Читать книгу Благие цели - Константин Сергеевич Минин - Страница 5

Ноги, обутые в мягкие растоптанные тапочки, почти не отрываясь от пола, с тихим шуршанием скользят по гладкому линолеуму. Нагое тело небрежно прикрыто вышарканным и растянутым на локтях халатом, распахнутые полы которого не способны спрятать обвисший живот.

Жир предназначен для накопления и хранения питательных веществ. Почему тогда он не уменьшает потребность в питании? В этом теле больше ста килограммов жира. Почему каждое утро, обед, вечер. Да что там… Почему всё время оно хочет есть?!

Жри себя!!!

Каждый шаг – это усилие. Каждое движение – это испытание. Главное – не торопиться. Постепенно. Шаг за шагом. Не спеша… Этот организм больше не пригоден для быстрых движений.

Косая ухмылка исказила лицо.

Этот организм…

Можно подумать, что есть другое, молодое, сильное, здоровое тело! Словно есть способ менять тела, как надоевший или износившийся наряд. Самое время записываться в буддисты. Хотя.

После смерти человека должно ждать что-то большее, чем просто новое тело и очередная попытка прожить жизнь. Всё-таки несправедливо: потратить кучу сил на прохождение не столько сложной, сколько мерзкой игры только лишь для того, чтобы в финале вновь очутиться на первом её уровне.

Магниты уплотнителя, после недолгого сопротивления, позволили дверке холодильника открыться. Маленькая лампочка послушно осветила его содержимое. Хлеб, полдюжины яиц, квашеная капуста в стеклянной банке, варёная колбаса, сыр и большая пластиковая бутылка сладкого магазинного кваса.

Руки привычно открутили пробку. Долгий глоток. Холодный сладкий напиток обжигает рецепторы. Зубы отрывают большой кусок хлеба, колбасы, хлеба. Рот наполнен сухой пищей. Челюсти не справляются с пережёвыванием.

Глоток.

Кое-как пережёванная, смоченная квасом еда проталкивается в пищевод. Колбаса, колбаса, хлеб, квас, глоток.

Руки разворачивают шуршащий пакет. Сыр с плесенью. И это не благородная голубая плесень. Вовсе нет!

Досадная мысль: «Надо было вчера его съесть». Короткий, полный сожаления взгляд в противоположный угол кухни.

Ноги, обутые в мягкие растоптанные тапочки, почти не отрываясь от пола, с тихим шуршанием скользят по гладкому линолеуму. Медленно, размеренно, без резких движений.

Сколько шагов до шкафчика, в котором спрятано мусорное ведро? Не больше двух. Но этому телу понадобится пять неимоверно сложных, судорожно коротких шажков.

Как сложно наклониться, когда к твоему животу безнадёжно крепко припаян мешок жира. Как сложно присесть, когда на твои ноги давит туша весом с немолодого поросёнка.

Можно метким броском с высоты собственно роста отправить сыр в мусорное ведро. Но лишь новичку эта идея кажется удачной. Тому, кто не привык просчитывать все последствия своих действий с точки зрения принципа экономии движений.

Можно кинуть и попасть в ведро, а можно и промахнуться. Тогда придётся нагибаться ещё ниже и вслепую шарить рукой в глубине шкафчика.

Всё ещё открытый холодильник прерывистым писком привлёк к себе внимание.

«Подожди немного. Я скоро. Мы ещё не закончили».

Левая рука и грудь облокотились на столешницу.

Из прихожей раздался характерный звук отмыкаемого замка.

Голова свесилась вниз.

Хлопнула входная дверь.

Правая рука нащупала край ведра и забросила в него маленький шуршащий пакетик с сыром.

В кухню вошёл мужчина с большим бумажным пакетом и, не обращая никакого внимания на хозяина, прошёл прямиком к холодильнику.

– Привет, – сказал Саша, при помощи обеих рук придавая себе вертикальное положение.

– Может быть, сначала запахнёшься? – спросил Слава и хлопнул дверкой холодильника.

– А кого мне стесняться? – с вызовом ответил Саша. Но всё-таки запахнул полы халата и, игнорируя поясок, прижал их рукой.

– Опять из холодильника ел?!

– Мне не для кого накрывать на стол.

