Читать книгу Последнее дело инквизитора. Полюбить Тьму - Константин Фрес - Страница 2

Тристан даже немного волновался, нажимая кнопку звонка и прислушиваясь к глубокому, низкому звуку колокола, возвещающему о приходе гостей.

Двери открылись почти сразу же, будто хозяйка поджидала Тристана. Однако, радости на ее лице заметно не было.

– Тристан? – холодно произнесла Софи, отступая вглубь холла и поправляя прическу, немного смущенно, немного растерянно, будто визит инквизитора был для нее небольшим, но потрясением. – Что тебе нужно?

Этот вопрос был задан, пожалуй, излишне эмоционально. Тристан, перешагнув через порог, небрежно расстегнул пуговицы своего пальто и, щуря глаза, словно в них бил слишком яркий свет, произнес:

– Я хотел бы поговорить с детьми. Можно?

– Ну, разумеется, – холодно ответила Софи. Обиделась; наверняка ждала, что Тристан скажет хоть слово о ней. Но он промолчал.

– Отличный день, мадам Софи! – жизнерадостно выкрикнул Густав из-за плеча Тристана, улыбаясь Софи во весь рот. Он действительно рад был видеть старинную приятельницу. А вот она его, кажется, нет. Тот факт, что Густав остался с Тристаном, встал под его знамена и принял инквизиторский сан, отчего-то сильно ранил самолюбие Софи. Она восприняла этот выбор старого друга предательством, и Густаву больше не радовалась.

Поэтому он, наткнувшись на ее холодный взгляд, притих, и улыбка его погасла.

– Позови сыновей, – распорядился Тристан, снимая пальто.

Софи молча приняла одежду и поморщилась: на плече ткань была разорвана суккубскими когтями.

– Я зашью, – так же холодно произнесла она, любовно приглаживая черную ткань.

– Благодарю, – произнес Тристан.

Софи не изменилась, не постарела ни на день. Она была все такой же прекрасной девушкой, какой Тристан ее встретил когда-то. Но вернувшаяся душа сделала ее другой – и эту другую женщину, узнав, Тристан не смог полюбить.

Она была не плоха; не зла и не порочна. Но другая.

– Что же тебе надо, Тристан? – спросила вдруг Софи, внимательно глянув на инквизитора. Так глубоко, что, казалось, рассмотрела всю его душу. – Почему ты все бегаешь, что ты ищешь?

Этот вопрос Софи уже задавала ему, когда Тристан вздумал уйти от нее. Этим же изумленным, непонимающим тоном. Что же тебе надо…

– Я ищу преступников, Софи, – будничным тоном ответил Тристан. – Я бегаю за преступниками. Давай обойдемся без сцен.

– Я подарила тебе то, что не смог подарить никто из твоих многочисленных любовниц. Я родила тебе сыновей. Этого мало, скажи? Неужто это для тебя ничего не значит?

– Софи! Дело ведь не в сыновьях. Любят не поэтому.

Софи лишь отрицательно кивнула головой.

– Ты снова влюблен, Тристан, – горько заметила она. – Я хорошо знаю этот твой взгляд. У тебя глаза горят упрямством и предвкушением. Ты еще не пробовал ее? Пришел ко мне, а все мысли о ней… Ты даже не видишь меня.

Софи внезапно шагнула вперед, обхватила инквизитора за шею, вдохнула аромат, исходящий от Тристана, и жадно прихватила губами его губы, словно сцеловывая с них запретную и желанную сладость.

– Нет, – шепнула она, через силу отрываясь от Тристана. – Не притрагивался… даже не целовал. Твои губы жаждут ее. Боже, как сладко их пробовать! Ты горишь от страсти, Тристан. Как в старые добрые времена. Кто она? Я думала, ты остыл навсегда. А тут такой юношеский пыл! Даже интересно стало на нее посмотреть.

Тристан удивленно изогнул бровь, расцепил руки женщины, обвивавшие его шею.

– Я дрался с суккубом, Софи, – как можно мягче ответил он, отстраняя от себя бывшую любовницу. – То, что ты увидела в моих глазах, не более чем остатки ее чар. Не выдумывай, Софи. И позови, наконец, близнецов! Мне нужно с ними более чем серьезно поговорить.

– Они что-то натворили? – нахмурилась женщина.

– Нет, конечно. Иначе б я не был так спокоен. Просто нужно кое-что обсудить.

– Пройди в кабинет, – велела Софи. – Там вам никто не помешает.

И она отошла, тихая, как тень.

Тристан, переведя дух, глянул на незаметного, тихого Густава, и тот пожал плечами:

– Старые чувства, – произнес он, изо всех сил стараясь выразить на своей подвижной физиономии сочувствие и понимание. – Они не прошли у мадам Софи. Она все еще ждет, что вы вернетесь. Это всегда тяжело.

…В кабинете Тристан привычно уселся за стол. Хоть тут и было безупречно чисто, он понял, что кабинетом никто не пользуется. Вероятно, потому, что все еще считают это его личным пространством. Ага, и трубку забытую из ящика не убрали и не выкинули. Тристан вынул ее, машинально набил табаком, который отыскался здесь же, в ящике стола, прикурил и выпустил душистое облако дыма.

«А она курит похожий табак, – вдруг подумал Тристан, вспоминая девицу и запах ее сигарет. – Если не точно такой же…»

За дверями послышался хохот и топот, словно стадо молодых слонят выбежало на прогулку, и Тристан невольно встал, волнуясь.

