Читать книгу Москва – Гурзуф – Москва. И другие рассказки - Константин Крюгер - Страница 10

«Правильный» отдых

Середина 80-х. Рейсовый автобус в город отходил в 8:25. К восьми Андрюшка шел к магазинчику, где его уже встречала приветливая молоденькая продавщица. Со словами «А вот и москалик пришел» выдавала ему стандартный ежедневный «набор для завтрака» ценой два рубля: бутылку портвейна, пачку сигарет «Бужор»3 и два яблока. Завтракали быстро, надо было успеть на автобус. Андрюшка, открывая бутылку, содержимое которой пузырилось от пребывания на солнце, мечтательно произносил: «Замечательная страна Крым – портвейн газированный, сигареты соусированные и витамины на каждом шагу».

Наша третья за этот заезд «фанза» стояла вплотную к Медведь-горе.

С первых двух нас попросили съехать на третий и седьмой день соответственно.

Первая «фанза» располагалась на Фонтанной улице за Домом Торговли, почти на Пятаке. Всё испортил Сашка «Афанасий»: мало того, что он у нас регулярно ночевал с первого дня, так когда хозяин выразил недовольство присутствием постороннего, Сашка «нечаянно» выбил ему зуб.

Вторая располагалась подальше от центра, в самом начале Ленинградской. Проживали отлично, пока в гости не зашел Вовка «Осташка». Он исполнял свою любимую песню «Коммунисты поймали мальчишку, затащили его в КГБ», когда зашедший хозяин пытался разобраться, сколько же нас проживает. Вместо трёх снимавших парней, он насчитал шестерых плюс девушки. Хозяин служил в поселковой милиции, и текст песни послужил решающим доводом. С утра проспавший Осташкин визит Андрюшка «Крекс» не мог понять, из-за чего опять приходится собирать вещи.

Этот заезд мы планировали заранее. Борька учился, мы с Андреем работали. Ещё в Москве, исходя из имеющихся денег и разных дат отпусков, прикинули: получилось 15 общих дней на троих. Из них отдыхать предстояло еще неделю, а жилье нам никоим образом снять не удавалось. Вещи бросили у Сереги «Майса», жившего прямо у Пятака в отличной квартире, на которую желающие записывались заранее ещё из Москвы. Даже на улице Строителей, «московской вотчине», мест не было, а проживать в «Новом районе», или того выше, над трассой в Краснокаменке, совсем не хотелось.

И вдруг, счастливый случай! Попросив закурить, Андрюшка разговорился на автобусной остановке с местным подвыпившим мужиком: у них с женой был сарайчик прямо у Медведь-горы. Ещё на прошлой неделе должна была приехать отдыхающая каждый год семья, но в этот раз вышла какая-то заминка. Мужик пообещал выяснить у жены ситуацию: возможно, пустят нас дней на пять – семь. С этой радостной новостью «Крекс» нашел меня, Борьку и «Афанасия» с Ленкой в пельменной за традиционным завтраком, состоявшего из двойной порции пельменей со сметаной, стакана томатного сока и двухсот граммов портвейна на каждого, включая Ленку. От барной стойки, находившейся в зале пельменной, портвейн к нашему столику, чтобы не расплескать, носила именно Ленка, ибо: «Крепость в руках – необычайная!».

Я отнесся к «благой вести» скептически, особенно, когда выяснилось, что Андрюшка не договорился о следующей встрече и не спросил точный адрес. Но в середине этого же дня на аллеях к «Крексу» неожиданно подошла незнакомая местная тетка и позвала смотреть жильё: мужик сумел точно описать Андрюшку жене.

Втроем с Борькой и «Крексом» мы приехали вместе с хозяйкой на рейсовом автобусе на конечную остановку к подножию Медведь —горы. На столбике висело расписание: автобус отбывал обратно в город один раз в час.

Тётка сначала привела нас к своему аккуратному окруженному изгородью домику: «На участке – умывальник и туалет, в кухне холодильник, если надо!». Пройдя метров пятьдесят в сторону моря, она подвела нас к сооружению, напоминающему блок из пяти гаражных боксов. Открыв навесной замок на центральном, она гостеприимно распахнула дверь. Внутри между боковыми стенами на высоте 70 см от пола располагалась деревянная полка с тремя матрасами. Между «нарами» и дверью в одном углу поместился маленький столик с двумя стульями. Единственное зарешеченное окошко было прорублено в двери. Люк на потолке оказался дверцей в «шкаф» для вещей. Ассоциация: «камера» – пришла в голову всем троим одновременно. Но выбора не было, как говорится «на безрыбье ….!».

