Читать книгу Невеста Короля Воронов - Константин Фрес - Страница 6

Отблески коснувшегося его чуда все еще сияли в глазах Короля. Прекрасные слова все еще звучали эхом в его ушах, и он впервые в жизни почувствовал, что ему говорят правду, прекрасную, самую желанную правду в его жизни.

Стыдливо, робко, наверняка заливаясь краской, пряча глаза, смущаясь и теряя голос, но все же отважившись, ему говорят три главных в жизни слова, просто, без пылких заверений и вычурных доказательств.

– Я люблю тебя…

Любовь девушки, растворившейся в своем чувстве, ласкала его больше ее горячего тела, и Король блаженствовал, чувствуя, как его собственная душа устремляется в небеса. Покорность женского тела в его руках, стоны, полные блаженства и доверчивость, с какой девушка подчинялась ему, волшебным образом превратилась в самый драгоценный дар, что может случиться. Дар, когда женщина отдает всю себя только потому, что хочет этого.

– Что ты сказала?!

Влад не знал, зачем он спросил это.

Может быть, хотел повторить прекрасное блаженство, ускользающая тень которого все еще ласкала его, растворяя в неге; а может быть, разум – холодный и жестокий, – очнулся от очарования любовной игры и требовал ответа на самый главный вопрос.

– Ты можешь говорить?! Ты умеешь говорить?!

Мягкое расслабленное тело женщины в его руках вмиг стало напряженным, и Влад, отстранив ее от себя, отбросив в постель, с ужасом и отвращением отпрянул от той, которую только что целовал и обнимал с нескрываемым удовольствием.

Девушка испуганно вскрикнула, натягивая на грудь покрывало, скрывая свои прелести от взгляда Влада, хотя всего минуту назад и не пыталась спрятаться и не выказывала ни малейшего смущения, когда он делал с ней все, что хотел.

Вмиг все странности и нестыковки, что тревожили и от которых он отмахивался, стали понятны, заняли свое место в причудливой мозаике реальности. И то, что невеста казалась ему скованной, смущенной, и то, что она упорно избегала опускала взгляд, не смотрела в его глаза, стало ему понятно. В глазах безумцев отражается черное небытие; а глаза девушки наверняка были умны, и одного взгляда было бы понятно, что она может мыслить.

Подлог; его пытались надуть, обмануть, купить, как мошенники на ярмарке обманывают доверчивых селян!

– Великолепная игра! – зло прошипел Влад, глядя, как выражение всепоглощающего ужаса выписывается в чертах девушки. – Посмотри мне в глаза! Сию минуту посмотри мне в глаза!

Девушка несмело подняла взгляд и тотчас снова уткнулась лицом в ладони. Но и того краткого мига, на который ее темные глаза, истекающие прозрачными каплями слез, и его – светло-зеленые и холодные, как лед в горном озере, – встретились, Владу было достаточно, чтобы понять: девушка вовсе не безумна, несмотря на уверения ее отца.

– Снова ложь! – произнес Влад. На губах его заиграла злая, отвратительная улыбка, он рассмеялся, от самого себя скрывая горечь очередного досадного обмана. – В месте, где мне обещали чистоту и искренность, я нахожу одно и то же – гнездо, полное ядовитых змей! И имя им – ложь! А я почти поверил в то, что старик действительно жертвует всем – и собой, своей жизнью, своей кровью, своими детьми, – чтобы провести в этот мир величайшее из чудес, а он просто, – тут Влад не выдержал и расхохотался, рассматривая вздрагивающую от рыданий девушку, – он просто решил породниться с Королем! Возжелал влияния, власти. Интересно, на что рассчитывал этот старый мелкий мошенник? На то, что обман не вскроется, на то, что я окажусь так глуп, что ничего не замечу, или на то, что я все прощу, купившись на твою красоту?!

Он снова расхохотался – зло и страшно, – хотя пожар ярости, стыда и разочарования сжигал его душу. Черт, а так неплохо все начиналось… Он еще раз скользнул взглядом по склоненной головке девушки, по ее роскошным волосам, рассыпавшимся по плечам, и у него от боли сердце сжалось. Какая красивая… даже сейчас ее отчаяние, ее слезы тронули его ожесточившееся сердце, Влад с трудом подавил в себе желание коснуться ее белоснежного плеча, хранившего след от его горячих поцелуев, отереть ее слезы и еще раз глянуть в прекрасные темные глаза, чтобы с надеждой задать глупейший в мире вопрос.

«Скажи мне, что я ошибаюсь. Ну, ведь ошибаюсь же, да?!»