Дверь отрылась, и в кабинет вломилась пара юношей лет восемнадцати-двадцати, таких же белесых, как Тристан. Походка, стать, привычка гордо держать белокурую голову – у всех троих это было один в один, так похоже, словно отражение в зеркале. Природа всех троих наградила одинаковым недугом и одинаковой гордостью в чертах и достоинством в каждом движении.

Тристан казался старшим братом близнецам, а не отцом; огромная разница в возрасте была заметна лишь в его уставшем взгляде.

– Отец! – звонким юношеским голосом воскликнул один из них, спешно закрывая за собой дверь. Второй промолчал, но быстро прошел к инквизитору и горячо его обнял, словно не видел много лет и очень соскучился.

– Алекс, Рэй, – несмотря на то, что близнецы были его точнейшими копиями и похожи меж собой, как две капли воды, Тристан никогда не путал их. Он заглядывал в глаза сыновей и различал их по малейшей тени улыбки. Он обнимал их, совершенно счастливый, и даже позабыл, зачем пришел.

– Давно тебя не было, – тот, что запирал двери и которого Тристан назвал Рэем, солидно подал инквизитору руку и тот пожал узкую ладонь сына.

– Ты же знаешь, я стараюсь не напоминать лишний раз о себе твоей матери.

– Она о тебе и не забывает!

Тристан внезапно нахмурился, отстранил от себя сына и по очереди заглянул им в лицо, пытаясь отыскать какие-нибудь следы недавней драки.

– Что, что такое? – насторожился Алекс.

– Я просил вас хранить тайну, – резко произнес он. – И не раскрывать крыльев хотя бы до двадцати одного года. Демон, ваша мать убьет меня, если узнает, что я посвятил вас в инквизиторы!

– Пф-ф, – насмешливо выдохнул Рэй, шлепнувшись в кресло и небрежно закинув ногу на ногу. – Густав стал им еще раньше, разве нет? Сколько ему было? Семнадцать?

– Рано или поздно, но она это сделает, – сказал Алекс, не уточняя, что именно – узнает или убьет.

Юноша демонстративно вытянул из-за пазухи длинную серебряную цепь и поцеловал святой знак – раскрытые крылья.

– Но вы обещали, – сурово напомнил Тристан. – И что же?! До меня доходят слухи о драке, по городу рыщет обозленный и ослепленный демон, мстящий альбиносам, и он явно ранен святым благословением!

– И что же? – дерзко повторил Рэй, удачно копируя возмущенный тон отца. – Я тоже слышал все это. Но мы тут не причем. Это не мы.

– Правда? – едко заметил Тристан, опираясь руками о стол и яростно глядя на сыновей исподлобья. Взгляд этот не предвещал им ничего хорошего, но близнецы не стушевались и не отвели глаз с разъяренного отца. – А кто же?

– Вероятно, вы, господин отец, – сияя довольной улыбкой, нахально ответил Рэй. – Это первое, что пришло ко мне в голову, когда по городу поползли слухи об убитых альбиносах и каком-то господине, который оплачивает их смерть.

– Даже так? – деланно удивился Тристан. – Не слишком ли много ты знаешь для непричастного к делу?

– Я инквизитор, ваша милость, – склонив голову, ответил языкастый Рэй. – Это моя работа – слышать и знать.

Слушая нахальные речи мальчишки, Тристан даже захлебнулся негодованием, но тут второй сын, Алекс, улыбнувшись, произнес:

– Отец, но мы действительно не причем. У нас ни у одного нет такой силы благословения, как у тебя, ты же знаешь. Даже если вдвоем – нет, у нас не выйдет ранить демона такого уровня. Это сделал инквизитор очень опытный и сильный, такой, как вы.

– Тогда я совершенно ничего не понимаю, – произнес озадаченный Тристан.

– Вероятно, вам самому нужно посмотреть на этого… демона, – мягко предложил Алекс. – Мать занята починкой вашего пальто. Некоторое время она… скажем так, не поднимется сюда и не застанет нас за чем-то, о чем ей знать не нужно.

– Она точно меня прихлопнет, – выдохнул Тристан. – Рэй, запри двери понадежнее. Алекс, ты уверен?..

Алекс смиренно кивнул.

– Да, ваша милость, – ответил он. – Я старался держаться в тени и не выдать себя, но я следил за подозрительными личностями. Я выследил. Поэтому вы, господин инквизитор, явившись сегодня сюда, пришли по адресу и в нужное время. Я готов помочь вам в расследовании этого дела!

***

– Немного черной магии во благо дела не повредит, думаю… Демон Микаэль. Все ниточки ведут к нему.

Юные инквизиторы явно не в первый раз ходили с отцом на дело. Да и Тристан принесся, скорее всего, не наказывать сыновей, а попросить их помощи.

Своеобразная игра, понятная только им троим.

И они готовы были оказать ему всяческое содействие.

Оба близнеца встали по разные стороны стола. Привычным движением руки, как опытный крупье, Алекс прочертил на сукне идеально ровный круг по часовой стрелке, и Рэй повторил его действие, рисуя круг против часовой.

Они действовали слаженно, неторопливо, одновременно, зеркально повторяя действия друг друга. За спинами их раскрылись крылья, подрагивая.

