Читать книгу Под сенью жёлтого дракона. Том 2 - Константин Петришин - Страница 8

1

Девятнадцатого июля Риммар принял шифровку из Центра. В ней сообщалось: «Двадцатого числа из Чунцина в Яньань прилетает труппа иностранных корреспондентов. В составе группы находится корреспондент ТАСС Проценко. Он поступает в ваше распоряжение».

– Пётр Парфёнович, – обрадовался Риммар, – в нашем полку пополнение?..

– Посмотрим, – неопределённо ответил Владимиров, – что это за пополнение… Встречать не будем… Найдём его потом…

Однако, уже на следующий день, Проценко сам появился у них в доме перед обедом. Владимирова это слегка насторожило.

– Проценко Игорь Иванович, – поздоровавшись, представился гость. – Корреспондент ТАСС…

Среднего роста с большими залысинами и внимательными серыми глазами, он был больше похож на служащего какой-нибудь правозащитной организации, нежели на корреспондента. Так, по крайней мере, Владимирову показалось. На вид Проценко было лет тридцать пять – сорок.

– Как вы нас так быстро нашли? – поинтересовался Владимиров, всё ещё не отделавшись от чувства настороженности.

Проценко добродушно улыбнулся.

– Вышел из гостиницы и у первого же попавшегося на глаза китайца спросил: «Где находится русский корпункт?» Китаец взял с меня три доллара и привёл прямо к воротам вашего дома…

– Так вы в гостинице остановились? – снова спросил Владимиров.

– Как и все… Пётр Парфёнович, не беспокойтесь. Меня ввели в курс дела в нашем посольстве в Чунцине, – сказал Проценко.

У Владимирова немного отлегло от сердца.

– Ну, проходите, Игорь Иванович… – предложил он. – Присаживайтесь к столу. У нас хороший повар и мы вас сейчас чем-нибудь угостим.

Проценко не стал отказываться. Владимиров попросил Риммара позвать Чана. А когда тот пришёл, сказал:

– Чан, у нас гость. Надо угостить чем-нибудь…

Чан понимающе улыбнулся и закивал головой.

– У меня как раз есть кое-что!

Не прошло и пяти минут, как он снова появился с кастрюлей, укутанной толстым полотенцем. Поставил кастрюлю на стол, почти с торжественным видом снял крышку и по комнате стал разливаться ароматный запах борща. Проценко приподнялся со стула и, шумно втягивая носом воздух, закрыл глаза и произнёс.

– Братцы!.. Я уже не помню, когда в последний раз ел борщ!..

Владимиров обернулся к Чану.

– Ну, ты у нас не повар, а волшебник! – сказал он и обратился к Проценко.– Мы тоже забыли вкус борща…

Уже за обедом Проценко рассказал:

– …В посольстве мне рассказали, что руководитель делегации КПК в Чунцине, перед вылетом американцев сюда, встречался с полковником Барретом. Он и будет во главе американской миссии. О чём они говорили, неизвестно, но, судя по разговорам и в самолёте, и уже в гостинице, речь шла о признании правительством США независимости Особого района от Центрального правительства, и установление прямых дипломатических отношений, хотя бы на уровне представительств.

Владимиров недоверчиво качнул головой.

– Свежо предание, да верится с трудом… – проговорил он.

– Прилетят они двадцать второго числа. Вы будете на аэродроме? – поинтересовался Проценко.

– Скорее всего, приеду… – немного подумав, ответил Владимиров.

Проценко стал собираться.

– Спасибо за борщ, – сказал он и посмотрел на часы. – Мне пора. Через полтора часа у нас встреча с Кан Шэном…

– Вы знаете, кто он?

– Конечно, Пётр Парфёнович, – ответил, улыбнувшись, Проценко. – Тогда, до встречи в аэропорту…

…Вечером, за ужином, Владимиров рассказал Орлову о появлении у них в доме Проценко и своём беспокойстве. Орлов молча выслушал его и проговорил.

– Пётр Парфёнович, а почему тебя что-то беспокоит? Тем более, что о нём нам сообщили из Москвы…

– Привычка такая выработалась с годами… Ну, ладно… Разберёмся…

В этот же день Риммар принял шифровку от «Кедра». В шифровке было всего несколько слов: «Произошла отставка кабинета Тодзио».

