Читать книгу Шахтинск: Аномальная зона - Кора Бек - Страница 1

Вместо предисловия.

Невозможно понять, день или ночь на дворе? Свинцово-багровое небо угрожающе низко нависло над землей. Серые тучи размазались по его поверхности, подобно большим грязным лужам. Кажется, будто небо всей своей тяжестью вот-вот обрушится на землю. А солнце куда-то исчезло. Может, это солнечное затмение? А, может, земля с небом на время поменялись местами?

Маша опустила глаза и ахнула. Земли не было! Она провалилась, образовав огромные зияющие впадины, разделенные между собой узенькими полосками земли, которые прихотливыми ленточками убегали куда-то за горизонт. А из этих черноземных впадин густыми клубами валил влажный пар. Этот тяжелый пар затруднял дыхание и не позволял девушке, одиноко стоявшей на зыбкой кромке земли, на которой ничего не росло, а сохранился лишь небольшой осколок какой-то скалы или огромного камня, заглянуть вовнутрь окружавших её с двух сторон глубоких пропастей.

Комок подступил к горлу Маши. Что случилось? Где все люди? Куда делась её родная Ленинградская улица? Где мама с папой, с которыми накануне вечером она рассталась, пожелав им спокойной ночи, а родители по привычке задержались на кухне, чтобы почаевничать? Наверное, пока они спали, на земле произошла какая-то ужасная катастрофа, которая в одночасье всё разрушила. Но всё ли? Ведь она, Маша Морозова, в живых осталась.

Что, если и её родной Шахтинск не исчез с лица земли, а просто переместился вниз, и живет своей неспешной размеренной жизнью на дне глубокой впадины? Где всё также на одних улицах аккуратными рядами стоят камышитовые и саманные дома, огороженные штакетниками, а на других – высятся крупнопанельные пятиэтажные застройки, что появились в их маленьком городке лет десять назад. Где по-прежнему на шахтах трудятся шахтеры, а дети, как и раньше, учатся в школах. Сколько времени прошло с момента крушения земли? Что, если родители, обеспокоенные её отсутствием, сейчас ищут Машу на дне впадины? А как переживает Андрюша Соколов! Не просто одноклассник и сосед по парте, а её первая и, как искренне верит Маша, единственная любовь.

Может, попытаться спуститься вниз, в пропасть? Но, если там никого не окажется, то как тогда Маша снова выберется наверх? Ведь, судя по всему, пропасть очень глубокая. Одиноко. Тоскливо. Страшно. А впадины к себе, как магнитом, притягивают. И трудно от них оторвать взгляд. Невысокая, хрупкая, светловолосая девушка в коротеньком белом платьице осторожно опустилась на колени, пытаясь хоть как-то рассмотреть дно одной из двух пропастей, и вдруг увидела цветок.

У края впадины рос тюльпан. Его длинный стебель тянулся вверх, словно надеялся увидеть солнце. А изящный бутон в форме чаши, почти черный у основания, постепенно переходил в насыщенный красный, отчасти немного зловещий цвет. И, хоть цветок оставался нераскрытым, и даже таил в себе какую-то скрытую угрозу, Маша ему очень обрадовалась. Наверное, не зря тюльпаны в народе называют цветами счастья. Тюльпану, как и ей, удалось выжить во время катастрофы. А главное, в этом холодном, непонятном мире Маша уже не чувствовала себя одинокой.

Девушка сняла поясок с платья и обвязала его вокруг осколка. Другим концом пояса перевязала свое запястье в качестве страховки, а свободной рукой хотела дотронуться до цветка, вдохнуть его запах, но, потеряв равновесие, зависла над пропастью. Одна нога её беспомощно болталась в воздухе, другая при падении зацепилась за небольшую выемку в стене впадины. В надежде на спасение она ухватилась одной рукой за тонкий стебель…

Морозовы.

Сердце учащенно стучало, руки чуть-чуть подрагивали, а высокий лоб покрылся легкой испариной. Ещё минут пять после пробуждения Маша, не открывая глаз, лежала в постели, пытаясь успокоиться и прийти в себя. Потом привычным движением протянула руку к деревянному венскому стулу, что стоял сбоку от железной кровати с высокими никелированными спинками, на круглое жесткое сиденье которого она перед сном всегда ставила будильник. Часы показывали 6.30. Накинув ситцевый халатик в мелкий голубенький горошек, девушка вышла из комнаты.

Несколько минут стояла на невысоком деревянном крылечке, запрокинув голову и рассматривая небо, словно своим собственным глазам не верила. Но нет, небо было на месте. По его голубой поверхности в свете нежных лучей весеннего солнца задумчиво и неторопливо плыли облака, навевая воспоминания о детстве, когда Маша, раскачиваясь на качелях, с восхищением смотрела в высокое небо и мечтала о лестнице, которая бы ей позволила подняться до облаков, чтобы увидеть, как выглядит земля сверху, и окунуться по локоть в мягкую воздушную пену. Небо всегда манило Машу своей недоступностью и недосказанностью. А теперь оно вызывало у неё чувство тревоги и страха…

"Это был сон, просто сон», – сказала себе Маша и направилась к умывальнику, всё ещё с некоторым недоверием и удивлением ощущая под ногами твердую надежную почву. Умывальник был прикручен маленькими болтиками к столбу, к которому был привязан один конец бельевой веревки, где сушилось постиранное с вечера белье, источая аромат лаванды. Машина мама для приятного запаха обычно добавляла в воду капельку лавандового масла. Сейчас этот душистый цветочный запах отчасти успокоил взволнованную ночными переживаниями девушку. Он был такой же неотъемлемой частью её жизни, как, например, родительский дом, или полка с любимыми книгами, висевшая над её кроватью. А для Маши этим утром особенно важно было убедиться, что ничего в окружающем мире не изменилось, и всё по-прежнему находится на своих местах.

Из кухни тянулись другие, очень аппетитные запахи. По-видимому, мама жарила на завтрак вкусные оладушки из прокисшего накануне молока. Маша подумала, что когда у неё появится семья, она тоже по утрам будет готовить оладьи. Ведь этот запах с самого раннего детства ассоциировался у неё с теплом и уютом родного дома, даже когда их семья проживала в бараке на окраине города, поскольку дом на улице Ленинградской был не сразу построен. От природы впечатлительная девушка остановилась в коридоре перед зеркалом, чтобы заплести свои русые, доходившие ей до плеч волосы, в две косички, но вдруг задумалась, вспомнив детство.

Её родители приехали в Шахтинск двенадцать лет назад по комсомольской путевке из города Карпинска, что расположен в Свердловской области. В начале 60-ых угольная база в Шахтинске только создавалась. Небольшой городок, где на тот момент проживало чуть больше 30 000 жителей, в основном состоял из сборно-щитовых домиков и бараков. В одном из таких бараков и поселилась семья Морозовых: мама, папа и две их дочки. Папу сразу направили на шахту "Наклонная", мама тоже устроилась работать по специальности – экономистом в Шахтостроительное управление.

Поначалу было довольно сложно. Нет, осенней слякотью или зимней непогодой семью Морозовых трудно было напугать. На их малой родине климат был почти такой же, как и в Шахтинске. Однако на новом месте уроженцам Урала очень недоставало зелени. Ведь Карпинск был окружен хвойными лесами, да и в самом городе были посажены тополь, береза, рябина и другие деревья. А здесь их со всех сторон окружала степь. Но человек ко всему со временем привыкает. Наладилась жизнь и у Морозовых.

Осенью 1962-го года старшая дочь, десятилетняя Света, пошла в четвертый класс, а младшая Маша, которой было пять лет, сидела дома и самостоятельно изучала азбуку с арифметикой. В 60-ые годы город активно заселялся. Строительство шло полным ходом, но мест в детских садах всё равно не хватало. Учить Машу дома тоже было некому, поскольку старшая сестра не только хорошо училась, но ещё являлась активисткой и много времени проводила в школе, занимаясь общественной работой. А родители девочек в менявшемся на глазах Шахтинске, где каждый год открывались новые предприятия, оказались востребованными специалистами.

На шахте "Наклонная" фотография отца семейства, как передового шахтера, висела на Доске почета. А после открытия в 1968-ом году шахты имени В. И. Ленина, Михаила Морозова назначили бригадиром проходческой бригады. Его жена Валентина к концу 60-ых годов стала старшим экономистом в своём Шахтостроительном управлении. К тому времени Морозовы уже переехали из барака в уютный светлый дом, который они строили после работы и по выходным дням с помощью друзей и соседей.

Карпинск остался в прошлом даже для старших Морозовых, не говоря уж о детях. Правда, старшая дочь Светлана пять лет назад уехала из родного дома в Ленинград, где поступила в институт советской торговли имени Ф. Энгельса. Теперь туда же собралась и младшая. Когда они жили в бараке, Маша часто болела, а поскольку родители целыми днями были на работе, девочке приходилось самой заниматься своим лечением. Тогда она решила, что когда вырастет, станет детским врачом. Своей мечте Маша не изменила. Однако учиться хочет в Ленинграде, где находится старейший в мире педиатрический медицинский институт, который известен не только своей наработанной методической и научной базой, но и тем, что он не прекращал своей работы даже во время блокады. А ещё в нём читают лекции известные ученые и лучшие врачи-педиатры.

В этом году Маша заканчивает школу, а это значит, что через каких-то несколько месяцев ей предстоит отправиться в дорогу. Немного страшно при мысли о вступительных экзаменах, ведь конкурс в ленинградском институте будет очень серьезным. Но ни о каком другом вузе она и слышать не хочет. Поэтому Маша решила, что если в этот раз не поступит, то вернется в Шахтинск и пойдет в горбольницу работать санитаркой. А в следующем году вновь поедет в Ленинград. Мечты должны сбываться.

Из задумчивого состояния Машу вывел отец. Поздоровавшись с дочерью и поцеловав её в лоб, с кепкой в руках Михаил Морозов поспешно переступил порог. Маша с улыбкой посмотрела ему вслед.

В этой коричневой кепке, с которой отец почти не расставался, он был очень похож на Егора Прокудина – главного героя фильма "Калина красная". Судьбы у них, конечно, были разные, но во внешности и в характере имелось немало общего. Это, кстати, заметили и многие знакомые семьи Морозовых, ведь фильм Василия Шукшина только недавно вышел на экраны, и теперь его активно обсуждали, как в различных очередях, так и на рабочих местах. Маша очень гордилась папой. Человек настоящей уральской закалки, Михаил Морозов горел на работе, всегда искренне переживал за вверенное ему дело, но при этом с большой любовью и с трепетом относился к своей жене и детям.

Из кухни выглянула мама и позвала Машу завтракать. Но не успели они сесть за стол, как по радио зазвучал Гимн Советского Союза. Услышав торжественную мелодию, Маша увеличила громкость на радиоприемнике "Спидола" и подошла к окну, раздвинув белоснежные, обшитые по краям оборками, и до хруста накрахмаленные, занавески.

Маша очень любила и мелодию, и слова Гимна. Серым осенним утром, когда за окном моросил дождь и казалось, что он будет идти вечно, или в зимнюю темень, когда на дворе завывала метель, подобно дикому зверю, в душе впечатлительной девушки Гимн пробуждал гордость за родную страну, вселял в сердце радость и надежду на лучшее. С таким оптимистичным настроем уже не страшны были ни хмурое небо, ни слякоть на дорогах, ни трескучие морозы, ни пронизывающие ветры, характерные для затерявшегося в степи Шахтинска. Ведь, главное, – это чувство родины, а всё остальное – уже мелочи.

Несмотря на то, что девятая школа, в которой училась Маша, находилась неподалеку от их дома, по улице Панфилова, она всегда старалась встать пораньше для того, чтобы услышать Гимн по радио. А в это утро, после приснившегося ей кошмара, Маша особенно остро нуждалась в моральной поддержке и в надежде. Ведь такой тяжелый, тревожный сон способен вывести из душевного равновесия даже зрелого человека, не говоря уже о юной и легкоранимой девушке, только вступающей во взрослую жизнь.

– Мама, а почему папа сегодня так рано ушел на работу? – спросила Маша, с некоторым сожалением убавив громкость на радиоприемнике после завершения Гимна.

Разливая чай по чашкам, Валентина с гордостью ответила:

– Сегодня у папы первое партсобрание в качестве члена КПСС. Его проводят на шахте по случаю Первомая.

– А что, собрание будет проходить утром? – удивилась Маша. – Папа же тогда на смену опоздает.

– Нет, вечером. Просто папа очень волнуется, – пояснила мама и посетовала: Он даже толком не позавтракал. Хочет до начала работы купить свежие газеты в киоске, чтобы в случае чего ответить на вопросы, да и, вообще, быть в курсе последних новостей.

Маша улыбнулась, вспомнив, как несколько недель назад в их доме собирались папины друзья, чтобы поздравить Михаила с тем, что его приняли в партию, и как донельзя взволнованный папа каждому гостю показывал свой новенький партбилет. Пожалуй, она ещё никогда не видела своего отца таким смущенным и счастливым, как в тот, памятный для их семьи день. По-прежнему улыбаясь, девушка не торопилась сесть за стол, а внимательно разглядывала двор, ведь в скором времени ей предстоит покинуть отчий дом и так хотелось запечатлеть в своей памяти каждую мелочь, чтобы потом, в далеком Ленинграде, эти воспоминания грели ей душу, если, конечно, нынче она поступит в институт.

Взгляд девушки упал на цветочную клумбу, выложенную кирпичиками в форме пятиконечной звезды, на которой росли посаженные мамой нежные розовые и белые тюльпаны. Мамины любимые цветы. И хоть эти тюльпаны выглядели вполне мирно и даже романтично, Маше сразу вспомнился её кошмарный сон. По миловидному лицу девушки невольно пробежала легкая тень, и она поспешно задвинула занавески на окне, словно надеялась спрятаться от навязчивого воспоминания. Маша присела за стол, но неприятный сон упорно не выходил из головы. Старательно подбирая слова, она попыталась узнать у мамы о том, что её сейчас особенно сильно волновало.

– Как ты думаешь, мама, в Шахтинске большие угольные месторождения?

– Да уж, наверное, немаленькие, – пожала Валентина плечами. – Серьезные разработки здесь всего-то начались меньше двух десятков лет назад.

А потом засмеялась:

– На наш с папой век работы точно хватит! Вон, шахту "Шахтинская" всего лишь год назад сдали. А, по большому счету, здесь всё только начинается. Как подумаешь, прямо дух захватывает!

– А это не опасно? – не сумев скрыть своей тревоги, спросила Маша.

– Что, не опасно? – удивилась мама.

– Ну то, что месторождений так много разрабатывают? – смутилась Маша, но потом не удержалась и уточнила: А Шахтинск под землю однажды не провалится? Вокруг столько шахт и карьеров, даже страшно! Земля раскопана. Может, вам с папой обратно в Карпинск стоит переехать? Там всё-таки места знакомые, да и к тому же остались ещё кое-какие родственники. Ты же знаешь, мама, Светка из Ленинграда уже не вернется, а насчет себя я пока не могу ничего сказать.

– Что за мрачные мысли пришли тебе в голову, Машенька? В Карпинске такие же шахты и карьеры, а город уж сколько лет стоит на одном месте! – постаралась Валентина дочь успокоить.