Глупая человеческая надежда, такая робкая и хрупкая, такая трогательная, что убивать ее больнее, чем рвать собственное тело . Влад чувствовал, что сердце его вопит от боли, умоляя сию же минуту, сейчас же задать этот вопрос и глотнуть лжи, сладкой лжи, которая ненадолго уймет боль, но он удержал себя от этого порыва.

Он сжал зубы, отметая это трогательное, такое искреннее, живое желание, такое несвойственное для него, просто жалкое проявление его человечности и слабости, и упрямо тряхнул головой. Никаких поблажек! Девчонка и старик – оба они проходимцы, шарлатаны, лгуны и аферисты, они заслуживают самой суровой кары, и прощения им нет!

– Завтра же, – выдохнул Влад злобно и жестоко, – твой лживый негодяй отец будет сожжен на главной площади моей столицы, а перед этим – колесован, за то, что посмел попробовать обмануть меня. А тебя палач распишет плетью так, что ты – если выживешь, – будешь напоминать человека очень отдаленно!

– Нет! – выкрикнула девушка, мгновенно подскочив и бросившись Владу в ноги. – Пощадите отца! Он не виноват, не виноват!

Ее руки обнимали его колени так пылко, горячая грудь касалась его кожи, темные заплаканные глаза смотрели так умоляюще, что Влад снова ощутил болезненный укол жалости в своем сердце, и его разум заметался в поисках выхода. Как разорвать свою душу надвое?! Чтобы пощадить ее, как заставить себя забыть, что эта прекрасная мерзавка только что напоила его самым гнусным ядом – обманом?.. Или как заставить себя не вспоминать нежные три слова, которые пролились в его душу живой родниковой водой, подарили ему глоток жизни, прекрасной, как самая невероятная мечта?!

«Скажи это еще раз. Скажи, чтобы я снова почувствовал это всем сердцем, и я не посмею тронуть тебя… За тень наслаждения, которое дарят твои слова, я отгрызу себе руку, которая захочет нанести тебе удар! Сажи их!»

– Он обманул меня, – глухо ответил Влад, отстраняя от себя девушку. Одного прикосновения к ее бархатистой коже было достаточно, чтобы в памяти снова ожило звенящее чудо, душа его затрепетала, и оттолкнуть от себя ту, что называлась его невестой, а на поверку оказалась ловкой мошенницей, было равносильно тому, что вырвать у себя клок кожи. – Я не прощаю лжи.

– Если и была ложь, – с силой выкрикнула девушка, подскочив на ноги, – то только я в том виновата! Накажите меня; но не троньте отца! Он честный ваш слуга, он не заслуживает всего того, что вы о нем говорите!

Влад мельком глянул на девицу, смело стоящую напротив него – обнаженную, раскрасневшуюся от пролитых слез и решимости. Терять ей было нечего; это она понимала. И от ее стыдливости не осталось и следа, потому что сейчас она сражалась за жизнь самого близкого ей человека.

– Не смейте обвинять моего отца во лжи, – окрепшим голосом произнесла девушка, и Влад иронично вскинул бровь – однако! – Он действительно пошел на все те жертвы, о которых вы сейчас сказали! Он действительно вырастил для вас Седьмую Дочь – пустой Сосуд, покорное тело без души!

– Но я не вижу перед собой ее, – вкрадчиво произнес Влад. – Ты кажешься мне весьма разумной. Одного взгляда в твои прекрасные глазки, – он протянул руку, коснулся ее щеки, его большой палец провел по раскрасневшимся губам девушки так вкрадчиво и медленно, что это больше походило на интимную ласку, полную желания, чем на оскорбительный жест, который дарят предателям, – достаточно, чтобы понять: ты никогда безумной не была.

Даже теперь прикосновение к этим прекрасным, но лживым губам показалось Владу самым желанным, самым прекрасным ощущением на свете. Большого труда ему стоило не показать девушке, что он хочет еще и еще касаться ее, склониться над нею ниже, рассматривая ее невероятно красивые глаза, любоваться ее юной прелестью и дышать одним с нею воздухом. Какая ирония!..

От гнева щеки девушки запылали, она дерзко отстранилась, не позволяя больше Королю касаться себя.

– Вы сами все испортили! – яростно выкрикнула девушка, сжимая кулачки. Ее вид – боевой и очень трогательный, – позабавил Влада, ее готовность драться и идти до конца невольно понравились ему. Надо же! Полчаса назад эта крошечная девушка была девственницей; полчаса назад она дрожала от страха в его руках, а сейчас готова кинуться с кулаками…

– Вы сами могли бы догадаться, – продолжала меж тем она, – ведь это был первый ваш вопрос, обращенный ко мне: почему ты не умерла?

