Читать книгу Пророк смерти - Крис Карлден - Страница 13

Через три часа пришли полицейские, которые до этого заперли Бена в камере, и сообщили, что он может идти. После того как главный комиссар Хартман дал понять, что улик достаточно даже для предварительного заключения и что они могут держать Бена все следующие сутки, неожиданное освобождение граничило почти с чудом.

По просьбе Бена полицейские на входе вызвали для него такси и позволили сделать телефонный звонок, которым Бен воспользовался, чтобы связаться с Виктором. Сегодня вечером ему нужен друг, с которым он мог бы поговорить. Виктор ответил после второго гудка. Выяснилось, что быстрое освобождение Бена его рук дело. В ходе вопросов полиции в редакции своей газеты он узнал о ситуации Бена. Затем позвонил Николь, с которой уже связался сотрудник Управления уголовной полиции и задавал странные вопросы о ее муже. После этого Виктор выяснил по собственным каналам, что именно за всем этим стоит. Своим типичным снобистским тоном Виктор объяснил Бену в двух словах, как организовал освобождение.

– Мы с главным прокурором иногда играем в гольф. Я уже несколько лет поддерживаю его политические амбиции пожертвованиями и взносами, где только могу. Скажем так: за ним уже давно числится должок, и поэтому он с радостью рассмотрел твой случай. Ему удалось убедить прокурора повлиять на твое освобождение и отказаться от возбуждения уголовного дела, ходатайства о предварительном заключении и получении ордера на обыск твоей квартиры.

Бен поблагодарил.

– Мы можем встретиться чуть позже? – спросил он в конце.

– Нет, сожалею, через несколько минут у меня важный деловой ужин, который займет весь оставшийся вечер.

– Тогда в другой раз.

– Да, возможно, завтра, – ответил Виктор.

Когда после телефонного разговора Бен вышел за двери Управления уголовной полиции и ступил на широкий тротуар, было около восьми. Он глубоко вдохнул. И в отличие от спертого воздуха в здании городской воздух показался ему таким свежим, как морской бриз.

Неожиданно на улицу вышел Хартман и остановился прямо перед ним. С красным от ярости лицом он сквозь зубы процедил Бену:

– Возможно, у вас влиятельные друзья, Вайднер. Но это не значит, что вы легко отделались. – Затем повернулся и зашел в здание Управления уголовной полиции.

Когда через две минуты подъехало вызванное такси и остановилось перед Беном, он сел на заднее сиденье и задумался, какой адрес назвать водителю. Он все еще сомневался, ехать ли в свою квартиру или к Николь. Конечно, она вряд ли обрадуется его визиту без предупреждения в субботу вечером, да и натыкаться на ее нового партнера Бену тоже не очень хотелось. Но он чувствовал себя изможденным, физически и душевно, и боялся возвращаться в свою тесную квартиру. К тому же он надеялся увидеть дочь и коротко поговорить с ней. Он хотел извиниться и мечтал обнять свою маленькую девочку. Кроме того, Николь понравились его статьи о ясновидении. Возможно, у него еще есть шанс вернуть ее. Из-за очередного провала памяти прошлой ночью и неведения, что же он делал в это время, Бен даже подумывал о том, чтобы отбросить все сомнения и все же обратиться за медицинской помощью и начать курс психотерапии. В конце концов, именно этого от него всегда требовала Николь, и он покажет ей, что готов заняться этим.

Таксист уже нетерпеливо постукивал пальцами по рулю. – Ну, и куда поедем? Через полчаса у меня заканчивается смена.

Бен помедлил еще немного, потом набрался храбрости и назвал водителю адрес в Пренцлауэр-Берг. Водитель пробормотал что-то недружелюбное в свою неухоженную бороду. Закончить работу вовремя у него сегодня не получится. Он включил счетчик, с негодованием взглянул в зеркало заднего вида и тронул машину с места.

Николь, узнав о беременности, захотела обязательно переехать в этот район Берлина. Прежде они два с половиной года жили в маленькой двухкомнатной квартире Бена в Целендорфе. Так как оба целыми днями работали, а по вечерам обычно выходили в город, квартира, в которой они почти не бывали, полностью их устраивала. Но вскоре стало известно о грядущем пополнении, и они должны были переехать в квартиру побольше. Пренцлауэр-Берг был первым и единственным выбором Николь. Ей нравились суета и движение, в основном молодые, любящие детей жители, что выражалось в том числе и в количестве игровых площадок и детских садов – столько предложений не было ни в одном другом районе Берлина. Можно было назвать настоящим везением, что незадолго до рождения Лизы им удалось снять просторную квартиру с высокими потолками в доме старой постройки после капитального ремонта недалеко от Кольвицплац. Арендная плата была высокой, но с зарплатой Бена, как главного редактора, они могли позволить себе эту квартиру. Николь была вне себя от радости. Четырехкомнатная, почти стометровая квартира на первом этаже. С террасой и даже небольшим садиком. Бен улыбался, вспоминая то счастливое время. Когда он решил стать для своей семьи скалой, настоящей опорой.