…Двадцать второго июля в полдень почти всё руководство Особого района была на аэродроме. В небе ни облачка. Только жара, невыносимая жара, от которой даже пересохло в горле. К двенадцати часам у здания аэропорта был выстроен почётный караул в новом обмундировании и с карабинами. В тени у стены укрылся оркестр. Мао Цзэдун и Чжу Дэ тоже в новых даньи. Здесь же были и все местные и иностранные корреспонденты. Владимиров отыскал глазами среди них Проценко. Тот стоял с «лейкой» и разговаривал с каким-то корреспондентом. Проценко тоже увидел Владимирова и слегка махнул ему рукой. В это время в зал с улицы торопливо вошёл Кан Шэн и что-то сказал Мао Цзэдуну. Тот кивнул головой и направился к выходу. За ним последовали все остальные. Когда Владимиров оказался снаружи, он увидел в небе быстро увеличивающийся силуэт самолёта. Прошло ещё несколько минут и мощный рёв моторов «Дугласа» заполнил всё пространство вокруг аэропорта. Самолёт снижался на бешеной скорости, словно за ним кто-то гнался. Посадочная полоса была уже под ним, однако «Дуглас» продолжал ещё лететь на приличной высоте. По толпе корреспондентов прокатилось волнение. Кто-то по-английски даже воскликнул:

– Что он делает?

«Дуглас» был уже над серединой посадочной полосы, когда стал резко снижаться. Наконец, его шасси коснулись земли, но самолёт продолжал быстро катиться к краю полосы. Все замерли в ожидании, что сейчас что-то произойдёт. Владимиров глянул на Мао Цзэдуна. Тот стоял, замерев с окаменевшим лицом, и не спускал глаз с самолёта. «Дуглас», тем временем, прокатил всю посадочную полосу и его колеса увязли в сыпучем грунте. Самолёт резко наклонился на одну сторону и зацепился крылом за землю, подняв тучу пыли. Моторы надсадно взревели и, спустя какое-то время, заглохли. Над толпой встречающих повисла мёртвая тишина. Первыми пришли в себя корреспонденты и бросились к самолёту. За ними побежали китайские солдаты из оцепления. Самолёт развернуло почти на девяносто градусов, сломалась одна стойка шасси и двери «Дугласа» оказались чуть ли не на уровне земли. Прошло ещё некоторое время, дверь самолёта открылась и из него стали выходить пассажиры. Последним вышел полковник. Это был Баррет.

Все остальное происходило как в плохом спектакле: грянул духовой оркестр, начальник почётного караула вместе с Мао Цзэдуном направились к самолёту. Полковник Баррет тем временем приводил в порядок свой видавший виды мундир. За Мао двинулась вся толпа. Владимиров обратил внимание на то, что и у полковника Баррета, и у остальных офицеров на левом плече были пришиты эмблемы советников США при китайской армии. Эмблема представляла собой флажок с многогранной гоминдановской звездой и сине-белые полоски, на которых красовались американские звезды. Полковник Баррет оказался невысокого роста и довольно грузноватым. Баррет снял с головы пробковый шлем, вытер взмокший лоб носовым платком и за руку поздоровался с Мао Цзэдуном. Остальным кивнул головой. После этого все направились к зданию аэропорта. Владимиров успел сделать несколько снимков этой встречи. Мао Цзэдун и Баррет прошли вдоль почётного караула в сопровождении начальника караула и направились в здание аэропорта. Духовой оркестр грянул то ли какой-то марш, то ли это был гимн США.

Проценко подошёл к Владимирову, весело поздоровался и спросил:

– Видели?.. Не повезло ребятам… Командир экипажа самолёта капитан Роберт Чэмпион один из опытных лётчиков ВВС США. И такая неудача…

– Да, не повезло… – согласился Владимиров. И тут же поинтересовался: – Корреспондент, с которым вы говорили в зале аэропорта, американец?

– Да, американец, – ответил Проценко. – Его фамилия Аткинсон. Он представляет в Яньани газету «Вашингтон пост». Отличный малый и как человек, и как журналист!

Владимиров кивнул головой.

– Ясно…

– Он вас заинтересовал? – спросил Проценко.

– Нет, Игорь Иванович… Я просто обратил внимание на то, что вы с ним дружески общались…

– Я с ним знаком уже пятнадцать лет, – ответил Проценко. – Он не раз был до войны в Москве в редакции «Правды». Там я с ним и познакомился. А потом встретились в Чунцине. Он очень уважает Советский Союз и считает, что если бы мы не выстояли против Гитлера, следующие были бы США и Великобритания…

– Это уже хорошо, – проговорил Владимиров. – Как вам показались миротворцы?

Вместо ответа Проценко сказал.

– Я до конца дня постараюсь поговорить с Аткинсоном и ещё кое с кем из американцев… Вы не обратили внимание на самого высокого из них? В роговых очках. Это второй секретарь американского посольства в Чунцине. Его фамилия Сервис. Попробую взять у него интервью. А вечером, если удастся, и, если вы не возражаете, я буду у вас. Надо кое о чём поговорить.

