Читать книгу Revelans Deceptio. Раскрывая обман - Костин - Страница 2

Каждый человек хоть раз в жизни сталкивался с обманом – излюбленным приемом не только мошенников, но и обычных людей, ведь обман используется как в криминальных, так и в обыденных житейских целях: когда ребенку объясняют, что он появился на свет из капусты, когда защищаются от жизненных невзгод самовнушением, и даже когда просто общаются с другими людьми, слегка преувеличивая свои достижения и преуменьшая свои же неудачи. В произведении Н. В. Гоголя «Ревизор» есть такие слова: «Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь..». Причина такого поведения кроется в особенностях функционирования головного мозга: «обманываясь», Вы «не включаете мозги», не рассуждаете критично, а принимаете слова обманщика на веру, что позволяет экономить жизненно важную энергию организма. Обман, однако, можно и нужно уметь разоблачать, тогда следователь сможет раскусить замысел преступника и «вывести его на чистую воду», родитель – понять, что скрывает от него ребенок, и так далее. Никто не хочет быть обманутым, а потому постараемся разобраться, каким же бывает обман, где и как он применяется.

Как говорится, начнем с начала, когда мы еще не знаем кто, где и как нас обманывает. В самом деле, что касается других людей, то до тех пор, пока мы с ними не заговорим, понять, обманывают ли они нас – не возможно, если не обращать внимания на невербальные признаки. На первый взгляд, все понятно, и нет никаких сомнений, стало быть, нет и обмана. Другими словами, обман есть там, где есть общество.

Когда Вы охотитесь на зверя, то не обманываете его, а применяете хитрость. Когда вор вламывается в квартиру, то «честно» грабит. Когда помещик сдирает оброк с крестьян, то делает это прямо и от всей души, не скрывая свою грабительскую власть за красивой ширмой человеколюбия. Сложно, или почти невозможно, обмануть того, кто Вам не доверяет, так как он уже ждет от Вас всяких пакостей и непременно что-то заподозрит, если Вы будете вести себя «странно», то есть обмануть проще всего того, кто Вам доверяет. Враг на войне может быть вероломен, кровожаден и хитер, но никак не является обманщиком, ведь Вы четко знаете, что вот здесь располагаются Ваши войска, а вон там – вражеские, и совершенно понятно в какую сторону нужно стрелять, чего не скажешь о предателях в своих рядах, которые могут действовать в интересах врага – о подобном писал еще Н. Макиавелли в своей книге «Государь», что впоследствии стало называться термином «пятая колонна» (по сути, это агенты, действующие на территории врага насильственными и/или ненасильственными методами в интересах своего государства или структуры, которую они представляют, при этом, часто являясь некоей легализованной структурой государства-врага). Как говорится в народе: «враг, которого ты знаешь – лучше неизвестного врага».

Опять же, если человеку нет выгоды от обмана, то в большинстве случаев он и не станет этого делать, нет особой необходимости обманывать того, с кем Вам нечего делить. Можно сказать, что обман – природная данность человечества, но есть различные обстоятельства, которые в одних случаях могут потворствовать его существованию, а в других – препятствовать, или даже преследовать и не давать развиваться. В самом деле, представьте себе, что Вы переместились во времени, и очутились в средние века с компьютерной мышкой в руках – в таких условиях ценность наличия данного аксессуара сводится к нулю, аналогично обстоит дело и с обманом. Обман – один из факторов (причина, движущая сила процесса, определяющая его характер или отдельные его черты) выживания человека как вида. Держать в коллективе бездельника никто бы не стал – либо ты эффективно трудишься со всеми наравне в интересах общего блага, либо ты не с нами – вот закон первобытного общества. Это уже сейчас, в результате «эффективного» перераспределения собственности и результатов труда, и многократно успешно проведенных акций обмана общества, мир перевернулся с ног на голову, и бездельники стали заправлять всеми остальными.

Итак, мы приходим к выводу, что обман есть, он существует, и в то же время его может и не быть, в зависимости от обстоятельств. Обман возникает, когда один человек пользуется доверчивостью другого. Когда обман уничтожается при свете фактов, тогда одномоментно уничтожается и доверие между людьми. Но не стоит противопоставлять критический подход к анализу информации доверию. Например, руководитель крупной организации может доверять своему финансовому директору, и его отчетам, но никто не мешает делать перекрестную проверку представляемых им данных. Широко известны случаи, когда люди на подобных должностях подделывали отчеты, чтобы дела компании выглядели хорошо перед инвесторами, что впоследствии оборачивалось печально как для самой компании, так и для всех ее сотрудников и клиентов, для обычных людей. Таким образом, становление обмана обусловлено наличием доверительных отношений между обманщиком и жертвой обмана.

