Читать книгу Три кита - Константин Энбо - Страница 5

2.1

Пока мама с братом были в магазине, наша героиня закрыла дверь комнаты на советский шпингалет и вышла на балкон. Внизу был коричневый снег, который люди обходили по бордюрам. Глядя на мир с балкона, она вспоминала слова своего бывшего парня Сергея, когда он вбежал к ней в комнату с огромными чёрными зрачками, похожими на бездну: «Мы на этой планете, как у Христа за пазухой».

Она достала окурок сигареты из литровой банки из-под кетчупа. Эта банка служила пепельницей не первый год. Мы здесь не у Христа за пазухой и не обречены на мучения. Действительности на нас безразлично. Звонок в дверь. Пришла мама с братом. Героиня побежала в ванную, чтобы умыться и прополоскать рот. Не то чтобы она боялась мать, просто была в достаточно хорошем настроении и не хотела лишней мозгоебки.

– Что делала?

– Да ничего, ма, проснулась только.

Было воскресенье. Брат топтался в коридоре в попытках снять насквозь мокрые кроссовки. Он купил их за деньги, которые заработал, когда бадяжил амфетамин с мукой и продавал школьникам.

– Иди кастрюлю ставь, я картошку варить буду.

От вида прогоревшей алюминиевой кастрюли почему-то хотелось плакать. Хотя, возможно, это даже не из-за неё. «Не я дала себе жизнь, а значит, и не я вправе её отобрать». Она вытерла слёзы. Непонятно, какие полномочия она имеет, поэтому пусть все идёт самотёком.

2.2

Солнечный шарик падает куда-то под меня, и я не могу насладиться его прохладным теплом. Когда это случается, а случается это, как уже стало понятно, с определённой периодичностью, я пытаюсь есть как можно больше, впитывать влагу корнями, чтобы встретить шар на следующий восход и быть как можно ближе к нему. Это и есть жизнь, и, кажется, я испытываю от неё своеобразное удовольствие.

С определенной закономерностью ко мне приходит гигантское существо и подпитывает меня влагой. Я ещё не в силах осознать, что это и зачем оно это делает. Похоже, я достал корнями до конца мира. Мне нравится сотрудничать с другими существами.

2.3

Он открыл глаза и увидел, что в комнате было уже светло. Сергею снился странный сон, будто бы он с Алиной едет в огромном просторном поезде, за окном мелькают горы, в которых живут эльфы. Алина почему-то была вся в татуировках, и Сергею было ещё не безразлично на неё.

Это был ужасный сон, но твёрдость выбора он не расшатал. Сергей пришёл к выводу о бессмысленности отношений. Такой же судьбы, как была у него, своим детям он не желал. Делать детей эгоистично – давать жизнь человеку, которая ему на хуй не нужна.

«Я беден, а значит, не имею права размножаться», – постоянно повторял он, когда поднималась тема деторождения.

В углу комнаты лежал заранее подготовленный вещмешок. Сергей стал одеваться. Его взгляд опять упал на зелёную тетрадь. Сейчас на это нет времени. Какое странное утро без похмелья.

Он накинул вещмешок на плечо и вышел из квартиры. Ненависть в нём растекалась будто размазанные кишки пса на скоростной трассе, будто разорванные, исхоженные в мясо кроссовки, будто могила, растоптанный череп, обоссаные цветы. Он ненавидел тут всё и видел только один вариант – спиться. Пить, чтобы не видеть всего этого, пить этим сукам на зло, и чем пьянее, тем приятнее. Опуститься до уровня окружающих его животных.

Сергей вышел из дома с трещиной под первым этажом и направился на рынок. В вещмешке, который лениво телепался на плече, было семь немецких блях времён Второй мировой войны. Светило солнце, на улице было приятно. Все семь он поднял за сезон, на бляхи в этом году везло, и он знал, куда их можно сдать, чтобы сегодня крепко напиться. Да и не только сегодня, по его расчетам, денег хватило бы на неделю.

Он копал самодельным металлодетектором, который спаял по чертежам знакомого. Шло время, в прибор добавилось пару модернизаций, была докуплена амуниция, узнавались новые места, и из копания металлолома Сергей плавно перешёл в чёрные военные раскопки. В последнее время он копал, пока не напьётся до, как он считал, нужной кондиции, и таскать тяжёлые мешки с металлоломом было уже не вариант. Прибыль коп по войне и по металлолому приносил аналогичную, и каждое утро Сергей с азартом заглядывал в потёртый вещмешок, ведь в большинстве случаев после хорошего копа он не помнил, как оказался дома, а уж тем более, что выкопал.

На рынок уже стягивался народ, Сергей здоровался с нужными ему людьми. Затем пошёл в киоск к наглому усатому дядьке, который постоянно пытался наебать с бабками. Дядька покупал антиквариат и распространял его через свои точки.

Усатый ублюдок встретил Сергея хитрой улыбкой, зная, что тот принёс всё чищеное, в хорошем сохране, и что ему срочно нужны деньги на водку.

Сергей достал содержимое вещмешка, не поздоровавшись и намекая на неуважение к хозяину киоска.

– Семь штук, вермахт, средний сохран.

– Gott mit uns?

– Ага, с ними, с кем же ещё, по бабкам что?

– Сотка за каждую.

– Я за такие деньги сейчас их забираю и уёбываю.

– Забирай, мне с ними что делать? Не берут их сейчас, а вы их носите. Холодняк неси или запчасти к огнестрелу, тогда будут деньги. А это хлам, сам понимаешь. Сейчас медальки или бляхи все несут.

– Мда.

Сергей понял, что правда не на его стороне. Сейчас либо копейки, либо ничего. Ладно, придется сегодня пойти на коп по металлу, может, тогда хватит на нормальную еду.

– Так что?

– Ладно, давай семьсот, и я пошёл.

Усатый заулыбался. На холодное оружие Сергею не везло, за сезон пару мосинских четырёхгранников и две рукоятки от маузеровских штыков. Про огнестрел вообще речь не шла. Один хлам.

Он взял деньги. Почему-то подумал об Алине. Скоро он опять напьётся. Светило солнышко, на душе стало хорошо. Но это только если жить настоящим и не задумываться больше ни о чём.

Сергей стоял на базаре и считал старую мелочь. Если не учитывать того факта, что бляхи стоили дороже, то его финансовое положение не было настолько ужасным. Он пробежался по базару, купил гречку, четыре консервы (три банки бычков в томате и одна банка шпротов), чёрный рассыпной чай, который любил пить с похмелья, и два кирпичика белого хлеба. Пришло время самого важного. Водка. Он пошёл к бабке, у которой брал её почти каждый день. За день уходило (это если начинать пить с утра и в хорошую погоду, в хорошую погоду почему-то выпивалось больше, чем в плохую) 2—3 бутылки объемом пол литра. Две, если он пил один, а три, если пил с кем-то.

Но случилось то, чего никак нельзя было ожидать. Бабки не было на месте. Сергей впал в ступор, настроение тут же упало и разбилось вдребезги об асфальт.

Он опустил голову и уныло побрел по знакомой с детства дороге, зашёл в знакомый магазин и взял две бутылки самого дешёвого кагора. Да, дороже, но вставляет знатно.

Небо затянуло тучами, пора собираться на коп, но сначала нужно хоть немного выпить.