– Не возражаю, – ответил Владимиров и в первый раз за всё время с облегчением улыбнулся.

Проценко явно стал ему нравиться. Однако, вечером Проценко не появился. Не было его и на второй, и на третий день…

За это время Владимиров узнал, что полковник Баррет до последнего времени был военным атташе в Чунцине. И с ним прилетели, кроме второго секретаря посольства США в Чунцине, Сервиса, майор Кромли, майор Касберг, капитан Стэлл, капитан Домке, лейтенант Уиттлес и сержант Ремених.

2

…Двадцать четвёртого июля пришла шифровка от «Кедра». В ней сообщалось о назначении императором Японии нового состава правительства во главе с генералом Коисо, который заявил о готовности страны вести войну до последнего солдата. В этот же день радиостанции американского агентства «Ассошиэйтед пресс» и британского «Рейтер» распространили сообщение о победе на президентских выборах в США Рузвельта. А правительственная радиостанция Чунцина прокомментировала решение Чан Кайши дать согласие на увеличение союзнической миссии в Яньани до восемнадцати человек.

К удивлению Владимирова, такая новость в Яньани не вызвала никакой реакции. Зато Орлов заметил:

– …Я больше чем уверен: это американцы попросили подкрепление… Да! Я узнал – среди прилетевших американцев есть и мой коллега. Лейтенант Уиттлес.

А Владимиров насмешливо продолжил:

– Остальные – профессиональные разведчики! Я говорил с Кан Шэном. Он в этом не сомневается. Интересно, как к этому отнесутся и Мао, и все остальные?..

– Проценко не появлялся? – поинтересовался Орлов.

– Как в воду канул, – ответил Владимиров. – А почему ты спросил?

– Я слышал, группа американцев куда-то выезжала… Может, и он с ними… Да, кстати!.. Ходят разговоры о переселении американцев из гостиницы в Ваньцзалин…

– В целях безопасности? – усмехнулся Владимиров.

– Возможно, а может, чтобы как-то изолировать их, – высказал свои соображения Орлов. – А пока они разгуливают по всему городу с фотоаппаратами и фотографируют всё подряд. А потом в номерах устраивают вечеринки с выпивкой и местными девушками. И, по-моему, девушек им поставляет Кан Шэн!

Владимиров махнул рукой.

– Они не согласятся на переселение, – сказал он. – Меня больше волнует, куда исчез наш Проценко…

– В морге его нет. Это точно, – пошутил Орлов.

Владимиров даже изменился в лице.

– Ну и шуточки у тебя, Андрей Яковлевич…

– А что я сказал?.. Да не переживай ты за него!.. Он самостоятельный человек во всех отношениях. Появится!..

Проценко действительно появился в доме на другой день уже под вечер с измученным и загорелым лицом.

– Здравствуйте, – проговорил он. – Вот и я…

Со стороны, наверное, всё это могло выглядеть, как возвращение в дом беглого родственника. Владимиров с Орловым переглянулись и вдруг покатились со смеху, чем привели Проценко в смущение.

– Я что-то не так сказал? – спросил он.

– Нет-нет, Игорь Иванович!.. – сказал Владимиров. – Все так. Просто, вид у вас… словно вы из плена вернулись. Проходите и присаживайтесь.

Проценко устало опустился на стул.

– Если бы вы знали, что мне пришлось вытерпеть за трое суток езды на проклятом муле!.. – и его лицо страдальчески искривилось.

Владимиров и Орлов уже догадались, о чём идёт речь.

– Игорь Иванович, мы сейчас вас сначала накормим и напоим, а потом вы поведаете нам о своих приключениях! – прервал его Владимиров.

Однако Проценко отрицательно качнул головой.

– Водички я попью… А есть не хочется…

Орлов налил ему в кружку воды. Проценко выпил на одном дыхании. Тыльной стороной ладони вытер губы и продолжил.

– В тот день, когда я собирался к вам, неожиданно выяснилось, что через час в Наньнивань в расположение триста пятьдесят девятой бригады, которая входит в состав восьмой армии, выезжают полковник Баррет, майор Кромли и капитан Коплинг в сопровождении трёх корреспондентов в главе с Аткинсоном. Я напросился в компанию. Времени оставалось только на сбор…

Владимиров понимающе качнул головой.

– Всё ясно… И как вам показалась эта бригада?

