Читать книгу Мигом одним - Константин Марков - Страница 21

Получив счастливый билет от врачей, я собрал свои вещи, их было немного, и первым делом отправился в штаб ВКС. В кадровой части меня выслушали, приняли документы о выздоровлении и приказали ожидать распоряжений дома.

Ехать домой к Сергею мне очень не хотелось. Это была чужая мне жизнь, чужой мир, чужие люди. В Москве я ориентировался с трудом, лишь по воспоминаниям бывшего владельца тела. Время от времени эти воспоминания всплывали во мне, прорезая новую борозду в душе. Одним из таких надрезов была одноклассница Сергея Инна. Она появилась у меня спустя месяц после моего перевода в окружной госпиталь к Шепшину. Столичная штучка. Вперлась в госпиталь как к себе домой. Я только собрался немного пробежаться, а тут она. Сразу с порога, мол, Серёга, поехали в клуб, так классно, развлечешься. Даже не спросила, как я себя чувствую. Я посмотрел на нее и решил, ладно, надо хоть как-то соответствовать. Поехали. Пока ехали по Москве, было интересно. По сути, я видел столицу своими глазами впервые. Но как приехали в клуб, я не смог туда зайти. Когда открылась дверь и из зала пахнуло шмалью я не выдержал. Одна мысль о наркотиках вывела меня из себя. НЕТ! НИКОГДА я больше не попробую эту дрянь. Высказав ей всё хорошее о клубе, да и о ней самой я развернулся и пошел прочь. Довести себя опять до тюремных нар, нет, не затем я вновь живу.

С родителями Сергея было еще хуже. Их-то не пошлешь лесом. Мать все плакала при виде меня. Я пояснял ей несколько раз, что ходить в Москве по улицам опаснее, чем летать на истребителе. Хоть бы взять последний пример, но она продолжала рыдать и жалеть меня. Это меня дико напрягало. С отцом было немного проще. Он, по крайней мере, не рыдал и не уговаривал меня остаться дома. У Кирюхи, была своя жизнь в сети и я в ней не учувствовал. Ну и ладно, одной проблемой меньше.

По поводу выписки мы с ним накатили по маленькой. Игорь был хорошим мужиком, но, как и все горожане немного инфантильным, склонным к лишнему ППРу на кухне. Тем не менее, он был открыт к нормальному общению.

– Что дальше? – Спросил он, когда я «доложился» по здоровью.

– Подал документы кадровикам, решают. Просился обратно в Елизово. Предварительно сказали, что объективных причин против удовлетворения моей просьбы не видят.

– Так и будешь летать?

– Но не в интернете же сидеть как Кира. У него уже задница шире плеч и руки как у девочки.

– Это жизнь в мегаполисе.

– Я не хочу такого. – Мне пришли воспоминания Сергея об истребителе, о том первом полете на строевом МИГе. – Мое место в небе. Ты не представляешь себе как это, когда твое сердце бьется в унисон с турбиной твоей машины. МИГ он странный. Вначале машина словно спит. Такой себе слон на стоянке. Но вот ты запускаешь двигатель. Слон просыпается. Медленно, но уверенно берет разбег. И вдруг он становится легче воздуха, он распрямляет крылья, его сердце бьется мощно, упруго все быстрее разгоняя турбину. Он взлетает, оглядывается, набирает высоту, превращаясь из слона в дракона, а ты как червячок в яблоке сидишь в этой машине. Ты, живое существо, что укрощает эту стихию, направляя ее в небо. Поверь, это настолько великолепное чувство, что я не знаю пилота который откажется это почувствовать вновь. Когда вся Земля под тобой, и ты видишь, что она действительно круглая. Когда над тобой, днем светят звезды. Я вижу это каждую ночь, во сне. Отказаться от этого выше меня.

– Верю Сережа, верю.