На пальцах Алекса, поблескивая, были надеты массивные перстни-наперстки, покрывающие всю последнюю фалангу каждого из пальцев и оканчивающиеся серебряным остро отточенным когтем. Этим когтем Алекс быстро и умело выписывал символы и слова заклятий, и они наливались огненным светом.

Рэй же в это же самое время выписывал слова заклятий на своей половине круга. Но он, в отличие от брата, не пользовался перстнями, рисовал пальцем, и его буквы были округлые и крупные в отличие от острых, угловатых букв, написанных братом.

Слаженно, одновременно, с зеркальной точностью.

Покончив с заклятьями, близнецы синхронно вынули колоды с картами Таро. У Алекса была колода со светлыми рубашками, у Рэя – с темными. Отзеркаливая друг друга, близнецы начали выкладывать карты по кругу, и, когда круг замкнулся, Алекс когтем подцепил первую карту и ловко перевернул их все, как домино, картинками вверх.

Круг вспыхнул ослепительно-алым светом, и оба близнеца распахнули крылья, гася нечистую магию своими крыльями.

– Смотри, – велел Алекс, поднимая голову. В глазах его отражался адский огонь, и он небрежно помешал когтистыми пальцами пламя в образовавшемся темном портале.

Тристан склонился над разверзшимся порталом.

В нем он увидел комнату, скорее всего – кабинет хозяина дома.

– Агрессивно настроенный господин, – усмехнулся Тристан, разглядывая коллекцию оружия на стене над камином, трофейные головы кабанов, оскаливших клыки, и красивые кинжалы, в изобилии лежащие всюду. – Подчеркивает свое мужество любовью к оружию?

– Если б он еще им умел пользоваться, – издевательски заметил Рэй.

Алекс не сказал ничего.

Кроткий, спокойный, страшный в своем умиротворении, он помешивал когтями клубящийся огонь в раскрывшемся портала, и скоро Тристан разглядел и самого хозяина дома, и свою недавнюю знакомую.

Притом то, что он увидел, очень ему не понравилось.

Тот, кого Алекс назвал Микаэлем, был похож на отчаянного столичного франта с черными, как ночь, набриолиненными волосами, гладко зачесанными назад.

Он был одет в короткий бархатный домашний халат поверх белоснежной сорочки, в наглаженные брюк и в дорогие ботинки. Его черные глаза – абсолютно пустые провалы на холеном лице. Чуть поблескивают в свете огня камина.

– Но он не ослеплен, – только и успел произнести Тристан, как чертов демон, небрежно затянувшись сигарой и сощурив злые черные глаза, безо всякого предупреждения влепил девушке пощечину. Она вскрикнула и отшатнулась, ухватившись за побитое место. Прическа ее рассыпалась, словно от удара из волос вылетело пару шпилек, и демон снова усмехнулся, вдыхая сигарный дым.

– Демонова задница! – вскричал потрясенный Рэй. – Женщину бьет!

– Как выражаешься, – одернул его брат. – Не оскверняй рот ругательствами.

– Подлая гулящая девка, – меж тем зло процедил демон, наслаждаясь тем, как на лице девушки расцветает вместе с красным пятном от удара выражение обиды, злости и униженности. – Я, кажется, просил тебя не выходит из дома?

– Я что, пленница? – грубо и дерзко огрызнулась девушка.

– Пленница? – усмехнулся демон. В один шаг он сократил расстояние между ними и грубо впился пальцами в ее лицо, поднимая его к себе за подбородок. Его руки тряслись от злости, как и его полный отвратительной злобы голос. – Ты хуже, чем пленница, ты – ничтожество, ты – никто, ты иждивенка! Ты сидишь на моей шее, ты одеваешься, ешь и пьешь за мой счет, ты живешь в моем доме! Ты мне обязана всем! Так что будь добра, не смей меня ослушиваться!

Его рука снова стала жесткой и жестокой, он оттолкнул девушку, причинив ей боль, и он вскрикнула, уцепившись руками за кресло, чтобы не упасть.

Ее злое сопротивление понравилось Тристану; то, как она демонстрировала свое презрение к избивающему ее мужчине, то, с каким упорством она показывала – «я не боюсь тебя!». И то, как упорно она пыталась устоять на ногах.

Не упасть.

Не оказаться на коленях.

– Не смей меня бить, мерзавец! – прорычала она, и в ее протянутую руку прыгнула волшебная палочка, которую она и наставила на демона.

Демон усмехнулся, глянул на наставленное на него магическое оружие.

– За эту дерзость, – произнес он медленно, гадко, – ты будешь наказана.

– Ты с ума сошел! – яростно выплюнула девушка, спешно поправляя падающие ей на глаза волосы. Палочка в ее руках дрожала, выписывая в воздухе круги. Страх все-таки предательски проблеснул в ее глазах и ее мучитель негромко и зловеще рассмеялся.

– Для начала, – негромко произнёс он, пассом руки отправляя волну магии в стену, – поупражняйся с тем, кто тебе равен!

Демон снова затянулся табачным дымом, и, небрежно сунув руки в карманы, двинул к выходу.

А кабаньи головы со стеклянными глазами вдруг ожили, завозились. Их страшные, кровожадные визги слились с громким хлопком двери. Перепуганная девушка озиралась по сторонам, глядя, как жуткие чудовища, разламывая стену, высвобождают свои огромные призрачные тела.