– Бедновата, конечно… – ответил Проценко. – И казарма, и столовая – всё в одном помещении, форма старенькая, у многих с заплатками. На вооружении только старые японские и английские винтовки и карабины. Зато дух у всех боевой. Я говорил и с рядовыми, и с командирами – готовы в огонь и в воду за идеи председателя товарища Мао Цзэдуна. А когда узнавали, что я из Москвы, улыбались как дети, радовались и говорили, что на Советский Союз у них одна надежда. К американцам относятся вежливо, но не более…

Пока Проценко рассказывал, Орлов вышел и скоро вернулся с Чаном. На двух подносах они принесли миски с рисовой кашей на говяжьем бульоне, салат из свежих овощей, соевую подливку и чашки с уже заваренным чаем. Орлов пояснил.

– Война – войной, а ужин по расписанию!

И уже когда сели за стол, Риммар, ни к кому не обращаясь, со вздохом произнёс.

– По такому случаю не повредили бы и наркомовские сто грамм…

– У нас, насколько я знаю, ничего нет, – ответил Владимиров. Орлов укоризненно покачал головой.

– Я так и знал… – встал из-за стола и направился в свою комнату. Вернулся с бутылкой спирта. – Это у меня для медицинский целей, – пояснил он и отдал бутылку Риммару. – А где стаканы?

Чан поставил на стол четыре стакана.

– Не хватает ещё одного, – сказал Владимиров.

– Вас же четверо, – с недоумением ответил тот.

– Нас пятеро. Садись за стол, вместе поужинаем.

Чан слегка замялся.

– Садись, садись! – поддержал Владимирова Орлов. – Куда нам без тебя…

Уже после ужина, когда Чан ушёл на кухню, Проценко вдруг предложил.

– Давайте, я вас познакомлю с Аткинсоном. Кладезь информации! Но самое главное – он в дружеских отношениях с полковником Барретом…

Владимиров согласился.

– Только надо сделать так, чтобы это не выглядело навязчиво, – попросил он.

– Сделаем, – пообещал Проценко.

Провожали его вместе с Орловым. День уже был на исходе и жара немного спала.

– Игорь Иванович, у меня есть предложение, – сказал Владимиров. – Сейчас Чан освободится, и вы пойдёте вдвоём. Тем более, что он живет в том же районе, где и ваша гостиница. – И добавил, заметив недоумение на лице Проценко. – Бережённого бог бережёт…

3

Двадцать девятого числа Риммар поймал волну, на которой работала берлинская радиостанция. Диктор сообщил о покушении на Гитлера, совершённое двадцатого июля во время совещания в ставке в Растенбурге и аресте группы немецких генералов и офицеров, которые, как установило следствие, участвовали в заговоре и в покушении на фюрера. Сообщение о покушении на Гитлера все в доме восприняли спокойно и даже равнодушно.

– Повезло Гитлеру… – только и сказал Владимиров.

– Зато не повезло заговорщикам, – продолжил Орлов и стал собираться в госпиталь.

Когда за ним закрылась дверь, Владимиров направился в радиоузел к Риммару.

– Коля, отвлекись на минутку, – попросил он. – Сегодня у Андрея Яковлевича день рождения. Подумайте вместе с Чаном, что лучше приготовить. А я поеду к Бо Гу. У меня с ним встреча через час.

…Когда Владимиров вошёл к Бо Гу, увидел в его кабинете Чжу Дэ.

– А мы только что о вас вспоминали! – сказал Бо Гу, вставая из-за стола, и крепко пожал Владимирову руку.

Чжу Дэ тоже поздоровался с Владимировым за руку.

– Я слышал, что среди иностранных корреспондентов есть и один ваш товарищ? – спросил он.

– Да. Проценко Игорь Иванович, – ответил Владимиров. – Аккредитован в Чунцине от ТАСС.

Чжу Дэ кивнул головой.

– Мы уже встречались с ним… Производит хорошее впечатление… Да! За всеми корреспондентами Кан Шэн распорядился установить наблюдение. Скажите об этом вашему Проценко… На всякий случай… Ну, всё, – продолжил он, обращаясь к Бо Гу. – Мне пора ехать.

Когда за Чжу Дэ закрылась дверь, Владимиров шутливо спросил у Бо Гу:

– Вы сказали, что вспоминали обо мне. Наверное, ругали?

