Читать книгу Иисус и его мир. Новейшие открытия - Крейг Эванс - Страница 3

Водной статье, напечатанной в популярном археологическом журнале, почтенный профессор, специалист по Ветхому Завету Рон Хендел дал следующее краткое определение библейской археологии: «Библейская археология посвящена нахождению тесных взаимосвязей между текстами Библии и материальными свидетельствами археологии»¹. Конечно, это так. Если бы археологи и историки не видели этих взаимосвязей археологии и текста Библии, было бы вообще невозможно говорить о «библейской археологии». Разумеется, они такие взаимосвязи находят, причем их немало. Именно поэтому существует много журналов и других периодических изданий, посвященных археологии, и многие ученые пишут археологические работы, не говоря уже о неисчислимом количестве специальных и популярных книг, которые рассматривают этот предмет с разных точек зрения.

Археологи и историки могут также находить правдоподобие, или «соответствие истине» – соответствие тому, как все происходило на самом деле. Это означает, что Библия рассказывает о реальных людях, реальных местах и реальных событиях. Многим из этих вещей можно найти подтверждение с помощью археологических находок или иных античных источников. Часто археологи обнаруживают скорее не доказательства, а уточнения². Говоря об определенном народе, месте или важном событии, Библия нередко дает слишком мало деталей. В этом случае нам сложно понять точное значение текста. И вот археологи делают некое открытие, позволяющее понять текст гораздо лучше.

Разумеется, иногда археология может что-то доказать. Возьмем, например, «библейский минимализм». Обычно так называют позицию некоторых исследователей Ветхого Завета, или Еврейской Библии. Я имею в виду прежде всего тех ученых, которые утверждают, что Давид и Соломон есть чисто литературные персонажи, что не существовало царства Израиля, основанного в X веке до н. э., и что, даже если бы оно существовало, в нем не было такого уровня грамотности, который позволил бы записать истории жизни и деяния этих царей. Некоторые из этих ученых утверждают, что все повествования Еврейской Библии были созданы не ранее V века до н. э. И здесь именно археология показала, что все эти представления сторонников «библейского минимализма» неверны.

В 1993 и 1994 годах в Тель-Дане (сейчас это север Израиля) во время раскопок под руководством почтенного израильского археолога Авраама Бирана были найдены фрагменты камней с надписями, выполненными по распоряжению царя Сирии в IX веке до н. э. Первая надпись содержит слова «Дом Давида». Большинство исследователей считает, что надпись подобного рода вряд ли стали бы делать спустя всего лишь около ста лет после смерти легендарного неисторического персонажа, если бы он не был реальным человеком. Неужели в этом случае царь Сирии мог бы назвать «Домом Давида» враждебную династию, если бы она не была реальной? Маловероятно. Логичнее предположить, что Давид существовал на самом деле³.

Минималисты отступили, но не желали сдаваться. Допустим, Давид существовал. Но был ли он царем, главой государства с централизованной властью и большой территорией, или просто вождем маленького племени? Не удивительно, что минималисты склонялись в сторону последнего. Но их мнение покажется нам странным, если мы вспомним о месте нахождения камня с надписью в Тель-Дане (далеко на севере от Иудеи и Иерусалима, возле спорной границы между Сирией и Израилем). Так, минималисты снова оказались неправы.

Археологические раскопки в самой древней части Иерусалима позволили найти весомые доказательства того, что здесь существовал правительственный комплекс централизованного и хорошо организованного государства. Найденные артефакты были датированы X веком до н. э., то есть эпохой правления Давида и его сына Соломона. Радиоуглеродный анализ предметов в Мегиддо, Кейафе и других местах показал, что царство Давида эпохи железного века возникло здесь около 1000 года до н. э., что достаточно точно соответствует библейскому повествованию. Некоторые минималисты, не желая сдаваться, начали утверждать, что в Кейафе находилось древнее поселение филистимлян, а не израильтян. Однако при археологических раскопках в Кейафе не было найдено костей свиней или собак (в отличие от филистимского города Гефа, где некошерных животных употребляли в пищу), а в то же время были обнаружены остатки строений, подобных тем, что находят в Иудее (но не в филистимских городах)⁴.

