Читать книгу Младший брат - Кори Доктороу - Страница 3

Я живу в Сан-Франциско, в солнечном районе Мишен-Дистрикт, и учусь в выпускном классе школы имени Сезара Чавеса, а значит, за мной следят так, как никогда не следили ни за кем на свете. Меня зовут Маркус Яллоу, но до начала этой истории я был больше известен под ником w1n5t0n. Произносится «Винстон».

И не вздумайте произносить это как «Дабл-ю-один-эн-пять-ти-ноль-эн». Так говорят только бестолковые школьные чиновники, настолько отсталые, что до сих пор называют интернет «информационной магистралью».

Я лично знаю одного такого тупицу. Это Фред Бенсон, по должности один из трех замдиректора нашей школы, а по сути – язва двенадцатиперстная. Но если уж нам положен надзиратель, пусть лучше он будет бестолочью, чем знатоком.

Однажды в пятницу утром из динамика школьной системы оповещения прогремел его голос:

– Маркус Яллоу!

Наша система громкой связи и так-то никуда не годится, а уж если учесть привычку Бенсона бормотать себе под нос, то получается не школьное объявление, а бессвязное урчание, словно чей-то желудок пытается переварить несвежий бутерброд. Но люди так устроены, что хорошо улавливают в потоке звуков свои имена. Эта привычка заложена в нас инстинктом, и иногда она помогает спасти жизнь.

Я схватил сумку, прикрыл ноутбук на три четверти – не хотел, чтобы загрузки слетели, – и приготовился к неизбежности.

– Немедленно явиться в администрацию.

Мисс Галвес, учительница обществознания, бросила на меня выразительный взгляд, и я ответил тем же. Старик имел на меня зуб, потому что я с легкостью проникал через школьные файрволы, обманывал систему распознавания походки и рвал в клочья следящие чипы, которыми нас обвешивали с ног до головы. Однако Галвес, добрая душа, никогда на меня не сердилась – наверно, потому что я помог ей наладить электронную почту, чтобы она могла общаться с братом, служившим в Ираке.

Мой приятель Дэррил подловил момент, когда я шел мимо, и отвесил шлепок. С Дэррилом мы дружим с пеленок, вместе прогуливали занятия в детском саду, и из-за меня он то и дело влипает в неприятности – правда, я же его из них вытаскиваю. Я победным жестом вскинул руки над головой, покинул урок обществознания и поплелся в администрацию.

На полпути у меня в кармане зазвонил телефон. В нашей школе телефоны под строгим запретом – но разве меня этим напугаешь? Я свернул в туалет, заперся в средней кабинке – дальняя всегда бывает хуже всех, потому что люди направляются прямо туда, считая, что она чище, однако наилучшие решения всегда скрываются посередине. Проверил телефон – оказалось, мой домашний компьютер прислал сообщение о том, что поступили новости от «Харадзюку Фан Мэднесс», лучшей игры всех времен и народов.

Отлично. Вот и хороший повод свалить с занятий. Сидеть в школе по пятницам – тоска зеленая.

Я вприпрыжку преодолел остаток пути до Бенсона, вплыл в дверь и приветливо помахал.

– Да это же Дабл-ю-один-эн-пять-ти-ноль-эн собственной персоной, – любезно встретил меня Фредрик Бенсон: номер в системе социального страхования 545-03-2343, родился 15 августа 1962 года, девичья фамилия матери Ди Бона, место рождения Петалума. Ростом он намного выше меня. Я со своими ста семьюдесятью двумя сущий карлик перед его двухметровой громадой. Его лучшие баскетбольные дни остались далеко позади, и грудные мускулы, когда-то могучие, безобразно отвисли и колыхались под извечными футболками поло – бесплатными рекламными подарками от какой-то компании. Вид у него всегда был кровожадный – того и гляди оторвет тебе голову. А для пущего эффекта говорил он только на повышенных тонах. Но когда слышишь это по многу раз, перестаешь обращать внимание.

– Как-как? Это что-то вроде R2D2? – Я невинно захлопал глазами. – Простите, никогда о нем не слышал.

– W1n5t0n, – повторил он по буквам, впился в меня испепеляющим взором и стал ждать, пока я увяну. Разумеется, это был мой ник, я пользовался им уже много лет, постил сообщения на форумах, когда вносил свой вклад в дело исследования прикладных систем безопасности – то есть смывался с уроков, отключая устройства, вычисляющие местонахождение телефона. Но он-то не знал, что этот ник мой. Знали лишь немногие, те, кому я полностью доверял.