– Нет-нет!.. – торопливо ответил тот. – Чжу Дэ о вас очень хорошего мнения… Мне Орлов передал, что вас интересует ход переговоров в Чунцине. Сегодня в Чунцин улетел американским самолётом Чжоу Эньлай со своим советником Чэн Цзякином на помощь нашим переговорщикам. – Пояснил Бо Гу и продолжил. – Хотя я с самого начала не верил в успех переговоров. И, по-моему, я вам об этом говорил. А вот у нас здесь наметился успех. Американцы привезли несколько образцов стрелкового оружия. И, как заявил полковник Баррет, готовы поставлять его в наши войска. Мао поручил Чжу Дэ заняться этим вопросом. И ещё! Чжу Дэ только что мне сказал, что американцы, все без исключения, настроены враждебно к Советскому Союзу. Это, чтобы вы знали тоже. Вот и всё, что я могу вам сказать на этот раз… Да! Есть ещё одна довольно интересная новость: ушёл в отставку президент воюющей против вас Финляндии, Ристо Хейкки Рюти. Новым президентом Финляндии стал маршал Маннергейм, личность вам, наверное, известная… Возможно, что-то и изменится в политике вашего северного соседа…

Перед ужином Владимиров поделился с Орловым своими мыслями от разговора с Бо Гу. Тот, как всегда, внимательно выслушал и сказал:

– Нам с тобой с американцами не целоваться. А поставки даже стрелкового американского оружия в войска КПК может навредить разве что самим американцам. Чан Кайши не простит им этого.

Владимиров усмехнулся.

– Тебе, Андрей Яковлевич, не доктором быть, а аналитиком… Ну, ладно. О делах больше ни слова. Я понимаю – скромность украшает человека, но не до такой степени, чтобы умолчать о своём дне рождение…

Орлов сконфуженно улыбнулся.

– Пёрт Парфёнович, я не помню, когда в последний раз отмечал свой день рождения!..

– Значит, будем отмечать сегодня! – сказал Владимиров. – Коля с Чаном постарались.

За несколько минут стол был накрыт. Он не отличался от каждодневного стола, за исключением бутылки рома, которая красовалась на самой середине. Не успели сесть за стол, как на пороге появился Проценко.

– Я, наверное, не вовремя?.. – сказал он.

– Наоборот, вовремя! – ответил Орлов. – У меня сегодня день рождения!.. Присоединяйтесь к нам!..

– Я же не знал… И без подарка…

Проценко был явно сконфужен.

– У нас общий подарок, – сказал Владимиров. Достал из кармана серебряный портсигар с затейливой китайской инкрустацией и подал его Орлову. – От всех нас на память.

Орлов взял портсигар и с изумлением спросил:

– Ребята, да ему цены нет!.. Пётр Парфёнович, откуда он?

Владимиров хитро улыбнулся.

– В лавке на рынке купили… За копейки…

Орлов недоверчиво покачал головой.

– Ну, спасибо ребята…

Проценко сел за стол, а Риммар тем временем разлил ром по стаканам. Чан собрался было уже уходить, однако Владимиров остановил его.

– Нет, нет, Чан! Садись с нами!.. – сказал он. – Без тебя мы бы уже давно с голоду поумирали… – И выждав, когда Чан сел, продолжил: – За тебя, Андрей Яковлевич! Кто-то из великих мудрецов сказал: «Друзей приобретай не спеша, о от приобретённого не отворачивайся». Так случилось, что мы все оказались вместе здесь и, я думаю, нас связывает не только общая работа, но и настоящая мужская дружба. За тебя!

Ром по своему вкусу и запаху был похож на подкрашенную рисовую водку, но на это никто не обратил внимания. Когда ужин уже подходил к концу, Проценко обратился к Владимирову.

– Пётр Парфёнович, я среди вас человек новый, но позвольте сказать и мне.

– Говорите, Игорь Иванович, – ответил тот.

Проценко встал.

– Друзья, перед отлётом сюда мне в посольстве в нескольких словах рассказали о вас. Я пробыл здесь неделю и убедился: вы не просто представляете здесь наши средства массовой информации, вы находитесь на передовой, которая отличается от фронтовой лишь тем, что здесь не убивают. Андрей Яковлевич, – обратился Проценко к Орлову, – а вы в городе самый узнаваемый человек. Говорю это не ради лести, сам слышал от простых китайцев о русском докторе, у которого золотые руки. За вас, и дай бог вам здоровья, а всем скорейшего возвращения на Родину.

…Уже после ужина, когда Владимиров с Орловым пошли провожать Проценко до ворот, тот сказал.

– Среди американских наблюдателей двое профессиональных разведчиков. Это капитан Стэлл и капитан Домке. Им поставлена задача организовать сбор информации о положении дел в Особом районе, передавать её в американское посольство в Чунцине.

Владимиров усмехнулся.

– Я полагаю, это у них не самая главная задача, – сказал он. – А кто вам сказал об этом? – Тут же поинтересовался он.

– Аткинсон. – ответил Проценко. – Мы договорились сегодня ещё встретиться. Возможно, я ещё что-нибудь узнаю от него…

4

В первых числах августа прошли спасительные ливневые дожди. И сразу всё вокруг ожило, словно вновь народилось на белый свет: и люди, и земля, иссушённая жарой и горячими пустынными ветрами. Потом снова на чистом небе появились ослепительно белое солнце и жгло, жгло и жгло, иссушая последние источники влаги.

