Читать книгу Мозес. Том 3 - Константин Маркович Поповский - Страница 1

– Мозес, ты тут? – спросил Амос, заглядывая в дверь библиотеки. – Эй, Мозес, – позвал он, не замечая Мозеса, который сидел за конторкой, согнувшись над книгой, спрятанный стопками журналов. – А, вон ты где, – он, наконец, обнаружил Мозеса. – Послушай, какое дело. Можно к тебе?

– Ты, кажется, уже вошел, – сказал Мозес, не желая расставаться с книгой и жалея, что не закрыл дверь на задвижку.

– Да. Но я не совсем один.

Действительно, сразу вслед за этим, один за другим вошли Осия, Иезекииль и Иеремия.

– Скажите, пожалуйста, какое стечение, – Мозес с неохотой оторвался от книги. – Надеюсь, вы стеклись сюда не затем, чтобы я выдал вам по томику Агаты Кристи?

– Ты ведь знаешь, что у нас уже есть одна книга, – сказал Иеремия. – Так на что нам, скажи на милость, еще другие?

– Да кто вас знает. Может быть, вам взбрело в голову построить из них сукку.

– У нас есть дело поважнее, – сказал Иеремия. – Покажи ему, Амос.

– Вот, – Амос подошел и протянул Мозесу руку.

Затем он разжал пальцы и показал лежавшие на ладони смятые серо-голубые бумажки.

– Это деньги, – Мозес вышел из-за конторки. – Однажды, я уже видел целую кучу таких вот бумажек… Вы что, пришли, чтобы похвастаться перед бедным библиотекарем своим богатством? Я правильно понял?

– Нет, – замотал головой Иеремия. – Мы пришли, чтобы ты принял участие в нашей радости.

– Это другое дело. Откуда они у вас?

– Я их нашел, – охотно пояснил Амос. – Представляешь? Они лежали прямо возле входа на вторую террасу.

– Нет, – сказал Мозес, подумав. – Не представляю.

– Дуракам везет, – вздохнул Осия.

– Ты на себя посмотри, – ответил Амос.

– Я только процитировал Меморандум, – Осия, похоже, не очень жаловал Амоса.

– Ну-ка, тихо, – повернулся к ним Иезекииль. – Мы решили, что на эти деньги мы могли бы что-нибудь купить, Мозес. Что-нибудь этакое… Ну, ты понимаешь.

– Ага, – кивнул Мозес.

– В конце концов, если Всемогущий посылает нам такой подарок, было бы смешно от него отказываться, – сказал Иеремия. – К тому же, насколько мне известно, деньги служат именно для этой цели… Правильно, Мозес?

– Конечно, – согласился Мозес. – А что с ними еще делать? Мне, например, нужны новые тапочки. Носки тоже не помешали бы.

– Ты не понял. Мы имели в виду – купить что-нибудь вкусненькое. Банановый ликер или конфет, кто чего захочет.

– Ликер? – спросил Мозес.

– Конфет, – сказал Амос.

– Я сказал, кто чего захочет, – повторил Иеремия. – А потом надо купить что-нибудь для Исайи, а то он что-то совсем захандрил из-за своей простуды.

– Тогда надо составить список, – предложил Иезекииль. – У тебя найдется какой-нибудь листочек, Мозес?

– И ручка, – добавил Осия.

Когда не без некоторых споров список был готов, Иезекииль поднял голову и оглядел присутствовавших.

– Ну, вот, – сказал он. – Теперь остается только пойти и купить все это, что, мне кажется, совсем несложно… И кто из вас пойдет?

Все, словно сговорившись, посмотрели на Мозеса.

– Ну, конечно, – Мозес пожал плечами. – Я так и думал… Нет, даже и не надейтесь.

– Не говори, пожалуйста, глупостей, Мозес, – сказал Иеремия. – Кроме тебя никого из нас отсюда не выпустят.

– Глупостей?– переспросил Мозес. – Значит, это вы называете глупостями?.. Все знают, что я никогда не выхожу за территорию клиники… Или вы слышите об этом в первый раз?

– Надо учиться преодолевать препятствия, – не слишком уверенно проговорил Иеремия, глядя в сторону. – В конце концов, в этом нет ничего трудного.

– Вот и учитесь, – не сдавался Мозес. – Менору вам в руки.

– Только не надо трогать религиозные предметы, – сказал Осия. – Они тут совершенно ни при чем.

На какое-то время в библиотеке воцарилось напряженное молчание.

– Мне кажется, что невинная детская мечта о порции мороженного превращается в утопию, – сказал, наконец, Амос и щелкнул по большому значку у себя на груди, на котором было написано: «Нет причин для суицида».