– У Шахтинска хорошие перспективы на будущее, а главное, мы с папой не просто к нему за эти годы привыкли, но полюбили, и уже без этого маленького, славного городка не представляем своей жизни. Кто знает, может, и вы со Светланой сюда ещё вернетесь? Ведь для кого мы этот дом, доченька, строили?

Валентина загрустила, и Маша поспешно из-за стола вышла. Крепко обняла маму, поблагодарила её за вкусный завтрак и со словами: "Я уже в школу, мамочка, опаздываю! Да и тебе, родная, пора на работу собираться", побежала в свою комнату переодеваться.

В школе.

По случаю Первомая в школах Шахтинска утром, 30-го апреля, провели торжественные линейки, а количество уроков сократили. Однако в девятой школе, где училась Маша Морозова, старшеклассников и учеников среднего звена после третьего урока оставили делать генеральную уборку. Ведь в мае месяце школа будет отмечать десятилетие со дня своего основания, и к этому знаменательному событию, конечно, следовало тщательно подготовиться. Впрочем, часть работы уже была сделана.

22-го апреля, в день рождения В. И. Ленина, когда по всей стране проходил субботник, учащиеся девятой школы убрали территорию вокруг школы, обновили голубой краской железный забор, отремонтировали поломанные скамейки и покосившиеся скворечники, побелили бордюры и деревья, разбили цветочные клумбы, а ученики выпускных классов по традиции посадили саженцы. Теперь трехэтажное здание из желтого кислотоупорного кирпича, построенное десять лет назад по типовому проекту, своим внешним видом радовало глаз. Осталось только привести в порядок его внутренние помещения.

Ученикам 10-го класса "а" поручили уборку актового зала, где в середине мая должны были состояться торжественное собрание и концерт, посвященные юбилейной дате. Но нескольких девочек Нина Ивановна, классный руководитель 10-го "а", оставила в классе для уборки кабинета, а двух подружек – Машу Морозову и Иру Тарасову, направила на помощь школьному библиотекарю. С шумом и смехом десятиклассники сбежали по лестнице. Некоторые из ребят, будучи в приподнятом настроении, хотели было по старой привычке спуститься по перилам, но вовремя опомнились. Уже неудобно, взрослые! Им всё ещё трудно было поверить, что скоро они покинут эти стены, где проучились десять лет, и это их последняя генеральная уборка. Потом будет Последний звонок, экзамены, выпускной вечер. Школа останется за спиной, и они навсегда распрощаются с детством.

А сейчас на всех этажах школы царило оживление. Весной, когда солнце ярко светит в окна, напоминая о приближении долгих летних каникул, школьникам меньше всего хочется думать об учебе. И поэтому любая другая деятельность, не связанная с обучением, доставляет им радость и искреннее удовольствие. Наверное, так устроены все школяры от сотворения мира.

Вот и в коридорах девятой школы ученики весело и с азартом отмывали щетками панели, окрашенные в бледно-голубой цвет, мыли мыльной водой запыленные оконные стекла, после чего растирали их старыми газетами, чтобы придать стеклам блеск, натирали пол мастикой, чистили деревянные перила лестничных маршей, чугунные радиаторы и осторожно стирали пыль с барабанов и горна, которые хранились в Пионерской комнате. А, благодаря веселой музыке, их энтузиазм возрастал вдвойне. Ведь учительница пения по случаю генеральной уборки вынесла в коридор радиолу "Рекорд".

Одна грампластинка сменяла другую, а из радиолы звучали песни, которым хотелось подпевать: "Чунга-Чанга", "Учат в школе", "Пусть всегда будет солнце", "Орлята учатся летать", "Лесной олень" и другие. Было шумно и очень весело.

Две подруги, Маша Морозова и Ира Тарасова, вместе с одноклассниками спустились на второй этаж, но прежде чем направиться в библиотеку, немного задержались в коридоре, чтобы поздороваться со своими бывшими подопечными. Ученики из пятого класса вмиг окружили десятиклассниц, которые на протяжении последних нескольких лет являлись их пионервожатыми. Каждому хотелось напомнить о себе, рассказать о своих успехах, поделиться планами на лето, а девочкам – похвастаться своими песенниками, сделанными из обычных ученических тетрадок, и попросить бывших вожатых оставить в этих песенниках какую-нибудь запись на память.

Глядя на мальчишек и девчонок, которые галдели вокруг них, как галчата, Маша с Ирой не могли поверить, что они и сами были такими же когда-то. Пообщавшись с юными пионерами, старшеклассницы, наконец, переступили порог библиотеки.

В школьную библиотеку Маша Морозова впервые попала, когда училась во втором классе. Однажды во время классного часа учительница прочитала им книгу под названием "Девочка из города". В ней рассказывалось о девочке по имени Валя, у которой в Великую Отечественную войну погибли все родные, и она, спасаясь от фашистов, вместе с другими беженцами оказалась в одной деревне, где её приютила добрая женщина, воспитывавшая вместе с дедом троих детей, пока её муж воевал на фронте. Девочке, пережившей столь ужасную личную трагедию, и к тому же оказавшейся в непривычных для себя условиях, в деревне, сложно было принять новую семью, где всё было абсолютно по-другому. Однако Валентинка очень нуждалась в душевном тепле, в любви и, пусть не сразу, но она сумела найти себя на новом месте, полюбить окружающих её людей, и принять жизнь такой, какая она есть, со всеми её радостями и бедами.

Эта книга очень сильно потрясла Машу своей пронзительной искренностью и манерой повествования: такой простой, правдивой, понятной, трогающей за душу, и вызвала в ней чувство столь острого сопереживания по отношению к главной героине, что после окончания классного часа она подошла к их учительнице Лидии Петровне и попросила её дать прочитать книгу "Девочка из города" на дом. Ведь до сих пор Маша читала только стихи и сказки, а здесь было совсем другое.

Рассказ о поломанных войной человеческих судьбах, о трудностях военного времени, о буднях тех, кто не щадил себя в тылу, об ожидании весточки с фронта, о твердой вере в победу, рассказ, который так точно передавал душевное состояние героев, что на глаза временами наворачивались слезы, а сердце переполняло чувство благодарности к людям, которые, кто ценой своей жизни, а кто – трудовыми подвигами, одержали победу над фашистской гидрой и сделали всё для того, чтобы небо над землей было мирным. Маше захотелось ещё раз перечитать "Девочку из города" самой, чтобы лучше понять отдельные моменты. Однако Лидия Петровна посоветовала своей ученице обратиться в школьную библиотеку, где можно было взять эту книгу на целую неделю. Так Маша Морозова стала постоянной читательницей сначала школьной, а затем и других библиотек их города.

Маша очень любила читать. А когда открыла для себя удивительное книжное царство в виде библиотеки, то первое время даже мучилась, не зная, на какой профессии ей остановиться: врача, или библиотекаря. Однако потом здраво рассудила, что вовсе не обязательно работать в библиотеке. Можно же быть просто читательницей, и при этом приносить пользу детям, будучи педиатром по специальности. Но ещё отдельной сильной любовью Маша Морозова любила запах библиотек. Этот чудный, смешанный запах свежевымытого деревянного пола и старой бумаги! Маше он казался просто сказочным.

Ради этого запаха она всегда старалась попасть в библиотеку с утра пораньше. А потом, как и все заядлые книголюбы, искала на стеллажах самые потрепанные книги, поскольку точно знала, что книги, побывавшие во многих руках, самые интересные. Но в десятом классе Маше пришлось отказаться от своих походов по библиотекам. Нужно было готовиться к поступлению в институт. Экзамены – дело серьезное.

Увидев своих постоянных читательниц, библиотекарь Зоя Федоровна обрадовалась. Ей уже помогали несколько девочек, учившихся в седьмом классе, но уборку стеллажей со старыми изданиями, которые в школьной библиотеке появились, благодаря работникам школы и некоторым жителям Шахтинска, она хотела бы доверить кому-нибудь постарше, кто понимает ценность этих книг и сможет бережно с ними обращаться.

Засучив рукава своих коричневых платьев, чтоб не запачкать манжеты, а также сменив парадные белые фартуки на захваченные из дома льняные передники, подруги тут же приступили к работе. Будучи ростом чуть повыше и покрупнее, Ира, приставив к стеллажам небольшую лесенку, приводила в порядок книги на верхних полках. А Маша, уютно устроившись на низком самодельном деревянном стульчике, – уменьшенной копии скамейки, изготовленной учениками на уроках труда в столярной мастерской, мягкой тряпкой из штапеля вытирала пыль с книг, находившихся на нижних полках.

Как и всякому книголюбу, Маше очень трудно было удержаться от искушения, если не почитать, то хотя бы полистать книги. Правда, на практике оказалось, что далеко не все книги на полках принадлежали к числу старых изданий. Видимо, ученики не всегда ставили прочитанную литературу на место. Зато Маша испытала большую радость, взяв в руки книжку С. Маршака "Вот какой рассеянный", выпущенную издательством "Малыш" в 1964 г. В тот год Маша пошла в первый класс и хорошо помнила, как от имени треста "Шахтинскуголь" всем первоклассникам по случаю открытия новой школы подарили эту книжку, на обложке которой был нарисован забавный человек в очках и в зеленом пиджаке, настолько занятный, что на него с любопытством и удивлением смотрел даже котенок, оказавшийся рядом. Стихотворение Маша запомнила наизусть, но всё равно частенько брала в руки книгу Маршака, чтобы ещё раз посмотреть картинки.

Однако когда спустя несколько лет её семья переезжала из барака в их нынешний дом по улице Ленинградской, она подарила книжку маленькой девочке, что жила по соседству и тоже, как Маша, нередко оставалась дома одна из-за бесконечных простуд и инфекций. Девочка книге тогда очень обрадовалась. А сейчас у Маши даже сердце забилось от волнения, когда она прочитала первые строчки стихотворения, которое так любила в детстве: "Жил человек рассеянный / На улице Бассейной".

А вот ещё одна знакомая книжка! Ох, какая же она потрепанная! Видать, немало детей её прочитало. "Приключения Незнайки и его друзей" Николая Носова. Издательство "Детгиз", 1958-ой год. На обложке зеленого цвета – Незнайка в забавных желтых штанишках и в своей знаменитой широкополой шляпе, которая размером почти с него. Безумно родной для Маши образ. Ведь "Приключения Незнайки и его друзей» – её первая в жизни книга.

Точнее, родители подарили эту замечательную книгу за успехи в учебе старшей дочери, когда она окончила первый класс. В то время они ещё жили в Карпинске. Но так как у Светы никогда не было особой тяги к чтению, она без всякого сожаления отдала книжку о приключениях Незнайки сестренке, которой на тот момент было всего три года. Маша с удовольствием рассматривала картинки и даже в постель ложилась вместе с книгой. А мама перед сном читала ей о приключениях Незнайки. Когда Маша сама научилась читать, она ещё не один раз перечитывала так полюбившуюся ей книгу. Потом их семья переехала в Шахтинск. Но "Приключения Незнайки и его друзей" вместе с двумя другими книгами из трилогии Николая Носова по сей день занимают почетное место в домашней библиотеке Морозовых.

Маша вновь испытала волнение, когда ей в руки попалась скромная тоненькая книжка с выцветшими страницами под названием "Необыкновенные приключения Деда Мороза". Сказка в стихах для детей дошкольного возраста. Автор – Нина Гернет. Нет, эту сказку Маша никогда не читала и даже не знала о её существовании. Её поразил год выпуска книги: 1942-ой. В разгар Великой Отечественной войны в СССР издавались книги для детей! И даже была отдельная Фабрика детской книги, где они печатались. "Мы не могли не победить в войне, – растроганно подумала Маша. – Ведь сила духа и любовь к Родине советского народа способны преодолеть натиск любой, самой мощной армии".

С трепетом и любовью Маша вытерла темно-желтую обложку поэмы А. С. Пушкина "Медный всадник". Книга вышла в свет в 1936-ом году. На одной из первых страниц – портрет поэта в полный рост работы И. Репина. Пушкин – непривычно серьезный, взгляд поэта – то ли печальный, то ли задумчивый. А, может быть, это предчувствие собственной будущности? Гении, как известно, нередко обладают даром предвидения. Как бы то ни было, в Пушкине, каким его изобразил Репин, нет той безоглядной влюбленности в жизнь, того неукротимого огня, той самой, характерной для поэта порывистости, как на картинах других художников. Но он всё равно Великий. Это очень остро, пронзительно ощущается даже в репродукции. Интересно, сколько людей до Маши вглядывались в этот портрет, сколько людей держали в своих руках эту книгу? И какую роль сыграло в их судьбе творчество великого поэта? Прошло почти сорок лет с тех пор, как книга была издана.

А вот ещё более старое издание. Яков Перельман, "Числа-великаны". Занимательная математика. Год выпуска – 1925-ый. В книге представлены математические головоломки и игры. Маша с любопытством перелистала издание. Очень интересная манера подачи материала. Написано так легко и увлекательно, что математические задачи читаются на одном дыхании, как будто сказка. Это издание Маша отложила в сторонку. Надо будет попросить Зою Федоровну, чтобы она нашла в картотеке её читательский формуляр и записала на Машу "Числа-великаны". Эта книга может сослужить ей добрую службу перед экзаменами.

«Нельзя больше отвлекаться на чтение, иначе наша уборка растянется до вечера», – сказала себе Маша, глядя, как её подруга споро справляется со своей работой, передвигая лесенку вдоль книжного ряда, в то время, как она только приступила к уборке второго по счету стеллажа. Но не зря говорят в народе, что нельзя зарекаться. В руки Маши вдруг попала старая потрепанная книга без обложки. Она выглядела такой древней, что казалась сказочной. Маша не удержалась и начала её перелистывать. В этой книге рассказывалось о легендах разных народов мира. Быстренько пробежав глазами начало нескольких глав, Маша уже собиралась поставить книгу на место, как её внимание привлек рисунок, на котором был изображен ярко-красный тюльпан. У девушки тревожно забилось сердце. Сразу вспомнился недавний сон. А ещё появилось странное ощущение, будто книга ей обжигает руки. Но рисунок властно притягивал к себе. Старательно отводя взгляд от цветка, Маша решила первые несколько строк прочитать.

Это было сказание о персидском правителе Фархаде, который очень любил девушку по имени Ширин. Однако недоброжелатели царя распространили ложный слух, будто бы красавица убита. Тогда Фархад, не представлявший себе жизни без Ширин, вскочил на своего верного и быстрого, как ветер, скакуна, недрогнувшей рукой направил его на острые скалы и разбился насмерть. А на том месте, где кровь несчастного влюбленного попала на землю, на следующее утро выросли прекрасные ярко-красные тюльпаны. С тех пор они считаются символом страстной любви.

На глаза впечатлительной девушки невольно навернулись слезы. Ей было безумно жаль влюбленных, которым людская зависть не позволила быть вместе. Хорошо, что её сейчас не видит мама. А то опять начала бы отговаривать Машу от выбранной профессии. Мама говорит, что таким чувствительным девушкам в мединституте делать нечего. Там могла бы учиться Света с её крепкими нервами и философским отношением к жизни, но уж никак не Маша, у которой вечно сердце от жалости разрывается. Но Маша считает, что абсолютное хладнокровие и твердая рука в первую очередь требуются хирургу, а на работе врача-педиатра чувствительность, как черта характера, никоим образом не должна сказаться. Наоборот, с маленькими детками нужно быть доброй, ласковой. Ведь им, чтобы испугаться, достаточно увидеть доктора в белом халате. Да и что говорить о детях, если Андрюша Соколов, которого никак нельзя назвать трусом, всегда старается обходить стороной больницы и поликлиники! Зато Маша в любых медучреждениях чувствует себя, как рыба в воде. Может, потому что там она находится на своем месте.