…С первого по третье августа Риммар принял и записал несколько сообщений Совинформбюро. В это время войска Третьего Белорусского фронта уже вели бои на широком плацдарме на берегу Немана. Впереди был Каунас. Успех сопутствовал и войскам Первого Украинского фронта. Была разгромлена вражеская группировка под Бродами, освобождены Львов, Перемышль, Станислав. Передовые части форсировали Вислу и захватили плацдарм под Сандомиром. Войска Первого Белорусского фронта форсировали Западный Буг, освободили Брест, Холм, Люблин, и начали продвижение к Варшаве. Войска Второго Белорусского фронта очистили от немцев Белосток, а войска Первого Прибалтийского, после ожесточённых боёв овладели Паневежисом, Шауляем, Митавой и Двинском. Войска Третьего Прибалтийского и Ленинградского фронтов взяли Нарву.

Совсем другая картина вырисовывалась здесь. Радиостанция японского агентства «Домэй Цусин» передала сообщение об успешных боях с китайскими войсками под городом Хэньяном, где в окружении оказались части девятой армии Чан Кайши. Четвёртого августа радиостанция агентства «Рейтер» сообщило о прекращении переговоров в Москве по вопросу о формировании нового польского правительства. И отказе Москвы признать польское правительство в Лондоне законным правительством Польши.

…Пятого числа в первой половине дня в доме появился Проценко с целой кипой местных газет.

– На досуге почитаете… – объяснил он. – Через два дня в Яньань прилетает ещё одна группа американских наблюдателей. Старший группы полковник Фосс. Вот список остальных. – И Проценко протянул Владимирову вырванный из блокнота листок бумаги. Владимиров взял список и бегло прочитал. В списке значились: майор Питеркин, майор Доул, капитан Долян, лейтенант Хитч, лейтенант Джонсон, сержанты Греч и Накамура. Владимиров не без удивления глянул на Проценко.

– Игорь Иванович, а последний кто?

– Японец, – ответил тот. И пояснил: – Техник-радист.

Владимиров кивнул головой.

– Понятно…

– Но это ещё не всё, – продолжил Проценко. – Американцы заинтересовались каким-то делом, связанным с именем Мао Цзэдуна, в Футяни. Вы, случайно, не знаете, что это за дело?

Владимиров сначала хотел сказать, что не знает, но тут же передумал и уточнил.

– Я так понимаю, это Аткинсон попросил узнать?

– Аткинсон, – ответил Проценко. – Пётр Парфёнович, ему можно доверять…

Владимиров слегка задумался.

– Ну, хорошо, Игорь Иванович, – проговорил он. – Если коротко, то дело заключается в расправе сторонников Мао со своими политическими противниками в Футяни. Это была месть за его исключение из партии. Как он потом вышел сухим из воды, остаётся неизвестно и по сей день. Свидетелей нет. Все умерли в разное время. Сегодня в Яньани предпочитают не вспоминать о Футяни. А зачем это американцам?..

Проценко пожал плечами.

– Они люди дотошные, – ответил он. – Возможно, им уже что-то рассказали… Может такое?

– Может, – согласился Владимиров. А про себя подумал: «Действительно, китайцы правы, когда говорят, что человек сам себе злейший враг и даже не подозревает об этом».

– Есть у меня ещё одна новость о переговорах в Чунцине, – продолжил Проценко. – Теперь их ведёт не Жэнь Биши, а Лань Цзухань. Неудачи гоминдановских войск в Хунани, и на других участках заметно усилили позицию делегации Особого района. Гоминдановские фронты трещат по швам. Среди американцев идут разговоры о том, что, якобы, воспользовавшись тяжёлым положением правительственных войск на фронтах, руководство Особого района приступило к организации новых своих баз на территориях, подконтрольных Гоминьдану, со своими органами управления. И ещё одна небезынтересная деталь к переговорам. – Добавил Проценко. – Делегация КПК выдвинула дополнительное условие: узаконить контроль КПК над городами Шанси, Хэбэе и Шаньдуном…

– На это Чан Кайши не пойдёт! – высказал своё мнение Владимиров. – Да и делегаты от КПК это прекрасно понимают. Следовательно, ждать какого-то продвижения в переговорах, я думаю, не приходится. – Посмотрел внимательно на Проценко и вдруг спросил: – Игорь Иванович, а не пора ли нам познакомиться с Аткинсоном?

Проценко, как показалось Владимирову, даже обрадовался.

– Без проблем! – ответил он. – Завтра Аткинсон едет с группой американских наблюдателей по местным гарнизонам. Вернётся, и я с ним поговорю…

Уже провожая Проценко до ворот, Владимиров поинтересовался:

– Игорь Иванович, а вы, случайно, не наблюдали за собой слежку?

