Читать книгу Содержание военнопленных в Советском Союзе в период Второй Мировой войны - Константин Юрьевич Агарков - Страница 2

Как мы знаем, Советский Союз не стал подписывать Женевскую конвенцию об обращении с военнопленными 1929 года. Вместо этого Советское правительство в 1931 году приняло «Положение о военнопленных»[7], повторяющее положение Женевской конвенции[8], но с некоторыми отличиями, мотивируя это тем, что советское правительство присоединилось уже к Гаагской конвенции[9], содержащей важнейшие положения, что и в Женевской[10].

Для начала, неплохо было бы посмотреть документы, отражающие подход советского руководства к военнопленным. Понятно, что далеко не всегда документы и распоряжения пунктуально выполняются, но в этих документах можно увидеть подход к данному вопросу.

В 1939 году Л. П. Берия[11] утвердил «Положение НКВД СССР об Управлении по делам военнопленных при НКВД»[12], где конкретно назначаются задачи управления. В этом же году издается приказ НКВД «Об организации лагерей для военнопленных»[13], где уже конкретно указываются места для лагерей, штат[14] и назначаются руководители.

Положение о военнопленных являлось для властей различных уровней руководством к действию. Существует мнение о наличии еще одного документа по военнопленным, «Положение о военнопленных»[15], принятым Экономсоветом при СНК СССР 20 сентября 1939 года, которое менее детализировано по вопросам содержания и исключает некоторые непринципиальные моменты, но автор не нашел убедительного подтверждения существования этого документа.

Следующим документом, направленным на организацию размещения военнопленных, было «Положение о лагере для военнопленных», принятое 23 сентября 1939 года Зам. Наркома НКВД.[16] Здесь уже ставились задачи для лагеря, назначалась структура, штат и функции администрации лагеря. Особо впечатляет подпункт «в», пункта «Ж», части 4, ст. II, где в задачи финансового отделения лагеря входит «выдача денежного довольствия военнопленным» и пункт «Г» «ведение личных счетов военнопленных». Можно смеяться или плакать, считать, что такого на самом деле не было, но мы читаем официальные документы, на основании которых осуществлялась деятельность. Хорошо или плохо она осуществлялась, это другой вопрос, но документов, отменяющих этот приказ нет, а значит, он подлежал исполнению. Здесь же необходимо обратить внимание на ст.27 «Положения о военнопленных» 1931 года, где конкретно сказано: «Военнопленные снабжаются жилыми помещениями, одеждой, бельем, обувью, продовольствием…применительно к нормам снабжения военнослужащих тыловых частей РККА».

Нормы продовольственного снабжения[17] автор вынес в приложение 1. Как видно, сыт не будешь, но и с голоду не умрешь.

Интересным является и право военнопленных на обжалование действий администрации.

Первыми с отношением Советского Союза к военнопленным столкнулись поляки, размещенные в лагерях в сентябре 1939 года.

К 2 октября 1939 года было взято 452536 человек пленными польских военнослужащих[18]. Но в лагеря попали только 130242 человека, остальных распустили по домам[19] или отправили по месту жительства на захваченную Германией польскую территорию[20].

Сразу посыпались жалобы по содержанию в лагере. Но не от поляков, от руководства НКВД, где отмечается, что помещения для содержания военнопленных не оборудованы, отсутствуют кухни и прачечные, горячую пищу пленные получают только один раз в день, указывается на недостаток продуктов, овощей в частности, вещевое довольствие отсутствует, и пр.[21]

23.09.1939 выходит Положение о медико-санитарном обеспечении военнопленных[22], где ставятся задачи санитарной службе по сохранению и обеспечению здоровья военнопленных.

