Читать книгу Химеры. Изгнанные - Козина Екатерина, Екатерина Козина - Страница 2

Выжидаю еще несколько минут, прежде чем двинуться обратно к своей стае. Чувствую себя отвратительно. Это из-за меня поймали ту химеру. Если бы мне не взбрело в голову переночевать на чердаке, девушка могла продолжать спокойную сытую жизнь. Кто знает, что ее ждет там?

Хотя я могу предположить. Ее поместят в одиночную камеру, направят к ней психологов, будут пытаться научить говорить и вести себя по-человечески. А когда это не получится, пристрелят.

Перед глазами даже встает живая картинка. Девчонка, сидящая в углу, испуганно по-звериному косящаяся на вошедшего мужчину. Громкий выстрел. Безвольное тело оседает на пол.

Стараюсь отогнать эти мысли. Надо сейчас думать о себе и ребятах, которые мерзнут у реки.

Вновь перебегаю уже пустую дорогу и пытаюсь найти свою стаю. Но никого не вижу. Их нет в тех кустах, и вокруг гнетущая тишина.

Страх обвивает горло, не давая нормально дышать. Холодный влажный речной воздух закрадывается под курточку и заставляет трястись от мороза, хотя еще несколько минут назад мне было жарко.

Темно. До ушей доносится только шум воды. Запах тины и сырости щекочет ноздри.

– Ребята? – тихо зову я. У них слух хороший, кто-нибудь должен меня заметить.

Но даже через пять минут ко мне никто не выходит. Неужели те Ловцы забрали и их? Нет, не может этого быть.

– Ирвин? Ирма? Близнецы? – на меня накатывает панический ужас. Неужели я осталась одна? Что с ними сделали?

Слезы уже начинают щипать глаза. Я смахиваю с ресниц капельки и быстрым шагом иду в сторону моста, где мы скрывались до того.

Впереди брезжит какой-то огонек. Сердце начинает биться быстро-быстро, я срываюсь и бегу, забыв напрочь об осторожности.

Это костер. Прямо под мостом.

«Нет, они не могли так замерзнуть, чтобы рисковать всем!» – пытаюсь я убедить сама себя, но в действительности все оказывается именно так.

Ребята сидят вокруг небольшого костерка и тянут к нему руки. Мне хочется настучать им всем по голове за неоправданный риск, но я так рада, что Отлов не добрался до них, что кидаюсь обнимать близнецов.

– Боже мой, Мэл! Мы думали, что ты уже не вернешься! – Ирвин радостно приветствует меня.

– Тебя где так долго носило? Мы слышали звуки сирены! Это были Ловцы! Ты смогла от них сбежать? – Ирма накидывается на меня с горой вопросов.

И мне приходится рассказать все, что со мной успело стрястись за эти полтора часа.

– Ты не виновата, – пытается приободрить меня Ирма, но Мика ее перебивает.

– Косвенно виновата, но это ничего. Та девчонка же как зверь себя вела.

– Ну, спасибо, Мика, – выдыхаю я. А потом требую, чтобы они затушили немедленно костер. – Если тут был Отлов, какого черта вы огонь разожгли?

Бьянка начинает хныкать, что ей стало очень холодно, и она попросила десять минуток погреться. Я понимаю, что ночевать нам по-прежнему негде, и что этот костерок единственный источник тепла, который выделен нам на ночь.

– Давайте еще полчаса посидим и затушим, – сдаюсь я.

Мы достаем по кусочку хлеба и ужинаем, запивая холодной водой. Какая-никакая, но еда.

Вдруг Ирвин настораживается. Я смотрю на него, приподнимая брови в немом вопросе. Ирвин прикладывает палец к губам.

Старательно прислушиваюсь. Шаги. Тихие, крадущиеся. Неужели попались?

Первым вскрикивает Ирвин, в которого попадает дротик с транквилизатором. Его яркое оперение я замечаю даже в темноте.

– Бегите, – рычит он, уже заваливаясь набок.

Подскакиваю на ноги, хватаю за руку Бьянку и Виктора.