– Как и мечта о ликере, – вздохнул Иезекииль. – Послушай, Мозес. Ну, в конце-то концов. Мог бы ты хоть раз постараться для своих друзей?

– Хоть раз, – повторил Мозес, с ядовитой улыбкой глядя на Иезекииля. – Если на свете есть неблагодарные свиньи, то они почему-то решили собраться сегодня здесь.

В библиотеке вновь повисла напряженная тишина. Мозес смотрел в окно, туда, где далеко среди зелени виднелся окружающий клинику каменный забор и пытался представить себе, что каким-то образом он находится по ту сторону забора. От одной этой мысли по спине его побежали мурашки.

– Мозес, – сказал, наконец, Иеремия.

Остальные по-прежнему смотрели на него, не отводя глаз.

– Не знаю, почему, но мне сдается, что на этому нет Божьей воли, – вяло проговорил, наконец, Мозес, не отрывая взгляда от забора.

– Да ты-то откуда это знаешь, есть она или нет? – спросил Амос. – Можно подумать, что Небеса советуются с тобой всякий раз, когда собираются что-нибудь сделать!

– Если бы она была, – твердо сказал Мозес, – если бы она была, эта воля, чтобы я шел неведомо куда и неведомо зачем, то уж, наверное, я бы не отказывался. Как вы думаете?

Этот аргумент привел некоторых из присутствовавших в замешательство. Однако, не всех.

– Я думаю, что воля все-таки есть, – сказал Иеремия. – Иначе, зачем, скажи на милость, Всевышний послал бы нам эти деньги?

– Вот именно, – Амос еще раз щелкнул по своему значку.

Иезекииль согласно кивнул.

– Может быть, Он послал их нам для искушения, – не сдавался Мозес. – Так тоже бывает.

Амос издевательски засмеялся.

– Всевышний никого и никогда не искушает, Мозес, – сказал Иезекииль и поспешно добавил:

– Ну, разве что для нашего же блага и испытания.

– Господи, Мозес, – с жалобной гримасой, сказал Амос. – Ну, что тебе стоит? Всего-то и надо, что перейти дорогу и купить нам немного сластей…

– И ликера, – добавил Иеремия. – Ликера, конфет и чего там у нас еще?

– Господи, – с тоской произнес Мозес, чувствуя свое полное и законченное одиночество в этом мире. – Господи… Дались же вам эти чертовы конфеты!

Лицо Иезекииля сделалось торжественно и строго.

– Возможно, тебе еще не известно, Мозес, но только ты должен знать, что Всеблагой сотворил этот мир для человеческого блага, а не просто абы как, – сообщил он, глядя на Мозеса с некоторым сожалением. – Он сотворил этот мир для радости, а не для печали. Поэтому, когда я вкушаю мороженное или что-нибудь столь же прекрасное, то сердце мое, в первую очередь, переполняется благодарностью к Творцу, который позаботился обо мне. И с этим, я полагаю, согласятся все здесь присутствующие.

– Еще бы, – сказал Амос и еще раз показал на свой значок.

– Вот почему, если ты не пойдешь, то лишишь нас возможности лишний раз поблагодарить Святого за его милости. Не думаю, что это будет правильно, Мозес.

Глаза всех присутствовавших вновь обратились на Мозеса, ожидая, что он ответит.

– Ну, хорошо, – сказал он, наконец, с глубоким вздохом, с тоской оглядывая всех. – Хорошо, хорошо, я пойду…

– Ура, – крикнул Амос.

– Пусть меня собьет машина или еще что-нибудь в этом роде, – сказал он с горечью. – Одним Мозесом меньше, одним больше, кто, в конце концов, станет обращать внимание на такие пустяки?

– Мозес, – укоризненно покачал головой Иеремия.

– Сам ты Мозес, – сказал Мозес, чувствуя, как жалость к самому себе переполняет его сердце. – Давайте ваши деньги и списки, ну, что там у вас еще?..

– Больше ничего. Вот, возьми.

– Советую тебе пойти прямо сейчас, – сказал Иезекииль. – Пока еще не так много народа.

– Я сейчас и пойду, – Мозес подумал, что чем быстрее кончатся его муки, тем лучше.

– Всевышний не забудет тебе этого, Мозес, – подбодрил его Осия.

– Ой, только, пожалуйста, не надо приплетать сюда Всевышнего, – сказал Мозес, пряча деньги и список в нагрудный карман рубахи. – Сдается мне, что все дело тут только в вашем неумеренном обжорстве, больше ни в чем.

– Даже если это и так, Мозес, – мягко возразил Иезекииль, – то не надо забывать, что иногда мы можем угодить Всевышнему даже с помощью наших слабостей и несовершенства.

– Святые слова, – подтвердил Осия.

