Читать книгу Духовная грамота - Константин Рассомахин - Страница 16

С дороги сбившись, в дебрях заплутав,

Удравший от волков и прочих тварей,

Лицо ободрано, в крови рукав,

Он вышел на опушку цвета хмари.

Ему открылся благостный ландшафт,

Который сразу мысли о кошмаре

Прочь отогнал. Знаменами шурша,

В лучах заката замок перед ним

Вздымался ввысь. Алела черемша,

Ковром лежа пред валом крепостным,

И уползала языком в Долину,

Что за кремлем раскинулась чудным.

Паломника звала к себе равнина,

Таким покоем веяло с лугов.

Но под ногами шумная стремнина

Неслась, как войско бесов, через ров

Вдоль крепостной стены. В шальной поток

Ступить тотчас герой был не готов.

А замок завораживал и влек

К себе неисцелимого скитальца,

Как мотылька, что мчит на огонек.

Таким знакомым форт ему казался,

Как будто бы явившимся из сна,

Но все же неприступным, сколь ни пялься

На окна и бойницы. Вышина

Сооруженья странника дразнила,

Особенно фронтальная стена.

Какая-то неведомая сила

Звала, манила путника к себе,

Вселяла страх и вместе с тем целила.

Воспитанный в покорности судьбе,

Усталый, натерпевшийся невзгод,

Он медлил, не решаясь на побег,

Раздумывая, как на берег тот

Перенестись иль перекинуть мост.

Без переправы леденящих вод

Не одолеть. «Как жаль, что я не дрозд, –

Он думал, – чтоб поток перепорхнуть,

Не великан, чей богатырский рост

Позволил бы рубеж перешагнуть».

Так, паузу на размышленье взяв,

Он все высматривал полегче путь,

Как вдруг раздался Голос: «Только вплавь.

Теченье бурное, вода как лед,

Но миг пройдет, и сказку сменит явь».

И он, не мешкая, рванул вперед.

От холода пловцу сдавило горло,

И судорогой искривило рот,

Но он решил, что больше быть покорным

Нельзя. Остатки сил собрав в кулак,

Он взялся пенить реку и, топорно

Камней и волн чуждаясь, кое-как

Поплыл, закувыркался, забрыкался,

Трясясь, на сушу выполз и обмяк,

Едва дыша. Паломник оказался

У самого подножья цитадели.

Отсюда вид на крепость открывался

Совсем иной. Над путником чернели

Три каменных уступа, а над ними

Две башни угрожающе горели

В лучах заката. Гордая твердыня,

Украсившись пурпуровой тесьмой,

Сподобилась от солнца благостыни.

И тут внезапно леденящий вой

Вознесся над мрачнеющей дубравой.

Паломник обернулся. За спиной,

Там, где он только что – о боже правый! –

Стоял на берегу, металась стая,

Стезею шедшая его кровавой.

Закат, фигуры волчьи обагряя,

Углями тлел в разрезах злых белков.

Но водная преграда, отделяя

Искателя от скопища волков,

Теперь ему защитою была.

И Голос в тишине раздался вновь:

«Ты вовремя решился, удила

Бесстрашно закусив, улепетнуть,

Иначе всеми воинствами зла

Растерзан был бы. И отныне будь

Смелее, не сворачивай с прямой

Дороги ни на малость, ни на чуть».

Незримый Глас, вселяющий покой,

Умы соединяющий с сердцами,

Откуда ты доносишься такой?

Паломник, подгоняемый волками,

Набрался Веры и полез на стену.

Вгрызаясь в воздух жадными зубами,

Рассаживая локти и колени,

Не глядя ни по сторонам, ни вниз,

На следующий уровень мгновенно

Вскочил он, но, откуда ни возьмись,

Гроза, как коршун, пала на скитальца,

Столкнув его с уступа. За карниз

Успев схватиться кончиками пальцев,

Беглец повис на слизистых камнях.

Как только приподняться он пытался,

Так сразу хищник-ливень, божий страх

Внушая, забивал его в гранит.

Огонь Надежды гас в его очах,

Потоки слез лились с его ланит,

Но что-то сумасброда заставляло

Кишкой болтаться средь намокших плит

И рваться ввысь. Но вот отбушевала

Гроза, с верхов стекли каскады вод.

Победой упоенный небывалой,

По взятому порогу взад-вперед

Расхаживал паломник, сам не зная,

Какой еще его экзамен ждет.

«Ну, это разве буря? – вдохновляя,

Вновь Голос в нем знакомый зазвучал. –

Ты ведь и так промок, переплывая

Поток. Ступай на следующий вал!»

Послушный доверительному Гласу,

Искатель дальше подниматься стал.

Стемнело. Только месяц безучастно

Сиял в ночи, с гурьбой пытливых звезд

На человечьи глядя выкрутасы.

А человек карабкался и полз,

На собственную немочь обозленный,

Гюрзою вился, эдельвейсом рос,

Тянулся, как безумец, ослепленный

Любовью, на балкон к юнице чистой.

И вот уж он, успехом окрыленный,

Взбирается на следующий выступ,

Встает с колен, как вдруг морозный вихрь,

Кидаясь в драку с бесшабашным свистом,

Без всяких околичностей пустых,

Обрушивает тысячи ударов

На смельчака – по шее, в грудь, под дых,

В лицо, в висок – жестоко, щедро, яро.

Беглец, припав к земле, живой насилу,

Ища приют от нового кошмара,

Волочится к стене, где власть ветрила

Не так страшна. И надо же – спасен!

Вокруг него все ходуном ходило,

А он сидел, покоем окружен.

Как описать, чему он был свидетель,

Что чувствовал, чем наполнялся он?

Все познавал – и грех, и добродетель,

И жизнь, и смерть – во всем вскрывался толк,

От озарений становился светел

И счастлив он. Помалу ветер смолк,

И слезы Знанья с щек, искрясь, скатились,

И правды вкус усвоился, прогоркл,

И силы будто удесятерились.

И Голос еще громче слышен стал:

«Покуда ты еще не впал в немилость,

Скорей наверх, покинь свой пьедестал.

В любой момент он может расколоться.

Нет времени. Штурмуй последний вал!»

Почуяв, как земля под ним трясется,

Герой взмывает ввысь. Вскипает кровь

В груди его, сияет ярче солнца

Бескрайняя в душе его Любовь.

Ему искусы новые не страшны.

Не дрогнет в нем ни длань, ни перст, ни бровь,

Когда степенный образ между башен,

Гремя доспехом, на пути встает.

Пылает меч в руке его, украшен

Таинственными знаками. Вот-вот

Коснется он мечом груди героя,

Медлительно идущего вперед

С высоко поднятою головою.

– Постой! – велит Привратник величавый. –

Кто ты, поднявшийся сюда тропою

Спасительной, и по какому праву

Ты здесь в преддверьи Рая, отвечай? –

Разносится над Божией заставой.

Сглотнув колючий ком при слове «Рай»,

Паломник, трепеща от возбужденья,

Ответствует блюстителю: «Узнай,

Я – тот, кто сотворен для восхожденья,

Тот, кто бессрочный подписал завет.

Я снова жажду воссоединенья».

Привратник молча слушает ответ.

Меч пламенный ложится смирно в ножны.

Вещает страж: «Ступай за мной вослед».

Дверь в башне справа, скрипнув осторожно,

Приотворяется. Они к порогу

Подходят… То, что мнилось невозможным,

Сбывается. Светает понемногу.

Внимает небо трелям соловьиным.

Конец Пути становится прологом.

Встает Звезда над золотой Долиной.