На том этапе получения информации, когда мы еще не можем сказать, обманывают нас или нет, все едино, и правда сливается с ложью. Из беспокойного единства противоположностей на свет выходит спокойное и простое – воспринимаемая информация. В процессе разговора, информация обрастает определенностью, и речь идет не только о ее содержании, но и о способе подачи (форме). Разговаривая, человек так или иначе пользуется вербальными и невербальными средствами общения. Вербальные средства общения – это собственно сама речь. Она может быть эмоциональной, информативной, пустой, обманчивой и так далее. Невербальные средства общения – это мимика, жесты, пантомимика. Мимика – движение мышц лица. Обычный человек, как правило, не в состоянии контролировать движения большинства мышц лица. Опытные мошенники, или просто склонные по своей природе люди, однако же, в состоянии контролировать себя до определенной степени. Те же игроки в карточные игры, чтобы не показать, какая пришла карта, держат свое лицо неподвижным, дабы не выразить радость, в случае хорошей карты, и расстройства – в случае плохой. Более опытные идут на еще более коварный обман, и выказывают противоположные эмоции – это называется блеф (от английского «bluff» – «обман»). Как правило, по мимике человека нельзя точно понять, врет он Вам или нет. Однако, можно с уверенностью сказать, что он что-то скрывает, чем-то обеспокоен, и вполне может быть даже по не относящемуся к делу вопросу: женщина может смущаться лишь потому, что у нее не напудрен нос, а мужчина – потому, что новые ботинки натерли ему палец. Когда главный герой романа Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Двенадцать стульев» (шикарное произведение с массой примеров того, каким бывает обман и как им пользуются заинтересованные лица) Остап Бендер встречается с Ипполитом Матвеевичем, то дает ему понять, что знает все о его грязных делишках, хотя на самом деле видел того первый раз в жизни и не знал совершенно ничего, тем более о каких-то стульях. Он блефовал, и, пользуясь эффектом неожиданности, а также глупостью и трусостью Ипполита, выманил большое количество компрометирующей его информации. Аналогичный прием применяется, например, следователями, служащими в МВД, когда подозреваемому в криминале намекают, будто следствию уже все известно, и ему осталось только сознаться, написать чистосердечное признание для облегчения последствий. Например, Порфирий Петрович, пристав следственных дел из романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание», давит на Родиона Раскольникова, давая тому понять, что «дело» практически раскрыто, и лучше будет взять вину на себя, пока следствие не обвинило того официально. При этом Порфирий как бы «приоткрывает свои карты», и говорит приблизительно следующее: «вот Вы может сейчас ничего и не скажете, не сознаетесь, немного погуляете на воле, но психологическое давление, оказываемое тяжестью осознания собственной вины, обязательно сломает Вас, и уж тогда-то Вы сами как миленький прибежите ко мне каяться.» Несомненно, данный ход сильно подействовал на Раскольникова и, кто знает, возможно сыграл решающую роль в последующей явке с повинной. Пантомимика – это походка, позы, осанка. Каждый чувствует разницу, когда собеседник, разговаривая с Вами, развалился в кресле, или же когда он сидит в подтянутой позе и внимательно слушает. Язык движений тела может много рассказать о том, чем человек занимается, какой образ жизни ведет. Жесты – движение частями тела, в основном руками и головой. Часто люди непроизвольно подкрепляют свои слова движениями рук и наклонами головы. Если человек врет, то, как правило, его жестикуляция не соответствует словам, которые он говорит – это уже первый звоночек к тому, чтобы настороженно отнестись к услышанному. Вообще, обманщик может жестикулировать в соответствии с тем, что он думает, а не с тем, что он говорит, тогда расхождение в увиденном и услышанном будет заметно еще сильнее. Конечно, он может попытаться подавить в себе это несоответствие, понимая нелепость своего поведения, что обычно бросается в глаза. Все эти вопросы более подробно разобраны в американском сериале 2009—2011 годов «Обмани меня» или «Теория лжи» (с английского – «Lie to Me») о расследовании преступлений специалистами, изучающими поведение тела и лица человека во время лжи, основанном на книге П. Экмана «Telling Lies», изданной в России под названием «Психология лжи», где изложена теория обнаружения обмана с помощью микровыражений, изменения голоса, по вегетативным признакам (румянец, пот, учащенное дыхание), детектора лжи и тому подобное.

Опытному взору о многом может сказать и внешний вид собеседника. Как писал Н. В. Гоголь в «Мертвых душах»:».. легкомысленны непроницательные люди, и человек в другом кафтане кажется им другим человеком..». Если вора и убийцу нарядить в костюм и посадить в дорогой автомобиль, то можно легко обмануться, приняв его за успешного бизнесмена или народного избранника на высоком государственном посту. Кстати говоря, этим самым костюмом обманщику могут вполне послужить и невербальные средства общения, описанные выше, чем часто пользуется герой всех жуликов – Остап Бендер. Например, к главному редактору газеты он с легкостью попадает, несмотря на длинную очередь ожидающих приема, изобразив из себя большого начальника и оставив всех в недоумении, ведя себя нагло и вызывающе, открывая дверь в кабинет руководителя ударом ноги. Ни люди в очереди, ни секретарь не успели опомнится, да и мало ли что – сейчас его остановишь, а завтра вызовут «на ковер» или еще что похуже. Или случай в театре, когда Остап не покупает билеты в кассе, а подходит к окну администратора, работая по описанной выше схеме (администратор, конечно, тоже мошенник, ведь он занимается распределением билетов не за деньги, а по личным связям). Сказав таинственную фразу «два билета на мое имя», он дал понять администратору, что он из «приближенных» к руководству, хотя, конечно же, им не был. Тот подумал, что перед ним какой-то министерский чиновник, и выдал билеты бесплатно. Здесь сработали и голос, и взгляд, и уверенность в себе. Да и кто его разберет, абстрактный образ «друга руководства» может включать в себя кого угодно, и только чутье администратора может помочь отсеять «не тех» людей.