– Что? – переспросил Влад, сбитый с толку.

О том, что он пытался избавиться от невесты, он как-то позабыл, это выпало из его головы, и, скорее всего потому, что невеста с первого же взгляда пришлась ему по вкусу. В глубине души, увидев предназначенную ему девушку, он даже испытал облегчение оттого, что убийство не удалось, и списывал все на невероятную, неведомую ему силу магической девы. Как вдруг преступление, которое он совершил и о котором благополучно позабыл, вскрылось и настигло его, заставив дрогнуть и оторопеть.

– Изабель, – со слезами, звенящими в ее голосе, выкрикнула девушка, – моя несчастная маленькая сестра, Седьмая Дочь, безумная Изабель умерла! Вы убили ее! Вы признались мне в этом, едва переступив порог этой комнаты! Вы нашептывали мне это с ненавистью, спрашивая, почему я ослушалась вашего приказа и не умерла! Но она умерла! Она легла в ванную, полную холодной воды, и покорно захлебнулась там – ровно так, как вы ей велели это сделать!

В голосе ее послышалась такая боль и такое отвращение, что Влад понял – девушка честна с ним. Забывшись в любви, утонувшая в ласках, она позабыла, что он – убийца; но сейчас воспоминание об этом больно резануло ее душу, и она содрогалась от омерзения, которое испытывала к нему – и к себе, за минутную слабость, за то, что с такой нескрываемой страстью отдавалась тому, кто хладнокровно убил ее маленькую беззащитную сестру. По щеке девушки быстро пробежала слеза, прочертив блестящую дорожку, она едва не разревелась в голос, мысль об утрате рвала в клочья ее душу, и она стояла перед Владом, дрожа от боли, которую он причинил ей.

– И потому ты решила лечь под меня, чтобы воспользоваться моментом и стать королевой вместо нее? – ядовито спросил Влад, изо всех сил пытаясь не замечать, какие муки причиняют ей его безжалостные, полные презрения слова, и девушка от гнева даже топнула ногой, позабавив его еще больше.

– Да как вы смеете! – выпалила она, багровея до корней волос.

– Для девственницы это действительно очень смелый и дерзкий поступок, – поддакнул Влад, и девушка закрыла руками пылающее лицо.

– Нет, нет, нет! – выкрикнула она в отчаянии. – Я никогда не посмела бы обмануть вас… и никогда не осмелилась бы занять ее место, но…

– Но ты его заняла, – с нехорошим прищуром заметил Влад. – Что ты скажешь на это? Очередную ложь? Как интересно послушать.

– Я не знала, что это вы сделали, – шепнула девушка, захлебываясь рыданиями. – Не знала, что такова была ваша воля – лишить жизни ту, что итак не жила и не ведала радости

– Не смей взывать к моей жалости. У тебя все равно ничего не выйдет, – холодно проговорил Влад, и девушка снова топнула ногой, горячась. – Ответь на мой вопрос. Как вышло, что ты легла со мной в постель?

– Взывать к жалости?! – выкрикнула она с горечью. – У меня нет заблуждений по поводу вас и того, что вы из себя представляете! Вы – жестокий монстр, у вас нет сердца ничего человеческого! Бесполезно взывать к тому, кто глух!

– Странный способ выторговать жизнь отца, – зло процедил Влад, чувствуя прилив стыда. Он только что ласкал эту женщину, ласкал осторожно, стараясь доставить ей удовольствие. Пожалуй, можно сказать, что он был с нею очень нежен и приложил все свое умение, чтобы сгладить ее боль от первой в ее жизни ночи с мужчиной. И получить в обмен на это хлесткие, полные ненависти слова было все равно, что заработать пощечину. Целый град унизительных оплеух. – Оскорбляя того, кого посмела еще и обмануть. Не забывай, с кем ты разговариваешь. Я могу велеть повесить тебя на площади за одну твою дерзость. И за обман – в обмане ты призналась.

– Я невольно совершила его, – дерзко ответила Изабель, отирая слезы. – Не знаю, что за сила перенесла меня в тело несчастной Изабель, не я выбрала этот путь. Да только я пришла в себя в той самой ванной, в которой окончилась ее жизнь! Я – старшая дочь Среднего Ворона, Анна. Слуги твердили мне, что вы разгневаетесь и жестоко покараете отца, если не получите желаемого – Седьмую Дочь, – и я… решилась на этот поступок. Защищая свою семью. Только ради этого.

Влад прищурился, его глаза превратились в две тонкие щелки; он все еще с недоверием смотрел на плачущую девушку, но уже не называл ее лгуньей.

