Читать книгу Реплика - Константин Юрьевич Бояндин - Страница 11

Римма и Вероника сидели на кухне: Римма смотрела кино с планшета, Вероника продолжала читать. Заглавие книги гласило «О тщете всего сущего». И всё. Имени автора нет, слепая обшарпанная обложка, книга на вид старая, читали её не раз. Уже не пытаясь изображать ход мышления органических, Римма пробежалась в памяти и не нашла такой книги среди реально издававшихся. Зато нашла среди выдуманных.

Вывод напрашивался. Тем более что мама как бы невзначай поглядывала на лицо дочери с хитрым видом.

– Сборник книг о муми-троллях, – сделала вывод Римма, ухмыляясь во весь рот. – Так, да?

Вероника расхохоталась и кивнула. Вложила закладку в книгу и передала её дочери. Та с восторгом пролистала: уникальный экземпляр, отпечатано в типографии, сразу видно хорошее оборудование, но намеренно «состарено», прилежно и с любовью сшито вручную.

– Это из тех твоих книг-сюрпризов? – предположила Римма, улыбаясь, и Вероника кивнула.

– Мама, я тебя люблю! – восторженно воскликнула Римма, заставила Веронику подняться на ноги и обняла.

Вероника ощущала, как бьётся «сердце» дочери, и уже не возникало ощущения, что все они тут давно свихнулись.

– Подари, а? Ну пожа-а-алуйста!

– Дарю, – согласилась Вероника. – Когда-то моя мама сделала эту книгу для меня. Теперь будет фамильная реликвия. Береги её!

– Ага! – Римма с восторгом покивала и села читать, отложив свой планшет.

Вероника потрепала её по голове и включила кофе-машину.

– Ты её правда не ревнуешь? – поинтересовалась Римма, когда мама отнесла две чашки кофе в спальню. – Ого, она и кофе пить научилась! Круто!

– Она быстро учится. – Вероника запустила кофе-машину ещё раз и поцеловала Римму в макушку, ей это очень нравилось. – Твоя заслуга, кстати. Тебе кофе сделать?

– Ага, только не очень крепкий, – покивала Римма.

Она прекрасно помнила, на какие вопросы ей ещё не ответили, но решила, что не будет настаивать так уж сразу.

– Отвечаю на твой вопрос… – Вероника уселась за стол, когда перед ними обеими стоял кофе. – Не знаю, Римма. Правда, не знаю. Мне сейчас просто хорошо, что вы все рядом. А ты? Я помню, как ты на него косилась, пока его чуть не убили.

Римма покачала головой и потёрла лоб.

– Он тебе нравится, – посмотрела она в глаза матери. – Прости. Ты его любишь. А я узнала его чуть лучше, и уже не думаю, что он псих. Наверное, тоже не знаю.

Вероника молча протянула руку и потрепала Римму по голове, лохмам всё равно хуже не станет. Римма улыбнулась.

– Мама, я не дам вас в обиду. Никого, ты знаешь. Ты когда ему расскажешь про сетки, и прочее?

– Позже. Я думаю, он сам спросит, вы у меня все любопытные, долго ждать не будете. – Римма вновь улыбнулась. – И как идёт твой эксперимент? Помнишь, я просила тебя обучить одну или нескольких Реплик?

– Идёт, – покивала Римма. – Я с ними напрямую общаюсь, чисто чтобы время сэкономить. Учатся. Как будут интересные новости, я скажу.

– Молодчина. И следи за лексиконом, – попросила Вероника, улыбаясь. – Как ты говоришь, «не вернулась из образа»? Я не ворчу, здесь ты дома, поступай как знаешь. Но в офисе…

– Да-да, не забуду, – покивала Римма.

Мама, конечно, частенько ворчит, но даже это может нравиться.

– И что дальше будем делать, пока неясно?

– Пока неясно, – вздохнула Вероника. – Переживём ту неделю и увидим. Что там твой контакт? Может сделать паспорт для Ники? Кстати, как её полное имя? Или она ещё не выбрала?