Обманщикам часто приходится работать с абстрактными понятиями. Когда мы говорим, например, о некоем столе, каждый примерно понимает, о чем идет речь, однако, заранее неизвестно, какой именно стол Вы себе представите: у меня он может быть маленький, низкий и черного цвета, а у Вас большой, высокий и белого цвета. В любом случае, нам всем представляются некоторые общие черты столов, как-то: соотношение элементов его конструкции, и предназначение самого стола. Неточности в индивидуальном описании предметов и понятий позволяют мошенникам вклиниваться в доверие. Например, если Вы видите по форме сотрудника полиции, то и отношение у Вас к нему соответствующее, как к представителю власти. Однако, это может быть никакой не полицейский, а человек в его форме. Еще в детстве у меня была такая ситуация: ко мне подошли двое полицейских, одетых по форме, и предложили отойти в сторону для того, чтобы проверить мои документы. Я, конечно, ничего не подозревая, отошел с ними в предложенное место, где не было других людей. Там-то они мне и объяснили, что не стоит так делать, что форму сейчас купить не сложно и возможно даже без документов, подтверждающих работу в МВД, на что и попадаются легковерные люди. С тех пор я стал внимательнее относиться к окружающим, пытаясь разобрать, что же они скрывают под своими, так метко названными Н. В. Гоголем, «кафтанами». Кстати, можно также легко обмануться, и обычного человека, запачкавшегося и неопрятно одетого, принять за бездомного. Как говорил китайский философ Конфуций: «Всё не то, чем кажется и не наоборот». Однажды, на застольное мероприятие один товарищ принес две бутылки вина. Об одной из них он сказал, что она довольно дорого стоила. Несколько позже он представил вторую бутылку, сказав, что даже не знает ее цену, так как взял из домашних запасов, что ее когда-то кто-то подарил, но, говорят, дорогая вещица. Конечно, уже после целой бутылки хорошего вина, вторая показалась совершенно восхитительной. Фокус в том, что вкусовые рецепторы уже были забиты винными вкусами, и алкоголь будоражил сознание, притупляя общую чувствительность и восприимчивость. На следующий день мы выяснили, что на самом деле это была бутылка довольно дешевого вина, однако, стоит признать, что мы купились.

Вообще, для того чтобы обман совершился, необходимо как минимум три элемента: давление внешних факторов, возможность и доверие. Все таки обычный человек мало склонен к обману на пустом месте. Пойти на обман как правило заставляют жизненные обстоятельства: долги по кредитам, срочные большие расходы на лечение, пагубные пристрастия вроде рулетки или даже наркотиков, да мало ли что еще. Конечно же, если у Вас нет возможности применить обман (то ли от недостатка сообразительности, то ли от особенностей Вашего социального положения), то опять же ничего не получится. Ну и конечно же доверие, о чем подробно написано выше. Вспомним Раскольникова, он доверял себе почти безоговорочно (если не верить себе, то кому тогда?), возможность совершить убийство нашлась, и обстоятельства на него давили сильно, он был практически нищим, озлобленным на весь мир, и, в результате, обманул не кого-то, а самого себя – «он думал убить ненавистную ему, отвратительную и бесполезную старуху ростовщицу, сосущую кровь бедняков, а убил „себя“.».

Хотелось бы отметить особую роль кинематографа в донесении идей до общества, что, как следствие, может быть использовано как во благо, так и во вред. Хотя, при переносе идей с бумаги на пленку, возможны отступления в игре актеров и наборе сцен от первоначального замысла авторов, но, тем не менее, зрительные образы значительно легче и быстрее воспринимаются и усваиваются мозгом, что, несомненно, выдвигает кинематограф на особое положение. В. И. Ленин, вождь великой октябрьской революции 1917 года в России, что касается ее теоретической разработки, отмечал особую роль кино для советского народа. Он говорил о продвижении «здорового» кино, чье влияние, в частности на молодые умы (неокрепшие, возможно еще не имеющие внутреннего стержня, колеблющиеся между разными идеями, подверженные вредному влиянию), беспрецедентно, а потому – нуждается в жестком контроле, для создания у зрителя верного представления о действительности посредством донесения «здоровых» идей и образов.

