Читать книгу Котёнок. Сценарий - Константин Борисович Кубанцев - Страница 7

Лиза и Серж в салоне машины. Темнеет. Серж щурится, всматриваясь в дорогу, и прибавляет скорость. Стрелка спидометра подползает к ста тридцати.

Лиза. Он был похож на спящего. Безразличный ко всему. Тихий.

Серж. Он мертв.

Лиза. Он выстрелил себе в сердце.

Серж. Я знаю. Майор мне сказал: точно в сердце.

Лиза. Он мог бы выстрелить себе в висок.

Серж. Мог бы.

Лиза. Он поступил правильно. Хорошо, что его лицо не пострадало.

Серж. Это теперь не важно.

Лиза. Важно! Мне было бы больнее, видеть его изуродованным.

Серж. Ты отравлена вирусом собственной профессии. Вирусом косметологии.

Лиза. Наверное. У него не было ни одного седого волоса.

Серж. Ему около пятидесяти. Наверняка, он красил волосы.

Пауза. Оба молчат и не смотрят друг на друга.

Лиза. Как же мы жестоки со своими мертвецами. Стоит человеку умереть – его торопятся упрятать в черный ящик, поплотнее забить крышку и зарыть в землю.

Серж. Так принято, дорогая. Что еще прикажешь делать с мертвецом?

Лиза. Отвести его к морю. Дать телу погреться на солнышке, подарить ему радость в последний раз. На Земле. Прежде, чем тело само превратиться в землю. Но нет, их будто наказывают за то, что они умерли. В лучшем случае им сыграют Баха. И – прощай.

Серж представляет. Очень ярко светит солнце, по пустынной дороге несется кабриолет, вдоль дороге – тропические растения, вдали и впереди – море. За рулем Лиза. Рядом с нею – мертвый Виктор. Его голова качается в разные стороны. Лиза одной рукою поправляет ему галстук.

Серж с иронией смотрит на Лизу.

Серж. Дорогая, ты раздражена. Но я тебя понимаю. Смерть, когда она приходит не вовремя, всегда раздражает.

Лиза. Бывает, что она приходит вовремя?

Серж. Конечно! Смерть в возрасте около среднестатистического кажется нам поступком логичным и закономерным, более того, она нам кажется поступком правильным. Такая смерть не вызывает ни раздражения, ни пересудов, ни толков, ни комментариев. Человек поступил правильно. Он умер вовремя. Умереть вовремя – искусство. Даже если он совершит суицид. Только в этом случае суицид – прощается. А еще – если это ритуал. Как сепука у японцев. Как чаша цикуты у греков.

Лиза. У японцев? Это когда они вспарывают себе животы?

Серж. Когда вспарывают животы – это харакири. Во время сепуки японец наносит себе рану на животе скорее символичную, чем смертельную, и в этот момент его ассистент отрубает ему голову. Харакири – самоубийство. Это гадость. Сепука – это ритуал. Соблюсти ритуал – это благородно.

Лиза. А в чем разница?

Серж. Да, в общем-то, конечно, нет разницы.

Лиза. А при чем здесь греки?

Серж. Сократ выпил яд и умер. Выпил сам. Типичный суицид. Мог бы этого не делать. В качестве альтернативы ему предлагали изгнание. Что такое изгнание? Считай, командировка. Ясно, его простили бы через полгода, а, может быть, и через месяц. Но он, всем назло, предпочел выпить яду. Мне, мол, все по фигу. Но Всемирная история, тем ни менее, его смерть, да и её форму тоже – одобрила. Смешно.

Лиза. Смешнее не бывает.

Серж остановил машину перед домом Лизы. Лиза не спешит выходить из машины. Она сидит и думает.

Лиза. Серж, а как ты узнал о смерти Виктора?

Заметно, что этот вопрос смутил его.

Серж. Мне позвонили.

Лиза. Кто?

Серж. Неважно. Ты не знаешь это человека.

Лиза. Выходит, у вас был общий друг?

Серж. Один общий знакомый.

Лиза. Женщина?

Серж смеется.

Лиза. Что смешного?

Серж. Нет, конечно. Представил этого нашего знакомого в женском платье. Нет, он все-таки мужчина. Можно зайти на минутку?

Лиза недоверчиво смотрит на Сержа и кивает. Они выбираются из машины. Серж мягко берет её под руку. Они направляются к дому. На веранде, развалившись в кресле, сидит Валентин. Он издали лениво машет им рукой. Серж и Лиза понимаются по ступенькам.

Лиза. Умер Виктор.

Внезапно Лиза останавливается и начинает рыдать. Она опускается в кресло, что стоит рядом с креслом Валентина, и плачет. Серж стоит рядом и гладит её по волосам. Лиза, закрыв лицо руками, кладет голову на колени Валентину. Теперь Валентин гладит её по волосам, по мокрым щекам. Серж сердито отступает от них. Лиза поднимает голову.

Лиза. Я, наверное, ужасно выгляжу.

Серж смотрит на неё и молчит.

Лиза. Спасибо, Серж. Выпьешь что-нибудь?

Серж. Нет, я лучше поеду.

Лиза. Хорошо. Спасибо.

Серж уходит. Слышно, как заработал двигатель, и машина тронулась.

Лиза успокаивается. Она протирает лицо салфеткой и ищет в сумочке зеркальце.

Валентин. Ты расстроена?

Лиза. Я долго любила его.

Валентин. Он тебя бросил. И теперь за это наказан.

Лиза. Да, он меня бросил.

Валентин отворачивается и снова смотрит в сад, на его лице – ни какого выражения, просто спокойное и очень красивое лицо. В доме звонит телефон. Лиза встает и идет в дом. Прежде чем взять трубку, Лиза наливает себе немного виски, делает глоток. Она задумчиво смотри на телефон. Звонок продолжает настойчиво звонить. Она берет трубку. На другом конце провода – самодовольный тип. Это – продюсер Поляков.

Поляков. Лиза? Я очень огорчен. Прими мои соболезнования. Я знаю, что ты его по-настоящему любила, и я…

Лиза. А я знаю, что это ты вышвырнул его с канала и тем самым практически закрыл ему на телевиденье все двери. Повесь трубку и забудь мой номер.

Лиза бросает трубку, но гнев её не утих.

Лиза. Сволочь, лицемер.

В дверном проеме в небрежной позе стоит Валентин.

Валентин. Гнев тебе к лицу.

Лиза. Ненавижу. Это он, Поляков, довел Виктора до самоубийства. Единственный человек на свете, кому я могла бы пожелать смерти.

Валентин. А он кто?

Лиза. Продюсер! Гад!

Лиза резко поворачивается и уходит к себе в комнату.

Валентин. Ты слишком снисходительна. Есть и другие, кто этого заслуживает.