– Отец, – Алекс почти выкрикнул с мольбой это слово. Он не мог смотреть, как на отчаянную девушку нападали вызванные темной магией монстры.

Однако, его крик был не нужен.

Тристан и без мольбы сына решился. Тонким лезвием он прочертил алую полосу на ладони, и, крепко сжав кулак, занес его над порталом.

Его кровь закапала в черное небытие, и близнецы, ухватив портал, растянули его почти на весь стол. Проход стал реальным, запахло дымом из камина демона, долетела пыль от ломающихся стен, выпрыгнул на стол маленький камешек.

– В сторонку, леди! – важно выкрикнул Рэй. Он первым уселся на стол, спустил ноги в раскрытый портал и спрыгнул в комнату, распахнув белые крылья и закрывая ими девушку.

В его руке оказалась шпага – узкий, светлый, новый клинок. Призрачный кабан с тяжелой темной головой высвободился из стены, окончательно разломав ее, и Рэй расхохотался, пребольно ужалив острием шпаги кинувшееся на него чудовище.

Глаза его горели азартом.

– Ну, давай! Нападай!

Молчаливый Алекс последовал за братом, так же распахнув крылья.

В своих серебряных когтистых пальцах он зажал несколько карт, которые на поверку оказались тонкими и прочными металлическими пластинами. Он метнул их по очереди, почти не размахиваясь, и три режущих плоскости распороли визжащее кровожадное чудовище.

И последним спустился Тристан.

Мальчишки увлеченно принялись воевать с чучелами, отсекая своим оружием куски призрачных тел и голов, набитых опилками.

Сам же инквизитор шагнул к девушке.

– Это ваш дорогой и замечательный человек? – сквозь грохот свалки и драки прокричал он, защищая собой девушку от самозабвенно дерущихся близнецов.

– Какого черта вы делаете тут, инквизитор?! Вы что, следили за мной?!

– Он всегда вас бьет? – игнорируя вопрос девушки, спросил Тристан.

Мимо него, визжа, пролетел круглый диск с остро отточенными зубцами, как у пилы. Тристан едва успел оттолкнуть девушку и уклониться сам. Диск со скрежетом врезался в шкаф и глубоко застрял в благородном лакированном дереве.

– Нет, – изумленная, напуганная дракой, пролепетала девушка. – Он никогда, никогда раньше…

В них снова полетел яростно визжащий зубчатый диск, и они снова едва успели пригнуться, а затем и вовсе отпрыгнуть с пути пикирующей отсеченной кабаньей головы.

Тристан прижал свою собеседницу к стене, сам вжался в нее, и под собой ощутил ее час-то часто вздымающуюся грудь. Девушка крепко зажмурилась, ее пальцы впились в одежду Тристана так крепко, будто этот жест мог спасти ее от всех бед мира. И это было очень трогательно и доверчиво.

Как ребенок, ищущий защиты…

Кабанья голова с грохотом и звоном разнесла застекленную дверцу шкафа, и все стихло.

– Только-то и делов, – раздался в тишине хвастливый голос Рэя.

***

– Смирение, скромность и достоинство, – кротко произнес Алекс, своей серебряно-когтистой рукой оправив волосы, растрепавшиеся после драки. Его кулон с крыльями выбился из-под одежды, и он аккуратно его вернул обратно, почтительно поцеловав перед этим. – Не стоит хвастаться напрасно. Все-таки, эта победа далась нам с некоторым трудом.

Рэй лишь усмехнулся, тряхнув белой головой.

– С трудом, – передразнил он благочестивого брата. – Сыграть партию в шахматы доставляет больше труда, чем…

Тристан не стал прислушиваться к препирательствам сыновей. Почти насильно оторвал от себя девушку, встряхнув ее как следует.

– Вам ничто не угрожает, – грубо сказал он. – Демоны-кровопийцы уничтожены. Вас ничто не ранит.

– О, магия всемогущая, у меня что, в глазах троится? – пролепетала девушка, с изумлением рассматривая поочередно то инквизитора, то его молодых подручных. – Вы умеете делать магические копии? Размножать себя, сколько угодно? Как вам удалось?

– Самым естественным способом, – огрызнулся Тристан. – Это не магические копии, это мои сыновья.

– Благодарю вас, инквизитор, – пробормотала она, выпуская его одежду из кое-как разжавшихся пальцев. – Вы и ваши… сыновья подоспели вовремя. Если честно, то я не умею драться с магическими сущностями. Не думала, что скажу это, но я рада вас видеть больше… больше, чем Майка.

– За что он вас ударил? Что между вами произошло?

Девушка стыдливо опустила взгляд, и Тристан уловил тонкий, волнующий аромат духов, исходящий от нее.

Демон ее касался.

Оставил на ее коже запах, тот самый с феромонами!

«Вот отчего близнецы хвастаются, – сообразил Тристан. – Тоже учуяли этот запах и рисуются перед девчонкой!»

Он непроизвольно провел рукой по ее спине, как бы успокаивая, и в то же время реализуя свое неуемное, до дрожи, желание коснуться этой девушки. Почувствовать под пальцами гладкость и тепло ее упругой кожи… Демон! Тристану показалось, что на языке он ощущает вкус ее острого, жесткого соска, всем телом ощущает, как девушка бьется, изнемогая. В голову лезли только эротические мысли. Стоило красотке лишь немного шевельнуться, как запах афродизиака распространялся от нее волнами, и нестерпимое желание накатывало все сильнее.

