Читать книгу На далёких островах - Константин Давлетшин - Страница 5

Я поехал в Чугуев и без особых усилий поступил. Была только одна небольшая проблема: медики очень засомневались, что я смогу уместиться в кабине истребителя. Обмеряли меня и так, и сяк, все никак не могли решить. Пришлось мне самому идти к председателю комиссии и доказывать ему, что если я в зимней одежде в кабинке маленького планера помещался, то в истребителе уж точно помещусь. Председатель комиссии, послушав меня, сразу предался воспоминаниям: оказывается, он тоже в юности на планере летал. Мы обсудили особенности безмоторного полёта, он расчувствовался и подписал мне все необходимые бумаги. Между нами: кабина планера шире, чем кабина истребителя, и сверху фонарь голову не прижимает, но я об этом скромно промолчал, а председатель, похоже забыл.

Валя с папиной помощью поступила на журфак МГУ, правда, учиться там ей совсем не понравилось. Она ожидала, что её сразу после вступительных экзаменов оправят на какую-нибудь интересную выставку или премьеру, чтобы она потом поделилась своими высокоумными впечатлениями с читателями красивых иллюстрированных журналов. Но вместо этого её заставили ходить каждый день на лекции, сдавать сессии и писать скучные курсовики. Со временем она поняла, что пробиться в журналистике также трудно, как и в литературе, а быть репортёром в заводской многотиражке она не хотела. «Не тот полëт» – говорила она. Правда, училась она хорошо, но я очень подозреваю, что ей помогали сокурсники-ухажёры, как когда-то я в школе. Интересно, а как она с ними расплачивалась? Со мной – поцелуями, а с ними? Что-то я об этом в училище не думал. Ну не за красивые же глазки они за неё учились!

Четыре года в училище пролетели быстро. Я с удовольствием летал и учился и к выпуску считался достаточно перспективным лëтчиком. Суровая воинская дисциплина мне была не в тягость, да, если честно, нас особо и не гоняли, больше словесно давили на нашу сознательность. Мы же лётное училище, а не пехотное, бегать в противогазах или отжиматься в качестве наказания – не наш профиль. Нас без лишних разговоров просто отстраняли от полётов. Это на самом деле суровое наказание.

Несмотря на то, что мы истребительное училище, дела с аварийностью обстояли неплохо. Пока я учился, случилась только одна катастрофа с курсантом, как раз с моего курса. За полгода до выпуска, на его самолёте прямо в воздухе отказал двигатель. Ситуация хоть и крайне опасная, на самолёте всего один двигатель, но штатная, весь порядок действий подробно расписан в «Инструкции лётчику». Бывший с ним на борту лётчик-инструктор решил посадить самолёт на ближайшую по курсу подходящую площадку, которая оказалась свежеперепаханным полем. Но с воздуха он этого не разглядел, и сажал самолёт не на брюхо, как положено, а с выпущенным шасси. На посадке передняя стойка подломилась, самолёт уткнулся носом в землю и скапотировал (перевернулся через нос). А курсант перед посадкой, на всякий случай решил подстраховаться и схватился за ручки катапульты. От удара его подбросило вверх, он потянул за ручки, и катапульта выстрелила! Так его креслом к земле и прибило. Насмерть.

В отпуске и на каникулах я приезжал домой и встречался с Валей. Теперь мы почти не гуляли по паркам, а в основном ходили на концерты, в театры и в рестораны. Москва жила своей бурной и весёлой жизнью, не то, что Чугуевское захолустье. Я соскучился по такой жизни и жадно впитывал в себя московскую атмосферу. Валя познакомила меня со своими однокашниками по универу. Парни не произвели на меня впечатления – так, обычные «очкарики». И девушки, кстати, такие же. Но зато, сколько у них заумных разговоров! Я эти разговоры не очень понимал, но зато прекрасно понимал другое – они плетут Вале такие же сказки, как и я, только подход у них другой. На героев они совсем не похожи, вот и пытаются взять интеллектом. Зря. Интеллектом её не завоевать: она ценит юмор и силу. Ваши умности она пропускает мимо ушей, и терпит вас только от скуки.

Валя расцвела и стала настоящей красавицей. Взгляд стал самоуверенный, даже слегка наглый, в голосе появились командные нотки. Очкастые ботаны бестолково метались вокруг неё и заглядывали в рот, ожидая нового приказа. Похоже Вальке нравилось быть предводительницей ботанов! Она и меня пыталась записать в своё послушное стадо, но я пресёк это дело на корню, я люблю её, конечно, но на шею сесть не дам. Ботанам нравилось, что ими командует самая красивая девушка в универе, меня же они боялись и уважали. Мои сказки про полёты-самолёты девчонки слушали, раскрывши рот, а под их заумное нудение засыпали. Ну и, конечно, ни один ботан не мог сделать, то, что может сделать коренная московская шпана. Прыжок с разбега через турникет в метро, свистки дежурных и милицейская погоня производили на девушек неизгладимое впечатление! Девчонки любят хулиганов, мужиков способных на настоящий поступок. Пусть даже ненужный и бестолковый. А прыжок с десятиметровой вышки в бассейне «Москва»? Чахлый ботан даже на трёхметровую вышку смотреть боялся, не то, что прыгать! Я же мог запросто сигануть с любой! Эх, отличный был бассейн! Работал круглогодично, я часто с Валей в него ходил, зимой открытая вода парит, нырнёшь в него, на улице мороз, а в воде тепло, красота! Сейчас бассейн засыпали и на его месте вновь построили Храм.