И наконец, недавно в Кейафе был найден датируемый X веком остракон, глиняный черепок с надписью, который убедительно свидетельствует об уровне грамотности, достаточном для того, чтобы записывать исторические события из жизни царей Иудеи и Израиля. Эта находка не доказывает того, что какие-то части книг Царств были созданы в ту эпоху, но говорит о том, что могли существовать – и, если принимать во внимание другие факты, существовали – такие записи, на которые опирались авторы книг Царств⁵. Не знаю, признают ли когда-нибудь минималисты свое поражение, но, думаю, большинство согласится, что для них настали трудные времена⁶.

Я бегло упомянул про те сложности, с какими столкнулись изучающие Ветхий Завет минималисты, поскольку это иллюстрирует, как опасно отрицать существование или говорить о неисторичности чего-либо только на том основании, что мы имеем дело с античной литературой. Нам стоит помнить о том, что раскопки проводились только лишь в 5 процентах всех библейских мест, причем в большинстве случаев это были лишь частичные раскопки. И на самом деле должны ли все древние повествования быть подтверждены археологическими доказательствами? Если мы будем требовать археологических доказательств прежде, чем начнем доверять нашим литературным источникам, мы сможем сказать об истории – и не только библейской – слишком мало.

С подобными проблемами столкнулись минималисты, изучающие Новый Завет, особенно личность и учение Иисуса и Евангелия. Некогда было модно утверждать, что титул Мессии Иисуса «Сын Божий», как его торжественно называли первые христиане, возник не под влиянием иудейской и ветхозаветной традиции (например, 2 Цар 7:14, Пс 2:2–7), а под влиянием греко-римского мира, где греческих царей и римских императоров величали сыновьями богов. Находка в четвертой кумранской пещере 4Q246, отрывка, содержащего два столбца арамейского текста, опрокинула эти представления. Автор этого созданного в I веке до н. э. текста ожидает прихода избавителя, который будет назван «Сын Божий» и «Сын Всевышнего». Исследователи признают, что это удивительная параллель к тем словам, которые прозвучали в евангельском рассказе о благовещении (см. Лк 1:31–35). Можно думать, что говорившие по-арамейски евреи, которые жили по меньшей мере за одно поколение до Иисуса, ожидали мессию, о котором можно говорить крайне возвышенным языком. Для того чтобы называть своего воскресшего Господа Сыном Божьим, первым христианам не обязательно было думать о соперничающем культе императоров.

На протяжении большей части XX века многие исследователи Нового Завета могли думать, что Иисус не считал себя Мессией; так о нем стали говорить ученики после пасхальных событий. Публикация источника 4Q521 заставила в этом усомниться. Данный фрагмент кумранской рукописи ожидает явления Божьего Мессии, которому будут послушны небо и земля. Когда этот Мессия придет, будут превознесены униженные, больные получат исцеление, мертвые будут воздвигнуты и бедные услышат Благую весть. Ученые немедленно поняли, что эти слова напоминают слова Иисуса, обращенные к находящемуся в темнице Иоанну Крестителю: «Пойдите, возвестите Иоанну, что слышите и видите: слепые прозревают, и хромые ходят; прокаженные очищаются, и глухие слышат; мертвые восстают, и нищим благовествуется»[1] (Мф 11:4–5, Лк 7:22). В аутентичности данного отрывка почти никто не сомневается, и сегодня его мессианский смысл всем очевиден. Считал ли себя Иисус Помазанником Божиим, Мессией? Вероятно, считал⁷.

Другие минималисты утверждали, что во времена Иисуса синагог еще не существовало, а потому упоминания о них в Евангелиях представляют собой анахронизм. Как мы увидим, находки археологов позволяют опровергнуть это мнение. Иные предполагали, что евреи Галилеи не отличались стремлением соблюдать Тору, но вместо этого многое переняли из греческой культуры и у языческих мыслителей. В таком гипотетическом мире Иисус скорее походил на эллинского киника, чем на иудейского учителя или пророка. Археология снова помогла внести ясность в этот вопрос. Другие также предполагали, что тело Иисуса не стали снимать с креста и помещать в гробницу. Быть может, говорили они, рассказы евангелистов о погребении есть не более, чем выдумка, преследующая апологетические цели. Иные же утверждали, что Иисус был погребен, а теперь мы нашли его гробницу, включая оссуарий Иисуса и оссуарии его жены и сына. Иисус не воскресал, и у него была семья. И так далее. Как мы увидим, в каждом подобном случае археология иногда с помощью подкрепления в виде соответствующих документов может показать, насколько беспочвенны такие гипотезы.