Для массового распространения идей чаще всего используются кино, общественные выступления (речь) и книги. Книги, как правило, воспринимаются тяжелее, чем кино, особенно если они о науке, зато художественные – несколько легче, в художественной литературе слог обычно проще и легче укладывается в голове, главное – подобрать к читателю ключик. Кино в этом смысле эффективнее, так как даже без внутреннего диалога зрителя с самим собой, через зрительные образы в голову проникает логически слабо обрабатываемая информация. Кстати говоря, больше всего информации в мозг попадает именно по зрительному каналу восприятия мира, представленному зрительной корой головного мозга, занимающей сравнительно большую часть, что касается габаритов. Успех выживания человека обусловлен, в первую очередь, системой зрения – когда видишь что-то своими глазами – веришь сразу, и реагируешь тоже сразу. И неспроста фильмы имеют некоторую определенную продолжительность, сообразуясь с принципами функционирования человеческого мозга, не менее некоторого порогового значения, для гарантированного усвоения показываемых образов. Продолжительность, раскадровка, последовательность и построение сцен, количество эмоциональных всплесков в фильмах таковы, что зритель успевает получить столь значительное количество информации, что, в результате, логическое (оно же критическое) мышление практически отключается, не успевая обрабатывать входящий поток информации, которая, в свою очередь, воздействует непосредственно на рассудочное мышление. Здесь важно разделять рассудочную (интуитивную) и разумную (логическую) мыслительную деятельность человека, для более верного понимания выдвигаемых мною тезисов. Важное дело в работе кинематографа – заинтересовать и не отпугнуть зрителя в самом начале фильма, а лучше всего – заставить проникнуться к героям сочувствием через близость образов, через шутки, через подогревание низменных инстинктов или другими, не менее эффективными способами. Когда пройдет достаточно времени и логическое (критическое) мышление уже предположительно будет усыплено (минут через двадцать), в Ваш мозг начнут загружать «нужную» информацию в виде образов, представляющих совершенно конкретные идеи. Обратите внимание на современные телевизионные сериалы, там мы видим измены, насилие и много чего в таком же духе, в общем, можно перечислить все человеческие пороки, и Вы не ошибетесь. Несмотря на меньший хронометраж по сравнению с кинофильмами, просмотр сериалов предполагает расслабленное созерцание. Так вот, эти образы и попадают в головы к зрителям, не проходя достаточной критической оценки, обходя заслоны, закрепленные нормы поведения. Концовка же, имеющая столь же важное значение в любом произведении, как и его начало, может быть совершенно разной и чаще всего хорошо запоминается. Еще немецкий психолог Г. Эббингауз, занимавшийся изучением особенностей процесса запоминания информации человеком, писал: «При запоминании длинного ряда лучше всего по памяти воспроизводятся его начало и конец». Судя по современным сериалам, в жизни часто побеждают «хорошие» люди с отрицательными качествами и «добро» вроде как торжествует. Однако, общий фон таков, что нет в жизни высшей справедливости, а люди – один хуже другого. После просмотра Вы вряд ли будете помнить, почему пришли к тем или иным выводам, зато скорее всего хорошо запомните, например, счастливый финал. Все знают, как это бывает – «ложки нашлись, а осадочек остался».

Яркий пример художественного образа в сочетании с обманом – история встречи Остапа Бендера с Эллочкой Людоедкой, которая знает всего тридцать слов, однако, это совершенно не мешает ей более менее сносно существовать. Удивительно, как образы прошлого коррелируют с образами современности, и сегодня, пожалуй, очень легко найти что-то похожее, хоть и с незначительно большим словарным запасом. Все таки художественный образ на то и художественный, что ярко, иногда даже доходя до абсурда, показывает некоторые человеческие качества, и служит для большей его узнаваемости и понятности зрителю. Итак, Остап быстро входит в ситуацию и понимает, что недалекую Эллочку, падкую на дорогие заморские безделушки, можно обмануть, показав ей предмет, о котором она ничего не знает, тем более, что знает она очень мало. Учитывая ее и без того скудный кругозор, дело оказалось простым – он обменял вожделенный стул на ситечко для заваривания чая. Он пускал ей пыль в глаза, говорил о богатых заморских друзьях, о знании моды и тенденций западного мира, столь почитаемого девушкой, и в довершение – угощал ее сигаретами, на упаковку которых наклеил этикетку с иностранными словами, украденную тут же на кухне. Конечно, девушка и ее подруга сразу же и высоко оценили качество зарубежных сигарет, хотя на самом деле курили обыкновенный Казбек. Видимость обманчива, под красивой оберткой может быть старая конфета, или, как некто выразился, – «старое вино, перелитое в новые меха».