При мысли об Андрее на губах у Маши заиграла улыбка. Они уже практически десять лет вместе, и это – отнюдь не преувеличение. Так получилось, что 1-го сентября теперь уже далекого 1964-го года двое первоклассников, Маша Морозова и Андрей Соколов, оказались рядышком на торжественной линейке, после которой их первая учительница Лидия Петровна повела детей строем в класс. Андрей взял Машу за руку, и она пошла с ним рядом, как будто так и надо. В классе они сели за одну парту. А когда вышли из школы, то родители Андрея, как и все папы и мамы, ожидавшие своего сына на улице, буквально опешили от удивления, увидев, что он идет за руку с девочкой и ничего вокруг не замечает. Наверное, это была любовь с первого взгляда.

Все десять лет они просидели за одной партой. На переменах вместе бегали за беляшами и пончиками, которыми так славилась их школьная столовая. Зимой катались на коньках и лыжах, летом ходили с друзьями купаться на речку Упрямую. А когда стали постарше, то начали выезжать в походы на велосипедах. На каникулах брали абонемент в кинотеатр, менялись интересными журналами и книгами, а если во время отпуска родителей ненадолго друг с другом расставались, то обязательно писали письма.

Едва ли не с первого класса Сокол, как звали Андрея его товарищи, провожал Машу после занятий и, несмотря на насмешки мальчишек, всегда нес её портфель до самого дома. Неудивительно, что окружающие к их дружбе постепенно привыкли, и уже не дразнили Ромео и Джульеттой. А учителя на родительских собраниях даже ставили Андрея с Машей в пример, объясняя их успехи в учебе тем, что они положительно влияют друг на друга.

Впрочем, Маша Морозова и Андрей Соколов не только хорошо учились, но ещё активно занимались общественной работой. В их классе Маша являлась бессменной старостой, а Андрей был ответственным за политинформации. В старших классах он каждый год избирался комсоргом. Администрация и педагоги девятой школы ничуть не сомневались, что рано или поздно Соколов, мечтавший о профессии горного инженера, пойдет по партийной линии. Его яркий, ораторский талант и абсолютно искренняя, твердая убежденность в идеалах и несомненных преимуществах социалистического строя просто не могли остаться незамеченными. Маша во всём Андрея поддерживала.

Конечно, нельзя сказать, что их отношения всегда были безоблачными. Маша до сих пор помнит, как несколько лет назад они с Андреем поссорились, и потом не общались целый месяц. Андрею тогда не понравилось, что Маша не захотела его дожидаться после занятий, когда он задержался в столярной мастерской, чтобы закончить начатую на уроках труда работу. Сгоряча Сокол даже сказал, что с таким же успехом Маша может не дождаться его и после службы в армии. Маша обиделась и перестала с Андреем разговаривать, а затем и вовсе пересела за парту к своей подруге Ире Тарасовой.

Потом они, конечно, помирились, но этот месяц был очень тяжелым для них обоих. А недавно Андрей признался, что тогда он чуть ли не каждый вечер приходил к дому Морозовых и, остановившись по ту сторону забора, с замиранием сердца следил за окнами, надеясь увидеть хотя бы тень Маши, ведь в школе они демонстративно не обращали друг на друга внимания.

Впрочем, за все годы знакомства это была их единственная серьезная размолвка. Ведь со временем дружба Андрея и Маши переросла в более сильное и глубокое чувство. Они просто не представляли жизнь друг без друга. И, когда Маша собралась ехать в Ленинград, поскольку считала, что только там она сможет получить действительно хорошее образование, то Андрей, мечтавший пойти по стопам отца, который работал на шахте инженером, поменял свои планы. Вместо того, чтобы поступать в политехнический институт в областном центре, он решил попытать счастья в ленинградском Горном институте имени Плеханова. Этим летом в город на Неве они с Машей отправятся вместе.

– Маш, ты чего там так застряла? Небось, опять зачиталась? – вдруг услышала Маша веселый голос Иры Тарасовой. – Я на своём участке работу уже закончила! Хочешь, тебе помогу? А не то мы в поход не успеем собраться.

Маша ахнула! Они же сегодня в поход собрались по случаю предстоящего праздника. С прошлой осени ещё ни разу не выезжали за город. Сначала погода не позволяла, а потом готовились к выпускным экзаменам. И вот решили устроить себе небольшой отдых. А она, копуша этакая, всё никак не доведет до ума книжные полки! Ладно, Ира её знает. А вот перед Зоей Федоровной неудобно. Спасибо подруге, что предложила помощь. Вдвоем они справятся, конечно, гораздо быстрее.

Девочки споро взялись за дело. И только подруги отчитались перед библиотекарем о проделанной ими работе, как из актового зала раздались звуки гитары. Судя по всему, их одноклассники также закончили уборку на вверенном им участке, и теперь ребята из школьного вокально-инструментального ансамбля "Сердца молодых", по-видимому, решили устроить репетицию накануне своего выступления на праздничном концерте, который должен состояться завтра в Летнем кинотеатре.

Попрощавшись с Зоей Федоровной, подруги взялись за руки и быстрым шагом направились в сторону актового зала. Они никогда не упускали возможности послушать песни в исполнении их школьного ансамбля, который два года назад организовал Андрей Соколов вместе со своим закадычным приятелем Женей Клименко. Они же являлись и солистами ансамбля. А после того, как полгода назад Женя предложил дружбу Ире Тарасовой, ребята немало времени стали проводить вчетвером. И, кстати, в поход они тоже сегодня все вместе собрались.

Стараясь не привлекать к себе внимания, девочки на цыпочках вошли в актовый зал и сели в последних рядах. В зале находились и другие их одноклассники, которые после генеральной уборки остались на репетицию любимого ансамбля. За недолгий срок своего существования ВИА "Сердца молодых" умудрились снискать большую популярность в Шахтинске. Ребят постоянно приглашали на все городские мероприятия, а Дом культуры горняков взял молодых артистов под своё крыло.

Администрация Дома культуры предоставила музыкантам зал для репетиций, закупила профессиональные инструменты и заказала концертные костюмы в местном ателье. Ребята уже объездили с концертами всю область и, если бы не учеба в школе, то они наверняка добились больших успехов на музыкальном поприще. Афиши ВИА "Сердца молодых" в Шахтинске можно было встретить где угодно: и в кассах кинотеатров, и в музыкальной школе, и в библиотеках, и во многих учреждениях города. Маша иногда даже в шутку подначивала Андрея, а не податься ли, мол, ему в артисты? На что Сокол абсолютно серьезно отвечал: ВИА – это хобби, но работать он хочет инженером.

Маша очень любила чистый звонкий голос Андрея, и сейчас на её губах заиграла та самая ласковая и в то же время лукавая улыбка, которая когда-то вскружила голову Соколу, когда она услышала одну из своих самых любимых песен в его исполнении:

Наклонилось вдруг небо ниже,

И пошел стучать дождь по крыше.

Под моим окном лужи в пене,

Вдруг свидание нам дождь отменит.

Если выйдешь ты мне навстречу,

Даже грянет гром – не замечу.

Если в дождь такой ждать ты будешь,

Значит, любишь ты, значит, любишь.

Когда Маша слушала эту песню, она почему-то всякий раз представляла себе одну и ту же картину. Они с Андреем вышли на пенсию. Она – в платочке, завязанном под самым подбородком, сидит на скамейке во дворе их дома, сложив морщинистые руки на коленях. А рядом Андрей. На лице – морщины, волосы – седые, но в голосе всё тот же задор, родные серые глаза по-прежнему молодые, и он под гитару поет песню "Если любишь ты". Маше такая старость очень нравилась. Наверное, когда-нибудь так и будет. А эта замечательная песня станет для них воспоминанием о юности. Главное, сохранить свои чувства. Ведь после той ссоры, когда они не общались друг с другом целый месяц, Маша с Андреем поклялись, что будут вместе и в горе, и в радости.

А в актовом зале тем временем уже зазвучала следующая песня. Её Андрей впервые исполнил с этой же сцены на новогоднем вечере. Маша помнит, как сильно она смутилась, когда Андрей сказал в микрофон, что песню "Не повторяется такое никогда" он посвящает своей любимой. Ей все девчонки в школе тогда завидовали. Ира Тарасова сказала, что Маша – самая счастливая девушка на свете! И сейчас, заслышав первые аккорды, кое-кто из девочек повернулся в её сторону. А Маша Морозова полностью отдалась во власть красивого, родного и удивительно проникновенного голоса.

В школьное окно смотрят облака,

Бесконечным кажется урок.

Слышно, как скрипит перышко слегка –

И ложатся строчки на листок.

Первая любовь. Звонкие года.

В лужах голубых – стекляшки льда…

Не повторяется, не повторяется,

Не повторяется такое никогда…

Едва Андрей закончил петь песню, как в зале раздались громкие восторженные крики и аплодисменты. А Маша, оглянувшись, обнаружила, что у входа в актовый зал собрались учителя, работники столовой, уборщицы и школьники, которые ещё не успели уйти домой после генеральной уборки. Репетиция закончилась. Андрей, как обычно проводил Машу до дома, но уже через несколько часов они договорились встретиться у кинотеатра "Юность".

Все – за Рожечкиным!

Покормив кур и уток, беспечно разгуливавших во дворе, и встрепенувшихся при её появлении, Маша быстренько пообедала, постирала свой белый школьный фартук для завтрашней первомайской демонстрации и стала спешно собираться. Нынешней весной все десятиклассники усиленно занимались подготовкой к выпускным экзаменам и ещё ни разу в поход не выезжали. А так хотелось порой оказаться за городом! Прокатиться на велосипедах, с наслаждением подставляя лицо встречному ветру, помечтать о будущем, забыв хоть на время обо всех треволнениях, вдохнуть полной грудью свежий степной воздух, поболтать с друзьями на разные темы, отвлечься от учебы.

Закатав свои модные клеши в крупную ромашку до середины голени, Маша надела тонкую, светло-желтую лапшу-водолазку с короткими рукавами, обула коричневые кеды и закинула на плечи небольшой серый брезентовый рюкзачок с продуктами. Затем заперла деревянную входную дверь, окрашенную, как и козырек, в синий цвет, а ключ положила под соломенный коврик на крыльце. Ласково погладила по голове красавца Мухтара, бросившегося с радостным лаем под ноги хозяйки. Пожурила их рыжего ленивого кота Ваську, который нагло стащил забытую на столе после завтрака пластмассовую чашку со сметаной и теперь, довольный по уши, развалился на крыльце, переваривая сытный обед. Добродушно выговаривая: "Уж лучше бы мышей поискал в сарае. Ох и бездельник же ты, Васька!", Маша покатила свой велосипед по песчаной тропинке.

У калитки она встретила почтальона тетю Зину с перевешенной через плечо большой брезентовой сумкой, туго набитой газетами и журналами. Однако, помимо ежедневных газет, тетя Зина нынче держала ещё в руках конверт. Это пришло письмо от сестры из Ленинграда. Поблагодарив почтальона, и перекинувшись с ней парой слов о погоде, Маша с некоторым сожалением занесла почту в коридор. Всю последнюю неделю их семья с нетерпением ждала известия от Светы по поводу предстоящего ей распределения, ведь в этом году сестра заканчивала институт. Конечно, родители очень надеялись, что Светлану с учетом её хорошей учебы оставят в самом Ленинграде, раз уж она решила в Шахтинск не возвращаться. В крупном городе больше возможностей для профессионального роста, да и младшая дочь была бы под присмотром.

Но на чтение письма времени, увы, не было. Маша и так на встречу с друзьями немного опаздывала, а им с Ирой ещё нужно успеть попасть в быткомбинат для примерки платья на выпускной вечер. Вновь запирая входную дверь, вдруг вспомнила народное поверье: "Возвращаться обратно – плохая примета". Однако уже было поздно. Пытаясь хоть как-то унять непроизвольную душевную тревогу, Маша на секундочку присела на скамейку у забора. Потом села на велосипед и поехала в надежде, что всё обойдется.

Напротив быткомбината "Молодость" она встретилась со своей закадычной подругой Ирой Тарасовой. Прислонив "Львов" с "Сурой" к врытому в землю железному стенду "Их разыскивает милиция", подруги вошли внутрь двухэтажного типового серого здания. Ира пошутила, что теперь они могут не беспокоиться по поводу своих велосипедов, поскольку слово "милиция" уже само по себе должно отпугнуть потенциальных грабителей. Ведь все воры в большинстве своём ни храбростью, ни умом, как правило, не отличаются. А значит, есть надежда, что их средства передвижения останутся в целости и сохранности.

Девушки посмеялись, а затем на второй этаж поднялись, и очень обрадовались, что в этот тихий, немного сонный, послеобеденный час швеи были не заняты. Хотя в прошлый раз, когда они приходили сюда, им пришлось не меньше двух часов в очереди простоять. Хорошо ещё, что Маша догадалась тогда на всякий случай захватить с собой несколько последних номеров журналов "Здоровье" и "Работница". С ними время гораздо быстрее пробежало. И уходить, не сделав заказ, им было нельзя. Впереди экзамены, а тогда уж точно будет не до нарядов. Правда, некоторые девочки из их класса купили себе готовые платья. Но ни у Маши, ни у Иры, ни у их родителей не было знакомых продавцов в магазинах, чтобы приобрести что-нибудь приличное. Зато Машиной маме удалось достать таллинский журнал мод "Силуэт", в котором подруги присмотрели для себя очень интересные модели, а Света выслала им посылкой из Ленинграда отрезы модных тканей.

Хоть бы мастера теперь не напортачили, думали Маша с Ирой, терпеливо дожидаясь, пока женщины в синих сатиновых халатах не закончат обсуждать, что любопытного для себя в близлежащем магазине они приметили во время обеденного перерыва. Девочки волновались в ожидании примерки, наверное, ничуть не меньше, чем Наташа Ростова накануне своего первого бала. Ведь выпускной вечер бывает только раз в жизни.

Конечно, им хотелось выглядеть в этот день красивыми, достойными своих любимых. Да и, где они в случае чего найдут новую ткань на платье, когда до выпускного осталось рукой подать? К счастью, подошла взрослая женщина, которая заняла за ними очередь, но подождав пять минут, потребовала жалобную книгу.

Швеи и закройщицы нехотя разошлись по своим местам и приступили к работе. Никому не хотелось в конце года лишиться тринадцатой зарплаты. Однако выяснилось, что Маша с Ирой зря беспокоились. Всё, как обычно, оказалось гораздо проще. К пошиву их платьев в ателье не приступали. Мол, перед майскими праздниками у них было слишком много заказов, в том числе по линии горисполкома в связи с завтрашней демонстрацией, понизив голос, сказала мастер и развела руками. Дескать, она не виновата. Но тут же постаралась девушек успокоить, сообщив, что их платья уже находятся в раскрое. Да и до выпускного вечера ещё вагон времени. "Усё будет в порядке», – пошутила на прощание мастер.

От такого ответа Маша с Ирой поначалу просто опешили. Однако потом обрадовались. Может, после всех праздников швеи смогут уделить их нарядам больше внимания? Тогда понятно, почему платья не были готовы раньше. Главное, работники ателье пока что не напортачили. А то они столько печальных историй на эту тему слышали… Быть может, люди просто преувеличивали? Во всяком случае, у девушек ещё есть надежда, что платья для выпускного вечера получатся не хуже тех, что они видели в журнале "Силуэт".