– Дай вам волю, вы бы угождали Ему вашими слабостями каждый день, – проворчал Мозес.

Похоже было, что Иезекииль уже собирался что-то ответить, но в последний момент передумал.

– В конце-то концов, всего только перейти улицу, – сказал он, показывая рукой куда-то в сторону видневшейся в окне каменной ограды.

– Всего только перейти улицу, – вздохнул Мозес. – Всего только перейти улицу и больше ничего, – повторил он, открывая дверь и жестом приглашая всех покинуть, наконец, библиотеку. – Вот и переходили бы себе, если вам больше нечего делать.

Амос, Иезекииль, Осия и Иеремия вышли друг за другом в коридор и остановились, ожидая, когда Мозес запрет дверь библиотеки.

– Мы будем тебя ждать, Мозес, – сказал Иезекииль. – Береги себя и не забудь взять с собой какую-нибудь сумку.

Взяв в своей коморке сумку и выйдя из центрального входа, Мозес направился к воротам. Он мог бы поклясться, что все четверо стоят у окна четвертого этажа и смотрят, как он направляется в сторону проходной.

– Идиоты, – сказал он и, не оборачиваясь, поднял над головой вытянутый средний палец. Если бы у него была такая возможность, он с удовольствием показал бы им что-нибудь посущественнее.

У двери проходной он остановился, затем взялся за ручку двери, чуть помедлил и потянул ее на себя.

– Ты очень кстати, Мозес, – охранник повернул голову в сторону вошедшего Мозеса. – Знаешь порт на Средиземном море из трех букв, в середине «и»?

– Тир, – сказал Мозес. – Тир и Сидон.

– Ага, – охранник начал заполнять клеточки кроссворда. – Тир… Прямо в точку… Хочешь пива?

– Нет, – покачал головой Мозес, присаживаясь на скамейку и ожидая от охранника хоть какого-нибудь сочувствия. – Можешь себе представить? Меня послали за мороженным и ликером.

– Хорошо живете, – усмехнулся охранник, доставая из холодильника бутылку пива.

– И за конфетами, – сказал Мозес, рассчитывая все же хоть на какое-то сочувствие.

– Я ведь и говорю, хорошо живете. Послушай, что я тебе скажу, Мозес. У нас не работает телефон. С самого утра. Я даже не могу позвонить домой.

– У нас, кажется, тоже, – вздохнул Мозес.

Он снял телефонную трубку и прижал ее к уху, но услышал только какие-то загробные шорохи и писк.

– Говорю же тебе, не работает, – охранник налил пиво в пластмассовый стаканчик. – На вот, глотни.

Мозес взял стаканчик и сделал большой глоток. За квадратным зарешеченным окном проходной лежала небольшая часть таинственной страны. Terra incognito, сэр. Тир и Сидон. Не было сомнений в том, что эта серая акация, вывески и витрины лавочек на другой стороне улицы только прикидывались чем-то знакомым и неопасным.

– Раз уж ты все равно идешь в магазин, то принеси мне две бутылки «Туборга»… Нет, лучше три. – Охранник вытащил из кармана кошелек, высыпал из него мелочь и принялся пересчитывать ее.

– Тебя выгонят с работы за пьянство, – сказал Мозес, не дождавшись сочувствия. Потом он допил пиво и поставил стакан на стол.

– Глупости. Глупости, Мозес. Я тут работаю уже семь лет, и никто меня пока что еще не выгнал, как видишь. Так принесешь?

– О, Господи, – вздохнул Мозес, тоскуя. – Какой-то сегодня, мне кажется, совсем неудачный денек…

Тир и Сидон, сэр, прошу прощения за бранное слово.

– День как день, – охранник протянул Мозесу деньги. – Магазин на той стороне, на углу через переулок. Увидишь. Всего только – перейти улицу.

– Вот и перешел бы.

– Как же, перешел. Я, между прочим, при исполнении.

– Ладно, – сказал Мозес сквозь зубы, подходя к двери, которая отделяла его от мира мертвых. – Ладно, – повторил он едва слышно, берясь за дверную ручку и думая, что еще есть время вернуться.

Со смешанным чувством ужаса и любопытства он вышел, наконец, за двери проходной и оказался на улице. Прежде чем дверь закрылась за ним, он вдруг подумал, что, может быть, уже никогда не вернется назад. Никогда, Мозес. В конце концов, случись такое, в этом не было бы ничего удивительного. Еще бы. Великое путешествие, Мозес. Не всем удавалось вернуться из Великих Путешествий живыми и невредимыми. Некоторые возвращались в цинковых гробах, покрытых государственными флагами, а некоторые не возвращались назад уже никогда.

Набрав полные легкие воздуха, он широко открыл глаза и ступил на тротуар.