– Да как вам сказать… – замялся тот. – Видел какого-то молодого шалопая два дня тому назад. Он ходил за мной следом, а потом пропал…

– Будьте всё же осторожны, – посоветовал Владимиров. – Кан Шэн за всеми вами установил слежку…

До конца дня Владимиров успел подготовить донесение, попросил Риммара зашифровать его и отправить в Центр. В донесении он также попросил дать согласие на сближение с американским корреспондентом Аткинсоном. Вечером, когда приехал домой Орлов, Владимиров сказал ему о приходе Проценко и о своих намерениях поближе познакомиться с Аткинсоном. На это Орлов ответил:

– Давай попробуем… А у меня в госпитале сегодня тоже был гость – мой коллега лейтенант Уитлес. Приехал познакомиться. Прямо так и сказал.

– Ну что, познакомились? – чуть насмешливо поинтересовался Владимиров.

Он хорошо запомнил этого лейтенанта ещё в день прилёта. Уитлес выделялся среди всех высоким ростом и тощей фигурой. Ещё Владимиров обратил внимание на то, что на нём была новая форма, в отличие от других.

– Познакомились, – ответил Орлов. – Он охотно рассказал о себе: до 1933 года его семья жила в Германии, затем началось преследование евреев и коммунистов, и его семья выехала в Соединённые Штаты. Нормальный парень… Сказал, что в США много людей, которые сочувствуют Советскому Союзу. Есть и такие, которые готовы ехать к нам, чтобы воевать в рядах Красной Армии. Удивило его немало, что госпиталь расположен в пещерах, а не в городе. Да, и ещё!.. В субботу их всех приглашают на вечеринку в Яньцзялин…

– К Мао? – уточнил Владимиров.

– Не знаю… Он не сказал, а я счёл нужным не проявлять к этому интерес…

5

Седьмого августа в городе стало известно о прилёте в Яньань ещё одной группы из «миссии наблюдателей». Сразу после встречи в аэропорту с новой группой «наблюдателей», Проценко приехал к Владимирову на низкорослой лошади.

– Игорь Иванович, откуда у тебя появился такой транспорт? – не без удивления спросил Владимиров.

– Позаимствовал у одного местного лавочника. Не за спасибо, конечно, – ответил тот. – Раньше я ездил верхом…

Владимиров проводил Проценко в дом и напоил водой. Тот с облегчением вздохнул и признался:

– Думал по дороге, что изнутри начну закипать… Ну что, Пётр Парфёнович, докладываю: всё повторилось, за исключением удачно приземлившегося «Дугласа». Встречающих было много во главе с Мао Цзэдуном и Чжу Дэ. Потом откуда-то появился и Чжоу Эньлай. На этот раз торжественная встреча проходила в здании аэропорта, однако, я заметил, что из самолёта вынесли четыре больших ящика. Я потом узнал: с радиоаппаратурой. Надо полагать, у вас теперь появятся конкуренты…

– Они уже есть! – ответил Владимиров. – Риммар засек их радиостанцию…

…Восьмого августа из Чунцина впервые за последнее время пришла хорошая новость: правительственные войска освободили город Ханьян.

В этот же день радиостанция британского агентства «Рейтер» прокомментировало довольно подробно о возобновлении боёв союзных войск под командованием генерала Стиллуэла на Бирманском фронте, где было освобождено от японцев сразу несколько городов.

…На следующий день снова приехал Проценко, но уже с Аткинсоном. Владимиров сразу обратил внимание на настороженную сдержанность Аткинсона. Внимательный и чуть требовательный взгляд, плотная фигура – всё говорило о наличии у него волевого характера. Проценко представил Аткинсона Владимирову и Риммару и добавил:

– …Познакомьтесь. Это мои друзья и соратники по перу. В Яньани они с мая 1942 года…

Аткинсон на вид был немного старше Владимирова, однако не подавал руки, пока Владимиров не протянул ему свою руку первым.

– Я рад знакомству с вами, – сказал Аткинсон по-русски. – Мой друг, – и он указал на Проценко, – рассказывал о вас столько интересного…

– Вы хорошо говорите по-русски, – мягко прервал его Владимиров.

– Я долго работал в Москве, – пояснил Аткинсон. – К тому же у меня русские корни. Мой дедушка был женат на русской актрисе!

Владимиров понимающе кивнул головой.

– Ну что… Проходите и присаживайтесь, – предложил он. – Надеюсь, от чая не откажетесь?

– Если он холодный, – ответил Аткинсон.

– Есть и холодный.