Дадим слово и польской стороне. Известный польский военнопленный Иозеф Чапский[23] вспоминал про Старобельский лагерь осенью 1939 г. Кошмарные бытовые условия в целом и «…торжественное собрание, на котором молодой подпоручик декламировал «Письмо из Сибири» Ор-Ота и какое-то из стихотворений Лехоня…»[24] в частности. «…празднование Рождества. Я как сейчас помню длинный сбитый из досок стол, украденную где-то елочку, несколько булочек и конфет, и весь Старобельск, ночь напролет оглашаемый пеньем коляд»[25]. Можно представить себе замученных польских пленных по ночам поющих рождественские песни, оглушая весь город. Он же в целом сделал вывод по Старобельскому лагерю: «Безусловно, гораздо лучше, чем условия, в которых жили в лагерях политзаключенные. Есть давали мало, но мучительного голода мы не ощущали…»[26].

Добавим сюда описание лагеря военнопленных в Оптиной Пустыни в Козельске: «Так на заседании райкома партии 7 октября 1939 года обсуждался вопрос об оказании практической помощи этому лагерю военнопленных. Предлагалось создать им нормальные условия и даже «в трехдневный срок организовать торговлю на территории лагеря военнопленных – открыть магазин и дополнительно 2 ларька <…> организовать культурное обслуживание военнопленных – посылка кинокартин, практиковать выезды колхозного хора и самодеятельности детдома» и т. д. Сначала порядки в лагере были столь либеральными, что пленные могли даже покидать его небольшими группами, посещая город, где они ходили в кино и на танцы. К одиннадцати часам вечера они должны были вернуться в лагерь. Затем режим стал более строгим, но охрана лагеря никогда не применяла оружие. Переписка с близкими людьми у поляков сохранялась на протяжении всего периода пребывания в лагере, не отнимали и военную форму у офицеров»[27].

К этому можно отнести и типовой распорядок дня для военнопленных[28], где мы видим, что для работ в лагере отводилось не более семи часов (приложение 2).

Чтобы польские пленные не заскучали, заодно помогли народному хозяйству страны, их частично привлекли к работам в народном хозяйстве[29]. Естественно, что контроль над исполнением труда осуществляло НКВД СССР. Так как между СССР и Польшей состояние войны объявлено не было, то польские пленные юридически не считались военнопленными, и на них распространялась нормативная база внутреннего законодательства СССР[30].

Пленные поляки привлекались для строительства дорог, для чего развернули Ровенский лагерь на 25000 чел.[31] Условия для работ были недостаточно хорошими: неотапливаемые помещения, отсутствие одежды и обуви, отсутствие постельных принадлежностей, плохое питание[32]. Законодательство, положения и инструкции по содержанию пленных не запрещали писать жалобы на содержание и условия работ. Поэтому поляки с удовольствием писали жалобы вплоть до Сталина, также требовали отпустить их домой.

Были случаи и отказов от работы польскими пленными.

Наркомат Тяжелой металлургии тоже запросил в свое распоряжение рабочие руки в количестве 10000 человек. Пленных разместили в рабочих лагерях в Криворожской, Елено-Каракубской и Запорожской областях на шахтах и рудниках[33], обеспечили сдельной работой, утепленными помещениями, постельными принадлежностями и спецодеждой по нормам ВЦСПС и зарплатой не менее 7 рублей за каждую отработанную смену. Бывшие польские военнослужащие здесь столкнулись с низкой зарплатой, в первую очередь из-за плохого учета выполнений работы и бытовой неустроенности. Медленно, но жизнь и здесь стала налаживаться[34].

К началу финской войны[35] становится ясно, что инструкции и распоряжения по приему и содержанию военнопленных необходимо расширить.

Следующими были уже пленные финские военнослужащие. К прежним положениям о военнопленных добавилось «Временная инструкция о работе пунктов НКВД по приему военнопленных»[36], где категорически запрещается при приеме военнопленного отбирать у него деньги и ценные вещи. В пункте 27 отмечается «С военнопленными со стороны администрации, охраны и сотрудников приемного пункта должно быть вежливое обращение»[37]. Здесь же добавлены и правила перевозки военнопленных по железной дороге, в частности необходимость в эшелоне с численностью более 1000 человек, наличие санитарного вагона и его комплектация.