«Только этого не хватало!» – подумал Тристан.

– Он как с цепи сорвался, – доверительно и серьезно ответила девушка. – На миг мне показалось…

И она замолчала, нахмурив лоб.

– Что именно вам показалось? – нетерпеливо спросил Тристан. Чем быстрее они договорят и все выяснят, тем быстрее с этой девицей можно будет распрощаться и не желать ее так сильно… не представлять, каковы ее бедра, обтянутые чулками… или без чулок…

– Мне показалось, что он ревнует, – договорила девушка. – Меня к вам. Он просто взбесился! То, что я позволила себе говорить с вами, привело его в бешенство. Нет, хуже; он словно обезумел. Он говорил такие вещи, каких никогда не позволял себе…

Рассказать она не успела.

Двери раскрылись, и в комнату ввалился уже известный Тристану персонаж, Демон в уютном домашнем одеянии. На нем был все тот же халат и сияющие ботинки, но в руках его был арбалет, и его он нацеливал на инквизиторов по очереди.

– Какого дьявола, – сквозь зубы выругался хозяин дома, испепеляя взглядом своих черных глаз Тристана, – вы тут делаете? Это мой дом! И я вас сюда не приглашал!

– Инквизиторы приходят без приглашения, – ответил Тристан. – Они являются туда, где творится бесчинство.

Он зловеще шевельнул плечами, распуская белые крылья, закрывая ими и сыновей, и испуганную девушку. Демон усмехнулся, показав два ряда острых клыков.

– Это мой дом, – с нажимом повторил демон. – Здесь не затевалось ничего дурного, никакой черной магии, никаких жертвоприношений. Можете обыскать его сверху и донизу, проверить подвалы на предмет алтарей и крови девственниц! Поэтому ваше появление тут незаконно! Вломились, разнесли мой кабинет в пух и прах… Интересно, зачем я с вами разговариваю, если имею все права расстрелять вас, как бандитов и воров.

При этом заявлении в девушку, прячущуюся за спиной Тристана, словно злой дух вселился. С криком она выскочила у инквизитора из-за спины и едва не набросилась на хозяина дома с кулаками.

– Не затевалось? – яростно кричала она. – Да ты чуть не убил меня! Если б не эти господа!..

При виде этой растрепанной, с покрасневшей то удара щекой, девицы хозяин дома изменился в лице и невольно опустил свой арбалет, который, наверняка, стрелял не простыми стрелами.

– Диана, – произнес он, изумленный. – Что за вид?.. Что с твоим лицом?! Это они сделали? Они пытали тебя?!

– Ты еще спрашиваешь! – насмешливо фыркнула она, поворачиваясь к демону той стороной лица, на которой багровел кровоподтек. – Не нужно ломать комедию! Ты прекрасно знаешь, кто это сделал!

– Я должен это знать?

– Но ведь это ты ударил меня!

– Я?! – демон с затравленным видом посмотрел на зловещего молчаливого Тристана. – Нет, ничего подобного я не делал, это какая-то провокация! Господа, вы хотите меня убить? За что? Почему? Я даже с вами не знаком! Я не сделал ничего дурного! Это не я! Да любой суд меня оправдает! Это все заговор!

Девица снова насмешливо фыркнула.

– Враль, да еще и трус! Ни минуты здесь не останусь! – выпалила она в лицо изумленному демону. – Господин инквизитор, будьте так любезны – приютите меня! Вы же не оставите жертву наедине с мучителем? Я сейчас же соберу свои вещи и переезжаю к вам!

Теперь настал черед Тристана удивляться.

– Что? – лицо его вытянулось. – Но это невозможно, я живу не один!

– А разве не вы говорили, что не женаты? Вот они, мужчины! Ну, ничего. Вашей супруге объясните, – деловито распорядилась девица, – что, как истинный рыцарь, вы не могли оставить меня наедине с мучителем! Это опасно! Она же женщина, она должна понять!

– Моей супруге? – машинально повторил Тристан.

– У его милости действительно нет супруги, – хихикнул зловредный Рэй. – Господин инквизитор снимает небольшую квартиру и делит ее с оборотнем, его помощником.

– О! – многозначительно протянула девушка. – Ваша милость! Это как-то несолидно.

Тристан мучительно покраснел:

– В самом деле, – ответил он. – У нас вам будет неудобно. Квартира совсем маленькая. Густав имеет обыкновение выть на луну по ночам. Иногда. А когда расследования его сильно утомляют, он, случается, приносит хороший, крепкий виски… С двумя мужчинами в одном доме – это неприлично. Что скажут люди?

– Они скажут, – так же ядовито хихикнул Рэй, – что вы там втроем предаетесь пороку и разврату. И если вашей репутации, господин отец, это все равно, то репутация дамы будет погублена окончательно и бесповоротно.

– Мне это все равно! – гневно выкрикнула девушка. – Я современная девушка! Я… я тоже могу быть помощницей его милости.

– Густав иногда водит девиц легкого поведения, – еще ядовитее заметил Рэй. Алекс скорбно вздохнул и завел глаза, старательно изображая вид, что молится.

– Постойте, – взвился демон, откинув в сторону свой арбалет. – Никуда она не пойдет! Я могу в том поклясться, я не трогал ее! И не притронусь и пальцем, но…

– Ерунда, – безапелляционно заявила девица. – Я имею право выбирать, где мне жить! Лучше выть с оборотнем на луну и пить виски с его гулящими девицами, чем слушать ваши оскорбления!