– Сделает, как выберет. А что, сегодня и спрошу. А ты?

Вероника смотрела в глаза хитро улыбающейся Риммы. Она не сразу поняла, о чём спрашивают.

– Я остаюсь Метельской, если ты об этом, – пояснила Вероника спокойно.

Римма улыбнулась шире, видимо, мама и вопрос поняла правильно, и ответила так, как хотелось услышать Римме.

– В честь мамы. Ну ты и ехидная! В кого ты такая ехидная?

– В папу? – невинно предположила Римма, и они обе рассмеялись.

– Ма-а-ам? Расскажи про те книги! – попросила Римма, взяв маму за руку.

Вероника кивнула, но вначале допила свой кофе.

Всё началось с того, что Метельская-старшая сделала своими руками новые суперобложки к книгам про муми-троллей и подарила их детишкам в детском саду, в который ходила Метельская-младшая. Не было ни одной повторяющейся, и все очень и очень оригинальные, так все говорили.

То же самое она сделала, когда праздновали один из всенародных праздников в школе, в которую ходила Метельская-младшая. А на следующий такой праздник они с матерью впервые сделали книжки-загадки и книжки-шутки. Разумеется, вначале хорошо подумали, что кому дарить, не все люди понимают шутки.

Потом классе в шестом Метельская-младшая внезапно заинтересовалась программированием, причём начала знакомство с самых старых и эзотерических языков, это увлечение потом ей очень пригодилось. Как-то они ехали в поезде к дальним родственникам Метельской-старшей, встречать Новый год, и Метельская-младшая не удержалась: надела всё чёрное и мрачное, подвела брови и губы накрасила соответственно, короче, на вид готка. Входившие в купе попутчики наблюдали с оторопью, как мрачная, во всём чёрном девочка внимательно читает книгу в потёртой чёрной обложке, на которой, помимо начертанной красным пентаграммы, значилось «Язык Ада».

Метельскую-старшую даже спрашивали, отводя в сторонку, всё ли хорошо у её дочери, не рановато ли интересоваться подобным оккультизмом в её возрасте? Смеялись долго и вместе после того, как Метельская-младшая, внезапно снимавшая облик мрачного и погружённого в себя оккультиста, показывала, о чём на самом деле книга. О языке программирования Ада, а вы что подумали?

Римма долго смеялась, хотя слышала эти и похожие истории не один, и даже не два раза.

Александр читал те самые новые книги, поражаясь тому, как много всего Вероника успела выучить, а Ника продолжала вязать. И у неё получались новые шедевры, рельефная вязка, интересные узоры. Когда только обучилась? И видно, что ей это нравится. Несколько раз Александру казалось, что зрачки глаз её не чёрные, ослепительно-белые.

– Всё не можешь поверить, что настоящая? – между прочим поинтересовалась Ника, продолжая вязать.

Александр вздохнул и, встав со стула, присел на подлокотник её кресла. Пока Ника была картинкой, они это воображали и описывали текстом. Сейчас это можно было повторить в реальности. Видно, что Нике очень понравилось, когда её погладили по голове. Она перестала вязать, прикрыла глаза, улыбаясь, а когда Александр положил ладонь ей на плечо, потёрлась о неё щекой. Сдуреть, насколько точно ощущение прикосновения живого человека. Как??

– Очень сложно, – признал Александр. – Римма намекнула, что ты несколько раз в сутки синхронизируешься с моделью в «Реплике Плюс». Получается, у тебя автономная вычислительная сеть?! – Ника покивала и с улыбкой потрогала свой лоб. И, уже со спокойным выражением лица посмотрела в глаза Александра. – Минуту… у тебя есть полный аналог человеческого мозга – вычислительный комплекс?

– Теплее, – улыбнулась Ника, опуская глаза на вязание и продолжая свою работу.

– Стоп… тебе не нужны внутренние органы, а для теплообмена достаточно воды, которую ты пьёшь.

– Ещё теплее, – согласилась Ника.