В этой фразе Слава услышал уже привычный, не очень хорошо замаскированный укор. Предпочитая не тревожить старый конфликт, он промолчал.

Большой бумажный пакет взгромоздился на стол.

– Это на неделю. В следующий раз смогу приехать только в субботу.

Саша, наблюдая за тем, как гость перекладывает продукты в холодильник, мелкими шагами подошёл к столу, выдвинул из-под него стул и, тяжело дыша, уселся. Халат, не способный прикрыть разъехавшиеся в разные стороны ноги, вновь распахнулся. Саша, морщась от усилий, вытянул из-под себя левую его полу, сильно скосив весь наряд набок, прикрыл ею пах.

Одышка усилилась.

– Как дела у Ани? – задал он единственный по-настоящему интересовавший его вопрос.

– Она в больнице, – коротко ответил Слава.

– Что случилось!?

В голосе Саши послышалась явная озабоченность, он даже попытался привстать.

– Ничего страшного. Она на сохранении.

– Где?

Слава молча сел, упёрся локтями в столешницу и, с вызовом глядя Саше в глаза, сказал:

– У нас будет ребёнок. Рано или поздно ты всё равно должен был об этом узнать.

Непонимание.

Осознание.

Гнев, сдержанный гордостью.

Глаза, пытаясь спрятаться от пристального взгляда Славы, скосились вбок, вниз, на стол, на пакет.

– Ч… чипсы купил? – сдавленно, с хрипом спросил Саша.

– Ты меня слышал? У нас будет…

– Чипсы купил!? – заорал Саша. – В прошлый раз я просил чипсы! Ты купил их!?

– Я сказал…

Саша не слушал Славу. Собственно, зачем было его слушать? Всё, что нужно, он уже сказал и теперь ждал реакции.

«Какой реакции он ждёт? Радость?! Прощение?! Что ещё он хочет у меня забрать? Что ещё, кроме гордости, у меня осталось?!»

Саша протянул руку через стол и, зацепив пакет указательным пальцем, потянул его на себя. С гулким грохотом два зелёных яблока упали на стол.

Вот он! Легальный повод выхода гнева!

Взглядом, полным ненависти, Саша уставился на гостя.

– Это дерьмо зачем принёс?!

– Это яблоко.

– Это дерьмо!!! – сильно повысив голос, закричал Саша.

– Сам ты дерьмо! – на этот раз не сдержался Слава. – Разожрался, как свинья! Из дома не выходишь! В чём я виноват? В чём ты хочешь меня обвинить? – Он давно хотел задать этот вопрос. – Хотя бы раз в жизни будь честен с собой. Ты не можешь простить того, что она выбрала не тебя. Кому ты этого простить не можешь? Ей? Мне? Себе? Перестань думать об этом и живи дальше. Пройди уже курс реабилитации, если ещё не поздно.

– Ты украл её у меня!

– Она никогда не была твоей.

– Ты вор!

Саша схватил яблоко и с силой кинул его в Славу.

– Вор!

– Да пошёл ты!

Слава встал и направился к выходу, на мгновение обернулся и сказал:

– Знаешь. Я думаю, Степаныч ошибался.

– Пошёл вон! – выкрикнул Саша, всё ещё не осознавая смысла сказанной другом фразы.

– Уходи! И… И мусор вынеси! – сам не понимая зачем, сдавленным голосом, в пустой проём коридора добавил он.

Ответом ему был грохот с силой захлопнутой двери.

«Степаныч ошибался…»

Пальцы сжались в кулаки.

«Аня беременна»

Столешница гулко «ухнула», принимая на себя сильный удар тяжёлой руки.

«Степаныч ошибался!..»

Правый кулак врезался в стол.

«Аня беременна!»

Левый кулак с грохотом занял его место.

«Степаныч ошибался!!!»

Грохот очередного удара.

– Нет, – сначала тихо, но всё-таки вслух проговорил Саша.

– Нет! – одновременно с ударом выкрикнул он.

– Нет!

– НЕТ!

– НЕТ!!!

– Н-Е-Е-Е-ЕТ!!!

Крик слился с грохотом ударов по ни в чём не повинному столу.

– Нет… – сквозь одышку выдохнул Саша.

В последнем порыве ярости рука смахнула на пол большой бумажный пакет с купленными Славой продуктами…