Читать книгу Об истинном монашестве - Константин Бендас - Страница 6

Нарушение этих божественных принципов наделало много бед и в истории России.

Так, большинство историков обращают внимание на чрезмерное влияние на мужа и вмешательство в государственные дела императрицы Александры Федоровны, супруги последнего русского царя Николая II.

Она не только умела манипулировать мужем, принуждая зачастую к принятию решений, идущих во вред интересам России, но и приближала к царской семье и управлению государством мошенников и проходимцев, наносящих урон династии Романовых, правящих Россией к тому моменту уже 300 лет, государственной казне и империи в целом. Наиболее известен из этих приближенных, конечно, Григорий Распутин, именуемый сведущими современниками не иначе как «ловкий старец», «проходимец и половой психопат».

Петр Аркадьевич Столыпин, будучи министром внутренних дел, а затем и Председателем Совета министров Российской империи, неоднократно заводил разговор с Николаем II о недопустимости нахождения Распутина в ближайшем окружении императора:

– Много портит нам, во все лезет, решает – этот полуграмотный мужик с сомнительной репутацией.

На это Николай, в целом с ним соглашаясь, однажды в порыве откровенности ответил дословно:

– Я с вами согласен, Петр Аркадьевич, но пусть будет лучше десять Распутиных, чем одна истерика императрицы.

Хочу обратить ваше внимание на то, насколько судьбоносным было это время в истории нашего Отечества. Начало XX века исследователи именуют не иначе как «тяжелая година всероссийской смуты». Именно тогда император предлагает саратовскому губернатору Столыпину, который успешно усмирял крестьянские волнения, причем практически не прибегая к использованию войск, а действуя уговорами и внушением, но жестко и бесстрашно, пост министра внутренних дел.

Столыпин впоследствии вспоминал: «Сказал Государю, что умоляю избавить меня от ужаса нового положения, что я ему исповедовался и открыл всю мою душу, пойду только, если он, Государь, прикажет мне, так как обязан и жизнь отдать ему и жду его приговора. Он с секунду помолчал и сказал:

– Приказываю вам, делаю это вполне сознательно, знаю, что это самоотвержение, благословляю Вас – это на пользу России. Говоря это, он обеими руками взял мою и горячо пожал. Я сказал:

– Повинуюсь вам, – и поцеловал руку Царя».

Вступив в должность, Столыпин напишет своей супруге: «Я министр внутренних дел в стране окровавленной, потрясенной, представляющей из себя шестую часть шара, и это в одну из самых трудных исторических минут, повторяющихся раз в тысячу лет. Человеческих сил тут мало, нужна глубокая вера в Бога, крепкая надежда на то, что Он поддержит, вразумит меня. Господи, помоги мне».

Столыпин был убежден, что «Родина требует себе служения настолько жертвенно-чистого, что малейшая мысль о личной выгоде омрачает душу и парализует всю работу».

Сегодня мы знаем Петра Столыпина как мудрого реформатора и выдающегося государственного деятеля своей эпохи. Наиболее известно главное его воплощенное детище – аграрная реформа. Учитывая, что на тот момент 86 % населения России сословно относилось к крестьянству, очевидно, что под этим названием скрываются не просто сельскохозяйственные преобразования, но глобальное социальное преображение государства и общества, сопоставимое по значимости с реформами императора Петра I и с отменой крепостного права императором Александром II.

Столыпинская реформа делает крестьян равноправными гражданами: их больше не могли выпороть или посадить в тюрьму без суда. Впервые в истории России они становятся реальными собственниками земли с правом ее покупки, продажи и передачи по наследству. Три миллиона безземельных и малоземельных крестьян переселились за Урал и в Сибирь на выделенные им правительством в частную собственность земли; поземельный крестьянский банк выкупает землю у разорившихся помещиков и по льготным ценам, в рассрочку продает крестьянам, выдает кредиты и льготные ссуды сроком до 55,5 лет, всего их было выдано на сумму в 1 миллиард 40 миллионов рублей…

По мнению многих исследователей, эти реформы останавливают и почти на десятилетие отсрочивают русскую революцию. Неслучайно Владимир Ульянов вынужден будет вычеркнуть крестьянство из числа революционных союзников и практически объявить ему войну. Приведу лишь две цитаты из его выступлений: «И тут нет совпадения интересов пролетариата и крестьян. Тут наступает трудный период борьбы – борьбы с крестьянством» (ПСС, т. 40, с. 306). «Мелкие собственники – это наши противники. Мелкособственническая стихия – самый опасный наш враг» (ПСС, т. 43, с. 193).