– Гм, мне это ни о чем не говорит, – упорствовал я. Под этим ником я проделал немало интересного – например, придумал, как отключать следящие чипы, чем и горжусь. Если Бенсон сумеет сопоставить эти две стороны моей личности, мне не поздоровится. К счастью, никто в школе, даже близкие друзья, не называет меня W1n5t0n или даже Винстоном. Для всех я Маркус – только так, и не иначе.

Бенсон откинулся на спинку кресла и нервно побарабанил пальцами по пресс-папье. Он так всегда делает, когда чувствует, что дела не клеятся. В покере для таких вещей даже специальный термин есть – «теллс», наводка то есть. Знак, который дает понять, что творится у противника в голове. Наводки Бенсона я знаю вдоль и поперек.

– Маркус, надеюсь, ты понимаешь, что дело серьезное.

– Обязательно пойму, сэр, как только вы объясните, в чем дело. – Я всегда обращаюсь к власть имущим «сэр», когда прикалываюсь над ними. Это моя собственная наводка.

Он покачал головой и опустил глаза – еще одна наводка. Вот-вот разорется.

– Слушай, малый, пойми наконец, что мы знаем обо всех твоих проделках и не собираемся спускать тебе это с рук. И если тебя сегодня же не вышвырнут, считай, тебе повезло. Хочешь нормально закончить школу?

– Мистер Бенсон, вы так и не объяснили, в чем же дело…

Он хлопнул ладонью по столу и погрозил мне пальцем.

– Дело, мистер Яллоу, в том, что ты организовал преступный сговор с целью подорвать школьную систему безопасности и снабдил своих товарищей средствами обхода защитных мер. Тебе известно, что на прошлой неделе мы отчислили Грасиелу Уриарте за то, что она использовала одно из твоих устройств.

Да, Грасиеле влетело по первое число. Она купила в какой-то лавчонке у метро на Шестнадцатой улице передатчик радиопомех и включила его в школьном коридоре. Я тут ни при чем, но мне ее жаль.

– И вы думаете, тут замешан я?

– У нас есть надежные доказательства, что w1n5t0n – это ты. – Он опять произнес это по буквам и цифрам. Видимо, даже не догадывается, что 1 – это i, а 5 заменяет s. – Нам известно, что этот w1n5t0n в прошлом году похитил задания к контрольным работам. – На самом деле это сделал не я, но та кража была выполнена красиво, и даже стало лестно, что ее приписывают мне. – И следовательно, он рискует сесть за решетку на несколько лет, если ты не станешь сговорчивее.

– Говорите, у вас есть надежные доказательства? А можно на них взглянуть?

Он пригвоздил меня взглядом.

– С таким отношением ты делу не поможешь.

– Если у вас есть доказательства, сэр, полагаю, вы можете вызвать полицию и передать дело им. Как я понимаю, вопрос очень серьезный, и мне бы не хотелось стоять на пути у полноценного расследования, проводимого компетентными органами.

– Хочешь, чтоб я вызвал полицию?

– И еще хорошо бы позвать моих родителей.

Наши взгляды скрестились над столом. Он, видимо, ожидал, что под его натиском я быстро сдамся. Не дождется! У меня есть особая манера изводить таких, как Бенсон. Я устремляю взгляд чуть левее его головы и повторяю про себя слова старинной ирландской песенки, бесконечной, строк на триста. При этом вид у меня получается спокойный и безмятежный, а противник тушуется.

«Крылышко у птички, а птичка на яичке, яичко в гнезде, а гнездо на листе, а листик на прутике, а прутик на веточке, а ветка на суку, а сук тот на дубу, а дуб на болоте, на том, что в долине, о-о, о-о-о… На страшном болоте, что в страшной долине, о-о, о-о-о…»

– Так уж и быть, возвращайся в класс, – сдался он наконец. – Я тебя позову, когда понадобишься полиции.

– Может быть, лучше вызвать их прямо сейчас?

– Вызвать полицию – процедура сложная. Я‐то надеялся уладить дело с тобой легко и быстро, но раз ты такой упрямый…

– Давайте я подожду их вместе с вами, – вызвался я. – Не волнуйтесь, я не спешу.

Он опять забарабанил пальцами, и я сжался в ожидании взрыва.