В хорошем настроении подруги вышли из быткомбината "Молодость" и вдруг увидели, что около их велосипедов крутится какой-то парень. Невысокий, щуплый, бледный блондин с правильными чертами лица и большими голубыми глазами, одетый в простую белую рубашку и в клетчатый пиджак, который несколько мешковато сидел на его худых плечах. Лицо этого паренька Маше показалось знакомым, как будто она его совсем недавно где-то видела. Пока Маша пыталась вспомнить, её подруга воскликнула:

– Маш, побежали, а то мы можем без наших великов остаться!

Маша поняла Иру с полуслова. Парень находился в розыске. Они с Ирой видели его фотографию на стенде, у которого давеча девушки оставили свои велосипеды. А Маша обратила на неё внимание, поскольку у парнишки, заинтересовавшегося их великами, взгляд был какой-то детский: немного наивный и доверчивый. Маша ещё подумала, что его фотографию на стенде "Их разыскивает милиция", наверное, поместили по ошибке. А парень-то только с виду такой пушистый и невинный! Иначе, зачем ему понадобились девчоночьи велосипеды? У Иры – "Сура", у Маши – "Львов". Шахтинским ребятам и в голову не придет кататься на этих великах. Их малышня засмеет, не говоря о сверстниках!

Взявшись за руки, подруги бросились спасать свои средства передвижения. Увидев бегущих девушек, голубоглазый блондин, уже усевшийся на Машин "Львов", не долго думая оттолкнул от себя Ирину "Суру", за руль которой он одной рукой взялся, очевидно, собираясь покатить её рядом, и нажал на педали. Маша с Ирой, чертыхаясь, сели на "Суру" и поехали следом, хотя ехать вдвоем было не совсем удобно, а ещё страшновато.

Ведь было непонятно, что из себя представляет этот странный грабитель с детским взглядом? Но не отпускать же его теперь на все четыре стороны! Маша прекрасно помнила, как она прыгала от радости, когда несколько лет назад родители подарили ей на день рождения "Львов". Сколько раз с тех пор она выезжала на нём в походы, да и просто каталась по городу, радуясь скорости движения и незабываемым ощущениям от езды на велосипеде. А ещё существенно экономила своё время, поскольку была записана сразу в нескольких библиотеках. И вот!

Между тем, голубоглазый блондин упрямо двигался вперед. Однако большого опыта езды на велосипеде у него, видимо, не было, а может, ему трудно было управлять чужим великом, но грабителя всё время заносило куда-то вбок. Один раз он, вообще, чуть было не врезался в остановку, а остановка-то была бетонная! В итоге, нервы у парнишки не выдержали, и он по улице Бирюзова свернул во двор первого попавшегося пятиэтажного дома, где, бросив угнанный велик, скрылся в одном из подъездов.

Подруги могли бы праздновать победу, но Маша, вспомнив о фотографии на стенде, вдруг засомневалась, что с их стороны будет правильно, если они сейчас по своим делам отправятся. Милиция-то, наверное, недаром этого парня разыскивает. Мало ли, что ещё он может натворить, если его теперь не остановить? Девочки посовещались, и Ира на "Суре" поехала в милицию, пообещав, как можно скорее вернуться обратно. А Маша, прислонив к стене дома свой велосипед, осталась караулить грабителя.

Время тянулось на редкость томительно. Из подъезда никто не выходил, как будто в этом доме вообще никто не жил. Даже бабушки, как обычно, не сидели на скамейках. Наверное, они сейчас отдыхали после обеда. Маша очень переживала. Ведь у кинотеатра "Юность" их с Ирой уже заждались друзья, Андрей Соколов и Женя Клименко. Перед тем, как поехать в милицию, Ира поделилась с подругой своими опасениями, хватит ли у ребят терпения их дождаться? Да только, куда деваться? Как говорит в таких случаях её мама, "Взялся за гуж, не говори, что не дюж". Преступника нужно сдать в руки милиции, а то потом самим же будет стыдно за свою временную слабость. На худой конец придется от похода отказаться. Главное, чтоб родители ни о чём не узнали. У них и так забот хватает.

А вот, что грабитель делает в чужом подъезде, абсолютно непонятно? Он что, ночевать там собрался? Не зная, чем ей заняться, Маша решила покататься немного на велике перед домом. Сделала шаг к велосипеду и вдруг замерла на месте от удивления. Блондин как ни в чём не бывало вышел из подъезда вместе с какой-то бабушкой и даже нес в руках сумку, сшитую из черного дерматина.

Маша сразу догадалась, что шустрый паренек с по-детски наивным, доверчивым взглядом втерся в доверие к старушке, проживавшей в одной из квартир взятого ею под наблюдение подъезда, которая, по-видимому, собралась куда-то ехать. Может, проведать внуков в областном центре? Либо посмотреть, как обстоят дела на даче? Сейчас как раз самое время заняться посадкой. Ясно одно: старушка вышла из квартиры с багажом, а услужливый молодой человек предложил ей помощь в надежде на то, что в присутствии пожилого человека девушки не решатся к нему подойти со своими претензиями, либо, в крайнем случае, бабушка отвлечет на себя внимание его настырных преследовательниц. Ну, а он тем временем "успеет сделать ноги".

Не обращая внимания на Машу, как будто бы он не имел вообще никакого отношения к недавней наглой краже, блондин с обаятельной улыбкой и с самым непринужденным видом поддерживал разговор с ничего не подозревающей старушкой, а сам медленно, но верно уходил от небезопасного места. Позабыв о своём велосипеде, Маша пошла за ними следом. Парень несколько раз оглянулся и, убедившись, что девушка от них не отстает, наклонился к уху старушки и начал ей что-то говорить. Бабуля в свою очередь обернулась и смерила Машу осуждающим взглядом. Маша сразу же догадалась, что блондин на неё наговаривает. Вот гаврик! Валит с больной головы на здоровую, сам находится в розыске. Наверное, несмотря на свою безобидную внешность, этот малый – преступник со стажем!

Как назло и на улице никого не было, чтобы позвать на помощь. Маше не оставалось ничего другого, как надеяться, что милиция с минуты на минуту появится. Подходить к грабителю одна она не решалась, опасаясь, что он от неё сбежит. И вдруг Маша увидела, что из-за угла пятиэтажного дома, упиравшегося торцом в дорогу, по которой они втроем двигались, показался знакомый парень – Гоша Фоменко. Они учились с ним в одной школе, только Гоша был старше Маши на пять лет. Здоровый рыжеволосый детина, он с грехом пополам закончил восемь классов, затем ГПТУ-168, где обучали рабочих горных специальностей, после чего отслужил два года в армии и, вернувшись, устроился на шахту имени В. И. Ленина. На этой шахте Гоша с тех пор и работал в проходческой бригаде, которой руководил Машин отец, Михаил Морозов.

Машу Гоша помнил ещё по школе и сейчас явно обрадовался их случайной встрече. А Маша удивилась было тому, что он сейчас не на работе, но потом обратила внимание, что Гошина левая рука на перевязи. Наверное, производственная травма, подумала девушка и мысленно посочувствовала Фоменко, который и в школьные-то годы вечно умудрялся попадать в разные неприятные истории. Они поздоровались, и Маша поинтересовалась, что случилось? По конопатому лицу её собеседника расползлась широкая улыбка.

– Поскользнулся. Упал. Потерял сознание. Очнулся – гипс, – пошутил Фоменко, но затем признался: Да я на выходных случайно подрался с пацанами из тридцатого квартала! Мы с моей девушкой договорились у входа на танцплощадку встретиться. Я чуток задержался. Искал для неё цветы. Ты мою Наташку, Маш, знаешь. Мы учились с Семеновой в одном классе, – пояснил Гоша и тут же оживленно продолжил:

– В общем, подхожу я к клетке, и вижу, моя Наташка чего-то нервничает. Смотрю, а к ней два пижона, одетые в батники и в клеши, клинья подбивают. Присмотрелся: пацаны из тридцатого квартала! У меня сразу руки зачесались. Мы же с этими пацанами воевали ещё, когда я в училище учился! Они нас обзывали "трубочистами" за то, что мы практику на шахте проходили. Хотя сами, как бабы, вечно у промтоваров отирались. Короче, зуб на них остался. А теперь они ещё и до моей девушки докопались. Так что думать тут было нечего! Я одному по морде врезал, другому. Глядь, ещё двое подбегают!

– Ну, всё нормально, правда? – не выдержала Маша, с ужасом наблюдая, как грабитель всё дальше и дальше от них удаляется.

Словно почувствовав её взгляд, голубоглазый блондин обернулся и с нескрываемым злорадством усмехнулся. А Фоменко с гордостью сказал:

– А ты, как думаешь, Маш? Я что, тяжелой атлетикой зря занимался? Тех двоих я тоже уложил рядом с танцплощадкой. Правда, и самому маленько досталось. Теперь вот хожу в поликлинику на перевязки.

– У тебя, Гош, наверное, перелом? – посочувствовала Маша.

– Ну да, типа того, – признался Фоменко, а потом обратился к девушке с просьбой: Ты только батяне, Маш, ничего не рассказывай? Не хочу, чтоб меня стыдили на собрании, что я, мол, своим поведением позорю нашу бригаду. А на работе я сказал, будто споткнулся о камень и упал, когда со второй смены домой возвращался.

– Хорошо, хорошо, Гоша! – с некоторой горячностью в голосе ответила Маша. – Но у меня тоже есть к тебе одна просьба. Видишь вон того парня, что идет рядом с бабушкой? Его фотографию я видела на стенде "Их разыскивает милиция". Наверное, он в чём-то серьезном замешан. Моя подруга уже поехала в милицию на велосипеде, но почему-то они задерживаются. А я боюсь, что преступник уйдет. И где его потом милиция найдет?

– Не переживай, Маша! Всё будет путём.

Прижимая больную руку к животу, Фоменко бросился догонять грабителя. Услышав за спиной тяжелый топот ног, блондин обернулся. Бабушкина сумка полетела на пыльную дорогу, а он сам, зачем-то снимая с себя на ходу клетчатый пиджак, побежал в сторону частного сектора. Гоша продолжал его преследовать. Но ему в этой гонке немного мешал его вес. Маша тоже бежала следом. А бабуля, которой очень вежливый молодой человек, повстречавшийся ей в подъезде, предложил донести сумку до остановки, растерянно остановилась посреди дороги и начала креститься.

Тем временем, чтобы запутать противника, грабитель свернул к огородам. Благодаря своей изящной комплекции, парнишка легко перепрыгнул через ближайший к нему плетень. А Фоменко, который к тому моменту уже почти настиг блондина, наоборот, застрял перед изгородью, не зная, как ему её обойти. Ведь его веса ограда из сплетенных прутьев и ветвей могла и не выдержать. Почувствовав себя в безопасности, грабитель в белой рубашке, а свой клетчатый пиджак он забросил ещё по дороге в один из огородов, расслабленной походкой пошел напрямик через грядки. И вдруг ему навстречу выскочила из-за кустов огромная собака. Ни секунды не раздумывая, парень кинулся обратно к спасительной изгороди. А там его уже ждала милиция!

И, хоть подруги свой гражданский долг с честью выполнили, их всё равно попросили проехать в отделение милиции для дачи свидетельских показаний. Ведь при задержании блондина выяснилось, что парень с невинным детским взглядом по фамилии Рожечкин является вором-домушником, который уже не один дом обворовал в Шахтинске, да только милиции он никак в руки не попадался, поскольку был из разряда так называемых гастролеров, то бишь приезжал сюда время от времени из соседнего города на "заработки".

Хорошо, Ира прикатила с собой Машин "Львов", который сама Маша оставила у дома, где прятался грабитель. Девушки сели на велосипеды, а для Гоши Фоменко милиционеры нашли свободное местечко в их "уазике", куда ещё ранее они усадили грабителя. Ведь Гоше сегодня пришлось побегать, несмотря на свой больничный. А, кроме того, милиция нуждалась в его показаниях. Однако, прежде чем садиться в машину, Фоменко указал работникам правоохранительных органов на огород, куда Рожечкин закинул свой пиджак, когда от Гоши удирал. Те не поленились его достать и, как оказалось, совсем не зря!

В карманах клетчатого пиджака милиционеры нашли новые мужские часы в коробочке, несколько золотых женских цепочек и кулонов, серебряные и золотые броши, серьги, кольца, а также пачку денег. Шахтеры хорошо зарабатывали. Видимо, поэтому Рожечкин и облюбовал тихий, маленький Шахтинск для своих "гастролей". Вот только парнишку сгубила собственная жадность.

Обчистив с утра одну квартиру, он пошел к дороге, которая вела к выезду из города, чтобы добраться автостопом до областного центра. Но, увидев у быткомбината бесхозные транспортные средства, не удержался и решил их с собой заодно прихватить, дабы затем по дешёвке сбыть на городском рынке, ведь, как известно, подростковые велосипеды пользуются постоянным спросом, да только в магазинах их полностью раскупают чуть ли не в день поступления в продажу. Всецело поглощенный этим занятием, Рожечкин даже не обратил внимания на стенд, где висела его фотография. Вот и попался.

На заброшенном карьере.

В половине шестого вечера Маша с Ирой подъехали, наконец, на своих велосипедах к месту назначенной встречи. Теперь уже и Маша не была уверена, что ребята всё ещё ждут их у кинотеатра. Задержка на три с половиной часа – это всё-таки серьезное опоздание. Конечно, здорово, что помогли милиции найти вора, который в их Шахтинск повадился, уверовав в свою безнаказанность. Но как перед ребятами неудобно! Да и обидно за себя, что не сумели выехать из города. А ведь они так давно об этом походе мечтали! Однако на всякий случай подруги решили проехать к "Юности".

Перед входом в кинотеатр и у билетных касс толпилось в этот час много молодежи. В город привезли новый индийский фильм "Зита и Гита", о котором в последнее время все много говорили, а некоторые, самые нетерпеливые жители Шахтинска, даже успели уже съездить в областной центр, чтоб его посмотреть. Этот фильм очень хвалили. Причём на него валом валили и молодые, и старики. А афиши фильма "Зита и Гита" были расклеены буквально по всему Шахтинску. Он очень многим людям пришелся по душе.

Глядя на счастливчиков, державших в руках заветные билетики на шестичасовой сеанс, Маша с грустью подумала, что лучше бы они в кино сегодня сходили, раз уж их поход за город сорвался. И вдруг увидела Андрея с Женей.

Понуро опустив головы, ребята сидели на одной из скамеек, а их рюкзаки и велосипеды лежали на траве. У Маши с Ирой лица просияли при виде друзей. Всё-таки дождались! А Маша обрадовалась, что на Сокола можно положиться. Ведь они поклялись, что и в горе, и в радости всегда будут вместе. А её сегодняшнее, пусть и непреднамеренное опоздание, стало своего рода проверкой на прочность их отношений.

Ловко лавируя на своих велосипедах между собравшимися перед кинотеатром, девушки подъехали к Андрею с Женей. Извинившись за опоздание, в двух словах подруги им объяснили, из-за чего они были вынуждены задержаться.