– Вот как, – произнес он отчасти задумчиво, рассматривая обнаженную прелестницу. – Значит, эта красота все же была предназначена мне?

Девушка не ответила; теперь, когда она во всем призналась, напряжение схлынуло, боевой запал угас, и она со стыдом прикрылась, переминаясь с ноги на ногу, испытывая одно лишь желание – прикрыться, спрятаться, чтобы зеленые глаза мужчины не рассматривали ее, обнаженную, беззащитную, так беззастенчиво и любопытно.

– Прошу, – тихо, дрожащим голосом, полным ужаса, промолвила девушка, покорно склонив голову, – пощадите моего отца. Он ни в чем не виновен; теперь вы знаете все, и в вашей воле казнить меня, но отца пощадите… Вы получили от меня то… – ее голос даже задрожал от мучительного стыда, слезы снова закапали из темных глаз, девушка не вынесла – согнулась, словно несмываемый позор пригнул ее ниже к земле. – То, что предназначалось одному лишь мужу. Для меня эта жертва намного… ценнее, чем жизнь. И ради этого… ради нее… я прошу у вас о снисхождении: пощадите отца.

Влад снова почувствовал робкое прикосновение магии, словно чья-то слабая несмелая рука тронула его. Все мысли, все чувства девушки, растворенные в магическом прикосновении, были как на ладони, и Влад точно мог сказать, когда она лукавит, а когда говорит правду. Сейчас магия, исходящая от ее прекрасного, хрупкого тела, была полна страха, боли и стыда, и Владу стало нестерпимо жаль ее, эту совсем юную девушку, маленькую и напуганную, которая попыталась исправить все ценой своей чести…

– Что ж, – холодно проговорил Влад, тщательно скрывая то теплое чувство по отношению к девушке, что проросло в его душе, – пожалуй, я удовлетворю вашу просьбу. Обещаю – отец ваш останется невредим.

– Благодарю вас, Ваше Величество, – еле слышно прошептала она, содрогаясь от беззвучных рыданий. – Могу ли я просить вас еще об одной милости?..

Казалось, что теперь, когда главное, чего она желала, было получено, весь боевой настрой ее иссяк, она лишилась сил, и покорно опустилась к ногам короля на колени.

– Умоляю, – дрожащим голосом произнесла она, – сжальтесь. Пощадите меня. Я всего лишь хотела спасти отца от вашего гнева. Простите мне мою дерзость! Я хотела занять место Изабель и служить вам вместо нее, лишь бы вы только не покарали отца. Я не знала… Теперь, когда вы все знаете, я прошу только о пощаде и о том, чтобы вы оставили меня… ну, я же отдала вам все, что могла, пощадите…

Рыдания прервали ее слова, она закрыла лицо и вся сжалась в комочек, такая испуганная, крохотная и слабая.

– Боюсь, это невозможно, – холодно ответил Влад, и девушка в ужасе вскрикнула и подняла на него перепуганные глаза.

– Невозможно? – повторила она голосом, полным животного ужаса. – Но вы Король!.. В Вашей власти все, казнить и миловать!..

– В моей власти все, – холодно перебил ее Влад, – кроме данных клятв и обещаний. Я не нарушаю своих слов. А слово я дал, – он отвернулся от скулящей в ужасе девушки, чтобы не видеть ее отчаяния. – Я не могу оставить тебя теперь. И не потому, что не хочу; я подписал договор с твоим отцом, он вручил тебя мне. Ты – уже моя жена; брак наш освящен Друидами. Именно поэтому я здесь, с тобой.

– Нет! – прошептала девушка. Вся кровь отлила от ее лица, так, что побелели прекрасные губы и темные глаза на белоснежном личике выглядели черными бездонными провалами. – Этого не может быть, нет! Я не хочу!

Ее голос сорвался в крик, она подскочила на ноги, снова обретя силы сражаться и пыл. Стать женой убийцы, кричало все ее существо, принадлежать тому, кто уничтожил кроткую Изабель! Это невозможно, нет, невозможно!

– Но не было же свадьбы! – выпалила она, позабыв даже прикрыть грудь. Глаза ее горели безумной надеждой на то, что все, что она слышит – неправда, бред. Ее разум цеплялся за любую возможность оспорить и расторгнуть навязываемый ей брак. – И я не давала своего согласия! И… и… священник не слушал наши клятвы… и… мы не обменивались кольцами!

Слушая ее горячечные доводы, Влад лишь усмехнулся.

– Вы названы безумной вашим отцом, – небрежно ответил он, кривя губы в презрительной усмешке. – Вашего согласия и не требовалось. Я просто выразил свою готовность взять вас – и вот вы моя.