Если бы мы присуждали награды самым ярким минималистическим теориям, ее бы получил канадский писатель Том Харпур, чья книга «Языческий Христос» несколько лет назад привлекла к себе широкое внимание. Харпур убежден в том, что Иисус из Назарета не исторический персонаж, а мифическая фигура⁸. Для исследователя Нового Завета такая позиция крайне радикальная! В конце концов отрицать существование царя Давида, жившего в X веке до н. э., и отрицать существование Иисуса, жившего в I веке н. э., – это две разные вещи.

В интервью для журнала United Church Observer этот бывший христианин сказал, споря как с консервативными, так и либеральными учеными, которые «слишком серьезно относятся к идее исторического Иисуса»:

У них просто нет никаких исторических доказательств. После выхода моей книги ни один ученый не мог мне представить надежных свидетельств I века, если не считать (s/с) ссылок на сомнительные слова Флавия, которые они так любят использовать в полемике, хотя эти слова, очевидно, совершенно очевидно, – подделка. Буду ждать дальше доказательств от моих оппонентов⁹.

Харпур говорит здесь удивительные вещи. Что если он прав? Что если нет доказательств – абсолютно никаких – того, что Иисус действительно жил?

Харпур в этом не одинок. Другой бывший христианин и священнослужитель, Роберт Прайс, также выражает свои серьезные сомнения в существовании Иисуса, хотя временами, кажется, готов предположить, что человек по имени Иисус некогда жил на земле. Как бы там ни было, Прайс считает, что доказательства существования Иисуса крайне ненадежны. Подобно Харпуру, Прайс отвергает почти все аргументы или свидетельства, которые указывают на реальность Иисуса как исторического персонажа.

Не удивительно, что радикальный скептицизм Харпура и Прайса не находит поддержки в научном сообществе. Странная теория Харпура вбирает теософские взгляды и псевдонаучные представления о египтологии Джеральда Мэсси и Элвина Бойда Куна, которые давно уже были опровергнуты и не находят приверженцев среди почтенных историков или египтологов¹⁰. Никто из ведущих историков или специалистов по Новому Завету не разделяет также и взглядов Прайса¹¹. Взгляды Харпура и Прайса не интересуют (если они вообще им известны) членов Общества изучения Нового Завета, элитной международной группы ученых, которые занимают кафедры ведущих университетов по всему миру. И даже куда более широкое и пестрое Общество библейской литературы не занимается обсуждением тем «Существовал ли Иисус?» или «Иисус как миф, отражающий в себе религиозные представления египтян». Представления Харпура и Прайса кажутся исследователям крайне причудливыми. Тем не менее их радикальный скептицизм дает нам возможность в этом кратком введении привести обзор свидетельств об Иисусе, которые дадут ясный контекст для сказанного далее в этой книге.

Что же свидетельствует в пользу существования Иисуса? Есть ли у нас, по словам Тома Харпура, «надежные свидетельства I века»? Да, есть. Существуют четыре повествования, которые со временем стали называть Евангелиями. Три из них, носящие имена Матфея, Марка и Луки, были написаны в I веке, в 60-х или 70-х годах. Некоторые исследователи считают, что они были написаны раньше, другие – что позже. Но ни один компетентный историк или специалист по Новому Завету не думает, что эти Евангелия были созданы во II веке. Большинство исследователей считает, что Евангелие от Иоанна появилось до окончания I века. Даже если мы отложим в сторону Четвертое Евангелие из-за того, что оно создано позже и дает явно метафорический портрет Иисуса, у нас есть Матфей, Марк и Лука, синоптические Евангелия, – три повествования, созданные в тот момент, когда некоторые свидетели из первого поколения участников движения Иисуса еще жили. Один евангелист прямо говорит о тех, «кому от начала довелось быть очевидцами» (Лк 1:2). Большинство специалистов по поздней античности считали бы великой удачей тот факт, что до нас дошли три полные биографии исторического персонажа, написанные в течение жизни всего лишь одного поколения от того времени, когда этот персонаж действовал.