– Они не только пьют, мисс, – хихикнул неугомонный Рэй.

– Все равно! – выкрикнула девушка. – Мне это все равно! Я требую защиты! Оборотни прекрасные охранники, он будет защищать меня от этого, – она смерила презрительным взглядом онемевшего от изумления демона, – проходимца!

– А спать вы с ним будете, на коврике? – терпеливо произнёс Тристан. – Спальни у нас всего две. Моя и его. И в его комнате, кажется, даже кровати нет. А в свою я вас точно не пущу.

– Отчего? – совершенно искренне обиделась девушка, наивно хлопая ресницами.

Тристан поперхнулся. Что ответить на ее, казалось бы, невинный вопрос, он не знал.

Демон, наблюдающий этот маленький бунт своей подопечной, разозлился.

– Не забывай, – произнес он, сопя, как буйвол, – что я несу за тебя ответственность! Я обещал твоим родителям, что позабочусь о тебе и не позволю тебе пасть так низко, чтобы ты распивала виски с оборотнями и спала в постели у первого встречного! Я кормлю и одеваю тебя, я…

– То, что я ничтожество и иждивенка, я уже слышала, – небрежно ответила девица, поправляя растрепавшуюся прическу и направляясь к дверям. – Господа, немного подождите, я быстро.

– Нет! Я протестую! – вскричал демон, разъяренный. Он затопал ногами, яростно терзая пояс своего халата, но девушка его не слушала. Она словно нарочно дразнила его; мимо своего обидчика она прошла нарочито развязно, покачивая бедрами и всем своим видом демонстрируя свою готовность не только спать на коврике с Густавом, но и пуститься во все тяжкие.

– Девушка совершеннолетняя и самостоятельная, насколько я могу судить, – вмешался Тристан. – Вы не имеете права ее удерживать силой.

– Черта с два она самостоятельна! Черта с два! – прокричал демон. – У нее не сбережений, ни службы нет! На что она будет жить?!

– Есть сбережения, – подала девица голос из-за двери. – Еще как есть!

– Но в доме с двумя мужчинами…

– Есть недурные гостиницы, – подал голос кроткий Алекс. – Если девушка хочет съехать, она может снять там номер. Я могу сопроводить ее туда. И уверяю вас, никаких оборотней в ее постели не будет.

– Я вас провожу, – оживился Рэй. – Пожалуй, поймаю кэб.

Он небрежно прошел к окну, раскрыл его, и выпрыгнул на улицу, раскрыв широкие крылья. Алекс, вежливо поклонившись, последовал за девушкой.

Тристан и демон остались наедине.

– Даже не думайте, – предупредил Тристан, гладя, как демон посматривает в сторону арбалета. – Чем он у вас заряжен? Стрелами, выкованными из адской лавы? С серными наконечниками? Хотите наделать во мне дырок?

– Вы не отнимете у меня Диану! – прорычал демон злобно. – Не имеете права!

– Я и не собирался, – хладнокровно ответил тот.

– Думаешь, святоша, на тебя нет управы?! Я пожалуюсь Черной Герцогине! – злобно рыкнул демон. – И ты пожалеешь о том, что устроил этот спектакль?

Тристан удивленно вскинул бровь.

– Черная Герцогиня? – повторил он. – Кто это?

Демон зло сощурил свои пылающие глаза.

– Это не важно, – прошипел он. – Совершенно не важно. Когда узнаете, кто это, ваша милость, будет уже поздно.

– Вы мне угрожаете?

Тристан сделал всего лишь шаг по направлению к демону, но тот отпрыгнул, будто Тристан как минимум наставил свой меч, метя ему прямо в сердце.

В ладони демона разгорелся адский огонь, и демон изо всех сил швырнул его в свой арбалет, да так, что клубок пламени взорвал пол.

Раскрылся кипящий огнем портал, и демон, ни секунде не медля, прянул туда.

Тристана же взрывом подбросило и вышвырнуло в тот портал, через который он попал сюда.

Он вывалился на стол, со стола скатился на пол и закашлялся.

Серный едкий дым жег ему горло, на ковре тлели маленькие черные прожжённые дыры.

– Что тут происходит?!

В дверях стояла испуганная и шокированная Софи. Она починила пальто Тристана, и то было абсолютно как новое.

– Софи, ради бога, прости, – надсадно кашляя от едкого дыма, произнес Тристан, ладонями прибивая пламя на ковре. – Я прожег тебе ковер. Но я все возмещу!

***

Софи, несомненно, была хорошо воспитана. Поэтому она промолчала об испорченном ковре, отосланных куда-то сыновьях, и предложила Тристану и Густаву остаться на ужин. А после ужина – и переночевать.

– Уже поздно, – нерешительно произнесла она, не уверенная, что он примет приглашение. – Ты наверняка устал. Можешь остаться у нас на ночь. Густава устроим в гостевой спальне. К тому же мальчишки хотели что-то тебе рассказать, но я велела им это оставить до утра.

– О, это было бы кстати! – обрадованный предложением Софи, отозвался оборотень. – Ужасно не хочется сейчас тащиться через весь город. Я бы прямо сейчас упал и уснул.

