Читать книгу У людей судьба цветов. Сборник стихов - Константин Ганин - Страница 2

Я на сиреневой волне

Молюсь и солнцу, и луне.

Запутав истинных Богов,

Вторгаюсь в перья облаков.

Копаюсь в них, ищу мотив:

«Что возлюбить, чтоб выдать стих?

Не плач про власть и о больном,

А только свет и радость в нём?»

Мне с облаков: «Забудь врагов.

Чтобы судить, кто ты таков?

Носи глаза, чтоб видеть птиц.

Люби со слов, не зная лиц.

Работай больше, ешь во вкус,

А будет трудно – я спущусь».

Я на сиреневой волне

Молюсь и солнцу, и луне.

Лежу, забросив все дела,

Пункт номер раз – не видеть зла.

Ко мне заходила весна,

На птицу ворчала:

«Весь день ни покоя, ни сна,

Чуть свет – всё сначала».

Я их как сумел помирил:

Ей – снега, той – проса.

А ночью всё то позабыл,

С добром спится просто.

В окно мне стучали дожди:

От ветра устали.

Окошко открыл да впустил,

Напрасно? – Едва ли.

Их ветер вконец замотал —

В слезах подоконник.

Разгульный обратно их звал:

Скучает, разбойник.

Я вышел: «Подуй на меня.

Скулишь, знать, не сладко».

Он сухо лизнул, обласкал,

Как добрая шавка.

Принёс мне морской солонок,

И как не развеял?

Наплёл больше трёх коробов.

А что я? Я верил.

Ко мне заходила судьба,

Ругалась на смелость,

Она её, дескать, ждала,

Но как-то не спелось.

Теперь вот придётся свернуть,

Пройтись по знакомым.

Ну что же, показывай путь,

Пора, знать, из дому.

Я говорил так мало слов,

Что полуночные сады

Соткали в запахе цветов

То, что во мне искала ты.

Я доверял сокрытый смысл

Любви сиреневой волне.

Тот сладкий дух древесных звёзд

Всё пояснял тебе и мне.

Я не слагал красивых фраз,

В ту пору сдержан был и юн.

Тогда бы знать, что жизнь сейчас,

В ней жарок май, а не июнь.

Во взгляде чувство растворял,

Цедил и пил твою любовь.

Был слишком мал, не разобрал,

Что у людей судьба цветов.

Томит Волга зла,

Не в свой сезон жаркая.

И трава под ветром

На бетон стелется.

Ну чего ты злишься?

Тишины жалко, а?

Подробила Солнце,

Рябь искрой мечется.

Да кончай уж биться,

В берега шлёпая.

Не уйду без ласки.

Тут легко дышится.

Ты в зелёном вышла?

Ай волна новая!

Молодая, звонкая,

Да боль слышится.

Ну не звал твои я

Берега пресными,

То зимой приснилось.

Ты во льдах, сонная.

Не ревнуй, что морю

Гнал слова лесные.

Там слеза со вкусом

И волна томная.

Не сердись, я с детства

Лишь тобой каянный,

Мне, дитю, тревоги

Из души вымыла.

И не бей волною,

Тут оскал каменный.

Перетёрла землю?

До песка выела?

Ну чего ты злишься?

Все слова сказаны.

Не уйду с грехами.

Мне ль с такой ношею?

Расскажи мне лучше,

Кем волна названа?

Говори погромче,

Звук ушёл в прошлое.

Под моими подошвами

Мысли горят,

Я сбиваю свой шаг,

Разбиваю их ряд.

Пусть рваньём остаются

На теле земли,

Раз я их передумал —

Они не мои.

Надо мною в весеннем

Загуле звезда.

Она топит лучами снега.

И вода

Просочи́т все тревоги

Сквозь корку земли,

Чтобы те, кто за мной,

Тоже думать могли.

Свои мысли и страхи

Втирали в асфальт.