– Ирма за тобой близнецы, – кричу я на ходу и тащу напуганных ребят вперед, тем путем, каким мы уходили к трубе.

Я знаю, мы легкая мишень, но не могу перестать надеяться на лучшее. Толкаю ребят то в одну, то в другую сторону, стараясь менять траекторию.

Чувствую удар в спину, где-то между лопаток, но, видимо, дротик не пробивает куртку насквозь. Еще можем оторваться.

Вытягиваю малышей на дорогу, и мы перебегаем пустую улицу. Прыжок в канаву – ноги утопают в снегу, что-то чавкает под пробитой тонкой коркой льда.

– Мэл, у меня ботинки промокли, – жалуется Бьянка.

– Потерпи, надо бежать, – шепчу я ей и изо всех сил тащу девочку и Виктора вперед, к деревьям, что в палисаднике.

На самом деле здесь вряд ли можно укрыться.

Впереди показывается силуэт, а затем дротик врезается в ствол рядом с моей головой. Охаю.

Рука Виктора вдруг слабеет. Я не успеваю его поддержать, как мальчик падает навзничь.

– Виктор! – хнычет Бьянка. – Они его убили?

– Нет, он просто спит.

Мы не можем его взять с собой, но девочка этого не понимает, она опускается на колени и пытается растормошить парня.

– Бьянка, надо бежать, – говорю я ей и тяну за руку, но девочка хнычет и не встает.

А потом затылок начинает почему-то жечь. Я вскидываю руку к голове и нащупываю мягкое оперение дротика.

– Черт, – только и успеваю ругнуться.

Перед глазами все плывет, я пытаюсь ухватиться за дерево, чтобы не упасть, но промахиваюсь. Шум в ушах нарастает, почти ничего не слышу, только плач девочки рядом со мной, но он уже кажется слишком далеким.

Я понимаю, что лежу на снегу, когда правая щека сильно замерзает, но пошевелиться не могу.

– Б…е…ги, – выдавливаю едва слышно, обращаясь к Бьянке, но уже не вижу, успела она хотя бы подняться на ноги к тому моменту, как пришли Ловцы.

***

Голова гудит, и ужасно хочется пить. Почему-то болит затылок, а еще спина. Затекли руки. В горле першит.

Открываю глаза – внутренности фургона. Я валяюсь на подрагивающем полу – значит, мы пока куда-то едем. Рядом лежит Ирвин, но он еще спит. По пятнистому хвосту понимаю, что здесь кто-то из близнецов. Больше обзора ни на что не хватает.

Мои руки сзади стянуты наручниками – не пошевелиться.

Чертов Отлов, как же я его ненавижу. На глазах от бессилия выступают слезы, но я стараюсь их сдержать – не сейчас. Ловцы не должны их увидеть, ни за что. Даже, когда они убьют Ирвина. Ведь он относится к категории «опасные».

Вдруг меня посещает другая мысль. Странно. Почему его все еще не застрелили? Хэлла и Криса убили на месте.  Почему же тогда Ирвин жив?

Я смотрю на парня и понимаю, что не готова увидеть, как в него засадят всю обойму. Мы три года провели бок о бок. Мы семья.

Поворачиваюсь на другой бок, чтобы осмотреться, и утыкаюсь взглядом в черные военные ботинки.

– Проснулась, – усмехается Ловец. И я с ужасом узнаю его. Это тот, молодой, который увозил Химю. – Ну что, добегалась?

Я молча смотрю снизу вверх на него.

– А надо было думать, – с сожалением произносит парень. Теперь, когда я вижу его в хорошем освещении, не могу дать ему больше двадцати лет. – Ты же понимаешь, что вас заметили жители? И тебя, и ваш костер.

Я рычу на него, потому что по-другому всю злобу и ненависть показать просто не могу.

– Ну, не горячись. Тебе помочь сесть?

Шумно выдыхаю, и снова отворачиваюсь. Лучше буду смотреть на Ирвина, его лицо меня хотя бы не бесит.

– Как думаешь, почему мы его не убили? – не унимается Ловец.