У нас также есть свидетельство апостола Павла (умершего около 65 года), который в течение одного года или двух лет преследовал членов движения Иисуса, а затем обратился, уверовал и примкнул к движению. Между концом 40-х и началом 60-х Павел написал ряд посланий. Ученые продолжают спорить о том, сколько именно он их написал. В этих письмах – особенно это касается Первого послания к Коринфянам и Послания к Галатам – Павел упоминает некоторых первых учеников Иисуса, а также Иакова, брата Иисуса. Апостол называет их «столпами» церкви и говорит о своих не всегда гладких отношениях с ними. В одном месте Павел говорит, что «пошел в Иерусалим познакомиться с Кифой и пробыл у него пятнадцать дней» (Гал 1:18). Слово, переведенное здесь как «познакомиться», в греческом оригинале звучит как histor sai – от него происходит наше слово «история», – оно означает «испытать» или «получить сведения от». Павел пришел в Иерусалим не просто повидаться с Петром (тут стоит арамейский вариант имени «Кифа»), главным учеником Иисуса, он пришел в Иерусалим «получить сведения от Петра»¹².

На тот факт, что Павел хотя бы отчасти узнал кое-что об Иисусе от тех, кто был свидетелем его публичного служения, указывает ряд отрывков из посланий апостола. Десять раз Павел упоминает крест, тот крест, на котором умер распятый Иисус. Павел, прославляя Иисуса поэтическим языком, говорит, что Иисус «смирил Себя, быв послушным до смерти, и смерти крестной» (Флп 2:8). Десять раз Павел использует глагол «распять» или производные от него. Почти в каждом случае он при этом говорит об Иисусе: «мы же проповедуем Христа распятого» (1 Кор 1:23); «Иисуса Христа распятого» (1 Кор 2:2); «распят Он был в немощи» (2 Кор 13:4). Более десятка раз Павел говорит о смерти Иисуса: Иисус «предан был за согрешения наши» (Рим 4:25); «Христос… умер за нечестивых» (Рим 5:6); «смерть Сына Его» (Рим 5:10); «Он умер… раз навсегда греху» (Рим 6:10). Павел также повторяет слова Иисуса, сказанные им на прощальной трапезе с учениками (1 Кор 11:23–25).

Напоминая христианам Коринфа о том, как важно воскресение, Павел упоминает предание, которое он сам «принял»: а именно, «что Христос умер за грехи наши по Писаниям, и что Он был погребён, и что Он воздвигнут в третий день по Писаниям» (1 Кор 15:34). Далее он перечисляет явления Воскресшего: Кифе (Петру), Двенадцати, «свыше чем пятистам братьям одновременно» (большинство из них еще живы в тот момент, когда он пишет Первое послание к Коринфянам), Иакову, «всем апостолам» и самому Павлу (стихи 5–8). Нет никаких сомнений в том, что Павел пишет о реальном человеке, об исторической фигуре, о том, кто жил, умер, был воздвигнут из мертвых и кого затем видело немало людей, включая тех, кто знал Иисуса до его смерти.

Прежде чем мы закончим разговор о документах и очевидцах I века, следует упомянуть о свидетельствах некоторых других людей, родившихся в I веке и лично знавших либо первых учеников Иисуса, либо тех, кто знал их. Начнем с Папия Иерапольского (около 60-130 годов н. э.). Мы узнаем, что этот человек был учеником апостола Иоанна или, быть может, другого Иоанна, о котором мы больше ничего не знаем, и спутником Поликарпа (Irenaeus, Haer. 5.33.4). В годы детства Папия были написаны и начали распространяться Евангелия. На закате своей жизни Папий был епископом Иераполя в Малой Азии (Eusebius, Hist, eccl. 3.39.13). Он знаменит своим трудом в пяти книгах «Изложение изречений Господних», из которого дошли до нас лишь цитаты в писаниях апологета Иринея Лионского (около 130–200 годов) и историка Евсевия Кесарийского (около 260–340 годов). В начале своего утерянного труда Папий утверждает, что он никогда не упускал возможности расспросить «старцев», которые ранее лично знали апостолов (Папий перечисляет Андрея, Петра, Филиппа, Фому, Иакова, Иоанна и Матфея). От старцев, знакомых с первыми учениками Иисуса, Папий узнал, что Марк, помощник апостола Петра, написал Евангелие от Марка, а Матфей собрал речения Иисуса, записав их «на еврейском языке» (Eusebius, Hist. Eccl. 3.39)¹³.