Что касается творческой деятельности, то мошенники – вполне творческие люди. Однако, стоит отметить, что многие неверно истолковывают понятие творческого подхода: взгляд с новой неожиданной стороны на привычные вещи (чем чаще всего занимаются юмористы) может быть интересным, или даже смешным, но не всегда может считаться творческим. Например, все тот же Остап Бендер, в поисках оставшихся стульев, устраивается на работу художником в театральную труппу, конечно, не без применения обмана, ведь художник из него ужасный. Но спешка, в которой искали художника, и уверенный вид Остапа, делают свое дело – у него даже не проверили документы, подтверждающие личность и профессию. Когда его выкидывали на причал, в связи с отвратительным исполнением обязанностей, он кричал о том, что «он художник, и он так видит», как бы оправдывая тот факт, что руководство театра не смогло оценить его гениальные творения, на самом деле, не имеющие к творчеству никакого отношения. Много и сейчас таких художников развелось, считающих необычный или заведомо извращенный взгляд на вещи – творчеством.

Кстати сказать, такое явление, как юмор само по себе не подразумевает обмана, а скорее призвано аллегорически высмеивать человеческие пороки, однако, в связи с большой популярностью данного жанра, часто используется разного рода мошенниками. Для более глубокого понимания данного вопроса, предлагаю обратиться к истории восхождения юмористического жанра. Слово «юмор» происходит от латинского «Humors» (дословно переводится как «влага»), что имеет под собой определенное основание. Древнегреческий целитель и философ Гиппократ, один из величайших врачей своего времени, вместе со своими помощниками разрабатывал общую теорию здоровья и болезни. В рамках этой теории постулировалось, что в теле человека течет четыре жидкости – кровь, флегма и желчь (желтая и черная). По пропорции этих жидкостей можно было судить о здоровье человека и, как неизбежный результат проявления содержания в форме, внешних проявлениях личности в характере. Если у человека избыток флегмы, то можно сказать, что он флегматичен, медлителен и спокоен; если избыток крови (от латинского «sanquina») – что он сангвиник, то есть чрезмерно веселый и оптимистичный; избыток желчи (от греческого «khole») – что он холерик, человек, легко впадающий в гнев; избыток черной желчи – что он меланхолик (от греческого «melan khole»), склонный к грусти. Таким образом, в зависимости от пропорции жидкостей в теле, человеку приписывался тот или иной «Юмор». Это понятие получило признание не только в медицинском слове своего времени, но и у творческой интеллигенции – в пьесах, где каждый актер имел свой специфический Юмор, понятный и предсказуемый для зрителя, что, в свою очередь, разными способами разыгрывалось и высмеивалось на сцене. Поскольку пьесы, как и любой другой жанр массовой культуры, пишутся в первую очередь для массового зрителя, то основная их цель – развлекать. Со временем слова «юмористический» и «смешной» стали практически синонимами. Однако, как уже говорилось выше, юмор нередко используется и для обмана, ведь шутка, если она положительно воспринята, располагает к рассказчику и ослабляет критическое мышление у слушателя. По сути, юмористические словесные конструкции основаны на противоречии, на подмене понятий. Подменяют как внутреннее содержание, так и внешнее проявление понятий, на чем и зиждется противоречие с действительностью или устоявшимися образами. Как говорится, «известное – не есть от того познанное», а посему образ в голове может отличаться от действительности. Для более успешного внедрения противоречий и снижения уровня логического (критического) контроля, к шутке может быть добавлена тематика какого-либо из основных инстинктов для того, чтобы гарантировано опустить мышление человека на инстинктивный уровень, чем просто таки пестрит, например, «школьный» юмор. Особенно смешной считается шутка с двойным противоречием.

«Юмор – суть демократического общества» – фраза из британского сериала «The prisoner (Заключенный) ” 1967 года выпуска. Именно в «демократическом» обществе, не истинном, а лишь по названию таковом, обман, из чего-то исключительного, превращается в обыденное, размывая целостность сознания человека, вместе с тем уничтожая и критичность восприятия. Однако, от этих недугов есть и лекарство. Изучение наук позволяет разобраться в жизни, дает понимание происходящих процессов, делает Вас устойчивым к обману, ведь того, кто основывается в своих рассуждениях на системе понятий, значительно сложнее запутать и обмануть. Другой вопрос, что человек, обладающий более широким набором связанных знаний, сможет задавить Вас своим авторитетом в некоторых вопросах, но это не повод бросать самосовершенствование, а скорее наоборот – сильнее поднажать, ведь есть еще куда стремиться (на фоне всеобщей деградации, любая прочитанная научная книга дает большое преимущество над многими), да и прекратить борьбу – значит проиграть. Если одна сторона борется, а другая считает, что уже достигла совершенства и перестает участвовать в борьбе, то практически неизбежно оказывается в проигрышном положении, достаточно вспомнить высказывания о стране «победившего социализма», призывающие к прекращению дальнейшей борьбы рабочим классом.