Однако, несмотря на поздний час, никто из ребят не захотел от похода отказываться. Но поскольку в их распоряжении уже оставалось не слишком много времени до тех пор, пока не стемнеет, было решено от города слишком далеко не удаляться, а просто выехать на трассу и, прокатившись по достаточно ровной дороге, остановиться на отдых в каком-нибудь укромном местечке. Что же они, зря в этот поход собирались? К тому же, завтра – праздник, к урокам готовиться не надо. А ещё за сегодняшний день они все порядком устали. Хотелось каких-нибудь впечатлений и смены обстановки. В общем, поехали.

В лицо юным туристам дул теплый юго-западный ветер. Машин в это время на дороге почти не было. Вокруг – широкая, ещё зеленая степь, либо поля, засеянные пшеницей или рожью, тишина, раздолье! Только иногда на степных просторах вдруг суслик покажется. Встанет на задние лапки, высунет свою любопытную мордочку, и тут же снова среди травы скроется. А то полевая мышь стремительно перебежит дорогу, пугая девчонок. Если повезет, то можно увидеть и зайца. Ведь весной всё живое теплу и солнцу радуется. Как радовались и юные жители Шахтинска своему путешествию на велосипедах. Кажется, так бы до самого утра и ехали.

Однако пора уже было на отдых останавливаться. У них ведь маковой росинки во рту с обеда не было. Свернули с дороги. Пока девчонки с продуктами разбирались, ребята в сторонке разожгли небольшой костер, чтобы испечь картошку. Потом все с большим аппетитом и удовольствием пообедали. На свежем воздухе даже горбушка ржаного хлеба, щедро посыпанного солью, да ещё и вприкуску со свежим зеленым лучком совсем иначе воспринимается. А уж хлебушек с кильками в томате и со сваренными вкрутую яйцами – это просто отдельное блюдо из разряда "пальчики оближешь"! Об испеченной в золе, хрустящей картошечке и говорить не приходится. Без неё настоящий поход невозможно представить. Вкуснее вещи на свете не бывает!

Поели, запили обед холодной водичкой. Потом собрались было поиграть в любимую игру шахтинской молодежи – волейбол, как вдруг Маша с Ирой увидели сосну. После некоторого степного однообразия вид высокого зеленого дерева ребят обрадовал. Но когда они подошли к дереву, то так и застыли на месте от смешанного чувства удивления и восхищения.

Одинокая корабельная сосна росла на самом краю обрыва какой-то довольно большой котловины. Склоны её были каменные, скорее пологие, нежели крутые. Однако все они различались между собой по цвету. Так, один склон имел желтовато-бурый цвет. На нём то тут, то там росли редкие кустарники и невысокие деревья. На том склоне, что имел коричневый цвет, пробивалась сочная зеленая травка. А вот на сером склоне с бледно-сиреневыми выступами вообще ничего не росло. Он был абсолютно лысым. И все эти склоны, как в зеркале, отражались в прозрачной, немного зеленоватой воде небольшого озерца, которое находилось на дне котловины. В это чудное озерко хотелось смотреть долго-долго. Оно как будто к себе притягивало. Зрелище было просто захватывающим!

Ира первой прервала их общее молчание.

– Сколько лет здесь живу, а про это озерко никогда не слышала! Откуда оно, вообще, тут появилось?

– А у меня такое ощущение, будто эта картина нам просто померещилась, – прошептала Маша. – Вот уйдем отсюда, и всё исчезнет.

– Не исчезнет! – рассмеялся Женя. – В мире всё происходит, согласно законам физики. Чудес не бывает! Хотя, если честно, я про это место тоже ничего не знаю.

– А я знаю! – откликнулся Андрей. – Ещё в прошлом веке здесь находился небольшой угольный разрез. Это месторождение случайно открыл пастух, который пас тут овец и нашел у котловины необычный блестящий черный камень. Пастух принес камень своему хозяину. Тот велел никому о нём не рассказывать. Хотел было втайне от соседей заняться раскопками, но однажды, будучи на соколиной охоте, упал с лошади и уже не оправился.

– Между тем, тайное стало явным. Любопытной находкой заинтересовался один богатый русский купец из Нижнего Новгорода. Он, кстати, был твоим однофамильцем, Маша. Поэтому разрез и получил название "Морозовский", хотя его хозяева неоднократно менялись.

– Предприимчивый купец выкупил этот участок земли у родственников пострадавшего на охоте богача, но, как на грех, вскоре скончался. А его беспечные наследники возиться с землей не захотели и отдали её в аренду иностранцам. Однако у тех дело тоже почему-то не заладилось, и они это месторождение одному крупному русскому промышленнику, скрепя сердце, уступили. А тому как раз позарез требовался дешевый уголь для нужд его медеплавильного завода на Урале.

– Фабрикант за выгодное дело, как водится, взялся сначала с большим рвением. У него на этом разрезе почти 90 человек работало. Да только ему, по-видимому, было жалко денег, и он в новое предприятие не захотел вкладываться, поэтому карьер даже по меркам того времени просуществовал очень недолго. Затем в это месторождение хотел новую жизнь вдохнуть один царский чиновник средней руки по фамилии Потапов. Он даже начал закупать какую-то технику, но тут грянула революция, и чиновник сбежал во Францию. Карьер окончательно был заброшен. А теперь уже даже и его название стало забываться.

– Как интересно! – воскликнула Маша. – Но откуда ты, Андрюш, обо всём этом знаешь?

– Мне отец однажды рассказывал, – признался Андрей. – Он эти места, как свои пять пальцев знает.

– А давайте, присядем ненадолго? – предложил Женя. – Здесь так красиво и тихо, что уходить не хочется! Да и трава на удивление мягкая и сочная. Когда в следующий раз мы сюда ещё попадем?

– Я не против! – с готовностью откликнулась Маша и села на прогретую солнцем землю, освободившись от кед и носочков, и с удовольствием вытянув ноги.

Остальные последовали её примеру. Только ребята, в отличие от девчонок, уселись на самый край котловины, свесив ноги. А Ира, внимательно оглядев местность, переспросила у Андрея:

– Так ты говоришь, Андрюша, что этот карьер называется "Морозовский"?

– Скорее, так назывался. Сейчас об этом заброшенном месторождении мало кто помнит, хотя оно совсем недалеко от нашего города находится. Карьер ведь ещё в прошлом веке забросили.

– Ребята, я вспомнила, что слышала раньше о разрезе "Морозовский"! С ним связана одна очень странная, но любопытная история.

По лицу Иры было видно, что она искренне взволнована. Её друзья тут же притихли и приготовились интересный рассказ внимательно выслушать, тем паче, что такие тихие, загадочные и безлюдные места к необычным историям как нельзя более располагают. Особенно, когда на дворе сумерки сгущаются.

– Поскольку, Маша, ты у меня дома нередко бываешь, то, конечно же, хорошо знаешь нашего соседа, дядю Лешу Потапова, – начала свой рассказ Ира Тарасова, после чего сделала пояснение для Андрея с Женей:

– Дядя Леша живет от меня через два дома по улице Станционная. Работает, точнее, работал, как и Машин папа, на шахте имени Ленина, его жена тётя Катя – повар в детском саду "Аленушка". Ты её, Жека, между прочим, видел, когда мы за твоей сестренкой в детсад однажды ходили. Помнишь, я у входа поздоровалась с высокой крупной женщиной в коричневом сарафане? У неё ещё волосы были назад гладко зачесаны и перехвачены резинкой в маленький хвостик?

Как и все девочки, Ира не умела коротко рассказывать. Для неё очень большое значение имели разные мелкие детали, а также уверенность, что окружающие её словам полностью доверяют. Впрочем, судя по лицу Жени, ему, как он ни морщил свой лоб, так и не удалось вспомнить Ирину соседку. Но, чтобы не ставить свою девушку в неловкое положение, Женя кивнул головой в подтверждение её слов. Однако не преминул заметить:

– Какое интересное совпадение! У Маши фамилия – Морозова, и этот заброшенный карьер называется "Морозовский". А теперь ещё одна история, связанная с карьером, и опять повторяется та же самая фамилия – Потапов, как у того царского чиновника, что хотел заняться возрождением угольного разреза, но сбежал после революции во Францию.

Ира легонько ударила его по ладони и продолжила рассказывать:

– Трое детей у них, все взрослые, дом, огород, хозяйство. В общем, обычная семья, каких полно в нашем городе. Вот только дядя Леша к бутылочке раньше любил прикладываться. Иногда после этого с тетей Катей, бывало, скандалил. Моя мама в таких случаях обычно говорила, что он свою первую жену вспоминает. Ведь Потаповы на нашей улице живут давно, поэтому мама историю их семьи и знает.

– У дяди Леши с тётей Катей второй брак, а его первая жена, которую он сильно любил, ещё в молодости умерла из-за болезни. От этого брака у дяди Леши есть дочь, но она после окончания школы на Украину к родственникам своей матери уехала. С тётей Катей дядя Леша живет давно, может, уже лет двадцать. Мои родители поддерживают с ними отношения так же, как и со всеми другими соседями на нашей улице. А дядя Леша, когда выпьет в меру, может и спеть, и даже сыграть на аккордеоне. Он хорошо поет! За это его уважают все соседи.

Ира настолько подробно рассказывала о семейных делах своего соседа, что ребята, приготовившиеся было услышать какую-нибудь захватывающую или страшную историю, уже потихоньку начали зевать. И тут Ира понизила голос. Стало понятно, что к основной части своего рассказа она только приступает.

– А в конце августа прошлого года дядя Леша отправился в гости. В выходной день собрался проведать своего брата, что живет в соседнем поселке, но до родственников так и не доехал.

– С ним что-нибудь случилось? – испугалась Маша.

– Или он загулял и забыл, куда путь держит? – рассмеялся Женя.

– Да нет, Маша, дядя Леша почему-то вернулся обратно. Живой-здоровый и, представь себе, Жека, трезвый, аки огурчик!

– Ты ж сама, Ира, говорила, что твой сосед-шахтер пьет, как сапожник, – пожал плечами Женя.

Ира на реплику не ответила.

– Со слов тёти Кати, во второй половине того же дня её муж вдруг возвратился домой прямо-таки сам не свой. Его светлая рубашка навыпуск в мелкую клеточку, одетая всего лишь тем самым утром, выглядела несвежей, лавсановые брюки темно-зеленого цвета помялись, а коричневые ботинки на рифленой каучуковой подошве, которые дядя Леша обувает только на выход, были такими запыленными, как будто он пешком шел очень долго. Мало того, дядя Леша умудрился где-то посеять свою соломенную шляпу с маленькими полями, которую тётя Катя достает из шифоньера только, когда они с мужем идут в гости. Но и это ещё не всё! Лицо дяди Леши заросло двухдневной щетиной, а ведь его не было дома всего лишь полдня!

– Ну и, что тут удивительного? – скептически улыбнулся Женя. – По всей видимости, твоя соседка что-то напутала, и её муж отсутствовал дома дольше, чем она думает.

– Да как же дольше, если всё происходило в выходной день, и тётя Катя была дома с самого утра? – запальчиво возразила Ира, и добавила: Она – взрослый человек и почем зря врать не станет!

– Но должно же этому быть какое-то разумное объяснение? – растерянно сказала Маша.

– Ребята, вы не поверите!

Ира сделала паузу, как будто сомневалась, стоит ли ей дальше рассказывать? А потом выдохнула:

– Со слов дяди Леши, он побывал в будущем! А, если точнее, в 2043-ем году!

– Ты хочешь сказать, Ира, что твой сосед, работавший на шахте, на самом деле является изобретателем, которому удалось создать машину времени? – изумленно воскликнул Андрей, увлекавшийся фантастикой и книгами на тему разведки.

– Конечно, нет, Андрей! Да дяде Леше и в голову бы не пришло что-либо изобретать! Он самый обычный человек. Просто случайно оказался в таком месте, которое из 1973-го года перенесло его на семьдесят лет вперед, то есть в год 2043-ий!

– Ты что, Ира, в это веришь?! – удивилась Маша словам подруги, всегда отличавшейся рациональным мышлением, и вдруг поддавшейся фантазиям своего соседа, который, с её же собственных слов, любил выпить.

– Да сказки всё это! – с некоторой досадой сказал Женя. – Ты на меня, Ира, не обижайся, но я-то думал, ты что-нибудь интересное расскажешь…

– Но я только начала рассказывать, а вы уже какие-то выводы раньше времени делаете!

– Ирочка, не обижайся, пожалуйста! Мы тебе верим! – Маша не могла не заступиться за подругу. – Ты только рассказывай чуток быстрее. Боюсь, на улице скоро стемнеет. Нам ведь ещё до дома нужно добраться.

– Ну, ладно, – согласилась Ира, – но только вы меня, ребята, не перебивайте, а то я могу забыть что-нибудь важное. Я ведь почему про эту историю вспомнила? А потому что ты, Андрюша, сказал, что этот старый, заброшенный угольный разрез, у которого мы сейчас находимся, называется "Морозовский". А я о нём уже слышала от дяди Леши, когда он к моему папе для разговора приходил прошлой осенью. Я тогда ещё ангиной болела, и неделю сидела дома.

– Извини, Ира, но здесь явная нестыковочка, – не сумел удержаться Женя от замечания. – Твой отец даже пиво не пьет, не говоря о водке. О чём ему с Потаповым разговаривать?

– В том-то и дело, почему рассказу дяди Леши я поверила, что он с тех пор, как вернулся домой в странном состоянии, ни капли в рот больше не берет, даже пива! Хотя, сколько я его знаю, всегда пил. Можешь у тёти Кати, Жека, спросить, если мне не веришь!

– А вот это уже становится интересно! – протянул Женя и скомандовал: Рассказывай, Ира, дальше!

– Ну, так вот. Пришел дядя Леша к моему папе, а мама в это время была занята, поэтому папа попросил меня собрать на стол. Дядя Леша не каждый день приходит. Хотелось встретить человека, как положено. Сели они на кухне разговаривать. А наш сосед уж больно задумчивый, даже встревоженный, на голове у него какая-то бумажная будёновка. В общем, выглядит довольно странно. Мой папа в чужие дела встревать не любит, но тут уж и он не выдержал. Спросил, что случилось? Тогда дядя Леша и сделал своё признание. Говорит, не могу я, Саня, а моего папу зовут Александр, – сделала Ира пояснение для Андрея, который не был знаком с её семьей, – больше молчать. Нужно мне с кем-нибудь поделиться. Я, как начало его рассказа услышала, так на первый попавшийся табурет и села. Хорошо, папа меня не заметил, а то сразу вытурил бы из кухни.

Рассказ Алексея Потапова.

– 28-го августа, как сейчас помню, вышел я, Саня, утречком из дома. Давно обещался навестить своего брата, что живет в Долинке. А тут на работе мне дали отгулы, вот я и решил воспользоваться случаем, тем паче, что у брата младший сын, которого они в честь меня назвали, в первый класс должен был нынче пойти. Сам понимаешь, надо поздравить! Добрался до трассы и остановил попутку. Но "КамАЗ", как на беду сломался. А мы только от города отъехали. Водитель с напарником ремонтировать свою машину стали. Ну, а поскольку я в этих вещах особо не соображаю, то решил пойти пешком в надежде, что по дороге какая-нибудь машина ещё попадется. А уж коли не попадется, так дойду пешком! Долинка от Шахтинска не слишком-то и далеко. До вечера по-любому должен добраться.