– Вон отсюда! – заорал он. – Прочь из моего кабинета, паршивец!

Я вышел, храня невозмутимое выражение. Ни в какую полицию он не позвонит. Если бы у него было что им предъявить, он бы их первым делом позвал. Просто он меня терпеть не может. Должно быть, услышал какие-то сплетни и понадеялся, что, если меня хорошенько припугнуть, я сам все выложу. Еще чего!

В прекрасном настроении я направился по коридору, стараясь шагать ровно и размеренно, чтобы камеры, различающие людей по походке, уж наверняка опознали бы меня. Этими игрушками у нас вся школа утыкана. Система настолько идиотская, что просто прелесть. Установили ее в прошлом году. До этого на каждом углу стояли камеры распознавания лиц, но суд признал, что они противоречат Конституции. В итоге Бенсон с другими такими же параноиками из школьной администрации грохнул деньги из школьного бюджета на эти дурацкие аппараты, которые вроде бы должны были по походке отличать одного человека от другого. Ага, как же.

Я вернулся в класс и сел на место. Мисс Галвес поздравила меня с возвращением. Я распаковал школьный ноутбук и вошел в учебный режим. Эти скулбуки тут главные шпионы, регистрируют каждое нажатие, просматривают трафик, вылавливая подозрительные ключевые слова, отмечают каждое движение мышки, читают любую мимолетную мысль, какую вас угораздило выложить в интернет. Нам их вручили в прошлом году, и как только народ вычислил, что эти «бесплатные» игрушки стучат на нас да в придачу вываливают тонны назойливой рекламы, то их блестящий лоск сразу потускнел. Шпионские машины легли на плечи тяжким бременем.

Взломать школьный ноутбук оказалось делом плевым. Уже через месяц после того, как нам раздали эти машинки, в сети появился кряк, и ничего сложного в нем не было – всего лишь скачать образ DVD‐диска, записать его на болванку, вставить в скулбук и загрузить, держа нажатыми определенные клавиши. Остальное проделывал инсталлятор, записанный на диск. Он ставил на компьютер кучу скрытых программ, спрятанных настолько хорошо, что их не могла обнаружить даже учебная часть, ежедневно выполнявшая удаленную проверку машин. Время от времени приходилось ставить обновления, чтобы ускользать от новейших способов этой проверки, но это было не так уж сложно – вполне приемлемая цена за то, чтобы иметь хоть какую-то власть над собственным компьютером.

Я запустил IMParanoid – секретный мессенджер, в котором можно было незаметно пообщаться прямо посреди урока. Дэррил был уже в сети.

> Эй, слышь! В игре новый этап начинается. Ну что, рванем?

> Ни за что. Если меня застукают в третий раз, точно выпрут. Сам знаешь. Давай лучше после уроков.

> Сейчас будет большая перемена, а потом самостоятельные занятия. Это целых два часа. Успеем сбежать, выполнить задание и вернуться. Нас не хватятся. Соберу всю команду.

«Харадзюку Фан Мэднесс» – лучшая на свете игра. Я это уже говорил, но не грех и повторить. Это ARG – игра в альтернативной реальности. По сюжету компания японских подростков нашла в храме Харадзюку чудодейственный целительный камень. Поясню: Харадзюку – это район Токио, место, где зародились все крутые японские подростковые субкультуры последних лет. Так вот, за ребятами охотятся злобные монахи, жестокая якудза – японская мафия, таинственные инопланетяне, налоговые инспекторы, родители и в придачу взбесившийся искусственный интеллект. Организаторы посылают игрокам зашифрованные сообщения, мы должны разгадать их, найти место, где спрятана новая подсказка, разгадать и ее тоже, и так далее, и тому подобное.

Представьте себе, как прекрасным теплым днем вы бродите по улицам города, выискиваете неизвестно что, всматриваетесь во всяких чудиков, читаете объявления на столбах, заглядываете в магазинчики и лавчонки в поисках секретных знаков. Добавьте сюда увлекательную охоту за скрытыми намеками, ради которых надо пересмотреть множество старых-престарых фильмов, переслушать кучу песен, вникнуть в тонкости подростковой культуры со всего света и со всех времен. И все это выстроено как соревнование между командами по четыре человека, в котором победителей ждет главный приз – десять дней в Токио. Эти счастливчики будут гулять по мосту Харадзюку, зависать в гиковских магазинчиках Акихабары, привезут домой кучу сувениров с Астро-Боем. Правда, в Японии его называют Атом-Боем.