Что касается литературного жанра, то существует несколько стилей написания текста, и для книги на мой взгляд особенно подходят два из них – художественный и научный. Художественный стиль предполагает обильное использование образности, эмоциональности, что делает повествование более красочным и насыщенным, усиливает ощущения от отраженной в тексте действительности (следует свободному полету фантазии средневековой популярной литературы). Художественный стиль также иногда называют «романистическим», этимологически происходящим от слова «роман» (в свою очередь происходит от имени Римской империи). Еще в V в. в результате вторжения германских племен на территорию Римской империи и смешения языков (основным языком осталась все таки латынь), в зависимости от страны (Италия, Франция, Галлия), язык подвергся привнесенным этими племенами изменениям. В последовавшую за указанными событиями эпоху произошел упадок образования, и новые языковые элементы прочно вошли в общественную жизнь. В результате возникла целая группа так называемых «романских языков», самыми важными из которых стали испанский, французский и итальянский. Однако, в Средние века латынь все еще оставалась языком науки, и научные книги по теологии, философии, естествознанию и истории писались именно на ней. Необразованные люди (в особенности женщины, которые в Средние века как правило вообще не знали грамоты) не говорили ни на каком другом языке, кроме родного, и тем более, они не могли читать научные книги, да, вероятно, и не хотели этого. Для такой публики писали книги, предназначенные исключительно в развлекательных целях: приключения героев, сказки о добре и зле, и все таком же духе. Эти произведения пользовались большим спросом, и снискали немалую славу, оставаясь и по сей день одним из самых популярных (если не самым) жанров художественной литературы, получив название «романы». Так как в основном в подобных произведениях содержится вымысел, словосочетание «write a novel» с английского языка на русский переводится как «писать роман» или «лгать».

Научный стиль чаще всего применяется в учебной литературе. Особенностью такого стиля считаются отвлеченность и обобщенность, подчеркнуто-логичное повествование, что, как правило, подразумевает наличие большого количества специальных терминов. Еще этот стиль иногда называют «классицизмом» или «классическим», наверно предполагая, что классики (а в науке это чаще всего – греческие и римские мыслители), написавшие множество научных работ, в своих произведениях не «растекались мыслью по древу», а следовали логике, как в названиях и структуре глав, так и в их содержании, последовательно представляя материал и развивая свою мысль, тяготея к строгому формализованному построению произведений. В отличие от других стилей, здесь принято давать каждому понятию строгое определение. Использование метафор и разных образов недопустимо, исключения могут быть только в случаях, когда необходимо логически акцентировать внимание читателей на какой-нибудь мысли. В научном стиле придерживаются монологического характера высказываний, такой текст тяготеет к нормированной речи и строгому отбору языковых средств. Развитие мысли происходит либо от общего к частному, либо наоборот, но обязательно используя доказательную базу, жестко выстроенные логические конструкции. Допускается синтез художественного и научного стилей, примером чему может служить обилие научно-популярной литературы (у одного только знаменитого А. Азимова таких книг более сорока пяти). Кстати говоря, моя предыдущая книга «Мифы и современность: от древности до наших дней» 2017 года издания, написана именно в научно-популярном стиле, и имеет в своей структуре как жесткую логику, так и некоторые художественные элементы, позволяющие взглянуть на предложенные к рассмотрению проблемы образно.

Вообще, записывание мыслей на бумагу очень полезно для развития мозговой деятельности, включения большого числа нейронных связей, образования новых синапсов (набор текста на компьютере тоже приводит к упорядочиванию мыслей, однако, все же действует не столь эффективно, как работа руками по выведению букв пером – кинестетическое восприятие смыслов). Попытки отразить понятия на бумаге часто приводят к пониманию того, что знаний, нужных для как можно более точно описания этих понятий, не хватает. В итоге, приходится изучать дополнительный материал, разбираться в описываемом вопросе до мелочей, чтобы наконец-то более менее грамотно сформулировать мысль в письменном виде. Что нам это дает? Более глубокое понимание описываемого вопроса, и, как следствие, убежденность в правильности ответа на него, появляется возможность доносить небезосновательное мнение до читателя, что очень важно в общественной деятельности, для исключения обмана (в том числе и самообмана). Письмо структурирует мысли, позволяет добраться до «основных блоков» в системе знаний, что в результате может привести к переосмыслению всей этой системы, предложению новых идей, в соответствии с идеологией, которую Вы разделяете. Как сейчас принято говорить, «у нас нет идеологии», но позволю себе возразить (по аналогии) словами Л. Д. Троцкого (безотносительно личности автора этих слов и его роли в жизни России): «Вы не интересуетесь мировой войной – зато она интересуется Вами». Если Вы не интересуетесь «проблемой идеологий» и не боретесь (а борьба идет всегда и никогда не прекращается), то это не значит, что не борются с Вами. И кто знает, может быть Вы сможете сказать новое слово в понимании старых вопросов?