После того, как ударили по рукам и отдали задаток, хозяйка поведала, что проживание в глубоком «тылу» Артека имеет свои плюсы: имеется пропуск на «артековский» пляж, и местное «сельпо» со всем необходимым расположено в десяти шагах. Окружающая природа, местами абсолютно нетронутая, и частично облагороженная пионерами, потрясала даже наше воображение.

В первый же вечер устроили новоселье. Присутствовали только «свои»: Борька, «Крекс», Ленка с Афанасием и я со встреченной накануне Лерой, любвеобильной девушкой из Бреста. Остальные приглашённые не явились, «трезво» рассудив, что неблизкую «дорогу вряд ли осилит идущий», а на последний автобусный рейс в 22:10 они не успевают, поскольку коктейль-холл функционирует до 23:00. К нам на «огонёк» зашел познакомиться сосед из крайней правой «камеры» – Юрий, врач из Москвы. Он посещал это место уже четвертый год, после того как успешно прооперировал в Москве дочку нашей хозяйки. Родители девочки в благодарность пригласили приезжать на недельку бесплатно, и ему понравилось. В Гурзуф он выбирался раз в три дня за покупками, а остальное время проводил на пляже с пионервожатыми или лазил в гору и на виноградники «Массандры».

На следующий день Ленка уезжала в Москву – пора выходить на работу. Вместе с ней решил возвращаться «Афанасий», они крепко сдружились за неделю совместного отдыха. Во время празднования «отплызда» на набережной в кафе «Чайник», Борька внезапно объявил нам с Андрюшкой, что тоже поедет с Ленкой и Сашкой в Москву – устал от активного отдыха, такое в Гурзуфе случалось сплошь и рядом.

Пока я сажал друзей на пароход до Алушты, «Крекс» на пирсе познакомился с грустным мальчуганом, отставшим от своей компании. Ему надо было где-то перебиться три дня до возвращения друзей, и Андрюшка немедленно сдал ему освободившееся место в нашей «фанзе». Проставившись «с новосельем», мальчуган отбыл на почту звонить в Москву. Мы с «Крексом» двинули на аллеи и на набережной наткнулись на только приехавшего Толика «Фёдора» в компании с соседом по купе – ленинградцем. В процессе дальнейшего времяпрепровождения: празднования традиционного «приплызда» на аллеях и вечернего посещения коктейль-холла, к Толику приклеилась симпатичная «сургутчанка» Таня. Девушка порадовала полной готовностью к «труду и обороне»: в сумке через плечо она носила теннисную ракетку, вечернее платье, зубную щетку, упаковку презервативов и три бутылки «Токая». На ночь всей компанией завалились к нам, подобрав нашего третьего сожителя в коктейль-холле. С утра Андрюшка повздорил с ленинградцем на тему алкоголизма – тому не понравился наш «завтрак». Ленинградца мы больше в Гурзуфе не видели, наверное, перебрался в другое курортное место. Не вернулся к вечеру и наш третий «сокамерник», то ли его друзья приехали раньше, то ли он не выдержал первых суток совместного отдыха. Деньги у нас с «Крексом» подходили к концу, но Толик обнадежил: «Батистовые портянки будем носить, крем Марго кушать!», и мы воспряли духом.

На следующий день «Фёдор» встретил в «Чайнике» своего однополчанина по службе в Афганистане, отдыхающего в Ялте с женой и заехавшего в Гурзуф с экскурсией. Отпраздновав встречу, Толик внезапно отбыл вместе с другом в Ялту, и поставил нас в «пиковое» положение – угроза голодной смерти над нами не нависала, но уезжать в Москву было не на что.

Отъезд

Неожиданная материальная помощь пришла в виде Лериной записной книжки. Я обнаружил книжку на аллеях, сразу узнав по необычной «импортной» обложке. Вечером, при встрече в коктейль-холле выяснилось, что Лера свою книжку не теряла, хозяин найденной не объявился, и хранящийся в книжке «четвертак»4 чуствительно помог нам продолжить праздник жизни.