Вот что такое «Харадзюку Фан Мэднесс»! Стоит вам решить головоломку-другую, и пиши пропало – вы уже не сможете оторваться.

> Нет, старик. Ни за что. Даже не проси

> Дэр, ты мне нужен. Ты лучше всех в команде. Я сделаю так, что мы выберемся из школы и вернемся обратно, и никто ничего не заметит. Ты же знаешь, что мне это под силу, верно?

> Знаю

> Ну так что, идем?

> Сказал же, нет

> Да ладно тебе. Вряд ли на смертном одре ты пожалеешь, что слишком мало просиживал штаны на уроках

> Вряд ли я на смертном одре пожалею, что слишком мало играл в ARG

> Но, может быть, на смертном одре ты пожалеешь, что слишком мало бывал с Ванессой Пак?

Ван – девчонка из моей команды. Она учится в женской частной школе в Ист-Бэй, и я знал, что она вырвется оттуда и пойдет со мной на эту миссию, чего бы ей это ни стоило. Дэррил не сводит с нее глаз уже много лет. Он начал сохнуть по ней еще до того, как период полового созревания одарил ее приятными округлостями. Дэррил полюбил ее не за красоту, а за умственные способности. Печально, но факт.

> Чтоб тебя

> Значит, идешь?

Он посмотрел на меня и покачал головой. Потом кивнул. Я подмигнул ему и стал налаживать связь с остальной командой.

* * *

Я не всегда увлекался ARG. Открою вам свою страшную тайну: раньше я был ролевиком. Играл в настоящие ролевые игры, действие которых происходит не в альтернативной, а в обычной нашей реальности. Разгуливал в причудливых костюмах, говорил, коверкая слова, изображал то супершпиона, то вампира, то средневекового рыцаря. Веселухи не меньше, чем когда гонщики на монстр-карах устраивают «взятие флага», но при этом с примесью школьного драмкружка. Самые крутые игры затевались в скаутских лагерях за городом, где-нибудь возле Сономы или на Полуострове. Эти трехдневные эпопеи были нехилым испытанием. Мы проводили целые дни в пеших походах, затевали геройские битвы на бамбуковых мечах в пенопластовой оболочке, накладывали друг на друга чары, бросаясь фасолинками из мешочков и крича «Огненный шар!», – словом, чего только не вытворяли. Классная развлекуха, хоть и немного глуповатая. Уж всяко лучше, чем, сидя за столом, заваленным банками диет-колы и цветными картинками, обсуждать с такими же чудиками очередной замысел твоего эльфа. И для здоровья полезнее, чем целыми днями зависать перед компьютером, еле шевеля мышкой, в какой-нибудь многопользовательской игре.

Больше всего шишек на наши головы валилось во время мини-игр в отелях. Всякий раз, когда в городе проходил фестиваль научной фантастики, кто-нибудь из наших ролевиков убеждал организаторов, что для полноты картины неплохо бы подключить к делу и нас. И мы затевали в арендованных залах беготню часиков на шесть. Толпа восторженных ребятишек в нелепых костюмах, конечно, добавляла мероприятию красочности, а нам было приятно порезвиться среди людей еще более повернутых, чем мы.

Но беда была в том, что не всем постояльцам отелей нравится такая кутерьма. В тех же коридорах обитают нормальные люди. Которые не ходят на голове, не читают фантастику. Они просто приехали отдохнуть. Из глухих провинциальных штатов.

И эти люди не всегда правильно воспринимали особенности наших игр.

Впрочем, хватит об этом.

* * *

До конца урока осталось всего десять минут, и времени на подготовку было совсем мало. Первым делом надо было одолеть эти настырные камеры идентификации людей по походке. Как я уже говорил, сначала в школе поставили систему распознавания лиц, но она была признана не соответствующей Конституции. Насколько мне известно, еще ни один суд не успел решить, соответствуют ли Конституции эти шагомерные системы, и, пока юристы разбираются, нам придется как-то приспосабливаться.

Походка – это ваша манера двигаться. Она у каждого своя. Люди хорошо различают ее. Когда в следующий раз окажетесь на природе с ночевкой, обратите внимание, как покачивается фонарь, когда к вам из темноты направляется друг. Скорее всего, вы, глядя на лучик света, издалека поймете, кто там идет. Наши обезьяньи мозги прекрасно улавливают микроскопические особенности давно знакомых движений.