Но я не успеваю ответить, потому что вдруг меня кидает на стену, потом переворачивает в воздухе, и вновь я бьюсь обо что-то или кого-то. Ловец кричит, он тоже не смог удержаться на своей лавке. Зажмуриваюсь, зная, что сейчас последует еще один удар. И меня снова подкидывает вверх. Глухой стук о крышу фургона.  И опять об пол.

Очень боюсь, что сломала руку от последнего удара, но проверить не могу, наручники все еще сковывают мои движения. Опасаюсь двигаться, вдруг машина перевернется еще раз. Но когда через минуту ничего не происходит, начинаю шевелиться.

Кое-как привстаю и вижу, что Ловец лежит, прислонившись к стене грузовика, а из головы у него идет кровь.

– Нас не вытащат, открой наручники, я позову на помощь, – прощу я мужчину, скорчившегося от боли. Тот едва заметно мотает головой.

– Нельзя уходить, – шепчет он.

– Открой. Если останемся здесь – все умрем, – подползаю к нему и подставляю руки.

Он сдается. Окровавленными пальцами лезет в карман и достает ключи. Щелчок.

Я свободна. Самое время убежать, но остальные ребята, я не могу их бросить.

– Давай ключи, – тяну руку, чтобы освободить хотя бы Ирвина, который постанывает где-то в углу.

– Иди за помощью, – кашляет Ловец, его слюна окрашивается в багряный и пузырится розовой пеной на губах.

– Ключи или ты здесь умрешь! – я встаю, пошатываясь, это либо действие снотворного не закончилось, либо меня хорошо приложило головой во время полета по кузову.

Он бросает в меня ключами.

– Подавись, – злобно бормочет Ловец, но потом, словно, спохватывается. – Только вернись, пожалуйста.

Он уже все равно не жилец, как и водитель, который давно бы пришел, если бы мог ходить.

Я быстро отпираю наручники у Ирвина и остальных ребят. Только Ирмы я здесь не вижу. Неужели ей удалось сбежать?

– Мика, – тормошу я тринадцатилетнюю девочку. – А что с Ирмой? Где она?

– Она бросилась в реку, хотела переплыть, но… – сонное выражение лица сменилось гримасой боли. – В нее уже попали. Она уснула, когда только вошла в воду.

– Ясно, – выдыхаю я. Ирмы среди нас больше нет.

Слишком много смертей на сегодня. Хватит.

Стараюсь отгородиться от образов Ирмы, Хелла и Криса. Они мертвы. Им больше ничем нельзя помочь. Точка. Поплачу потом, когда мы выберемся отсюда.

К моменту, как мной освобождена вся стая, Ловец уже не дышит. Жаль, я бы действительно могла прикинуться обычной девочкой и позвать кого-нибудь на помощь.

– Уходим, быстро, – командую я, собирая все силы в кулак.

Меня за рукав хватает Ирвин и недовольно смотрит.

– Что-то случилось? – спрашиваю я.

– Ты перетягиваешь одеяло, – шепчет он мне. – Не забывай, кто тебе помог выжить.

Я могла бы ему возразить, но Ирвин прав. Как минимум он просто сильнее меня. Вожаком должен быть самый сильный. Так что я согласно киваю на его замечание.

Наверное, раньше двери были заперты с внешней стороны, но когда грузовик перевернулся, они деформировались и открылись. При аварии мы все отделались разве что синяками, ссадинами и испугом. Повезло, что кости крепче, чем у обычных людей.

Я бросаю взгляд на мертвого Ловца, на всякий случай подхожу ближе и прижимаю два пальца к вене на шее. Нет даже слабых толчков. Действительно мертв.

Выпрыгиваю в снег самой последней.

По какой-то причине машину занесло на дороге. Перевернутый грузовик лежит на обочине. Передняя его часть страшно смята от удара о дерево.

Я заглядываю в кабину водителя и отхожу. Второй мужчина тоже мертв.

Мы у шоссе, проложенном через темный лес. Ночь еще не закончилась, так что мимо проезжает за десять минут всего две машины с усталыми водителями.