Через пару-тройку дней, когда окончательно иссякла «манна небесная», мы серьёзно задумались об отъезде. Тем же вечером Андрюшкино появление в коктейль-холле произвело фурор: его вела под руку совсем молоденькая девушка в вечернем платье и туфлях на шпильках в компании еще трех таких же разодетых подруг. В процессе знакомства выяснилось: четыре подружки, первокурсницы московского «языкового» ВУЗа, первый раз приехали в Гурзуф. Отдыхали они в «Спутнике» и решили напоследок (уезжали девчушки через два дня) отметиться за пределами лагеря, надев привезенные и впустую пролежавшие весь отпуск в чемоданах вечерние наряды. Днём они познакомились с «Крексом» и сразу оценили «матёрого» гурзуфца, с которым не страшно выйти вечером куда угодно, даже в «опасный, но влекущий» коктейль-холл. При этом робкие подружки были крупнее Андрюшки в полтора раза и выше на полголовы.

Так, играючи разрешился вопрос нашего отъезда: девушки с удовольствием брали нас с собой! Осталось найти денег в дорогу и на традиционный «отплызд».

И вновь фортуна от нас не отвернулась. Андрюшкин начальник, отдыхающий в Гурзуфском санатории с женой, детьми и тещей, невыносимо устал от их общества. Серьёзно выпив, он забрёл на аллеи как раз в тот момент, когда такие же нетрезвые завсегдатаи и случайно зашедшие граждане участвовали в спонтанно организованном «всесоюзном» конкурсе по «армрестлингу». Пока, побеждал москвич Володя «Долгорукий», «рычаги» которого напоминали конечности гориллы. Он уже успешно положил фаворита Ивана «Минского», превосходящего габаритами Шварценнегера, и двух «крошек» литовцев Йонаса и Ричардаса, ростом под два метра каждого. Когда начальнику непонятным образом удалось одолеть уставшего «Долгорукого», он сильно загордился и стал предлагать всем желающим бороться на деньги. И тут, как «чёрт из табакерки», опять появился «Фёдор». На первый взгляд Толик не производил «внушительного» впечатления, но кто же мог знать, что «борьбой на руках» он ещё в институтские годы зарабатывал деньги, и был чемпионом «Пищевого» по этой дисциплине. Начальник не увидел в «Фёдоре» достойного соперника и уверенно поставил на кон «всё, что есть» – пятьдесят рублей. И моментально «сдулся»: и правой и левой рукой Толик его положил моментально. Деньги мы сразу брать не стали: договорились на день отъезда.

Два последних дня отдыха мы использовали на полную катушку: пляж в Артеке, «пивные аллеи», танцы в «клетке», коктейль-холл, разнообразные напитки и девчонки. У нас в «камере» ночевало по восемь человек – места хватало всем. По два раза в день мы мотались от аллей до горы, днём – пешком. Даже сосед Юра поучаствовал в наших эскападах, и однажды полночи тащил на себе «Крекса», все семь километров от Пятака до дома.

Во время традиционного празднования «отплызда» в «Чайнике» ко мне подошел Гера «Сайгак» и слёзно попросился уехать с нами. Он уже неделю находился в Гурзуфе на нелегальном положении, подписав постановление об отъезде в 24 часа: ночью прятался от рейдов милиции, а отсыпался на дневных сеансах в летнем кинотеатре. «У меня семь рублей есть!». Наши милые попутчицы, хотя не очень обрадовались неожиданному прибавлению, но и не отказали.

В Симферополе на перроне Андрюшка галантно попытался помочь поднести к вагону чемодан Лизе, самой хрупкой из девушек, но не смог сдвинуть его с места.

«Мы думали Гурзуф – цивильное место, и набрали вечерних туалетов на каждый день», пояснила Лиза, легко закидывая чемодан в багажный отсек наверху. Гера появился на вокзале уже с напитками, так что отъезд реализовался легко: проводник не чинил нам препятствий, получив соответствующие объяснения и немного денег. Изнурённый отдыхом Гера сразу расстелил на полу пляжную подстилку, прилёг и мгновенно заснул. Меня пригласила к себе на вторую полку самая худощавая из попутчиц, а Андрюшка не спал всю ночь, отвечая на бесчисленные вопросы Киры, самой любознательной из четверки. Исходя из количества и разнообразия охваченных тем, у меня создалось впечатление, что по приезде она собирается выпустить энциклопедию «Как отдыхать в Гурзуфе!».

В первую субботу сентября на Гурзуфской стрелке я неожиданно встретил «соседа с горы», хирурга Юру. Стоя в толпе завсегдатаев около памятника Маяковскому, он с удовольствием участвовал «в распитии». На мой удивленный взгляд он радостно ответил: «Ваше пребывание у Медведя сильно повлияло на моё видение „правильного“ отдыха. Когда едем на следующий год?»

3

На пачке прямо под названием «Бужор» была напечатана загадочная надпись «Сигареты соусированные».

4

«Четвертак» – купюра двадцать пять рублей.