Программы распознавания походки фотографируют ваши движения, пытаются выделить на картинке ваш силуэт и сравнивают этот силуэт с базой данных, чтобы понять, кто вы такой. Это такой же биометрический идентификатор, как отпечатки пальцев или рисунок сетчатки, однако дает гораздо больше коллизий. Биометрической коллизией называется ситуация, при которой результаты измерений могут принадлежать не одному человеку, а сразу нескольким. Ваши отпечатки пальцев свойственны только вам, но похожей манерой двигаться могут обладать разные люди.

Нет, конечно, люди ходят не совсем одинаково. Ваша походка, если измерить ее очень тщательно, сантиметр за сантиметром, свойственна только вам и больше никому. Но беда в том, что ваша скрупулезно измеренная походка может меняться в зависимости от внешних обстоятельств: от того, сильно ли вы устали, чем выстлан пол, не потянули ли вы лодыжку на уроке физкультуры и не жмут ли новые ботинки. Так что система рисует ваш профиль немного расплывчато и выискивает людей, которые ходят примерно как вы.

Но дело в том, что на свете есть множество людей, которые ходят примерно как вы. Мало того, вам и самому не составит труда изменить походку – достаточно снять один ботинок. Конечно, в этом случае вы будете ходить так, как всегда ходите в одном ботинке, и камеры рано или поздно вычислят, что это все равно вы. Вот почему я добавляю в свои атаки элемент случайности – подсыпаю в каждый ботинок горсточку гравия. Дешево и сердито, и каждый шаг будет отличаться от других. В придачу к этому вы получите прекрасный рефлексологический массаж обеих стоп. (Шучу, шучу. От рефлексологии как науки пользы примерно столько же, как от распознавания походки.)

Поначалу камеры настроили так, чтобы они включали тревогу, если на территорию школы ступит нога незнакомого им человека.

Ух, что тут началось!

Тревога включалась каждые десять минут. Когда почтальон приносил письма. Когда приходили чьи-то родители. Когда ремонтная бригада чинила инвентарь на спортплощадке. Когда кто-нибудь из учеников являлся в новых ботинках.

Теперь система просто пытается отслеживать, кто, где и когда находится. Если кто-то выходит через ворота во время уроков, система проверяет, совпадает ли его походка с кем-нибудь из учеников, и если да, то сирена поднимает бешеный вой.

Дорожки на школьной территории усыпаны мелким гравием. Я всегда держу в сумке пригоршню-другую, просто на всякий случай. Я неслышно протянул Дэррилу штук десять-пятнадцать крошечных острых камушков, и мы зарядили ботинки.

Урок вот-вот закончится. И вдруг я вспомнил, что так и не заглянул на сайт «Харадзюку Фан Мэднесс» посмотреть следующую подсказку! Слишком увлекся подготовкой побега и даже не удосужился вычислить, куда мы, собственно говоря, бежим.

Я включил свой скулбук и пробежался пальцами по клавиатуре. Веб-браузер поставлялся вместе с машиной. Это была защищенная шпионская версия Internet Explorer, глючное майкрософтовское барахло, которым не пользуется ни один разумный человек моложе сорока лет.

У меня на флешке в часах был записан браузер Firefox. Но и это еще не все. На скулбуках работала Windows Vista4Schools, древняя операционная система, дающая школьным администраторам иллюзию того, что они могут контролировать, какие программы ученикам разрешено ставить, а какие нет.

Но Vista4Schools – сама себе злейший враг. На скулбуке установлено множество программ, которые вы по ее замыслу не должны отключать. Это, например, клавиатурные перехватчики, регистрирующие каждое нажатие клавиш, фильтрующие программы, не дающие доступа куда не положено. И у всех этих программ есть особый режим, делающий их невидимыми для системы. Вы не можете закрыть их, потому что даже не видите, как они работают.

Любая программа, название которой начинается с $SYS$, невидима для операционной системы. Она не значится ни в директориях жесткого диска, ни в списке процессов диспетчера задач. Именно поэтому моя копия Firefox называется $SYS$Firefox, и, когда я запускаю ее, она становится невидимкой и для Windows, и для шпионских программ.