– Гостевая вся в твоем распоряжении, – сменив гнев на милость, ответила Софи. – если, конечно, его милость не имеет ничего против…

Тристан даже не улыбнулся, хотя угадал нехитрую уловку Софи.

В ее голосе теплилась надежда. Совсем крохотная, но все же.

Она хотела побыть с ним под одной крышей. Вероятно, поговорить. Еще вероятнее – соблазнить его, добиться желанной ласки, которой не было так давно.

Но зачем ходить вокруг да около?..

– Пожалуй, да, – ответил Тристан небрежно, вытирая салфеткой губы. – Останемся.

…Постель в спальне, когда-то бывшей общей спальней Тристана и Софи, была поистине королевской. Огромной, как теннисный корт, высокой и пышной. В такой постели можно было вольготно развалиться – или ворочаться всю ночь, но все равно не столкнуться.

Устраиваясь под одеялом, Тристан отчего-то вспомнил эти странно одинокие, молчаливые ночи. Странно, что это произошло именно с ним…

«Как со всеми людьми, – шепнул ему внутренний голос. – Люди, когда живут долго, остывают».

Неизвестно, что думала Софи, но, войдя в спальню и обнаружив в постели Тристана, она вздрогнула и безотчетным движением запахнула халат на груди.

– Что-то не так? – спокойно поинтересовался Тристан, вольготно закинув руки за голову.

– Нет, все в порядке, – промямлила Софи, заливаясь краской смущения. – Просто я отвыкла видеть тебя в нашей постели… не ожидала…

– Не ожидала? Странно. С твоим даром предвидения?

– Я стараюсь не смотреть в будущее, – кратко ответила Софи.

– Отчего же?

– Не хочу увидеть, как разбиваются вдребезги мои мечты и надежды.

Она прошла к кровати быстро, пожалуй, излишне быстро, потушила ночник и разделась в темноте, словно стыдясь, что Тристан может увидеть ее неодетой. Осторожно приподняла кончик одеяла и скользнула под него, сжимаясь в комочек, стараясь не задеть Тристана даже кончиком пальца.

Однако, вся ее осторожность была тщетна; стоило ей положить голову, как оказалось, что кладет она ее на плечо Тристану, и его горячие руки нетерпеливо смыкаются на ее теле.

– Что ты делаешь! – выкрикнула Софи отчаянно, упираясь руками в грудь Тристана и пытаясь оттолкнуть его. Сердце ее отчаянно заколотилось, Софи от волнения едва не подавилась дыханием, что плотным комком встало у нее в горле. Она думала, что их ночь будет полна неловких вздохов, недомолвок и не ожидала таких решительных действий со стороны Тристана.

– Загляни в ближайшее будущее, – прошептал Тристан, – и ты узнаешь, что я делаю.

Он прижался горячими губами к дрожащим губам Софи, придвинул ее, отчаянно прикрывающуюся от него руками, к себе ближе.

Ее окутало его жаром, его хищным желанием и неповторимым тонким, едва уловимым волшебным запахом – словно горсть золота в ладони. Софи слабо простонала, позволяя вовлечь себя в головокружительный поцелуй.

Его язык проник в ее рот, и она захлебнулась собственным стоном наслаждения, изо всех сил вцепившись в его белоснежные плечи, порывисто прижавшись к Тристану и скрывая свой вздох абсолютного блаженства и счастья.

– Можно жить без чего угодно, – пробормотала она, – но без твоих поцелуев можно только существовать.

Тристан был возбужден; разум его кипел, раздразненный нескромными мыслями о новой знакомой, что он спас от демона.

Желание женщины, ее тела, проскальзывало в каждом его движении, в каждом нетерпеливом вздохе, в каждой ласке, нестерпимо сладкой, почти смертельно, ядовито сладкой. Он целовал и целовал Софи так, что, казалось, сейчас душу из нее выпьет.

Он пил ее стоны и вздохи, он позволял ее дрожащим пальцам нырять в свои белоснежные волосы и ласкать его затылок, оставлять красные полосы на шее, на плечах.

И с каждым его поцелуем капля страсти проникала и в ее кровь. Софи уже не сопротивляясь его губам, она сама с нетерпением ловила их своими губами, касаясь и жадно выпивая страсть, которую она полагала предназначенной не себе…

– Но мне казалось, – слабо попыталась возразить она, пока ладони Тристана спускали с ее плеч тонкие кружева ее ночной рубашки, – что ты увлечен другой девушкой… Нет, постой! Я так не могу! Я видела новое чувство в твоих глазах!.. Не получилось с ней, решил на мне отыграться?! Я тебе что…

Тристан молча ухватил ее поперек туловища, крутнул резко, даже грубо, и Софи с громким «ах!» оказалась лежащей на животе.

– Посмотри в прошлое, – шепнул он ей на ухо, склоняясь к млеющей под его телом женщине, зарываясь лицом в ее волосы и наполняя их своим теплым дыханием, – и ты увидишь, что между ней и мной ничего не было.

– Отчего, – ревниво поинтересовалась Софи, позволяя, однако, исцеловать все свои плечи. – Не помню случая, чтоб ты не мог взять понравившуюся тебе девицу.

– Понравившуюся, – подчеркнул Тристан, жарко дыша, – а не ту, что под меня активно подкладывают. Мне не нравится, когда меня считают большим и жирным карасем, которого можно поймать вот так запросто, на самую банальную наживку.