– Иду по обочине дороги, а солнце так припекает, что даже шляпа, в которую меня жена нарядила, не спасает. Ну, думаю, неплохо бы немного передохнуть, и свернул с трассы. К тому же, на всякий пожарный я захватил с собой в дорогу пару бутылок "Жигулевского". Они позвякивают в авоське с гостинцами, которые мне Катя с вечера наложила, а пиво я купил уже после того, как из дома вышел, на свою заначку. Ведь я, Санек, – мужик-то хозяйственный! Ну, думаю, не ровен час – разобью. А жалко! Уж лучше по-человечески их оприходовать, да и в горле уже пересохло. День-то – жаркий! Но ты же меня, Саня, знаешь, я – не какой-нибудь алкоголик, чтоб пить из горла посреди дороги! Пошел через степь, радуясь свежему воздуху и простору. И вдруг увидел высокую корабельную сосну.

– Я обрадовался, что можно отдохнуть в тенечке. Добрался до дерева и, не оглядываясь по сторонам, тут же плюхнулся на землю, тяпнул полбутылки "Жигулевского", чтоб сон был крепче. Но сон всё не идет, хоть ты тресни! Чувствую, что-то меня тревожит. Сел на землю. А впереди – котловина, на дне которой находится озерко небольшое. Но поскольку я на шахте далеко не первый год, то сразу догадался, что передо мной не что иное, как заброшенный угольный разрез. Может быть, тот самый "Морозовский", о котором я от наших мужиков на работе однажды слышал? Дескать, ещё в царской России прибыльное дело коту под хвост пустили. А ведь с него, ежели-то подумать, начиналась вся здешняя угольная промышленность. Надумал я, Саня, рассмотреть карьер поближе. Осторожно вниз начал спускаться, а дальше всё вокруг как будто бы оказалось в тумане, а я потерял сознание. Причём даже не упал, просто в одно мгновение отключился.

– Очнулся на берегу какой-то небольшой речки. Рядом сосновый бор. Над головой – небо голубое. Тихо, хорошо! Уж сколько лет живу на свете, а так хорошо и покойно мне было только в далеком детстве. Я бы и дальше, наверное, так лежал, радуясь жизни, как вдруг услышал песню. Ты её, Саня, тоже знаешь. Она из нового фильма "Тени исчезают в полдень". Эту песню ещё исполняла Ольга Воронец в передаче "Песня года". Сейчас я её напою, и ты вспомнишь. Она, правда, написана для женского голоса, но что поделаешь! Вот только, жаль, нет у тебя, браток, аккордеона. А мой инструмент остался дома.

Гляжу в озера синие,

В полях ромашки рву,

Зову тебя Россиею,

Единственной зову.

Спроси, переспроси меня –

Милее нет земли.

Меня здесь русским именем

Когда-то нарекли.

– В общем, пошел я, Саня, на голос и увидел молодую женщину. Она развешивала белье во дворе дома и пела песню. Причем не хуже, чем Ольга Воронец. У меня, браток, слух есть, я в этих вещах хорошо разбираюсь! Потом к ней подошел мужик, и они о чём-то между собой заговорили. А я смотрю на них и диву даюсь. Люди-то говорят по-русски, но выглядят, как иностранцы! Куда я попал, не пойму?

– Мужик в белых шортах, в яркой цветастой рубашке, на голове у него кепка с большим козырьком, но почему-то без верха. Я, глядя на него, даже развеселился. Зачем человеку понадобилась кепка, если она его темечко от солнца не защищает? Так, пустое пижонство! На шее – цепочка с золотым крестиком, который он даже и не подумал спрятать, а ещё наоборот, как будто бы выставил напоказ. Ты можешь, Саня, такое себе представить?! Ну, ладно, верующий. Ясное дело, беспартийный. Значит, терять нечего. Но почему, хотя бы милиции не боится? Кто разрешил средь бела дня религию тут пропагандировать? Здесь что, нет советской власти?! Да за такие вещи с работы могут запросто вытурить!

– Женщина тоже выглядела ничуть не лучше. В каких-то узких белых брюках, в длинной свободной рубашке навыпуск, сшитой, как мне показалось, из американского флага. Во всяком случае, ткань рисунком на ихний флаг была шибко похожа. Флаг-то, конечно, не жалко. Так этим треклятым империалистам и надо! Только, где же они американский флаг достали, спрашивается? Может, заграницей побывали? Наши люди так не одеваются!

– Но, главное, лица у них какие-то другие. Если уж не иностранцы, то и не шахтинские точно. Это я сразу понял. Но, что меня ещё больше обеспокоило, всё вокруг было другое. Дом – бревенчатый, большой, добротный. Однако окна в нём почему-то не деревянные, а как будто бы сделаны из пластмассы. Ну, чего ты, Саня, смотришь на меня, как будто я белены объелся? Я эти окна потом поближе рассмотрел. И точно: пластмасса! Она ж такая ненадежная, для детских игрушек разве что пригодная! Кто, вообще, догадался делать окна из пластмассы? У меня это до сих пор никак в голове, Санек, не укладывается. Дверь входная – железная. Разве ж это дело? Такие двери устанавливают в тюремных камерах, но уж никак не дома.

– На крыше – огромная белая тарелка. Находится под небольшим наклоном. Я подумал, они в неё дождевую воду собирают. После лекции в нашем ДКГ одного заезжего доктора, который рассказывал о целебных свойствах воды, правда, не дождевой, а талой, моя Катя, когда дождь идет, выставляет во дворе оцинкованные ведра и тазики. Потом эту воду нагревает и моет голову. Говорит, помогает при выпадении волос. А крышу-то зачем надо было портить? Двор какими-то цветными плитками вымощен. Опять же эти буржуйские штучки! Можно было просто забетонировать, либо засыпать щебнем. Дешево и сердито! Во дворе стоит машина. Я отродясь таких не видел, даже в зарубежных фильмах. Как селедка длинная, крыши у неё нету, и всего лишь два сиденья. Правда, смотрится красиво!

– Короче, надоело мне, Саня, выглядывать из-за калитки, и я громко покашлял в кулак, чтобы обратить на себя внимание хозяев. Нужно же было в конце-то концов узнать, где я оказался, а главное, как мне до дома своего теперь добраться? Однако ни мужчина, ни женщина в мою сторону даже и не взглянули. Они посмотрели в экран небольшого и тонкого, как книжка, телевизора, который висел на внутренней стороне ихнего забора, как висит у тебя, браток, программа телепередач на стене кухни. Что?! Думаешь, Саня, я не смогу картинку отличить от телевизора? Или мне почудилось с похмелья? Да я уже месяц в рот ни капли не беру! Если не веришь, могу дыхнуть. Но только всё было так, как я тебе говорю. В этом странном телевизоре я себя в полный рост увидел, после чего калитка сама собой бесшумно раздвинулась, пропуская меня во двор дома. Нет, хозяева к калитке даже не прикасались, они, вообще, с места не сдвинулись. Просто нажали на какую-то штуку, с виду похожую на школьный пенал, и калитка отворилась.

– Ну, не стану я тебя, Санек, долго задерживать, да и день клонится к вечеру. Расскажу о самом главном, что не дает мне покоя. Клянусь здоровьем моей Кати, что всё, о чём я буду говорить – чистая правда. Мне просто нужно выговориться, понимаешь? Хоть с кем-нибудь поделиться. А то иногда мне кажется, что у меня голова вот-вот расколется на части. Дома меня слушать не хотят. У детей свои интересы. Жена думает, будто мне моё путешествие по пьяни померещилось. А я и рад бы всё забыть, да не получается! Держись, браток, за стул крепче. Мой рассказ – не для слабонервных. Я ведь, почему нынче к тебе пришел? Ты, Санек, мужик грамотный, а, с другой стороны, почем зря языком трепать не станешь.

– Уж не знаю, как такое могло случиться, но из заброшенного "Морозовского" разреза я переместился в будущее, а если точнее, в год 2043-ий. Клянусь, Саня, хлебом, но я ничего не выдумал! Не знаю, почему это произошло именно со мной, ведь я даже фантастикой никогда не увлекался. Уже будучи там, я узнал, что на земле, оказывается, встречаются особые места. В науке они называются порты. Нет, не так, по-другому. Вот, вспомнил, временные порталы! Из этих мест человек способен переместиться, как в прошлое, так и в будущее, и даже на другие планеты. От него самого, конечно, ничего не зависит. И почему это вообще происходит, наука даже в XXI веке не может объяснить. Есть явление, и – всё, баста! Впрочем, уже хорошо, что в следующем столетии этот факт признают. А сейчас ты попробуй кому-нибудь заикнись о перемещениях во времени, в лучшем случае у виска покрутят пальцем, а в худшем – настучат, куда следует, и тебя в психушку отправят.

– Хотя мне ещё повезло, я вернулся обратно. А сколько людей, Санек, каждый год без вести пропадает? Может, кто-то из них, как и я, в другом времени оказался? Я и был-то там всего лишь два дня, а впечатлений на всю оставшуюся жизнь хватит! Мне кажется, что я ходил у них с таким видом, как будто меня невзначай по темечку ударили киркой. За семьдесят лет всё очень сильно изменится. Та жизнь так отличается от нашей, как будто я в другой стране очутился. Хотя… В некотором роде так оно и есть. Скоро ты поймешь, браток, о чём речь.

– Если ты помнишь, Саня, я тебе рассказывал, что младший сын моего брата, которого они в честь меня Алексеем назвали, нынче пошел в первый класс? А, попав в будущее, я встретил уже его сына, который мне, стало быть, приходится внучатым племянником. Им оказался тот самый мужик в белых шортах и с золотым крестиком на шее. Родители дали ему имя первого космонавта. Получился Юрий Алексеевич Потапов! Он мне даже свой паспорт показывал. Правда, самого Лешку я не увидел. Он в здешних краях остался. А сын его женился и переехал под Новосибирск, где я вдруг и очнулся на берегу речки. Представляешь, куда меня занесло?!

– Поначалу я отказывался верить собственным глазам. Грешил на себя. Думал, перепил пива, да по пьяному делу сел на поезд и куда-нибудь уехал, а, мол, теперь мои случайные попутчики хотят меня разыграть. А что? В жизни, брат, всякое бывает! Вон, один мой родственник, геолог по профессии, отработав как-то вахту на севере, заработал кучу денег. Закупил на радостях пять ящиков шампанского и домой на поезде отправился. Всю дорогу пил, не просыхая, и угощал всех, кто находился с ним рядом. Из вагона проводник с коллегами вынес его в горизонтальном положении. Ты представь себе, Саня, человек окосел от шампанского! А всё потому, что не знал меры. Хорошо, хоть до дома добрался. Благодаря тому, что жил он на конечной станции по маршруту следования. Правда, жена после этого случая заставила его уволиться с работы. Но это так, к слову.

– А мне, Санек, повезло дважды. Нет, трижды! Во-первых, я увидел будущее. Да, было немного и страшно, и странно, но, думаю, на моём месте многие захотели бы оказаться. Во-вторых, домой удалось вернуться. Это – отдельное счастье! Хорошего, как говорится, понемногу. И, наконец, попав в будущее, я встретил своих родственников. Один, я бы там растерялся. Племянник с женой, конечно, тоже к встрече со мной отнюдь не были готовы, но, вишь, молодые, довольно быстро сумели в себя прийти, да и мне, что к чему, смогли объяснить. В XXI веке – народ, Саня, другой. Может быть, более понятливый и гибкий, нежели мы с тобой.

– Хотя, знаешь, Санек, сравнивая ту жизнь и эту, я ни разу не пожалел, что не родился позже. И не потому, что это невозможно. Мне наша жизнь гораздо милее, пусть в ней и нет очень многих вещей, которые у наших потомков появятся в следующем веке.

– Вот, скажем, много ли ты сможешь вспомнить своих знакомых, у кого есть машина? Коля Артюхов? Да, знаю! Так ему и по должности положено! Он – главный инженер на шахте. Иван Горшков? Ну, как же! Передовой шахтер, его фотография с Доски почета не сходит. Уж он свой "Москвич" честно заслужил, слов нету! Гарик Акопян? Это который? Акопянов-то у нас в городе несколько. А-а! Тот, что работает в больнице хирургом? Знаю-знаю! Скольким людям наш Гарик жизнь спас! Его ещё, помню, хотели забрать в область, а он отказался. Я его за это шибко зауважал. Для такого хорошего человека и двух машин не жалко! Что – всё? Больше никого, браток, не вспомнил? Ну, и я среди своих знакомых могу пару-тройку вспомнить тех, у кого есть автомобили. И всё! В очереди на покупку машины их, конечно, стоит намного больше. Да только автомобилей нашему Шахтинску мало выделяют. Ну, и ладно! Разве в машине счастье? Лично мне она даром не нужна! Да и ты без неё не страдаешь, верно? В жизни есть вещи поважнее!

– Зато спустя каких-нибудь полвека, Санек, у нас в стране автомобили будут чуть ли не в каждой семье. А в некоторых семьях и вовсе по несколько машин появится. Серьезно! Отвечаю! Что? Не обращай, брат, внимания, это я там таких словечек набрался. В общем, прямо, как в Америке! Хотя, между прочим, все эти излишества ту же самую Америку до добра не довели. Потому что человек по-настоящему ценит лишь то, что заработал своим горбом. Это – первое. Второе: всё должно быть в меру. А капитализм людей развращает. Ну, да ладно, американцы. Ленина не читали. А нас-то как учили? "Лучше меньше, да лучше"! Эх, потом эти слова забудут! Не поверишь, Саня, но в XXI веке наши люди в магазин за хлебом на машине станут ездить! Кому расскажи, не поверят!

– А уж какие машины-то появятся! Я на улицах Новосибирска, куда Юрка меня разок возил, ни одного "Запорожца" или "Москвича" не увидел, ты можешь такое представить?! Нет, названий, конечно, не запомнил. Там много иностранщины. Но что чудно: водители своим автомобилем не управляют, а руль в них лишь для красоты стоит. Сбоку от руля находятся кнопки разные. Вот они на них нажимают, выставляют нужный маршрут, и машина сама тебя везет. А ты в это время можешь чем угодно заниматься. Юра вместо руля маленький телевизор установил, кино в машине смотрит. Я не шучу, Санек! Нет, обычные машины тоже встречаются, но автомобилей, которые сами ездят, очень много. Да и, вообще, машин на дорогах видимо-невидимо! Я даже в Москве столько не видел, когда был там два года назад проездом. Помнишь, ездил свою старшую дочку навещать на Украину? А ещё за рулем много женщин. Им-то машина зачем? Ну не дело это! Отвечаю! Они ж потом захотят рулить в семье. В жизни всё с малого начинается.

– Между прочим, в XXI веке у женщин жизнь и так очень сильно изменится. А всё, Саня, благодаря технике. Вот, стоит, к примеру, у тебя сейчас на столе самовар. Какой вкусный чай, правда? Не сравнить с тем, что наливают из чайника. Возни с самоваром, конечно, хватает, но зато, какую радость такой чай нам доставляет! А в будущем даже само это слово позабудут. Точнее, его изменят. Вместо "самовара" станут говорить "самоварка". Смешно звучит, правда? Хотя, по сути своей, правильно. Самоварка – это такая большая электрическая кастрюля, в которой пища сама по себе будет готовиться. Но лично мне стряпня моей Кати гораздо больше нравится. Ведь жена её готовит с душой, понимаешь, Санек, в чём здесь разница? Вкус у еды совсем другой!