– Но я не хочу, не хочу, не хочу!

В темных глазах дочери Ворона светился такой ужас, что Влад не вынес – взорвался. Одним прыжком он оказался рядом, запустил руку в прекрасные волосы девушки, грубо оттянул ее голову назад – так, что она вскрикнула и ухватилась за его руку, причиняющую ей боль, – и, заглядывая ей в глаза так яростно, словно желая рассмотреть самую душу, зашипел:

– А это уже не вам решать… Ваше Величество! Здесь все решаю я! Твой отец – я уже говорил об этом, и ты поняла бы, если б хорошенько слушала меня, – принудил меня к этому браку шантажом. Ты слышишь меня?! Гнусным, мерзким, липким шантажом! Более того – он взял с меня штраф, да, деньги, – его голос стал издевающимся, – очень круглую сумму в залог, чтобы я в гневе не попортил тебя, не переломал тебе ноги. Для меня эта сумма ничего не значит, но выходит так, что я купил тебя. Оплатил свои фантазии, если мне вздумается отходить тебя по спине ремнем. Ты понимаешь, за какого подлеца просила, ради какого интригана ты пожертвовала своей честью, подарив ее мне, королю-мерзавцу и убийце?! Ты попала в игры сильных мира сего, глупая девочка! И тебе, если ты не можешь играть по правилам, не стоило и начинать! Твоя наивная и такая прекрасная попытка все исправить и защитить своего отца, в одном пальце которого силы больше, чем во всем твоем хорошеньком мягком тельце, привела к тому, что все стало лишь сложнее! И брак, которого я не хотел и от которого желал всем сердцем избавиться, все же состоялся. По твоей вине. Я взял тебя. А мог бы все отменить, если б ты не стала скрывать, что ты совсем другая женщина. Брак заключен и свят в глазах богов. Видит Дух Ворона, я не хотел его! Не желал всем сердцем! Но ты сама выбрала этот путь; так теперь изволь пройти его до конца!

– Я не желаю быть вашей… женой!

Вспышка ее магии снова ослепила Короля, он даже прикрыл глаза от больно резанувших его самолюбие омерзения и ненависти, что испытывала к нему девчонка.

Убийца.

Убийца.

Убийца!

Это слово ядом сочилось, растворялось в воздухе, который она выдыхала, и Влад вынужден был вдыхать ее омерзение. Ощущать ее отвращение к себе было так же невыносимо, как и обонять отвратительный, тошнотворный запах. Никогда прежде Влад не видел подобной магии, позволяющей ему чувствовать и понимать другого человека точно так же, как самого себя, но сейчас, содрогаясь от того, что именно испытывает по отношению к нему эта странная девчонка, он понял, что это такое.

«Она же действительно была Седьмой Дочерью, Вместилищем. И я сделал ее своей, практически частью себя, – с горечью понял Влад. – Вот отчего она должна быть пустой. Она – часть меня. Она должна была наполниться моими чувствами, моей любовью к себе, поим пониманием своих поступков и стать мне опорой и поддержкой. А как жить с самим собой, который ненавидит и презирает?!»

– Не смей, – прошипел он злобно, встряхивая девушку, причиняя ей боль, – не смей ненавидеть меня! Ты – моя, тебя мне отдали, так что потрудись быть такой же покорной, какой была до сих пор! Не смей испытывать ко мне отвращения, слышишь?! Ты меня не знаешь! Ты не знаешь обо мне ничего! Не смей осуждать мой поступок! Посмотри хорошенько на меня: я похож на человека, который покорится и примет чужое решение, которое касается его жизни?! Я похож на человека, который позволит сделать себя всеобщим посмешищем, взяв юродивую жену?! Нет, черта с два! Я похож на человека, который приме отказ?! Ты будешь моей женой, черт тебя дери, ты будешь принадлежать мне, и ты будешь покорна и смирна, поняла?!

– Черта с два! – яростно выкрикнула девушка, вернув королю его ругательство. – Вы можете делать с моим телом все, что вам вздумается, но покорности не ждите! Вы купили тело, но душа моя вам не принадлежит!

– Мне принадлежит все в этом королевстве! – взревел Влад.

Он подхватил девушку так легко, словно она была пушинкой, и швырнул ее в постель, подальше от себя, словно боясь, что не вынесет и придушит ее.

– Значит, – прорычал он, тяжко дыша, укрощая свою ярость, – желаете свадьбу?! Хорошо, будет вам свадьба! Я покажу вам, черт вас дери, Ваше Королевское Величество, Анна-Изабель, что такое тяжесть королевского венца и королевского бремени!