До нас дошли следующие слова апологета Кодрата (около 70-130 годов): «Дела нашего Спасителя всегда были очевидны, ибо были истинными: людей, которых Он исцелил, которых воскресил из мертвых, видели не только в минуту их исцеления или воскрешения – они все время были на глазах не только, когда Спаситель пребывал на земле, но и жили достаточно долго и после Его Воскресения, а некоторые дожили и до наших времен» (Eusebius, Hist, eccl 4.3.1–2). Защищая христианскую веру, Кодрат утверждает, что «до наших времен», то есть до конца I века, дожили не только некоторые из очевидцев публичного служения Иисуса, но и некоторые из людей, которых Иисус исцелил¹⁴.

Можно упомянуть и другие свидетельства. Поликарп Смирнский (около 69-156 годов), как можно узнать, был «собеседником апостолов, получавших епископство над Смирнской Церковью от самовидцев и служителей Господа» (Eusebius, Hist. eccl. 3.36.1). Поликарп был знаком с Папием. Можно упомянуть и других христиан первых поколений, чьи писания дошли до нас. Это, например, Климент Римский (расцвет его деятельности приходится на 90-е годы), под руководством которого было написано и послано послание (около 96 года) христианам Коринфа. Автор послания ссылается на некоторые речения Иисуса, хотя явно не на сами Евангелия (см., например, 1 Clem. 13.1–2). Можно предположить, что Климент пользуется ранним досиноптическим материалом. Как бы там ни было, нет сомнений в том, что и для Климента, и для его адресатов Иисус был исторической фигурой, не символом или мифом: «Апостолы получили благовестие для нас от Господа Иисуса Христа; Иисус Христос был послан Богом. Потому Христос от Бога, а апостолы от Христа. Таким образом, то и другое соответствовало порядку и воле Божией» (1 Clem. 42.1–2). Игнатий (около 35 – около 110 годов), епископ Антиохии, написал ряд посланий церквям Малой Асии и одно к Поликарпу. В этих посланиях, написанных в последние годы его жизни, он ссылается на учение Иисуса. Возможно, Игнатий был знаком с Евангелием от Матфея (см., например, Ign. Eph. 14.2; Ign. Smyrn. 1.1), а быть может, и с Евангелием от Луки (см., например, Ign. Smyrn. 3.2)¹⁵.

Если сказать кратко, у нас есть немало людей, знавших самого Иисуса либо тех, кто лично его знал. Перед нами непрерывная цепь передачи сведений от времен жизни Иисуса до II–III веков и далее. Нам доступны письменные труды людей, знавших Иисуса (одно или два Евангелия, возможно, также Послание Иакова, Послание Иуды и Первое послание Петра) или знакомых с родственниками и первыми учениками Иисуса (например, Павел, вероятно, Папий, возможно, Климент, Игнатий и Поликарп). Предположить, что все эти люди ошибочно считали Иисуса реальным персонажем, когда он таковым не являлся, совершенно абсурдно и противоречит здравому смыслу.

Если бы мы руководствовались теми критериями, какими пользуются почтенные историки, мы бы, вопреки мнению Харпура, должны были бы сделать вывод, что у нас есть «надежные свидетельства I века». Нам не нужно обращаться к спорному отрывку из Иосифа Флавия (Ant. 18.63–64; ср. 20.200–201), хотя презрительно отвергая его достоверность, Харпур и Прайс не приводят весомых аргументов. Ряд достойных исследователей делает вывод, что этот отрывок, за вычетом некоторых явных вставок, аутентичен и демонстрирует, что Иосиф Флавий (37 год – около 100 года н. э.) прекрасно знал, что Иисус основал движение христиан, что его осудили высокопоставленные священники и он был распят римским правителем Понтием Пилатом. На самом деле свидетельство Флавия очень важно, хотя и не играет решающей роли¹⁶.