В целом вечер прошел неплохо. Я рассказывал отцу о маневрах, которым научил меня Паров, о самой машине, об однополчанах. В какой-то момент повествования я вдруг осознал, что начинаю полноценно сливаться с памятью Сергея, совершенно забывая своё прошлое. Вначале меня это немного напугало, потом отпустило. Я ведь живу в его теле и его жизнью, значит, должен сделать эту жизнь осмысленной, а не профукать как свою.

*****

Через неделю мне позвонили. Следующим утром я прибыл в штаб ВКС. Кадровик выдала мне документы и пожелала ясного неба над головой. Выйдя в коридор, я разложил на подоконнике полученные документы. Основных было два листка. В первом меня отправляли на переподготовку в Ахтубинск, а второе было направление в Елизово. Командование решило не списывать меня и вернуть в строй по месту предыдущего назначения.

*****

Ахтубинск встретил меня жарой и легким суховеем. Как отлично вновь оказаться в родных стенах. Да, это была не территория училища, но она была рядом. На полигоне я нос к носу столкнулся с однокашником. Семён был одним из лучших пилотов на нашем курсе, местные инструктора его приметили сразу и вытребовали к себе еще до окончания обучения.

– Серёга! – Узнал он меня. – Ты какими судьбами?

– Вот на переподготовку, говорят, у вас тут новые модернизированные МИГи для нас есть. Прибыл для обучения премудростям.

– Будешь у меня в группе. Я уже младший инструктор. Группа маленькая, дружная.

– С бумагами куда? – Я достал документы.

Сёмка посмотрел бумаги.

– Пошли, а то пойдешь сам тебя запинают в нашей берлоге.

******

На поверку Семён оказался редкой занозой, да собственно он таким и был в училище. Целую неделю мы, как пионеры, сидели за партами, изучая летные наставления. Там действительно было много интересной и полезной информации. Весь объем я проглотил за два дня и остался голодным. Мои коллеги по классу все были значительно старше по возрасту, и им было сложнее.

Наконец дошло дело до практических полетов. Вот тут у меня немного подкашивались ноги. Одно дело теоретические знания, а другое практический навык управления машиной.

Одевшись в компенсаторный костюм, я вышел на взлетку. С утра нас всех проверили на предмет самочувствия, рефлексы и артериальное давление. Потом повели в раздевалку. Костюм мне выдали несколькими днями раньше и почти два часа подгоняли по фигуре, мой то, то есть серёгин, остался в Елизово. Мы переоделись, и теперь пришла пора сесть за штурвал.

– Ох, переживу ли я сегодняшний день? – Сказал я вслух, остановившись на краю летного поля. – Может сказать им, что я не Сергей?

– И угодить в дом скорби? – Кто-то мерзким тоном сказал в моей голове.

Я покрутил головой. У моих ног сидел рыжий котенок и жмурился на раннее солнце.

– Это ты сказал?

– Не сказал, а подумал. Коты говорить в вашем мире не умеют. И чёрт тебя попутал Рыжиком меня назвать, да котом представить. – Голос в голове прозвучал вновь.

– Ты клубок?

– Максим, не менжуйся, у тебя все получиться, тело все помнит. Мне так Яга сказала. – Вместо ответа прозвучало у меня в голове.

– Сергей, чего стоим? Заблудился? – Окрикнул меня Семён.

Я встрепенулся и пошел к своей машине. Ладно, раз Яга сказала, так тому и быть. Подойдя к машине, я невольно залюбовался ее красотой, провел рукой под брюхом и, пригнувшись, перешел на другую сторону, где стояла лесенка. Выполнив все должные приготовления, я дал отмашку техникам. Зашипела пневматика блистера, отрезая меня от внешнего мира. Руки сами собой выполняли действия по предполетной проверке систем и подготовке к старту. Запросил добро на руление. Самолет сдвинулся и покатился по рулежке. Я ощущал себя лишним на борту. Тело управляло само, как зомби. Мне стало страшно. Запросил добро на взлет. Получил. Левая рука потянулась к рычагу управления тяги. Вот сейчас наступит момент истины. Сегодня мы взлетали без штурманов и без вооружения. Никто мне не поможет, но это и хорошо с другой стороны, я никого не угроблю. На сегодня задача была простой. Взлет, коробочка, восьмерка, посадка. Цель сегодняшнего вылета была не сложной: освоится с новым комплексом электронного управления полетом.