– Уборкой дома женщины уже спустя семь десятилетий тоже не будут заниматься. Эту работу вместо них станут выполнять домороботы. Ну, такие среднего размера ящики на колесиках, которые сами передвигаются по дому, пылесосят и пол моют. Специальные машины белье стирают, гладят, моют посуду. А женщины? Женщины ходят по магазинам, делают себе разные прически, ну и прочей ерундой занимаются. Глядя на этих фифочек, мне за мою Катю так обидно стало, что я с тех пор, как вернулся, начал ей помогать по хозяйству. Она поначалу даже думала, что я головой где-то нечаянно стукнулся. Но очень скоро привыкла. Понравилось! Я же говорю тебе, Санек, всё начинается с малого. Хотел было дать потом задний ход, а теперь уже жена обижается. Приходится тянуть эту лямку.

– А, вообще, скажу тебе, брат, в будущем появится очень много разнообразной техники. Человек своими руками почти ничего делать не будет и даже разучится писать. Я говорю всерьез, Саня! Помнишь, как ещё совсем недавно радовались наши дети, когда на смену чернилам, которые вечно всё пачкали у них в портфелях, появились шариковые ручки? А вот их, ну если не дети, то внуки, ручками уже пользоваться не будут. Им даже учебники в школе больше не понадобятся. Они и писать и читать станут на тонких пластмассовых штучках с прозрачным экраном, в которых все учебники, тетради, таблицы, карты сразу умещаются. Конечно, не то, Санек. Как без учебников и тетрадок? Будто бы детство у тебя украли. Скучно!

– Но это ещё не всё! Вон, Юркины дети на этих штучках смотрят мультики. Правда, мне их мультфильмы не понравились. Всё с какими-то чудищами, да с роботами. Я им говорю:

– Вы бы лучше посмотрели "Ну, погоди" или "Катерок". А какой отличный мультик про Антошку! Я сам его с удовольствием смотрю по телевизору. Жаль, редко показывают!

– И, что ты думаешь, Санек? Они на меня смотрят, как будто я с луны свалился, потому что никогда в жизни таких мультфильмов не видели! И книжек почти не читают. Только то, что им в школе задают. На улице толком не играют. День-деньской дома. У них вся жизнь крутится вокруг техники. Мне даже показалось, что в будущем техника будет направлена на то, чтоб люди друг с другом меньше виделись и общались. Почему? А кто ж его знает!

– Вот, скажем, я вчера после работы зашел в наш медпункт, пообщался с доктором. Он меня осмотрел, послушал, посоветовал есть поменьше соленого и жирного. Потом мы с ним обсудили политическую ситуацию в мире, последние новости и разошлись довольные друг другом. Вроде мелочь, а приятно! С умным человеком поговорил, и о себе хорошее впечатление оставил. А вот в будущем с доктором ты уже по душам так не пообщаешься. Врачи будут вести прием через такую штуку типа телевизора. Ты ему показываешь, где что у тебя болит, а он тебе тут же лечение назначает. Юрка говорит: Очень удобно! Но я бы такому доктору не стал доверять своё здоровье.

– Потом вернулся с работы домой, а хата закрыта на замок. Я начал ключ в условленных местах искать. Смотрю, а Катя, чтоб я не мучился, повесила его на гвоздь сбоку от дверей. Я что хочу этим, Санек, сказать? Жизнь у нас сейчас простая и понятная.

– А Юра прежде, чем к кому-то зайти, заранее звонит, предупреждает. Приходить просто так у них не принято. Я понимаю, раньше, когда собирались идти на войну, оповещали: "Иду на Вы!" Чтобы всё было по-честному, и противник успел со своей стороны к бою подготовиться. А чего сообщать, что ты хочешь заглянуть на огонек? Разносолы на столе – это же не главное. Главное – это внимание. А всё остальное… "Чем богаты", верно?

– Двор опять же изнутри и снаружи увешан камерами. Ну, это что-то типа маленьких телевизоров, которые не только показывают, но сутки напролет всё снимают. Ну, да, как фотоаппараты! Но они работают сами, человек к ним даже не прикасается. Правда, в отличие от фотоаппаратов, эти камеры, как в кино, всё в движении показывают. Воров, понимаешь ли, опасаются! Да только, что в этом хорошего, Саня? Во двор по-человечески нельзя выйти. Ну, как я привык. В одних подштанниках. Неудобно! Такое впечатление, что за тобой всё время кто-то следит. От этой постоянной слежки с ума можно сойти!

– И взрослые, и дети сутками не расстаются с видеофонами. Ну, как бы тебе объяснить?.. Вот на нашей улице Станционной телефон дома установлен только у Мишки Сафронова. Он в пожарной части работает, его нередко среди ночи на работу вызывают. А в будущем телефоны будут не только в каждом доме, но и у каждого человека, включая маленьких ребятишек. Они их повсюду таскают с собой, поскольку у этих телефонов нет никаких проводов. Да никакой это, браток, не розыгрыш! Я сам по такому видеофону разговаривал с Юркой из соседней комнаты. А почему они называются видеофонами-то? Так там на экране появляется изображение того, с кем ты разговариваешь. Этот видеофон в будущем заменит всё: и газеты, и радио, и телевизор, и обычный телефон! И получается странная вещь: с одной стороны, люди друг с другом часто разговаривают, даже на экране видят друг друга, но при этом каждый сам по себе. Может, поэтому я иногда чувствовал себя там так, как будто находился где-нибудь заграницей. Хотя все вокруг и разговаривают по-русски. Мне об этих ощущениях один мой товарищ рассказывал. Он жил некоторое время в Болгарии, помогал нефтеперерабатывающие заводы там строить. Вроде бы всё хорошо, и люди русскую речь понимают, а всё равно чего-то не хватает! Скучал по дому страшно.

– Я вот с Юркой разговаривал и, знаешь, что понял? Он думает, что у него всё есть, и что в этом и заключается счастье, но при этом сильно ошибается. Как говорили испокон веков на Руси-матушке: "Не хлебом единым жив человек". Поэтому можно смело сказать: Нам повезло, что нет у нас сейчас ни такой удивительной техники, ни дурных денег, которые кружат человеку голову. Мы ещё, Саня, живем по законам наших предков.

– Что, всё ещё не веришь? Нужны доказательства? Ладно! Только разверну сейчас свою будёновку, а ты, Санек, сдвинь-ка посуду в сторону. Нужно стол малость освободить для доказательств. А теперь… "Легким движением руки" будёновка превращается в карту!

– Вот она, карта мира XXI века! Причём, самая что ни на есть свежая. Ну, ты меня понимаешь, да? Я из "Морозовского" разреза попал в год 2043-ий, а карту, как видишь, в том же году напечатали. Хорошо, что Джон выпросил у меня соломенную шляпу. Уж больно она ему понравилась. Говорит: сейчас таких уже не встретишь, это ретро! Дескать, вернусь домой и выставлю её… Эх, забыл слово-то! То ли на какой-то акации, то ли на облигации, ну, в общем, на конкурсе, где соревнуются не люди, а вещи. Да, точно, на аукционе! А ты, Санек, чего только не знаешь, однако! Слово-то придумали какое, язык сломаешь. Джон сказал, что мою шляпу можно будет выгодно продать. Ну, думаю, если не дам, скажет, что – жмот. А отдам – дома жена потом убьет! Решил сказать Кате, будто бы потерял, и – отдал! Правда, пришлось смастерить себе взамен будёновку. Чтоб солнце не пекло лишний раз голову. Взял первую попавшуюся под руку бумагу. Оказалось, это карта. Вишь, как пригодилась?

– Кто такой Джон, спрашиваешь? Хороший вопрос! Тут такое дело, Санек. В XXI веке, во всяком случае, в 2043-ем году, коммунизм ещё не наступит, но наш социалистический строй видоизменится. В это трудно поверить, и тем не менее, мы вернемся к некоторым вещам, которые были в дореволюционной России. Объясню тебе это на простом примере.

– Мой внучатый племянник держит под Новосибирском крестьянское хозяйство. Сам на себя работает, государству же отчисляет налоги. Разводит коров, коз, овец. Есть у него и свой цех. Из переработанного молока изготавливает сыр, творог, масло. Юрка, по нашим понятиям, вроде как кулаком там является. А Джон на него батрачит. Почему имя такое странное? Джон – американец. Я не шучу, Саня! У нас в XXI веке будет полным полно всяких иностранцев. Куда ни плюнь – везде иностранец, серьезно! А ещё появится много иностранок. Они за русского мужика захотят замуж. Заграница нас ценить, Санек, станет, вот так-то! Ведь за русским мужиком, как за каменной стеной! Кто ж не знает?

– Что касается их мужиков… Одни приезжают в страну, как туристы, другие – в качестве рабочей силы. Последних, правда, больше. На Западе – невиданная прежде безработица, а в нашей стране можно очень неплохо заработать. Я к ним за два дня успел привыкнуть, хотя раньше ни одного живьем не видел. У Юрки их аж двое – Джон и Билл. Племянник говорит, поначалу с ними здорово намучился. Ведь у себя, в Америке, они работали на машиностроительном заводе и в сельском хозяйстве ничего не смыслили. Потом, конечно, научились. Жизнь заставила! А как в нашей стране оказались?

– Со слов Джона, раньше в каждой американской семье было по несколько автомобилей. Машины, как горячие пирожки там расходились, и они на своём заводе хорошие деньги получали. Но потом бензин не по дням, а по часам стал дорожать. Если я его правильно понял, то в Америке нефть закончилась. Из-за этого тут же подорожало в стране и всё остальное. Американцы на всём принялись экономить, дружно пересели на общественный транспорт, и заводы один за другим начали по всей Америке закрываться. Причём, не только машиностроительные. В США сразу началась повальная безработица. Вот Джон со своим приятелем и подался в нашу страну на заработки. Да, и что им делать в Америке? Страны, как таковой, почитай, уже и нету. Куда она делась?

– А ты взгляни-ка, Санек, на карту. Вот он – Атлантический океан, с этой стороны – Тихий, верно? А вот тот самый материк, где находилась Америка. Теперь, давай, с тобой попробуем её на карте отыскать. Батюшки светы, три буквы вдруг куда-то исчезли! Где же Америка? Нету-ти! Зато есть Конфедерация Аппалачи. Тут, вишь, через всю территорию горы тянутся? От них и пошло название нового государства. Столица ихняя – Нью-Йорк. Немаленькая страна, но до Америки ей, конечно, далеко. С другой стороны, ей повезло. Здесь самые большие угольные месторождения. А значит, есть работа для тамошних шахтеров. Вот ещё одно довольно любопытное название – Конфедерация юга. Их столица называется Майами. Но, несмотря на благоприятный климат, сельское хозяйство у них не шибко развито. В основном, выживают за счет туристов. А много ли на этом заработаешь? Человека испокон веков земля кормит! Видно, не хотят работать. Хотя ученые говорят, я об этом сам слышал по телевизору, что Конфедерация юга так же, как и часть Японии, в скором времени в результате большого наводнения может уйти под воду.

– Тут у нас находится Республика Техас. Видишь, какая у них территория? Даже больше, чем у Франции. Им, по-хорошему, давно нужно было от Америки отделиться. Большая и небедная страна, саму себя она запросто прокормит! Но ничего, уж лучше поздно, чем никогда, верно? А Калифорния с Аризоной опять отошли к Мексике. Ну, это справедливо! Нечего было захватывать чужие территории! Ведь и Аляска вновь вернулась под крыло матушки-России. Договор о продаже Аляски оказался недействительным, вот так-то! Между прочим, на западе Калифорнии в своё время тоже были русские поселения. Может, и там нас ждут какие-нибудь сюрпризы? Кто знает? Что, Саня, смотришь так удивленно? У меня по истории и географии в школе были одни пятерки! Любил я эти предметы, понимаешь?

– А почему Америка на части распалась, спрашиваешь? Я тоже этим вопросом у своего племянника интересовался. Юрка говорит, что к началу XXI века Америка во всём мире стала вызывать всё больше раздражения и недовольства. В дела разных стран непрестанно вмешивалась, вечно на более слабых нападала, всем указывала, что и как надо делать. А кому такое отношение понравится? Вот США и оказались в изоляции. Сами виноваты! Срубили сук, на котором сидели. А, стоило торговле с другими странами остановиться, как внутри страны всё тут же посыпалось. Разные предприятия: заводы, фабрики, шахты, одно за другим начали закрываться. И сельскому хозяйству тоже пришлось несладко. То засуха, то наводнения. А ведь ты, Саня, знаешь, что любое государство держится прежде всего на плечах рабочего и колхозницы. Но слабые плечи американцев таких испытаний не выдержали. Кто-то уехал из страны, кто-то с протестами вышел на улицы.

– А тут ещё во главе государства у них женщина встала, чего никогда в жизни прежде не бывало. Она себя Екатериной II, небось, возомнила, принялась всеми командовать и всё, ясное дело, окончательно развалила. Сам понимаешь, слабых никто не любит. Вот, Европа от США сразу и отвернулась. Дружным единым фронтом против них выступили страны Латинской Америки, которые нашли себе надежного союзника в лице нашего государства. Правда, мы в жизнь американцев шибко-то и не вмешивались, ведь внутри своей страны дел немало. Вон, на освоении Сибири и Дальнего Востока столько народу занято! Но своим могуществом и вооружением на психику империалистов, я так полагаю, малость давили. Вояки-то из них, сам знаешь, всегда были никудышные. Они ж никогда ни с кем толком и не воевали, всё чужими руками жар загребали. Неудивительно, что однажды нервы американцев не выдержали, и США, Саня, распались. Зато мы с Китаем опять тесно общаемся. Отношения – нормальные! Мы вместе космос осваиваем, строим различные заводы и фабрики, дороги прокладываем, проводим совместные военные учения. А это гораздо важнее всяких споров и неурядиц!

– Хотя в XXI веке некоторым другим странам тоже досталось. Политическая карта мира, браток, за семь десятилетий сильно изменилась. Пожалуй, только Аргентина, помимо нашей страны, сумела расширить свою территорию. Присоединила к себе Фолклендские острова после многолетних споров. А вот Европа раскололась. От Великобритании Уэльс и Шотландия отделились. Испания на три части разделилась. Две её большие области: Андалусия и Каталония, объявили себя независимыми государствами. Видишь, другими цветами на карте выделены? Со слов моего племянника, а он в те края шерсть поставляет, они жалеют лишь об одном: что не сделали этого ещё раньше. А большая часть Европы, ты не поверишь, браток, опустела!

– Из-за вмешательства Америки на Ближнем Востоке одна за другой начались войны. Из этих, охваченных разрухой и всевозможными бедствиями, мест люди бросились в Европу. Но различия в культуре и в вероисповедании привели к многочисленным конфликтам. А в скором времени народу в Европе стало так много, что теперь уже местное население было вынуждено эмигрировать в страны Северной и Латинской Америки. Самые отчаянные отправились в далекую Австралию. Самые дальновидные всеми правдами и неправдами стали добиваться нашего гражданства. Европейцы всегда умели "держать нос по ветру"!