Был дан старт и третьей, промышленной реформе, следствием которой стала законодательная регламентация правил найма рабочих, установление фиксированной продолжительности рабочего дня, введение страхования работников от болезней и несчастных случаев и так далее.

Следом за этим в видении Столыпина было «реформирование бюрократии», переустройство государственной администрации. Эта программа предусматривала учреждение ряда новых министерств (местного самоуправления, труда, национальностей, исповеданий); реформу земств (с передачей им от центральных органов ряда полицейских и образовательных функций); рассмотрение вопроса о восстановлении в Православной Церкви патриаршества; налоговую реформу с введением прогрессивного подоходного налога; строительство новых железных дорог – так, чтобы к рубежу 1920–1930-х сеть их в Центральной России не уступала по густоте германской; осуществление к 1922 году всеобщего бесплатного начального образования; создание Академии для подготовки на высшие государственные должности, что должно было практически полностью снести сословный уклад. Озвучивались планы и в сфере внешней политики. В том числе создание прообраза ООН: «…Международного Парламента ото всех стран, который мог бы путем третейского суда решать интернациональные конфликты и установить предел вооружения для каждого государства». Рядом с этим Парламентом предполагалось учредить Международный Банк с задачей приходить на помощь странам, попавшим в экономические трудности.

Что ж, великие свершения и еще более великие планы…

Но к 1909 году, прежде всего из-за противостояния любимцу императрицы Распутину, Петр Аркадьевич окончательно впадает в немилость у Александры Федоровны, которая на протяжении продолжительного времени навязывает своему державному супругу мысль, что Столыпин «заслоняет от народа царя», что опасность революции надумана и поставить бы главой Совета министров кого старец Григорий покажет.

Спиритист и шарлатан, а по совместительству последний министр внутренних дел Российской империи Александр Протопопов, занявший сей пост как раз с подачи Распутина, позже так опишет отношения царственной четы: «Всякий другой, подходя к царю, встретил бы на своем пути волю царицы. Распутин же имел не только ее поддержку, но послушание…»

Несколько кампаний по дискредитации Столыпина не удаются. Его неприятие любых коррупционных проявлений, честность и глубокую порядочность признавали даже ярые враги. Тогда, используя свое положение, царица начинает лоббировать на важные государственные посты своих фаворитов, людей, вхожих в круг Распутина. Один из них, Владимир Николаевич Коковцов, был поставлен в должность заместителя Председателя Совета министров. Сергей Юльевич Витте, под началом которого Коковцов также служил несколько лет, характеризует его следующим образом: «Человек, большую часть жизни проведший в бумажной петербургской работе… по природе умный, но с крайне узким умом… по натуре карьерист… наполненный чиновничьим самолюбием и самообольщением… с бюрократической ограниченностью и полным отсутствием государственного темперамента».

Так же подсадили Столыпину первым заместителем в министерство внутренних дел и командиром корпуса жандармов еще одно доверенное лицо Распутина – генерал-майора Павла Григорьевича Курлова, которого подчиненные практически с первых дней прозвали «жадный хорек». При этом никаких согласований и даже просто разговора о данных назначениях с самим Столыпиным не было: его, второе лицо государства, просто ставили перед фактом. Не без участия вышеупомянутых персонажей пишется следующая, трагическая страница истории нашего Отечества.

В последних числах августа 1911 года в Киев на торжества по случаю открытия памятника Александру II съезжается весь Петербург во главе с императором. По должности туда прибывает и Председатель Совета министров. Но после торжественной встречи на вокзале оказывается, что в царском кортеже для него нет экипажа, и он вынужден искать для передвижения частного извозчика. Генерал Курлов, по всей видимости дабы угодить Распутину и императрице, как бы невзначай не включает Столыпина в список охраняемых персон. И речь даже не об усиленной охране, некогда назначенной распоряжением императора, так как для террористов Петр Аркадьевич был одной из основных мишеней, а просто о самом элементарном сопровождении полиции.

Чтобы лучше понять, насколько это время было смутным, приведу несколько цифр. По официальной статистике, с января 1908 года по середину мая 1910 года в России произошло 19 957 (!) террористических актов, в результате которых было убито 732 госчиновника и 3051 частное лицо, а 1022 госчиновника и 2829 частных лиц были ранены. Общее число убитых и раненых в результате террористических актов в 1901–1911 годах оценивается числом около 17 000 человек. За несколько лет государственной службы на Столыпина было совершено 10 (!) покушений, взрывом был практически полностью разрушен его дом на Аптекарском острове в Петрограде, при этом погибло 24 человека, тяжело ранена была его дочь Наталья. Много заговоров было раскрыто, и покушения удалось предотвратить. Прошло нескольких лет, и его единственный сын был приговорен революционерами к смерти через отравление. Десятки боевых отрядов были подготовлены специально для физического устранения Столыпина как главного препятствия всероссийской революции. Сам Петр Аркадьевич записал в дневнике: «Каждый вечер я благодарю Бога за лишний дарованный мне день. Я ясно чувствую, что когда-нибудь замысел убийцы, наконец, удастся».