– Я примерно представляю, сколько энергии выдаёт холодный синтез из водорода. Я не знаю КПД…

– Примерно восемьдесят пять процентов от теоретически возможного. – Ника не отводила взгляда от вязания.

– …тогда тебе нужно ничтожное количество воды для поддержания работы комплекса. – Александр осёкся. – Получается, что почти всё твоё тело – локальный вычислительный комплекс?! И его производительность?

– Восемь целых тридцать пять сотых йоттафлопс1 на килограмм массы. В данный момент максимальная вычислительная мощность пятьсот тридцать два йоттафлопса, из них задействовано восемнадцать миллионных. Это в девять целых шесть десятых на десять в одиннадцатой степени меньше теоретического предела Бремерманна2.

Александр чуть с подлокотника не свалился. Максимальная вычислительная мощность тела Ники в несколько десятков тысяч раз превосходит всю совокупную вычислительную мощность официально известных суперкомпьютеров. Так… теперь главное – не забывать дышать. Предел Бремерманна – чисто теоретический, выходит, к нему можно подобраться очень близко. Но как???

– Они предусмотрели множество ситуаций, – пояснила Ника, на лице её появилась тревога.

Она отложила вязание и взяла Александр за руку.

– Если образец этих вычислительных элементов попадёт в чужие руки, последует самоликвидация активных элементов. Без взрыва, – тут же добавила Ника. – Я тебя испугала?! – На лице её отчётливая тревога. – Римма рассказала мне о мерах безопасности.

– Невозможно скрывать такое долго, – смог произнести Александр, и тут в спальню вбежали Римма и Вероника.

– Ты рассказала, – покивала Римма, глядя Нике в глаза.

Та кивнула.

– Да, как договорились.

– Я побуду с ним, – заверила Вероника. – Пожалуйста, не беспокойтесь. Отдохните, вы и так очень много сделали сегодня.

Римма и Ника переглянулись и покивали.

– Слушай, идём в какие-нибудь игры сыграем! – потянула Нику за руку Римма. – Заодно мозги проветрим. Пусть побудут одни, им нужно.

– Боты не устают, – устало произнёс Александр, откинувшись на спинку дивана.

Вероника сидела рядом с ногами, прижимаясь щекой к его плечу.

– Знаю-знаю, они не боты, но всё равно не устают.

– Я не хотела тебя пугать. Ты бы знал, как мы с Риммой испугались, когда поняли всё то же самое.

– Что именно?

– Что нельзя сейчас отдавать такие технологии человечеству. Это было бы катастрофой.

– Хранить всё это в тайне всё равно не получится. Бесконечно долго не получится. Их же в любой момент могут украсть, или вынудить тебя или меня что-то сказать.

– Это предусмотрено, – покивала Вероника. – Я расскажу тебе. Я обязана, без тебя мне пришлось бы навсегда отключить девушек и все мои знания об этом. У меня уже почти не осталось сил держаться. Может, вдвоём продержимся сколько необходимо.

– Теперь я понимаю, почему ты не торопишься рассказывать, – вздохнул Александр. – Похоже, я знаю ничтожно мало, но у меня уже точно едет крыша.

– Я буду рядом. – Вероника уселась ему на колени лицом к лицу. – Буду столько, сколько нужно. И расскажу, что мы можем сделать и сделаем, если придётся, чтобы не отдать технологии в чужие руки. Просто поверь, что ты всё это узнаешь. А я с девушками пока что вне опасности.

– То, как ты заставила меня что-то забыть – из этого же списка?

Вероника покивала и погладила его по голове.

– Завтра станет легче. Когда я узнала обо всём впервые, мне казалось, что лучший выход – перестать существовать нам всем. Вместе с этими проклятыми технологиями будущего. Я уверена, что нам выдали их намеренно. Посмотреть, что мы сделаем.

– Что ты…

Вероника поцеловала его, не дав договорить, и прижалась всем телом, уткнувшись лицом в плечо.