Небо ждёт их любви —

Пусть о ней говорят.

Только радость взмывает

Сквозь ткань облаков,

Потому что весна,

Как всегда, про любовь.

Я вдыхаю след дождя,

Вижу в каплях россыпь звёзд.

Буду верить, что не зря

Я живу так не всерьёз.

В тонком вкусе тишины,

В неразобранных словах

Мысли тягот лишены,

Лёгок дух в моих мирах.

Я смотрю на бег людей

И не вижу в нём себя.

Тот не мой поток страстей

Отмирает, уходя.

За витриной громких слов

В людях тают их мечты.

Выбираю снов улов

Из доступной простоты.

Снова хмарь на дворе.

На мой парк надвигается осень.

На берёзе повисла листва

В ожиданье паденья.

Сквозь провисшие тучи

Холодная, стылая просинь

Не сулит ни тепла, ни забав,

Ни от скуки спасенья.

Налетевший порыв

Набивает в лицо мелкий дождик,

А потом развернётся подлец

И намочит мне плечи.

И пускай сумку тянет

Разлапистый да́реный зонтик,

Эта сырость в лицо,

Как не что от осеннего лечит.

Я бегу между клумб,

Что, забывшись, отдались цветенью,

Не в сезон разукрасив

Беспечными красками чахлость.

Отыграв на палитре

И дав аромат дуновенью,

Они выполнят долг:

Увядая, дарить людям радость.

Я бы рыжую взял и выпорол.

«Кто мне Родину жёлтым вымарал?»

Сквозь подсолнухи в мир простуженный

Мчу как бешеный, словно к су́женой.

Титьку времени слил бы иродам,

Осень рыжую бранью вымотал:

«Кто тут ба́ловал? Кто размазывал?

Я вчера ещё лето праздновал.»

Нет, не верю я в краски яркие.

Ты затеяла игры гадкие.

Зелень вымоешь – грязь останется,

Отколы́шится, отбурья́нится.

Знаю, игры те лишь мгновения,

Но ты, подлая, в настроение,

В листья жёлтые, в листья красные,

Всунешь ласково грусть атласную.

Вот за это бы я и выпорол.

За подлог такой «стервой» выругал.

Так ведь рыжие тем и славятся:

«Душу вымотать, чтобы нравиться».

Я прилетел на родную планету.

Мёрзлые степи вокруг космодрома.

Тихо. Спокойно. Давно я здесь не был.

Поземь шуршит мне: «Ты дома, ты дома».

К солнцу мой путь без посадочных линий,

Машет туземец на старой телеге.

Воет мотор стапятидястисильный,

Луч, пробиваясь, звенит в человеке.

Я прилетел на родную планету.

Где-то в багажнике гусь и салаты.

Праздник начнётся как только доеду.

Ветер собакою трётся: «Мы рады».

Скользнуть бы в детство

По снежной корке,

И с той девчонкой

Проехать с горки,

В пятне фонарном

Считать снежинки.

Для мамы с папой

Лепить картинки…

Я в следующий год забираю мечту:

Забраться куда-то поверх облаков.

Не брать с собой то, что не важным сочту,

Забыть про заботы, долги, дураков.

Я сяду на выжженный солнцем валун,

Закрою глаза, чтобы мысли ловить.

И ветер, извечный рассказчик-баюн,

Навоет мне сказку «где жить, как любить».

Я буду не знать, что мне нечем дышать,

Я буду не помнить про сон и еду.

Под ветра напевы возьмусь я писать

Со вкусом, неспешно, не на бегу.

Ко мне прилетит говорящий орёл.

Он будет безмолвным и очень большим.

Посмотрит на рукопись: «Ветер наплёл?

Ему всё не видно. Махнём до вершин?»

Я струшу, наверное. Он улетит,

Сказав, что вернётся, когда захочу.

А ветер продолжит, шепнёт, загудит.

Чудесная сказка. Как есть запишу.