– Что?!

– Поговорим об этом потом, – он с неудовольствием поморщился. – Для женщины, которая жаждала меня давно, и с нетерпением, ты слишком много болтаешь!

Тристан приподнялся, его ладони ласково скользнули по спине женщины – и почти сразу же рванули с треском ее красивое ночное одеяние, обнажая спину Софи. Словно наказывая ее за странную смесь упрямства и желания.

Софи со стоном уткнулась лицом в постель. Она вся дрожала пол руками и поцелуями Тристана, крепко зажмуривалась и отгоняла прочь наплывающие видения.

– Скажи, что это не сон, – шепнула она.

– Ты видишь сны обо мне? – спросил он, крепко прикусив подрагивающую шейку женщины, и тут же поцеловав укушенное место. – Разве во сне бывает так?

Софи шумно ахнула, подчиняясь его хищным, острым ласкам.

– Иногда эти сны бывали очень реалистичны, – ответила Софи через силу, ощущая, как губы Тристана оставляют теплые дорожки мягких поцелуев вдоль ее позвоночника, распускающиеся теплыми пятнами на коже. – В них перемешивается твоя жестокость и твоя сладость…

– Ты же говорила, что я внимательный, ласковый и нежный любовник.

– Это было так давно…

Смешок Тристана слился с всхлипом Софи, которая всем телом последовала за его рукой, коснувшейся ее живота и нежно огладившей женщину между разведенных ног. Но он лишь коснулся ее мокрого лона и прекратил эту нежную, острожную ласку, резанув по напряженным нервам Софи.

– Как же ты любишь мучить, Тристан Пилигрим…

– Я же инквизитор. Это моя работа.

Его ладонь снова легла на ее раскрытое лоно, ласка стала чувствительнее, дольше. Он гладил Софи, лаская ее гладкую кожу, ее влажные лепестки, ее сочащуюся влагой дырочку, и Софи едва не рыдала от этих желанных и прекрасных прикосновений. Она без стеснения виляла бедрами, ласкаясь сама о его руку, и громко выкрикнула, когда место руки занял член, напряженный, жесткий. Он проник в нее одним движением, сразу и глубоко, Тристан прижался к трепещущей женщине всем своим пылающим в огне страсти телом и выдохнул ей на ухо свое жаркое удовлетворение.

– Жарко, – выдохнула Софи. – С тобой всегда жарко…

Тристан не ответил.

Он двигался над телом Софи неспешно, нежно, мягко, лаская ее, окутывая ее коконом теплых, приятных ощущений. Софи почувствовала в его неспешных, чувствительных прикосновениях желание утешить ее; что-то вроде утешительного приза с оттенком жалости. От глубоких, чувствительных проникновений в ее тело у Софи голова шла кругом, но она нашла в себе силы взбрыкнуть, восстать против этой утешительной ласки.

– Не хочу, – попыталась солгать она, выгибая спину, стараясь высвободиться их ласковых рук Тристана.

Ответом ей был резкий толчок, пронзивший удовольствием все ее существо. Она выкрикнула, темпераментно и громко, и тут же ощутила его жесткие ладони на своих бедрах. Тристан ухватил ее грубо, жестко, впечатывая всю пятерню в ее мягкое тело, и толкнулся в ее тело еще раз, сильно, беспощадно, подчиняя себе.

– Ах-х-х-х, – шумно выдохнула Софи, комкая простынь, подчиняясь жестким рукам Тристана, сильным толчкам, от которых вздрагивало все ее тело.

– И так не хочешь? – мстительно прошептал Тристан, ухватывая Софи еще крепче, за талию, и продолжая ее насаживать на свой член изо всех сил, сильно, жестко, отрывистыми грубыми толчками.

– Чертов инквизитор! – корчась в накатывающем наслаждении, рычала Софи.

– Как ты меня назвала, грешница?

Тристан запустил руку в ее волосы, подхватил ее поперек вздрагивающего живота, рывком поднял ее, прижал к своей груди, продолжая жестко и даже жестоко ее трахать. Софи извивалась, словно жертва в огне пламени. Луна облизала бледным светом белые плечи Тристана, сделав его кожу похожей на начищенное до блеска серебро.

– Ну? Как ты назвала меня, повтори?

Софи дрожала, упрямо балансируя на грани наслаждения, сжимая бедра, отодвигая пик удовольствия. Тристан с удовольствием положил ладони на ее дрожащий живот, плотнее прижимая женщину к себе и чувствуя, как она упрямо сопротивляется его ласкам.

Ее бунт рассмешил его. Уткнувшись мокрым лбом в ее затылок, вслушиваясь в ее животные стоны и всхлипы, он безжалостно опустил руку, проник между трясущимися бедрами женщины и коснулся ее возбужденных губ, меж которыми двигался его напряженный член. Его чуткие пальцы отыскали упругий клитор, осторожно прижали его, поглаживая, и Софи задрожала, как в лихорадке.

– Я тебе покажу, как дерзить инквизитору…

Безжалостные пальцы Тристана ласкали Софи слишком умело, слишком чувствительно. Как бы она ни сжимала бедра, как бы ни напрягала живот, оргазм пришел к ней очень быстро. Содрогаясь, извиваясь, она билась в руках Тристана, выкрикивая свое наслаждение, а он вжимался в ее тело, часто и быстро, желая присоединиться к ее наслаждению.

****