Рука сдвинула рукоятку газа. Машина вздрогнула и стала оживать. Происходило именно так, как я рассказывал о взлете, истребитель просыпался. По летным предписаниям я знал, что этот МИГ имеет более мощный двигатель, чем те, что были у нас в части, и не было смысла использовать форсаж на взлете. Правая рука окаменела на рычаге управления. Пот тихой такой струей потек по спине. Автоматика услужливо сообщила, что есть взлетная скорость. Голос «риты» показался мне родным. Судно легко оторвалось от покрытия. Включив убирание шасси, я ждал, пока погаснут лампочки закрытия створок. Истребитель уже летел на ста метрах. Меня вдруг пробило страшной душевной судорогой, нас вдруг стало трое я, Серега и истребитель. Нас троих манило небо. Каждого по-своему. Для меня это чувство было новым, неиспытанным, манящим. Для Сереги родным, привычным и таким желанным, а для машины давно забытым, желанным до дрожи в лонжеронах. Я вдруг понял, что МИГ более двадцати лет ржавел на заброшенном аэродроме в Казахстане. Его случайно заметили. Удивились, что не сгнил и отправили на модернизацию. Не выдержав такого внутреннего напора, я утопил рычаг форсажа до упора и потянул ручку на себя, задирая нос машины вертикально в небо. Истребитель взревел и в буквальном смысле вонзился в небо. В себя я пришел на высоте в тридцать километров, вылетев с разгону за практический потолок. Семён, как сапожник матерился в эфире.

– Да, пятый на связи. – Отозвался я.

– Серёга, ты дебил? Кто тебя делал кривыми руками? Это что за взлет мать твою … … …? Я о чем долбанный час говорил … для каких … ? Я тебя спрашиваю? А? Быстро на посадку. У тебя топлива осталось не больше чем на двадцать минут. Сядешь, если дотянешь, … … … твою поговорим.

Я улыбнулся. Нет. Да! Именно в небе мое место и никто у меня его не отнимет. Я сориентировался по местности и обнаружил себя в двухстах километрах от аэродрома. А! Ну, тогда понятно. Развернув машину я полетел пару километров южнее доворачивая на курс к взлетной полосе. Отпустив тело, я дал ему спокойно посадить машину. Посадка прошла практически в одно касание. У меня получилось и взлететь и сесть, главное теперь чтоб не отстранили от полетов. Двигатель заглох в начале рулежки. Пришлось открыть фонарь и махать руками. Топлива действительно залили не много и своим взлетом я практически все сжег. Дотянул буквально на последних каплях. Приехавшие техники меня поздравляли с будущим фителем в заднице, но по их виду мне было понятно, что им мой взлет понравился.

В общей сложности звиздюлей я получал четыре раза. Первые получил от Сёмки. Он вылетел на взлетку красный как рак и из всего его монолога цензурными были только местоимения и некоторые сопряженные и отглаголенные части русской речи. Потом меня отчитывал старший руководитель полетов. Третьим был начальник учебной части. Я уж думал он последний, но тут зашел командир части и пропил голову до задницы. Честно говоря, я уже немного испугался, вдруг отчислят, но тут командир части задал вопрос, предполагающий вразумительный, четкий ответ.

– Кто непосредственный командир в Елизово?

– Командир эскадрильи, майор Паров Валерий Иванович, товарищ генерал-майор.

Генерал на меня строго посмотрел.

– Пшел вон. Еще один такой проступок спишу нафиг, как психически ненормального. Вопросы?

– Никак нет.

– Свободен.

Я вылетел счастливой пулей из управления. Ладно, хоть не выгнали, и радостный пошел переодеваться, так как изрядно пропотел в костюме.