На третьем курсе Валя со своей мамой, приезжали ко мне в училище. Погуляли по Чугуеву. Город Валю разочаровал – она ожидала увидеть здесь Москву в миниатюре, а не глухое захолустье. Зато еë сильно озадачили местные жители, особенно жительницы. Она думала увидеть здесь сплошь неотёсанную деревенщину в залатанных зипунах, а не красивых, как на подбор, казачек! На их фоне Валя терялась и отличалась только модной и стильной одеждой. Это было ей крайне неприятно, она же привыкла всегда быть в центре внимания, а тут от обилия красоты у мужиков глаза сами разбегались. Хорошо оглядевшись вокруг, Валя сделала чисто женские выводы:

– Ну и как они?

Я сначала даже не понял про кого она говорит. Но Валя строго посмотрела на меня, потом обвела взглядом вокруг и даже развела руками в разные стороны, и недовольно:

– Они!

– Девчонки-то? Да, не переживай, Валя! Ты – самая лучшая!

Валька сразу засомневалась.

– И что, неужели ни с одной?

– Нет, Валюш, у меня есть только ты!

И я обнял её, и поцеловал. Валя заулыбалась, хотя кое-какие нехорошие мыслишки в её головке зашевелились. Надо сказать, что я честно пытался хранить верность Вале. Хотя был знаком со многими девчонками, но в основном они были подругами моих друзей. А с теми, которые были «холостые», дальше приятельских отношения не шли. Правда была одна, очень красивая – Катька, вот она могла запросто обставить Вальку. Причём по всем статьям сразу. Катька была не совсем местная жительница – она дочь офицера, служившего в училище. Я крепился как мог и старался держаться от неё подальше. Получалось это правда далеко не всегда, можно сказать – редко, Катька мне буквально прохода не давала! Но я относился к ней просто, как к подружке, а вот она совсем не так! Она действовала очень решительно, и успокоилась только когда увидела на моем пальце обручальное кольцо. Да и то, совсем не сразу!

Маме же, напротив, в Чугуеве понравилось все! Она самозабвенно «гыкала», «шокала» и пыталась говорить на местном суржике. Она громко восхищалась всем что видела, азартно торговалась на базаре и чувствовала себя как дома, на Кубани. Валина мама приехала не только чтобы окунуться в быт украинской глубинки, у неё были дела и поважнее. Во-первых, она проверила меня в так сказать «естественной среде обитания». И, вроде, как осталась довольна. Во-вторых, она постоянно делала мне недвусмысленные намёки, мол, девица все в соку, но скоро начнёт вянуть, чахнуть и превращаться в «старую деву – синий чулок». Пора бы уже ей и предложение сделать. Глядя на пышущую молодостью и красотой Вальку, сделать такое предположение мог только закоренелый пессимист. Валька при этом делала вид, что ничего не слышит и не понимает мамины намёки, но всегда загадочно улыбалась и сильнее прижималась ко мне.

Вообще Валя вела себя здесь не так как в Москве. Я запросто хлопал её по попке, тискал, щекотал и обнимал, когда хочу. Тут Валя стала гораздо ближе и роднее. Отбросив всю ненужную московскую шелуху, она стала нормальной девушкой: когда было смешно – смеялась, когда было грустно – могла пустить слезинку. Она была не суровой предводительницей ботанов, а счастливой девчонкой, которая приехала в гости к своему жениху. Ей не нужно было притворяться, местным было все равно москвичка она, или потомственная жительница деревни Ерепеевка! Валя весело и искренне смеялась, шутила, строила озорные глазки и дурачилась.

В отпуске, после третьего курса я сделал Вале предложение. К моей радости Валя сразу согласилась. Свадьба была скромная, хотя сто человек гостей, только со стороны невесты, скромной не назовёшь. Да и ресторан «Прага» на Арбате, тоже не придорожная забегаловка. Но тёще виднее: скромная – значит скромная, я не против. Первую свадебную ночь мы провели у её родителей на даче. Мы были молодые и неопытные, и у нас получилось не так красиво, как это расписывают в книжках. Но мы были счастливы. Мы целовали, обнимали и любили друг друга, все не могли насытиться. Уже под утро Валя нежно обняла меня, положила голову на грудь и заснула.