Есть и другой крайне важный аргумент в пользу того, что в целом Евангелия, входящие в Новый Завет, заслуживают доверия. Этим источникам присуще то, что называют правдоподобием: описанное в Евангелиях соответствует положению вещей в еврейском мире в Палестине начала I века¹⁷. Каноническим Евангелиям и Деяниям апостолов присуща высокая степень правдоподобия. В них упомянуты реальные люди (такие как Понтий Пилат, Ирод Антипа, Анна, Кайафа, Ирод Агриппа I и II, Феликс и Фест). Они говорят о реальных местах (селах, городах, дорогах, озерах и горах), существование которых подтверждают другие исторические источники и находки археологов. Они описывают реальные нормы жизни (Песах, ритуальная чистота, суббота, закон о разводе), институты (синагога, храм), должности и социальные роли (священники, сборщики налогов, римские правители, римские центурионы) и представления (фарисеев и саддукеев; интерпретация Писания). Взаимодействие Иисуса с его современниками – как сторонниками, так и противниками – отражает такое понимание Писания и богословия, которое, как мы теперь знаем на основании изучения Свитков Мертвого моря и подобной литературы, действительно существовало среди палестинских евреев до 70 года н. э.

По своему правдоподобию Евангелия, вошедшие в Новый Завет, решительно отличаются от евангелий и подобных произведений II века, таких как Евангелие от Фомы, Евангелие от Петра и различных других гностических евангелий. Именно поэтому историки и археологи постоянно пользуются каноническими Евангелиями, в чем можно убедиться, заглянув в их книги¹⁸.

Если новозаветные Евангелия просто выдумки и сказки о человеке, которого не было на самом деле, чем объяснить их правдоподобие и то, что в них содержится много сведений о людях, которые, как мы знаем, существовали, и о событиях, которые, как нам известно, произошли? В конце концов, согласно Евангелиям Иисуса осудил на распятие римский правитель по имени Понтий Пилат. Этот человек упомянут в исторических источниках вне Нового Завета, более того, был найден камень, на котором начертано его имя. Мы также нашли имя иудейского первосвященника, осудившего Иисуса. Оно было написано на оссуарии, хранилище костей. Похоже, эти люди существовали. Думаю, то же можно сказать и про Иисуса.

Данная книга опирается на эту традицию исследований. Здесь я не стремился доказывать, что Иисус действительно жил или что он был евреем. Эта книга адресована не сетевым скептикам, которые легкомысленно критикуют христианство, не следуя нормам настоящего исследователя и ученого. Скорее она обращена к тому, кто хочет узнать, как современная археология повлияла на наши представления об Иисусе и его окружении, к тому, кто хочет узнать, какие стороны учения и деятельности Иисуса стали для нас понятнее благодаря археологическим открытиям.

В первой главе я поговорю о пяти важнейших темах. Я расскажу об археологических находках в Сепфорисе – городе, расположенном всего в нескольких километрах от селения Назарет, в котором вырос Иисус. Эти открытия проливают свет на многие стороны жизни в Галилее времен Иисуса. Они также ставят под сомнение модную гипотезу, появившуюся несколько лет назад, согласно которой Иисус был киником, для которого иудейские представления не играли значительной роли. Эта гипотеза ставит перед нами вопрос: «В какой мере Иисус был иудеем?»

Вторая глава посвящена археологическим данным и древним надписям, свидетельствующим о существовании зданий синагог во времена Иисуса. В самом ли деле они были, как это утверждают Евангелия? И если они существовали, какова была их функция? Это важные вопросы, поскольку Евангелия описывают синагогу как то место, где Иисус учит, проповедует и исцеляет.

В третьей главе мы продолжим изучать мир Иисуса и его современников и попытаемся ответить на вопросы: в какой степени эти люди были грамотными и какую роль в этом мире играли книги? Кто мог читать? Что именно они читали? Иисус, описанный евангелистами, владеет грамотой и иногда сталкивается с грамотными противниками. Соответствуют ли этой картине археологические данные?

В четвертой главе речь пойдет о тех людях, с которыми Иисус встречался и иногда буквально сражался, а именно: о влиятельных священниках и римских властителях. Если мы хотим лучше понять, что произошло с Иисусом в Иерусалиме, нам важно знать, кому принадлежала власть в те времена.