Любое изобретение предполагает некоторый базовый уровень знаний изобретателя. Чтобы предложить новую теорию, нужно хотя бы «по верхам» разбираться в старой, однако, недостаточно просто переворачивать все с ног на голову, как делают некоторые «творческие личности». Такой подход редко когда дает хороший результат, ведь идеи должны быть продуктивными, преследовать какую-то цель. Изучение наук может привести человека к новым взглядам на обыденные вещи, однако, все глубже разбираясь в каком-то одном вопросе, Вы рискуете стать ярым приверженцем однобокой теории, а новые отрицания Вашей (возможно непродуктивной) теории, Вы будете приписывать глупым оппонентам и обстоятельствам, считать лишь подтверждением имеющихся правил. Как принято говорить, «нет правил без исключений», или «исключение лишь подтверждает правило», но позвольте спросить, что это за правила, которые не всегда работают? Это как если бы закон гравитации не исполнялся некоторыми предметами на Земле, и какой-нибудь тяжелый предмет парил бы в воздухе без всяких на то оснований. По аналогии, когда религиозный человек разрешает какую-то свою проблему, то использует этот случай для восхваления своего божества, а если не решает – может сказать, что такова воля божья, значит, оно мне и не надо было. Люди, которые живут по «неправильным» правилам и не пытаются подвергнуть их критическому анализу, находятся в плену обмана, а потому все острее встает вопрос о важности стремления к знаниям. Для более полного понимания окружающего мира и повышения разносторонности взглядов, нужно изучать и разбираться в как можно большем спектре научных идей, особенно если Вы ставите своей целью разработку чего-то нового. В наше время стало легко получить доступ к огромному количеству информации в короткие сроки, используя компьютер или смартфон, подключенные к сети Интернет, в результате чего ценность знаний, содержащихся у Вас в голове, как будто бы уменьшилась. Люди часто стали задаваться вопросом: «зачем мне читать много умных и сложных книг, если я могу в течение пары минут получить исчерпывающую информацию, краткое содержание, выжимку основных идей из практически любого произведения при помощи своего смартфона?». Ан нет, теперь Вы в плену у того, кто пишет эти краткие изложения. Кто знает, что там напишут, по собственной глупости, или с конкретной целью обмана? Проверить это Вы сможете только лично ознакомившись с конкретными произведениями. Например, история с «кухаркой» В. И. Ленина, которая смогла бы управлять государством. Такое впечатление, что некоторые действующие руководители в нашем с Вами государстве буквально восприняли эти слова, не разобравшись в том, что речь шла о кухарке будущего коммунистического общества, столь же прекрасно разбирающейся в политических вопросах, как и в готовке, и теперь принимают законы, основываясь на заветах кухонной книги. Выдергивание конкретной информации из системы знаний для решения «узких» вопросов приводит к формированию калейдоскопического мышления и отторжению базовых знаний – мы получаем симулякр образования, а человек – превращается в обезьяну, повторяющую команды дрессировщика. Определяющим моментом в эффективности использования информации стали скорость и алгоритмы поиска, однако, без наличия эффективной методики «отделения зерна от плевел», можно бесконечно искать и не находить нужного сколь угодно долго. Максимальную эффективность в поиске и обработке информации дает широта взглядов, способность применять знания из других областей человеческой жизни, чему учит, в первую очередь, Философия – наука о мудрости.

Что касается философии, то как-то я слышал такую критику Г. В. Ф. Гегеля, К. Маркса и других великих философов (основанной якобы на том, что в советской идеологии как раз таки использовались их труды, а сейчас они устарели) – нам не нужны французские, немецкие и английские идеологи, у нас свой особый путь и все в таком духе, а в Конституции РФ вообще есть такая формулировка: «никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». Позволю себе заметить, что знание не имеет принадлежности к расе, вероисповеданию, национальности и так далее, это общественный продукт и принадлежит человечеству в целом. Вы же не станете отрицать, что два плюс два равно четыре? А ничего, что эти знания (алгебраическое исчисление) были выведены, описаны и систематизированы еще в незапамятные времена в Индии? Вы же теперь не будете от них отказываться, отрицать, и говорить, что у нас свой «особый» путь развития, и два плюс два равно пять, или что-то подобное? Конечно нет, ведь это совершенная глупость, в связи с чем считаю указанную критику зарубежных философов нецелесообразной. Возможна и должна существовать только научная критика содержания теорий. Древнегреческому мыслителю Архимеду приписывают следующие слова: «Дайте мне точку опоры, и я переверну Землю». Однако, если отвлечься от контекста, от науки физики и описания плечей рычагов, то часто эту фразу трактуют таким образом, что якобы достаточно выбрать подходящую систему координат, и можно будет доказать все, что угодно, даже несусветную чушь. Однако, стоит отметить, что в науке как раз таки строится модель реального мира, описывающая реальные закономерности, и любая глупость должна отбрасываться ученым сообществом. Можно говорить только о перевороте мира у себя в голове, но убежать от объективных обстоятельств у Вас не получится, потому что самообман – штука опасная и пагубная, которая поначалу дарует блаженное неведение, а в результате жестко бьет по голове. Однако, науке присуще и такое явление как конформизм, который несомненно является отрицательной стороной дела, ведь новые, на первый взгляд сумасбродные идеи, но на деле – продуктивные, иной раз не могут пробиться через пресс ученого сообщества. Подобная картина творится в голове у каждого человека: мысль движется по готовым набитым шаблонам подобно реке в своем русле, редко от него отклоняясь, как энергия, стремящаяся перейти из состояния с большим потенциалом в состояние с меньшим потенциалом. В Химии же есть примеры реагентов, которые вялотекущий или почти невозможный восходящий процесс превращают в возможный и даже лавинообразный. В целом в рамках человечества этот реагент – науки, изучение которых изменяет прежде всего содержание мыслей, связывает и структурирует их в систему. Более широкий кругозор обеспечивает большую эффективность взаимодействия с окружающим миром.