В плену финны находились недолго и к работам, кроме как внутри лагеря, не привлекались. Уже 16 апреля 1940[38] года начался их обмен на советских военнопленных. А через полтора месяца вышел приказ НКВД СССР «О ликвидации приемных пунктов (лагерей) для военнопленных». Война закончилась и в ближайшей перспективе не планировалась.

Все финские военнослужащие, попавшие в плен (847 человек), содержались в Грязовецком лагере. В бывшем доме отдыха Совлеспрома, до этого бывшем Корнильево-Коменском монастыре[39]. Безобразий по отношению к пленным было достаточно. Инструктор по политработе Гаркунов не обеспечил пленных шахматами, шашками и домино. Не было газет из Москвы на финском языке. Финны стали жаловаться на плохое питание и требовать увеличить норму выдачи хлеба. Хотя пленный Ясколайнен Хатски-Аббель в заявлении на имя начальника лагеря сообщил, что положением в плену доволен: тепло, кормят хорошо.[40] В целом автору не удалось найти материала о тяжелом положении финский военнопленных в лагерях НКВД.

Все эти документы действовали до 1 июля 1941 года. 1 июля Положение о военнопленных немного поменялось[41]. В частности указывается, что раненые и больные пленные из пункта сбора немедленно должны быть направлены на лечение. Устанавливается ответственность за содержание военнопленных – приемные пункты командующие фронтами, лагеря – органы НКВД. Здесь же уже указывается, что нормы снабжения устанавливаются распоряжениями НКВД. Интересно, что медицинское обеспечение приравнивается к нормам медицинского обеспечения военнослужащих РККА[42].

Принципиальным стал пункт 20: «Военнопленные рядового и унтер-офицерского состава могут привлекаться к работе как в лагере, так и вне лагеря в промышленности и сельском хозяйстве Союза ССР на основании особых правил, разрабатываемых Управлением НКВД СССР по делам военнопленных и интернированных». И пункт 21: «На военнопленных, привлекаемых к работе, распространяется постановление об охране труда и рабочем времени, применяющееся в данной местности к гражданам Союза ССР, работающим в той же отрасли труда»[43]. То есть разрешалось привлекать пленных к труду на пользу народного хозяйства.

Всего же на 22 июня 1941 года в составе УПВИ НКВД СССР числилось 8 лагерей на 40–45 тыс. человек, в которых располагалось 27435 польских военнопленных[44].

Напомним, что за первый месяц войны число немецких военнопленных составило 1494 человека[45]. На тот момент действовали нормы питания для военнопленных, согласно телеграмме Генерального штаба № 131 от 23 июня 1941 г[46] и Ориентировки УПВИ НКВД СССР № 25/6519[47]. Как видно более 2500 килокалорий в день.

Так как этапы содержания военнопленных делились на несколько частей, в частности пленные в распоряжении НКО находились до момента передачи их в лагеря НКВД, то НКО соответственно позже, установило свои нормы содержания в сборных пунктах. Нормы питание были поскромней[48]. Интересно, что мясо в норме не положено вообще, а норма рыбы 100 гр. в сутки. Но это частично возмещалось 500 граммами хлеба (вспомним нормы хлеба в блокадном Ленинграде) и картофелем и овощами – 500 грамм в сутки. Что интересно, такое снижение норм для военнопленных наблюдается и в немецкой, и в финской армии. В первой это связано с большим количеством советских военнопленных, которых надо было кормить, не снижая продовольственного обеспечения немецкого народа (карточки для населения немцы ввели гораздо позже), а во второй это связано с большим «вымыванием» трудоспособного населения из сельскохозяйственного производства в воюющую армию. Для сравнения в Приложении 4 можно увидеть нормы довольствия для заключённых системы ГУЛАГ НКВД, примерно в это же время. Но и для объективности, в Приложении 5 дана для сравнения таблица с нормами питания советских военнопленных в немецких лагерях.