Теперь у меня есть автономный браузер, и нужно найти свободный от прослушки выход в интернет. Школьная сеть регистрирует каждый шаг и каждый клик, она не допустит, чтобы ты в учебное время развлекался на сайте «Харадзюку Фан Мэднесс».

Для таких целей придумана весьма хитроумная штуковина – TOR, или луковый маршрутизатор. Эта сеть с многослойной переадресацией представляет собой интернет-сайт, который принимает запросы на посещение нужных тебе веб-страниц и перенаправляет их на другой луковый сервер, а тот – на третий, и так далее. Наконец один из этих узлов сочтет нужным заглянуть на заданную страницу и передать информацию обратно через сотни слоев «луковых одежек», пока она не вернется к тебе. Весь трафик луковых серверов зашифрован, а значит, школа не видит твоих запросов, при этом слои луковицы не знают, на кого они работают. В луковичной сети миллионы узлов. Эта система была создана американским Управлением военно-морских исследований, чтобы помочь обойти цензуру в таких странах, как Сирия или Китай, поэтому она идеально подходит для работы в обычной американской школе.

Браузер TOR работает потому, что в школе существует закрытый «черный список» подозрительных интернет-адресов, на которые нам запрещено заходить. А адреса узлов в луковой системе постоянно меняются, и школа не в состоянии отследить их все. Используя Firefox вместе с TOR, я становлюсь невидимкой, надежно укрытым от пристального взгляда школьного руководства. Я могу свободно зайти на сайт «Харадзюку ФМ» и посмотреть, что там затевается.

А вот и оно, новое задание. Как обычно бывает в этой игре, у него есть физическая, онлайновая и умственная составляющие. Онлайновый компонент – это головоломка, которую надо решить, предварительно найдя ответы на множество непростых вопросов. На этот раз вопросы вертятся вокруг сюжетов додзинси – фанатского творчества, созданного любителями манга, японских комиксов. Книжки додзинси по толщине не уступают исходным комиксам манга, однако гораздо закрученнее, в них куча переплетающихся сюжетных линий и часто попадаются дурацкие песенки и бестолковые выходки. И конечно, полным-полно любовных историй. Каждому хочется увидеть, как их любимые персонажи мутят друг с другом.

Разберусь с этими головоломками вечером, когда вернусь домой. Их лучше решать всей командой. Каждый загружает себе сотни файлов додзинси и перелопачивает их, выискивая ответы.

Едва я записал все задания в блокнот, как прозвенел звонок, и мы приступили к побегу. Я украдкой высыпал гравий в голенища своих «бландстоунов» родом из Австралии – коротких, до щиколотки, сапог. В них очень удобно бегать и карабкаться, к тому же они не имеют шнурков, поэтому легко снимаются и надеваются при проходе через рамки металлоискателей, которые нынче понатыканы на каждом шагу.

Еще, конечно, надо было ускользнуть от зоркого учительского глаза, но это день ото дня становилось все легче и легче. Наша дорогая администрация без конца добавляла к наблюдательным контурам очередные примочки, и с каждым новым колокольчиком или свистком в их душах крепла уверенность в том, что система абсолютно надежна и непроницаема. Мы в толпе двинулись по коридорам, направляясь к моему любимому боковому выходу. И на полпути Дэррил вдруг прошептал:

– Черт! Совсем забыл! У меня же в сумке библиотечная книга!

– С ума сошел? – Я втащил его в подвернувшийся туалет. С библиотечными книгами шутки плохи. В переплет каждой из них вклеены РЧИДы – маячки для радиочастотной идентификации. Проведя такой книгой перед считывающим устройством, библиотекарь регистрирует выдачу, и сразу становится ясно, все ли учебники в шкафу на месте или чего-то не хватает.

Но к тому же по этим маячкам школа может следить за тобой. Вот вам еще один пробел в законодательстве: суд запрещает школам следить за учениками, однако отслеживать библиотечные книги не возбраняется, а выяснить, кто какую книгу взял, не так уж сложно.

У меня всегда при себе «чехол Фарадея» – кожаный мешочек с подкладкой из медной сетки. Он прекрасно блокирует радиоволны, заглушая маячки. Но такие чехольчики делаются для нейтрализации всякой мелочи вроде карточек, удостоверений личности и дорожных транспондеров для проезда по платным трассам, а не книг толщиной с…

– Неужели «Введение в физику»? – простонал я. Этот талмуд был размером с энциклопедический словарь.