Чаще всего внешний вид и внутреннее содержание человека или другого рассматриваемого объекта в определенной степени соответствуют друг другу, ведь форма неотделима от содержания, как гусеница, превращаясь в бабочку, меняет не только форму, но и весь свой функционал. Одним из отличий обманщика от обычного человека является то, что его внешний вид (и подача себя) отличается от его содержания, на вид он может быть «как все», а нутро – жулика. Какой-нибудь народный целитель может просто вытягивать из Вас деньги, изображая различные магические пассы и приговаривая «заклинания», не веря в них лично, как и дипломированный врач от «официальной науки», назначающий лекарства, находящийся в сговоре с фармацевтической компанией, преследующий цель подзаработать деньжат, а не вылечить больного. Опытные мошенники часто пользуются приемом изменения своей внешности или поведения для введения обманываемого в заблуждение, как, например, при встреча Остапа Бендера с завхозом Александром Яковлевичем, в ходе которой первый представляется инспектором по пожарной безопасности – умение сыграть практически любую роль, уверенность в себе и слабость оппонента делают свое дело. Александр был стеснительным воришкой, а не закоренелым вором (считающим свои действия совершенно нормальными и допустимыми в «приличном обществе»), мелким жуликом с «дурной привычкой воровать», впрочем, совершенно не пытавшимся от нее избавиться, ставшей определяющей в его жизни. Остап, прекрасно разбираясь в такого сорта людях, уличает завхоза в воровстве, несмотря на подачку-взятку в виде прекрасного обеда. Завхоз в панике, ему некогда размышлять, пожарник это перед ним или нет, его уже охватил животный страх за свою шкуру и шкуры своего семейства, поэтому он решается откупиться деньгами и, таким образом, попадает на крючок, с которого уже не слезть, потому что теперь его могут сдать в соответствующие органы или за дачу взятки должностному лицу, или за воровство. В процессе своих похождений герои романа еще встретятся с товарищем завхозом. Раз дав взятку, он и теперь дает ее еще раз, находясь в полной власти Остапа. Теперь, даже если тот и не пожарник вовсе, то уже имеет множество улик и доказательств против завхоза касательно его хищений и взяточничества, что совершенно не приветствовалось в уже советской к тому моменту России, что несомненно ставит завхоза в заведомо невыгодное положение. Хочу заметить, Бендер практически не делает никаких вложений в свои предприятия, руководствуясь лишь изворотливым умом. Страшно представить, что мог бы сделать такой человек, будь он на верхушке криминальных структур, и страшно интересно – если бы работал на благо общества, занимаясь разоблачением обмана и выявлением разнообразных жуликов (это к высказанному выше тезису о том, что в определенных условиях недостатки могут превратиться в достоинства, или вообще исчезнуть, будучи подавленными. Кто знает, может быть Бендер и не вступил бы на путь обмана, имей он достойное социальное обеспечение, хорошую работу и любимую семью). Конечно, сам по себе он Игрок с большой буквы, и вряд ли стал бы довольствоваться какой-то обычной работой, но вот стать, например, хорошим шахматистом или психиатром, наверное смог бы. Что примечательно – наверно единственный случай, когда Остап действовал более менее честно, пытаясь выкупить оставшиеся стулья на аукционе, он потерпел поражение, что наталкивает на мысль о том, что мало что в нашей жизни обходится без обмана, и, будучи честным, много добра не наживешь, и если не обманете Вы, то непременно обманут Вас. Однако, следуя этой логике, наш герой лишь попадает из одной неприятной ситуации в другую, только увеличивая ком проблем и преступлений, тянущихся за ним бесконечной вереницей, что в конце концов приводит его к окончательному провалу. Аналогичная история произошла и с вольным художником Авессаломом Изнуренковым. На него имелся небольшой компромат после посещения Воробьяниновым, о том, что тот имеет некоторую задолженность перед государством, и не торопиться ее отдавать. Бендер, вооруженный этой информацией, приходит уже как представитель государства и требует в уплату долгов отдать стул, заодно обвиняя в обиде, нанесенной курьеру, который якобы заходил ранее. Изнуренков сам по сути является мошенником и вольнодумцем, на чем его и ловит Остап, заставляя раскаяться в своих действиях и таки отдать стул.