– Между тем, прибывшие из Ближнего Востока, а также Северной Африки, словно смерч пронеслись по территории Европы. Может быть, они мстили Старому Свету за его сговор с Америкой и лицемерие? Или же хотели обосноваться на новых землях, вытеснив их коренное население? Трудно ответить на этот вопрос однозначно! Однако факт остается фактом: множество архитектурных памятников, зданий церквей, театров, библиотек, музеев, научных институтов, учебных заведений и даже госучреждений за небольшой отрезок времени оказались полностью разрушены. Старый Свет от такого невиданного варварства содрогнулся. Но уже что-то делать было поздно. Более того, переселенцы из Ближнего Востока и Северной Африки создали очень сильное и влиятельное сообщество, которое им позволило занимать ответственные посты в государственных органах. В своём собственном доме европейцы вдруг почувствовали себя изгоями.

– Правда, благодаря поддержке нашего государства, Восточная Европа на ногах устояла. А вот странам Западной Европы пришлось несладко. Выбор у их жителей был небогатый: либо подчиниться новым порядкам, либо переселиться в другие страны. Многие выбрали второе. Хотя переселенцы в Европе тоже не задержались. То ли им климат пришелся не по нраву, то ли между собой они перессорились, а, может, с государственным управлением не справились? Как бы то ни было, большая часть Европы опустела и пришла в упадок.

– А вот теперь, Санек, самое интересное. Речь пойдет о нашей стране. Видишь, написано – СССР? А посмотри, браток, какую территорию мы занимаем! Дух захватывает, правда? Расширились и на запад, и на восток. Причём, как обычно, абсолютно мирным путем. Народы разных стран, как то в истории было не раз, сами стали присоединяться к нам. Ну, а наша великая держава никогда и никому в помощи не отказывала.

– Хотя, как выяснилось, в конце XX века нам тоже пришлось несладко. Америка в нашу жизнь вмешиваться стала. Хотела установить здесь свои порядки. Все республики между собой перессорила, подкупила руководство страны, средства массовой информации, и Советского Союза, страшно сказать, не стало! Да я не вру, Саня! Понимаю, в голове такая мысль не укладывается. Пока там был, два дня всю эту информацию пытался переварить. Ведь живем уже многие годы в мире и согласии. Фашистов все вместе победили, страну после войны восстановили, а теперь и другим народам помогаем. Наш общественный строй – самый справедливый в мире! А Америку, вишь, душила жаба. На нашу Сибирь треклятые империалисты позарились. Нас же хотели искоренить, как искоренили когда-то индейцев на их исконных землях. А не вышло! Как сказал Александр Невский: "Кто на нас с мечом пойдет, от меча и погибнет". Так всегда было. Да, и что нам эта Америка, где всё крутится вокруг денег, когда мы гидру фашистскую одолели? Советские люди духом сильны, и невозможно нас победить!

– Почти четверть века, Санек, нам понадобилось, чтобы избавиться от тлетворного влияния Запада. США привыкли делать всё за чужой счет, вот и пытались натравить на нас разные страны, что им в рот со страхом заглядывали, дабы избежать для себя каких-либо неприятностей. Но мы не только в этой неравной борьбе выстояли. Ведь, если дело, за которое ты борешься, правое, то рано или поздно всё на круги своя возвращается. Все без исключения республики, что нынче входят в состав Советского Союза, опять сами потянулись к России. И это неудивительно: нас очень многое связывает. Со слов моего племянника, именно этого США и Европа больше всего и боялись. Но даже в самом страшном сне они не могли представить, что к России ещё и другие страны потянутся.

– Ну, насчет Болгарии удивляться не приходится. Её и сейчас называют шестнадцатой республикой Советского Союза. К тому же, сколько раз на своём веку Россия Болгарию от внешних врагов спасала! Долг, как говорится, платежом красен. Да и разве сама Болгария что-нибудь от этого присоединения потеряла? Наоборот, встала на ноги! Вслед за ней примкнули к нам и все прочие страны социалистического лагеря. Разочаровавшись в западном образе жизни, спустя сто с лишним лет вернулась Финляндия. Народы разных стран поняли: в XXI веке порознь им крайне сложно будет выжить. В общем, после всех, выпавших на его долю испытаний, СССР стал ещё больше и сильнее.

– Между прочим, у новой страны появилась и новая столица. Её перенесли из Москвы в Новосибирск. Ну, как лично я, Санек, понимаю, для того, чтобы столица находилась на более-менее равном расстоянии и от Востока, и от Запада. Страна-то, вишь, у нас какая огромная! Правда, половина министерств ещё осталась в Москве, но правительство СССР уже в Сибирь переехало. А почему название государства, говоришь, не изменилось? Нет, это просто прежняя аббревиатура сохранилась, дабы держать в тонусе те страны, у которых память короткой может оказаться. Мы сейчас являемся великой державой, и в будущем ею останемся. А СССР в XXI веке будет значить: Союз Свободных Суверенных Республик! Россия никого насильно удерживать не намерена. Кто хочет – пусть из её состава выходит! Но только я, Санек, не уверен, что кто-то захочет "дважды наступать на одни и те же грабли".

– Эх, меня бы в помощники к Леониду Ильичу Брежневу! Знаешь, Саня, как обо мне товарищи по работе отзываются? "У Потапова не голова, а Дом Советов"! Недаром у себя в бригаде я за политинформацию ответственный. Постоянно читаю все газеты, вырезки делаю, когда встречается тема интересная. Мне даже наш парторг как-то сказал: "Вот, если б ты, Потапов, не пил, мы бы тебя уже давно в партию приняли! Ты ведь, Потапов, без всякого преувеличения, мужик сознательный!" Я-то нынче бросил пить, да теперь самому неудобно навязываться. А парторг об этих изменениях в моей жизни не знает. Но это-то ладно! Пусть я и беспартийный, а за родину шибко переживаю. Прямо-таки сердце кровью обливается, как представлю, что Советский Союз однажды развалится. Как бы мне встретиться с Леонидом Ильичом Брежневым? Ведь он, как руководитель государства, должен знать, какая нашей стране грозит опасность. Нельзя сидеть сложа руки. Нужно остановить эту гидру американскую, чтоб она не высовывалась из-за океана. Вот в Москву подумываю, Саня, съездить. Может, что и выйдет вдруг из моей затеи? Спасибо, браток, что выслушал. Хоть немного, а душу себе облегчил.

– Как я обратно вернулся, спрашиваешь? Опять-таки абсолютно случайно! На исходе второго дня затосковал я сильно по дому. Всю ночь ворочался. То о Родине нашей думал, то о своих детях. Да и устал, если честно, маленько. Ещё бы, столько впечатлений! Чуть свет вскочил с постели и отправился на берег той самой речки, где намедни я очнулся. Сам не знаю, почему меня туда потянуло? Как будто позвал кто-то. Присел на склоне. Над головой – небо безоблачное, за спиной лес шумит хвойный, передо мной речка течет. Как же хороша Россия-матушка, подумал я, и поднялся на ноги, чтобы вдохнуть всей грудью свежий воздух, а будёновка моя случайно упала в воду. Мне её жалко стало. Прыгнул за ней в речку. А на дворе утро раннее, вода – холодная. У меня даже перехватило дыхание.

– Что было дальше, сам не помню. Очнулся под деревом. Передо мной – заброшенный карьер, за ним – степь. Я понял, что домой опять вернулся. Вокруг ничего не изменилось. Авоська с гостинцами и початая бутылка пива на том же самом месте, где я их и оставил. Я уж было подумал, что мне моё путешествие в будущее просто приснилось, как вдруг обнаружил рядом с собой будёновку. Не доверяя собственным глазам, взял её в руки и развернул. Карта! Тогда я проверил год. Всё верно, 2043-ий! Хорошо, бумага – плотная. Только по краям, вишь, немного намокла, из-за чего краска в этих местах чуток поблекла? А так – в целости и сохранности. На радостях я домой пешком отправился. А пиво там же и оставил. Не поверишь, Санек, но с тех пор, как отрезало. Не то что пить, смотреть не могу в сторону спиртного! Ну, я пошел, Саня. А то Катя, небось, переживает. Да и утром на работу надо. Не опоздать бы!

Шахтинские аномалии.

– Вот такую невероятную историю рассказал дядя Леша моему папе полгода тому назад, – сказала Ира своим притихшим товарищам, закончив свой рассказ.

– А ты сама-то, Ира, эту карту видела? – скептическим тоном спросил Женя.

– Нет, только со стороны. Я ведь к столу близко не подходила, а то папа меня из кухни тут же выставил бы.

– Знаешь, Ириша, есть у меня один приятель. Учится в Ленинграде на художника. Так он такое нарисовать может, не отличишь подделку от оригинала! – в голосе Жени прозвучало явное разочарование.

– Жека, Ирочка, пожалуйста, не ссорьтесь! – взмолилась Маша. – История, конечно же, очень странная… Но зачем дяде Леше понадобилось обманывать дядю Сашу?

– Ребята, смотрите, что я нашел! – неожиданно раздался взволнованный голос Андрея Соколова.

Все тут же повернулись в сторону Андрея. Он держал в руках две бутылки пива марки "Жигулевское". Несмотря на то, что сумерки сгустились, можно было увидеть, что одна из бутылок была початой.

– Я встал, чтобы немного размять свои ноги, – заметно волнуясь, заговорил Андрей. – Подошел к сосне. Гляжу, что-то поблескивает на земле. Оказалось, что под деревом кто-то сделал небольшое углубление и вставил в него две бутылки. Наверное, для того, чтобы случайно не разлились, ведь одна из них початая.

– Всё правильно! – с жаром воскликнула Ира. – Помните, в самом начале своего рассказа дядя Леша сказал, что он захватил с собой в дорогу пару бутылок "Жигулевского"? Одну из них он откупорил, но не допил. А, когда возвратился обратно в наше время, то к этим бутылкам уже не притронулся.

– Но это ещё ничего не доказывает! – возразил Женя Клименко. – Мало ли, кто мог здесь распивать пиво? Место – хорошее, в стороне от дороги, ещё и дерево под боком! Почему бы тут не посидеть?

– Однако одна из двух бутылок, найденных Андреем, является початой, – заметила Ира. – А какой человек, будучи в здравом уме и трезвой памяти, оставит недопитым пиво?

– И я не думаю, что это – случайное совпадение, – задумчиво произнес Андрей. – К тому же, ты сам, Жека, слышал, что Потапов с тех пор бросил пить. Это может означать только одно: человек испытал сильный стресс. Причина для него должна быть весьма серьезной. Нельзя с ходу отрицать то, что наука пока не может доказать.

– Да ты просто начитался фантастики, Сокол! В природе нет и не может быть машины времени. Это всё выдумки писателей!

– Вообще-то, Потапов говорил о портале. Откуда он, по-твоему, такое слово знает? Эх, если б мы могли посмотреть ту карту!

– Кстати, Иринка, а чем сейчас твой сосед занимается? – вдруг спросила Маша.

– А его уже давно нет в городе, – ответила Ира. – Сразу же после Нового года дядя Леша взял отпуск и в Москву отправился. Потом тёте Кате позвонили на работу из московской психбольницы, и она вместе с сыном тут же уехала в столицу. По возвращении рассказала, что её муж загремел в больницу после того, как в течение нескольких дней ходил вокруг Кремля, пытаясь попасть на прием к Брежневу. Сначала он говорил, по личному вопросу. Затем сказал, что ему известна очень важная секретная информация, которую он не может доверить никому другому, поскольку она, дескать, касается безопасности нашей страны. А в итоге оказался в психбольнице.

– Ну, что я говорил? – обрадованно сказал Женя. – У твоего соседа, Иришка, на редкость буйная фантазия! В Москве-то работают серьезные специалисты. Сразу точный диагноз поставили! Ведь, если б не было достаточных оснований, кто бы его просто так держал в больнице?

– Да погоди, Жека! Я ещё не закончила. Вечно ты с выводами торопишься. Дядя Леша в больнице находился только два месяца. А потом его сотрудники госбезопасности оттуда забрали, – понизив голос, сказала Ира Тарасова.

– А ты об этом откуда знаешь? – растерялся Женя Клименко.

– Тётя Катя по секрету моей маме рассказала. Она, как только потеплело, в Москву опять поехала мужа проведать. Приезжает со всякой домашней снедью, а дяди Леши в больнице нету! Тетя Катя к главврачу бросилась. А тот глаза уж больно подозрительно в сторону отводит и говорит, что её мужа якобы отправили на дополнительное лечение в какой-то закрытый санаторий. Сколько ему придется там находиться – неизвестно, но пациентов в этом учреждении навещать, дескать, не положено.

– Однако тётя Катя словам главврача не поверила. Разговорилась в больнице с одной санитаркой. Та поначалу, правда, тоже отнекивалась, мол, ничего не знаю. Но, когда тетя Катя слезу пустила, всё-таки разжалобилась. И рассказала, как к ним в больницу пришли однажды двое мужчин. В темных очках, в штатском, но что-то в них было такое, из-за чего санитарка сразу заподозрила, что эти двое – отнюдь непростые люди. Сначала они долго с главврачом разговаривали в его кабинете. Причём врач строго-настрого наказал секретарше никого к нему не впускать. Потом в кабинет вызвали Потапова и тоже о чём-то долго говорили. Причём главврач на это время вышел из своего собственного кабинета. А затем дядю Лешу посадили в машину и куда-то увезли. В его руках санитарка заметила какую-то бумагу, свернутую в рулон. Я думаю, что это была та самая карта. А тёте Кате пришлось вернуться домой, так и не увидевшись с мужем. Прошло с тех пор уже больше месяца, но про дядю Лешу ничего не слышно.

– А санитарка ничего не напутала? – недоверчиво спросил Женя.

– У тех, кто работает в психбольнице – глаз на редкость наметанный! – с уверенностью в голосе возразила Ира.

– Это – правда! – поддержала подругу Маша. – Специализация всегда откладывает свой отпечаток.

– Если Потаповым заинтересовались в госбезопасности, выходит, карта – настоящая? – в голосе Андрея Соколова прозвучали растерянные нотки.

– Значит, уже в следующем столетии мы больше не увидим на карте мира Америку! – обрадовалась Ира Тарасова и, чуть понизив голос, добавила: А то я слышала, что после смерти Брежнева начнется война между СССР и Америкой. А Брежнев-то – старенький! Хорошо бы, США поскорее распались! Не хочу, чтоб опять была война!

– Так ведь, со слов дяди Леши, и Советский Союз в конце этого века тоже распадется, – искренне опечалилась Маша.

– Но ведь это – временно! – с горячностью возразила Ира. – Зато потом всё изменится. С исчезновением США, как государства, на земле наступят мир и счастье! Мы станем жить в таком обществе, в котором все люди будут чувствовать себя свободными и равными, где их не будут делить по цвету кожи, по наличию или отсутствию денег. К сотрудничеству с нами начнут стремиться самые разные страны. Мы будем ездить по миру. Лично мне бы хотелось увидеть Индию. Там такая красивая природа и люди очень добрые! И чего ты, Жека, улыбаешься? Я, между прочим, столько индийских фильмов посмотрела! Опять же, столицу перенесут в Новосибирск. А он-то к Шахтинску будет поближе, чем Москва! Значит, мы сможем почаще в столице бывать. Вот здорово!

– Какая тебе, Ириша, разница, где будет находиться столица государства, если ты к тому времени всё равно состаришься? – рассмеялся Женя Клименко. – Но чур не обижаться! Я же говорю правду.

– А-а, так, значит, и ты, Жека, поверил, что дядя Леша побывал в XXI веке? Я-то уж было решила, что ты у нас – Фома неверующий, которому бесполезно что-то говорить, – тут же нашлась Ира.