– И что нам теперь делать? – выдыхает Мика, взяв своего брата за руку. Тот пытается вырваться, но девочка сильно сжимает пальцы, и Колин тихо пищит. Его хвост обиженно толкает сестру в плечо.

– Без понятия, – отвечаю я и смотрю на Ирвина. Пусть сам решает, как выживать нашей стае дальше, он ведь вожак.

– Мэл, иди лови попутку. Всем остальным хвосты спрятать, Бьянку замотать шарфом до глаз. Мы группа из приюта, автобус на проселочной дороге попал в аварию. Надо добраться до дома.

Я киваю, хотя план явно провисает. Куда нам ехать? Нужно название приюта. И если нас раскроют, это будет не слишком приятно.

Встаю на обочине и выставляю палец. Редкие машины проезжают мимо на огромной скорости, никто не тормозит. Я начинаю замерзать на ветру.

В конце концов останавливается одна небольшая машинка.

– Ты откуда здесь такая красивая? – скалится в окно мужик. – Замерзла? Могу подвести.

– У нас автобус в лесу на дороге заглох. Мы со школьной экскурсии возвращались. Нас тут пятеро всего, довезете до города?

Мужик хмурится, оглядывает меня с ног до головы, начиная что-то подозревать.

– Пусть все покажутся, тогда я решу.

– Ребята, выходите, – зову я их.

Первым на дорогу взбирается Ирвин. Хвост он тщательно убрал под куртку, даже не придраться, хотя, зная, что он у него есть, я все равно могу по очертаниям заметить, как тот шевелится от нетерпения.  Бьянку замотали до глаз – девочка теперь почему-то напоминает мне снеговичка. Виктору тоже пришлось завязать шарф чуть ли не до бровей, чтобы скрыть свой клюв. У близняшек хвостики подобраны под пуховики.

Взгляд у водителя суровый. Сейчас как возьмет, вызовет полицию и конец.

– Не верю я вашим россказням, – говорит он, изучая меня и Ирвина.  – Надеюсь, что вы не убийцы и маньяки.

– Мы дети, которые застряли в этом холодном лесу ночью, – и это чистая правда.

– Окей. Помрете ведь. На моей совести будет. Вам куда-то конкретно? – сдается мужик, похотливый взгляд, которым он вначале окинул меня, тухнет. Теперь этот трудяга, неизвестно что делающий ночью в лесу, даже не вызывает сильного отвращения.

– Да просто до города докиньте, мы в кафешке отогреемся, а там по домам, – улыбается в тридцать два зуба Ирвин.

На заднее сидение плюхается Ирвин, взяв на руки Бьянку, затем забирается Виктор и близнецы. Мне место остается только рядом с водителем впереди.

Машина плавно трогается. Мужчина постоянно косится в зеркало заднего вида на ребят, а я отворачиваюсь к окну, разглядывая проносящиеся мимо деревья. Поверить не могу, что Ирмы больше с нами нет.  Я опять заставляю засунуть все страдания и скорбь в самый дальний уголок мозга. И обещаю себе, что поплачу, когда выдастся спокойный денек и можно будет хоть немного расслабиться.

– Да подвинься ты, – шипит Мика Колину. – Ирвин, он мне локтем в бок тычит.

– Сама чего пихаешься, мне тесно, – вторит ей Колин.

Зачем Ирвин допустил, чтобы они сели рядом? Ирма, которая всегда отвечала за этих двоих, не допустила бы такого.

– Немедленно прекратите, – рявкает парень на близнецов.

Те надуваются и отворачиваются друг от друга. Водитель вновь бросает взгляд назад и вдруг резко тормозит. Я едва успеваю выставить вперед руки, чтобы не расшибить лоб о переднюю панель.

– Химеры! – кричит мужик, указывая на нас. Пропали…

Мика и Колин виновато прячут воюющие хвосты под одежду.

Ирвин вдруг стаскивает перчатку  и приставляет когтистую руку к горлу водителя.

– Пикнешь еще раз, и я порву тебе глотку, – ласково шепчет он водителю на ухо. – Мэл, следи, чтобы руки у него были только на руле. Поехали. Поехали же! Доберемся без происшествий, и мы тебя отпустим.