Читать книгу Повелитель драконов. Перо грифона - Корнелия Функе - Страница 7

Когда Бен вернулся с прогулки с Лунгом, все остальные уже сидели за ужином. Мухоножка, как всегда, примостился за крошечным столиком, стоявшим у тарелки Бена. Хотбродд смастерил его специально для гомункулуса вместе с подходящим по размеру стулом (как и домик, стоявший у Бена на ночном столике). Барнабас беседовал с Таллемайей, их шведской кухаркой, чьи болотного цвета волосы выдавали, что мать ее была хульдрой. Бен не слышал, о чем они говорят, но не сомневался, что речь идет о провизии на дорогу. Ему уже случалось видеть такое выражение на лице Барнабаса: решение принято – они отправятся на поиски грифонов.

Обеденный стол – работы Хотбродда – стоял на резных львиных лапах, но сегодня они представлялись Бену задними ногами грифона. Стол, как вся мебель, изготовленная троллем, мог по мере надобности увеличиваться или уменьшаться – крайне полезное свойство в Мимамейдре. За завтраком вокруг него обычно как раз помещались Визенгрунды и столик Мухоножки (гомункулус очень сердился, если какой-нибудь ниссе или гном пытался занять его место). Зато сегодня вечером, например, к ним присоединились двенадцать испанских дуэнде, три голштинских лесовика, две кузины Хотбродда тролльских кровей и альбатрос, доставивший Гильберту Серохвосту информацию для одной из его карт. На кухне порядком чертыхались, поскольку всем этим гостям требовалось, разумеется, совершенно разное угощение. Правильно составить меню было в Мимамейдре нелегкой задачей, но Таллемайе помогали одиннадцать ниссе, две огнемандры и шестирукий непальский кобольд.

За столом, как обычно, царило веселье. Похоже, никто из гостей не замечал озабоченного вида хозяина, а Бен был так погружен в свои мысли, что не обратил внимания на необычную молчаливость Мухоножки. А между тем сегодня исполнялось триста пятьдесят лет с того рокового дня, когда Крапивник сожрал его братьев, и, как всегда в этот день, Мухоножку особенно терзала тоска. Был бы у него хоть один сородич на этом свете! За триста пятьдесят лет Мухоножка так и не смог расстаться с мечтой, что где-то может найтись еще один гомункулус. Ведь в Средние века целые полчища алхимиков пытались создать искусственную жизнь. Но с каждым проходившим веком надежда Мухоножки таяла, как догорающая свеча. Не так-то просто быть единственным в своем роде на целом свете, да к тому же еще и искусственным. Конечно, теперь у него был Бен и Визенгрунды. Но многое Мухоножка не мог объяснить даже им. Зачастую он и не пытался, опасаясь, что его чувства и мысли – такая же ненормальность, как способ, каким он появился на свет. Бен и Барнабас знали, конечно, как сильно его томит одиночество. Они снова и снова отправляли разведчиков СВОСКАСОЗ на поиски гомункулусов, но пока все попытки оставались безуспешными.

Сам Мухоножка немало ночей просидел в Интернете, собирая сведения о крошечных человечках, но попадались ему только грубо состряпанные фальшивые изображения эльфов или гномов. Наверное, пора было смириться с тем, что он последний оставшийся на свете гомункулус.

Бен положил на крошечную тарелку кусочек своего омлета.

Сердце Мухоножки растаяло от нежности. Зачем ему сородичи, когда у него такие друзья? «Думай о пегасовых яйцах, Мухоножка! – строго приказал он себе. – Разузнай побольше о грифонах на случай, если хозяин в самом деле отправится с Барнабасом на их поиски». Но все его благие намерения растаяли как дым, когда один из лесовиков рассказал, прихлебывая суп, что недавно наткнулся в Интернете на ролик о человечке размером с кузнечика. Бен спросил, не хочет ли он пойти с ним и Барнабасом осмотреть приготовленное для пегаса стойло, но Мухоножка пробормотал какую-то отговорку и поспешил к своему компьютеру.

На видео оказался халтурно уменьшенный человек.