. Все пререкания разом прекратились. Мы переглянулись, и не сговариваясь одновременно вскочили на ноги.

– Пошли, – сказала Леночка.

– Я, для компенсации морального ущерба, возьму еще это, – ответил я, хватая планшетку и пистолет Полковника.

Через минуту мы в полутьме спускались вниз. Туман, нашедший так внезапно, уже рассеивался. В глубине лощины, у гостиницы, и дальше – к воде, еще клубилась зыбкая завеса туманной мглы, но дальше, у подножья сопки, тумана почти не было. И разглядеть две фигуры на чистой дороге в сумерках для бандитов не представляло бы труда.

– Куда? – отдернул я девушку, направившуюся к выходу. – Через черный ход!

По окнам полоснул свет фонаря. Куль с деньгами, который Лена прижимала к груди, ее явно тормозил, но и бросить их она не могла. А я не мог бросить ее… как же я проклинал в этот момент свою сотрудницу и за ее шашни с постояльцем, и за ее жадность!

К счастью, неподалеку оказался мостик через ручей, стекающий с сопок в море, туда я и нырнул, схватив девушку в охапку. Мостик был низенький – около метра высотой, и я почти сразу стукнулся головой о доски. На боль я не обращал внимания, надеясь только, что звук удара останется не услышанным злоумышленниками, ведь до «Адмирала Казакевича» было рукой подать – не больше тридцати метров.