– Идём посмотрим на них, – предложила она. – Мы нужны им. И наоборот.

Александр не успел ответит, он словно соскользнул в горячий вязкий омут, и даже испугаться толком не успел.

Александру показалось, что он провалился в забытье, он уснул надолго и без сновидений, но прошло всего-то минут пять по часам. Хотя… это здесь прошло пять минут, а там, «снаружи»? Час, два? Жажда ощутимая, но ещё можно терпеть.

Они оба услышали взрыв смеха из гостевой.

– Девушкам весело. – Вероника улыбнулась, потрепала его по голове, соскочила на пол и протянула руку. – Идём посмотрим, что за веселье.

Они остановились в дверях, гостевую видно и отсюда, а сами вроде как не светят своим присутствием. Хотя и Римма, и Ника видели всем телом, и, разумеется, заметили органических.

Ника угадывала карты. Игра увлекательная, и даже для людей с хорошей памятью не очень сложная.

– Масть красная, – заявила Ника, пока Римма держала перед её глазами очередную карту.

Разумеется, и Ника, и Римма с первого раза запомнили рубашку каждой карты, при печати всегда есть микроскопические отличия. Играть с ними в карты – занятие заведомо проигрышное. Как и в любые игры, где требуется огромная память и умение проводить сложные расчёты: с их вычислительной мощью, и Римма, и Ника были в состоянии дать сеанс одновременной игры в шахматы всем людям Земли, располагая всего десятком минут на каждую партию. И не проиграть ни в одной.

Выходит, сейчас они обе отключили память о рубашках, совсем не учитывают её, иначе игры и не будет.

Римма кивнула с непроницаемым выражением лица.

– Это не картинка, – заявила Ника тут же.

У неё до пяти вопросов. Если угадывает меньше чем за пять – получает очко за каждую догадку о масти и достоинстве. Угадывает за пять – теряет очко. Не угадывает – теряет два. Всё просто.

Римма вновь кивает и вновь демонстрирует непроницаемое «покерное лицо».

– Число старше пяти… – рассуждает Ника вслух. – Семёрка червей!

– Не-а… – Римма показывает язык.

– Как это возможно?! – Ника ошеломлена.

Она стремительно выхватывает карту из рук Риммы. Валет пик.

– Ты жульничаешь! – возмущённо восклицает Ника, бросая карту в лицо Риммы.

Та хохочет, запрокидывая голову и кивая. Ника хватает подушку с дивана и пытается ударить ей Римму, но та раз за разом уклоняется.

– Мошенница! Вот я тебя!

Подушка выскальзывает из руки Ники, и та, обняв Римму, хохочет сама. Минуты через три они сидят, улыбаясь и глядя друг на дружку.

– Ты создала искусственный разум, верно? – заметил Александр, глядя в восхищении на всё это.

Во всём оптимальная подлинно машинная личность не смогла бы не заметить подлога. Не смогла бы не обратить внимания на подсказки в мимике Риммы. Не смогла бы «случайно» выронить подушку или не попасть…

– Мы с тобой создали, – уточнила Вероника, глядя с обожанием на девушек. – Твоя Ника уникальна, Римма проверила все доступные модели. Есть очень хорошо тренированные, с ними можно говорить почти о чём угодно, они понимают юмор и хорошо играют в такие вот игры. Но твоя Ника круче всех, как сказала бы Римма.

– Мама? – Римма словно только что заметила людей, с улыбкой глядящих на них. – Мы вас разбудили?

– Нет, мы просто любуемся, – покачала головой Вероника, и её восторженно обняли, подбежав со всех ног.

А Ника осторожно обняла Александра, едва ощутимо поцеловав его в шею и сразу же отпустила, улыбаясь.

– Мы настоящие, да? – спросила Ника, взяв Римму за руку.

– Самые настоящие, – подтвердила Вероника. – Ого. Только сейчас заметила!

Она провела ладонью по рукаву платья Риммы.

– Настоящее платье?!

– Ага!