В пятой главе мы рассмотрим иудейские погребальные обычаи в свете данных археологии. Знания об этих обычаях помогут нам лучше понять повествования о смерти и погребении Иисуса. Кроме того, они проливают свет на многие аспекты его учения и служения и объясняют, почему вокруг Иисуса собирались большие толпы людей. В разделе Приложения (Приложение 1) также содержатся материалы, которые, среди прочего, позволят нам расширить представления об этой теме. Здесь рассматривается вопрос, связанный с заявлением одного канадского тележурналиста, сообщившего, что найдена гробница Иисуса, содержащая останки самого Иисуса, его жены и его сына! Правда ли это, а если нет, то почему нет?

В завершении вводной части необходимо сказать несколько слов о том, что такое археология и какие удивительные научные и технические методы она использует. Археологи изучают материальную культуру прошлого. В данной книге речь пойдет о материальной культуре Израиля I века. Материальная культура включает здания, дороги, скульптуру (и другие формы изобразительного искусства), предметы быта, одежду, обувь, керамические изделия, монеты, ювелирные украшения, надписи (включая граффити), книги и подобные предметы, связанные с письменностью, а также человеческие останки. Археология пересекается с рядом других дисциплин, таких как география, топография, антропология, история, социология, ботаника и другие естественные науки. В последние годы активно развивалось такое направление этой науки, как морская археология, подарившая ряд удивительных открытий.

Археология и упомянутые смежные дисциплины во многом опираются на современные технологии. Сюда входит нейтронно-активационный анализ, позволяющий найти источник гончарного изделия, где бы ни были найдены его черепки. Это играет важную роль для понимания того, насколько серьезно иудеи относились к законам и обычаям о ритуальной чистоте пищи. Другая значимая технология – улучшение изображения цифровыми методами – позволяет «видеть» текст, который уже невидим для невооруженного глаза. Анализ ДНК пергамента и кожи помогает ученым собрать, идентифицировать и классифицировать свитки и рукописи, от которых остались лишь рассеянные фрагменты. Радиоуглеродный анализ, или масс-спектрометрия с ускорителем, как сегодня этот метод называют, помогает определить дату создания предмета, датировать которое иными методами невозможно. Так исследуются манускрипты, одежда, дерево и другие материалы, которые некогда относились к живому миру.

Современные технологии помогают видеть сокрытое внизу, смотреть сверху и проникать внутрь. Как мы можем видеть то, что кроется под поверхностью? Зондирующий георадар указывает археологу то место, где следует копать, поскольку эта технология позволяет определять структуру и особенности того, что лежит под поверхностью земли. Существуют и две другие взаимосвязанные технологии. Первая из них, магнитометрия, позволяет идентифицировать магнитную «подпись» камня. С ней тесно связана вторая – томография удельного сопротивления, – с помощью которой можно идентифицировать разные типы камней под поверхностью земли. В совокупности эти технологии помогают ученому понять, что находится под землей.

Как мы можем видеть сверху? Фотографии со спутников могут показать такие закономерности и странности, которые может не заметить находящийся на земле археолог. Иногда с орбиты спутника, летящего высоко над поверхностью земли, можно увидеть очертания зданий, городов или дорог. Так можно найти знаки деформации или изменения естественных линий, которые были произведены не силами природы, а иными силами.

Как мы можем проникать внутрь? Рентгеновские лучи и компьютерная аксиальная томография позволяют нам ответить на вопрос, что находится «внутри» (мумий, книг, емкостей и чего угодно другого). Иногда это позволяет делать поразительные находки. Мы также можем лучше понять состав предмета. Химический и элементный анализы дают археологу сведения о принадлежности и составе артефактов и тех предметов, что их окружают (скажем, о том, как были изготовлены чернила или о наличии либо отсутствии патины, подтверждающей аутентичность).

В первой главе речь пойдет об археологических открытиях, сделанных с помощью указанных технологий.

Однако я постараюсь сделать все возможное для того, чтобы сказанное было понятно для читателя-неспеци-алиста. Глава снабжена сносками, но их не слишком много. Они помогут тому, кто пожелает углубиться в ту или иную тему. Кроме того, в конце книги есть ссылки на дополнительную литературу. Надеюсь, эта книга вам понравится и вас увлекут открытия археологии и смежных дисциплин точно так же, как они увлекают меня.