1 сентября Киев был буквально наполнен слухами о готовящемся покушении на Столыпина. Поступили сведения и от давнего осведомителя охранки, «анархиста-коммуниста» Дмитрия Богрова. После этого Курлов принял дополнительные меры по охране царя, по-прежнему игнорируя Столыпина. Начальник Киевского охранного отделения полковник Н. Н. Кулябко, с согласия П. Г. Курлова и начальника дворцовой охраны А. И. Спиридовича, выдает Богрову билет в театр на особо охраняемую премьеру спектакля в присутствии императорской семьи, куда приходит и Петр Аркадьевич. Для Столыпина нет места в ложе, он занимает обычное место в партере. В антракте к нему без помех приближается Богров и производит два выстрела из браунинга практически в упор. Из дневника Николая II: «…прямо против меня в партере стоял Столыпин. Он медленно повернулся лицом ко мне и благословил воздух левой рукой. Тут только я заметил, что он побледнел и что у него на кителе и на правой руке кровь… В коридоре рядом с нашей комнатой происходил шум, там хотели покончить с убийцей; по-моему – к сожалению, полиция отбила его от публики…»

5 сентября Столыпин скончался в киевской больнице, до последнего момента он был в сознании. Одна из пуль повредила печень, и медицина того времени просто не была способна помочь при подобных ранениях. Император не посетил его в больнице. Ведь он сожалел почему-то только о том, что исполнителя убийства не растерзали на месте. 9-го состоялся военный суд, и уже 12-го Богров был повешен. Как вы понимаете, казнь была приведена в исполнение до завершения следствия, которое продлится еще примерно полтора года и так и не выявит организаторов, или, как сейчас принято говорить, заказчиков убийства. Около ста сотрудников охранки будут награждены за осуществление охранных мероприятий в Киеве медалями, памятными часами и денежными премиями от имени императора.

Историк Андрей Амальрик, обобщая воспоминания сведущих современников, пишет следующее: «На молебне о выздоровлении Столыпина не присутствовало ни одного члена царской семьи и даже свиты, ни один пункт расписания торжеств в связи с его ранением и смертью нарушен не был. По словам царя, известие о покушении на Столыпина царица приняла “довольно спокойно”. В разговоре с Коковцовым она сказала: “Верьте мне, что не надо так жалеть тех, кого не стало… Я уверена, что Столыпин умер, чтобы уступить Вам место, и что это – для блага России”.

Да и в отчете царя матери не чувствуется потрясения. Единственная фраза, отмеченная восклицательным знаком: “Радость огромная попасть снова на яхту!”».

Царская семья из Киева отправилась на отдых в Ливадию, в Крым, туда же к ним приехал и Распутин. Столыпина больше не было, доверие царя и царицы не поколебалось. Николай чувствовал все большую усталость от государственных дел, а супруга все более в них вовлекалась, главной причиной растущего распутинского влияния становилась его способность внушать царю и царице уверенность в себе, давать им политические советы и санкционировать их действия именем Бога». Дальнейшая история России – это лишь бег к катастрофе. Вскоре последуют Первая мировая война, революция, расстрел царской семьи, гражданская война и годы кровавого террора.

2 марта 1917 года, в день своего отречения от престола, император запишет в своем дневнике: «Кругом измена, трусость и обман…» И это закономерно, ведь люди верные, мужественные и честные не крутили интриги вокруг престольных семейных неурядиц, не покупали высочайшее расположение и статус фаворитов императрицы.

Я отдаю себе отчет, что в истории нет сослагательного наклонения, но позволю задать, прежде всего себе, один вопрос. А если бы за десять лет до того, когда произносилась фраза «…пусть будет лучше десять Распутиных, чем одна истерика императрицы», Николай Александрович все-таки сумел бы размежевать дела государственные и отношения семейные и своей волей расставить все на свои места, привести в установленный Богом порядок, не сложилась ли история нашего земного Отечества иначе? Мне думается, что шанс был. Иначе к чему мы молимся «Да придет Царство Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого»? (Матф. 6:10, 13).