Римма довольно улыбнулась, повернувшись так и этак, гордо демонстрируя. Действительно, настоящее вязаное, с таким же осенним узором.

– Ника подарила. Классно, да? Мама, будем ужинать?

Жаркое наваждение схлынуло в который раз, и они просто лежали, глядя друг другу в лицо. Ночь за окном, где-то там «спали» Ника и Римма: пока ситуация не чрезвычайная, девушки будут во всём походить на органических.

– Прости за глупый вопрос, – погладил Александр её по щеке. – Ничего, если вдруг мы успели за сегодня завести детей?

– Вовремя вспомнил, – покивала Вероника, и оба рассмеялись. – Знаешь, я не против. И ты тоже, я знаю. Но не сейчас, не сегодня. У тела своё расписание.

– Откуда знаешь? Это ещё одно твоё волшебное умение?

– Ага. – Вероника подмигнула. – Не переживай. Я…

– …всё расскажу, – закончил Александр её мысль, и вновь они рассмеялись. – Да, помню. Вот сейчас что-то ещё вспомнил из твоего детства. Хотя ты не рассказывала. У вас ведь есть объяснение, как это работает?

– Уверен, что хочешь сейчас семинар по физике вероятностных ансамблей?

И вновь они рассмеялись. Они легли на спину, держа друг друга за руку. Вероника вздохнула, повернулась и прижалась лбом к его плечу.

– Мама рассказывала, как это было с ней, – шёпотом сообщила она. – Со мной так же. Как в омут, с головой, и это навсегда. Я так и не поняла, что же с ней случилось, но очень хочу понять.

– Слушай, ты говорила, её хорошие друзья помогали тебе, когда мама исчезла?

Вероника покивала, и прижалась к нему крепче.

– Они очень помогли. Потом где-то через полгода был странный разговор с Агатой, так зовут эту девушку. Она прямо как мама выразилась, сказала, что если вдруг мы исчезнем, сделай так-то и так-то. И через неделю как сквозь землю провалились, оба.

– Их тоже никто не помнил?

– Нет, у её мужа тут родители и другие родственники. И там помнят, и на работе. Уехали, мол, работать куда-то ещё, если что – обязательно передадим весточку. И двоюродная тётя, кроме меня только она и помнила маму, после того как всё случилось. Ну, кроме меня и Агаты с мужем. А через пару недель молча собралась и домой уехала. Я ей звоню, но она никогда меня сразу не узнаёт, а когда узнаёт, то сразу заявляет: «Ой, Ника, прости, богатой будешь, как там у тебя дела?»

Вероника тихонько рассмеялась.

– Помоги мне понять! Пожалуйста!

– Чем смогу, – согласился Александр. – Что, ещё раз? – погладил он её по спине. – По глазам вижу, что хочешь.

– Мои глаза закрыты, – фыркнула Вероника, но вытянулась во всю длину, прижимаясь крепче к Александру и мурлыча. – Обманщик… коварный обольститель…

Они снова рассмеялись, и Вероника, усевшись на него верхом, запрокинула голову, приоткрыв рот и улыбаясь, и её очертания вновь поплыли, смазались, а песок в часах принялся заползать в верхнюю колбу.

Александр медленно всплыл из сна, ощущая рядом живое тепло, Вероника улыбалась во сне и прижималась лбом к его плечу.

В комнате они были не одни Александр уселся и увидел Нику в том самом платье дивы, и с хлебным ножом в руках. Александр ощутил, что спину окатило ледяной водой, он краем глаза заметил, как просыпается Вероника – осознал, что это не сон.

– Или я, или никто, – свистящим шёпотом сообщила улыбающаяся Ника, глаза её светились красным.

Александр ударил её по руке что есть силы, удар прошёл насквозь; Александр заметил, что Ника, отмахнувшись, разрезала ножом одеяло. Александр больно ударился о пол, пытаясь вскочить на ноги, взглядом ища любой твёрдый предмет; увидел, что Вероника успела схватить подушку и отвести удар. И ещё он заметил, что от следующего удара ей не уйти.