Риммар ушёл на кухню за чаем, а Владимиров продолжил:

– Мы уже ждём – не дождёмся, когда нам разрешат вернуться в Москву. Вам легче… Насколько я знаю, ваша миссия прибыла в Яньань на два месяца…

– Верно, – подтвердил Аткинсон. – Однако, дай бог выдержать здесь и эти два месяца. Правда, Игорь Иванович сказал мне, что есть места и похуже, однако мне не верится…

И Аткинсон чуть насмешливо глянул на Проценко.

– Напрасно ты так говоришь! – возразил тот. – А чем лучше Чунцин?..

В это время из кухни пришли Чан и Риммар. Они принесли большой заварной чайник, стаканы и земляные орешки. Чан разлил по стаканам чай и ушёл. Когда за ним закрылась дверь, Аткинсон спросил, обращаясь к Владимирову.

– Скажите, это правда, что Чан Кайши в 1929 году учился в Москве в военной академии?

И Владимиров почувствовал на себе внимательный взгляд Аткинсона.

– Правда, – ответил Владимиров. – Он был на курсах переподготовки…

– А его сын тоже учился в Москве? – снова спросил он.

– И его сын учился в Москве, как и многие молодые люди из Китая.

На лице Аткинсона появилось откровенное недоумение. Он посмотрел на Проценко, затем снова перевёл взгляд на Владимирова.

– Простите за любопытство, – проговорил он, – но почему тогда Чан Кайши не стал вашим другом?

Владимиров усмехнулся.

– Вы знаете, мне проще ответить на вопросы, сколько стоит фунт дыма, или куда уходят деньги, чем на этот вопрос, – решил он уйти от прямого ответа.

Однако Аткинсон всё понял и ещё раз извинился.

– Мне Игорь Иванович говорил, чтобы я не задавал глупых вопросов, – признался вдруг Аткинсон. – А я не послушал его совета… И всё же скажите, если можно, что на ваш взгляд представляет собой Чан Кайши?..

– А чай мы пить будем? – вмешался в разговор Проценко.

– Дельное предложение, – ответил Риммар и взял свой стакан с чаем. За ним последовали и другие. Владимиров глянул на Аткинсона и встретился с его выжидательным взглядом.

– Ну, хорошо, – проговорил он. – Я расскажу, что мне известно, а вы будете пить чай. Чан Кайши был один из самых близких к Сунь Ятсену соратников по революционной борьбе, а затем и в руководстве страной. В 1913 году Сунь Ятсен назначил Чан Кайши своим военным советником…

– Я ещё раз прошу простить меня, – прервал Аткинсон Владимирова, – но это правда, что Чан Кайши был японским офицером?

– Нет, – ответил Владимиров. – Он был курсантом японского офицерского училища. Это было, если мне не изменяет память, где-то в 1908 году.

Аткинсон скрестил на груди руки.

– Всё! Я больше вас не перебиваю.

– В 1923 году, сразу после возвращения из Москвы, – продолжил Владимиров, – Чан Кайши был назначен начальником военной академии. В биографии Чан Кайши есть одна интересная деталь. Во время учёбы в Москве он неоднократно встречался с Троцким, одним из руководителей Коминтерна Зиновьевым и Наркомом иностранных дел Чичериным. В 1924 году Чан Кайши назначается начальником Генштаба китайской армии. Через год умирает Сунь Ятсен и Чан Кайши становится во главе Гоминьдана и фактически руководителем Китая. Наша страна в это время оказывала Китаю большую помощь. Особенно в строительстве новой армии. В Китай были направлены самые талантливые наши военачальники, такие, как Блюхер. Однако в 1927 году Чан Кайши начинает преследовать китайских коммунистов и разрывает дипломатические отношения с Советским Союзом. Но уже в 1931 году, когда Япония захватила Маньчжурию, он обратился в Москву с просьбой восстановить дипломатические отношения. А в 1937 году, когда японские войска вторглись в центральные районы Китая, между СССР и Китаем был подписан договор о взаимном ненападении. Даже при таком странном названии договор предусматривал оказание китайскому правительству военно-технической и экономической помощи. В то время СССР был единственной в мире страной, которая выступила в поддержку молодой китайской республики. Вот, пожалуй, и всё, – закончил рассказ Владимиров. Аткинсон часто закивал головой.

– А я представлял себе всё немного по-другому… – признался он.

– Как именно? – спросил Владимиров.

Аткинсон слегка замялся.

– Как вам сказать… Я полагал, что Чан Кайши вёл двойную игру и с Москвой, и с Вашингтоном, однако все карты ему спутали японцы… Но, как говорят у нас, брак – зло, но необходимое зло. А политические браки довольно распространённое явление в наше время…