Конечно, можно допустить, что по разным причинам эти нормы питание не соблюдались, и качество приготовление пищи было не на высоте, но даже если до пленных доводили хотя бы половину из того, что им положено, то голодного мора не наблюдалось.

К сожалению, автору не удалось найти воспоминаний бывших немецких военнопленных на начальный период войны, также и каких-либо документов о голодных смертях в лагерях. А учитывая относительно небольшое количество немецких военнопленных на тот период, есть сомнения, что такие случаи были.

Но необходимо так же и в дальнейшем учитывать при подсчете количества военнопленных, что были случаи расстрелов военнопленных, также не велся учет умерших военнопленных от ран, холода, голода при конвоировании их на сборные и распределительные пункты[49].

К августу 1941 года НКВД выпустил Инструкцию[50] о порядке содержания военнопленных. Интерес вызывает пункт, где указывается, что на военнопленных, привлекаемых к работам, «распространяется постановление об охране труда и рабочем времени, применяемые в данной местности к гражданам СССР, работающим в той же отрасли труда». Здесь же оставляется право пленного пользоваться личными деньгами (не более 50 руб. в месяц) и наличие денежного счета. Довольно много пунктов посвящено переписке пленного с семьей. Понятно, что в войну это было невозможным, но такую возможность Советское государство, хоть и теоритически, но предоставляло.

Самым строгим наказанием в лагере, было назначение 10 суток строго ареста. Сюда включалось одиночная камера, горячая пища через день, хлеб, вода, отсутствие постельных принадлежностей. Целый раздел посвящен порядку подачи жалоб военнопленных. Чтобы история с жалобами не повторялась, как это было с польскими пленными, которые жаловались на имя Сталина, в инструкции указано, что «начальнику лагеря – на неправильные действия работников лагеря» и «в Управление НКВД СССР по делам военнопленных и интернированных – на неправильные действия администрации лагеря»[51]. На этом адресаты заканчивались.

Как уже отмечалось, из-за положения на фронтах пленных было немного. На август 1941 их набрали 2385, на октябрь – 6681 человек. Поэтому на лагерях и сотрудниках НКВД резонно решили сэкономить, оставив только три лагеря (Грязовецкий, Суздальский и Старобельский)[52], рассчитанных на 8–9 тысяч человек, но и они пустовали[53]

До конца 1941 года труд немецких военнопленных в народном хозяйстве страны не использовался[54]. Хотя, находясь в плену в первые полгода войны, умерло 222 пленных (Приложение 3).

К 1 января 1942 года в СССР пленных насобирали чуть более 9000 человек[55]. Сначала 1942 года по 11 ноября 1942 года принципиально их количество не увеличилось. Это понятно, при всех наших попытках контратаковать противника, усилия были тщетны. Получалось наоборот, наши войска оказывались сами в котлах (Мясной Бор, Харьков, Керчь). Почти за год удалось отловить 10635 человек и всего с начала войны пленить 19782 человека[56]. Напомним, что на 1 ноября 1942 года в немецком плену находилось 1253849 пленных красноармейцев (без учета находившихся в сборных и пересыльных лагерях)[57].

Учитывая количество военнопленных и резонно придя к выводу, что нахождение их в лагере не приносит никакой пользы, НКВД решил пленных пристроить к делу: 13 января выходит Циркуляр № 5, предписывающий всех трудоспособных военнопленных использовать на работах в промышленности[58]. Распределить решили персонально каждого: 3156 человек из Спасо-Заводского лагеря и 1821 человека из Елабужского лагеря задействовать в системе Карагандауголь на погрузку угля. 1339 человек из Марийского лагеря использовать на лесоразработках. А 650 человек из Актюбинского лагеря направить на никелевые рудники. И так далее, до последнего человека, включая находящихся в пути в лагеря.