Спустя несколько минут такси доехало до круга у Колонны победы, свернуло направо и направилось на восток, по улице 17 Июня к Бранденбургским воротам. Солнце все еще светило, хотя был девятый час вечера. На небе ни облачка. Из окна Бен видел отдельных бегунов и прохожих, которые с разной скоростью передвигались по Тиргартену[3]. Снова его начали одолевать сомнения о правильности своего решения. В последние месяцы ему наверняка не пришло бы в голову нагрянуть к Николь, не уведомив ее заранее. А что такого изменилось между ними, раз он посчитал нормальным поехать к ней без предупреждения? То, что он обнаружил труп женщины и сейчас находился под подозрением у полиции, нисколько не сближало его с семьей. Скорее наоборот. Он также спрашивал себя, какую отговорку выдумала Николь, чтобы объяснить Лизе, почему он не явился в зоопарк на долгожданную встречу с ней. Конечно, Николь не сказала ей правду: правда лишь осложнила бы и без того непростые отношения между Беном и Лизой.

Вскоре такси уже ехало вверх по Пренцлауэр-аллее. Бен смотрел в окно машины, но почти не воспринимал того, что видел вокруг. Его мысли продолжали вертеться вокруг одних и тех же вопросов, которые он задавал себе все время, пока находился в одиночной камере. Как и раньше, у него не было ответа на вопрос, что же произошло, и тем более никакого понятия, как ему выбраться из всего этого. Он чувствовал себя жалким и уставшим. Как после недосыпа, к тому же в состоянии непроходящего похмелья.

В машине играл гангстерский рэп на немецкие тексты. Такую музыку Бен не понимал. Почти каждый рэпер любил побравировать тем, что сам когда-то был частью криминального мира. Это должно придавать музыке и текстам больше аутентичности. Водителю музыкальное сопровождение, похоже, нравилось. Он покачивал головой в такт. В сфере развлечений любая форма насилия приветствовалась, в реальности же сталкиваться с ней никто не хотел.

Каждый год в Берлине совершалось свыше ста преднамеренных убийств. Благодаря семи комиссиям по расследованию убийств со штатом до десяти полицейских в каждой, уровень раскрываемости достигал девяноста процентов. Это были факты, которые Бен знал от своего любимого коллеги, криминального репортера Фредди Фэрбера – тот с удовольствием выдавал эти данные, повторяя как попугай, даже когда его не спрашивали. Но то, что убийцы оказывались за решеткой, уже не помогало мертвым и не могло уменьшить горе родственников.

Еще месяц назад появился очередной специальный выпуск «Берлинского бульварного листка» с годовой статистикой по теме «Убийства и тяжкие преступления в Берлине». Как всегда, номер стал хитом продаж. По необъяснимым причинам реальная жестокость и вездесущий ужас вызывали у людей интерес. Наверное, по той же причине вечерний телевизионный эфир был посвящен исключительно катастрофам.

Бен и сам – под предлогом того, что люди нуждаются в информации – удовлетворял свою страсть к сенсациям, делая репортажи из кризисных районов. В Эфиопии ему пришлось застрелить человека, чтобы самому остаться в живых. И вот он уже снова стал главным героем насильственных действий. Опять в глазах других он преступник. Какой абсурд!

В Берлине происходило много преступлений, но все равно он чувствовал себя здесь хорошо. Неужели он сейчас примкнул к темной стороне своего любимого родного города?

Прошло уже четырнадцать лет с тех пор, как он повернулся спиной к Берлину и перешел в «Гамбургскую ежедневную газету». Тогда он просто сбежал. В него влюбилась одна женщина, и он тоже начал испытывать к ней чувства. Но все, вероятно, закончилось бы катастрофой, не дерни он стоп-кран. Но на Эльбе он выдержал всего два года. Когда же вернулся на Шпрее, та женщина уже и сама куда-то переехала, а через шесть месяцев он по уши влюбился в Николь. Лишь когда такси заехало в жилую зону – вокруг блока домов старой постройки, – мысли Бена вернулись в настоящее. Через мгновение такси завернуло направо на Хуземанштрассе, где Бен прожил восемь лет с Николь и Лизой.

Бен слегка отклонился в сторону и посмотрел через просвет между передними сиденьями на широкую, на расстоянии ста метров, входную дверь пятиэтажного жилого дома.

В первый момент он решил, что ему померещилось. Он знал мужчину, который стоял под деревом посередине широкого тротуара и разговаривал по телефону. Он заметил и заднюю часть кузова черного «порше-панамера», принадлежавшего его другу.

– Немедленно остановитесь! – приказал он таксисту, который вздрогнул, но быстро среагировал, подъехал к тротуару и остановил машину.

Этого не может быть, пронеслось в голове у Бена. Что Виктору здесь делать? У него же якобы деловой ужин, который никак нельзя перенести. Бен спрятался за передним сиденьем пассажира. Каждая клеточка его организма напряглась.

– Вы хотите здесь выйти? – спросил таксист, которого смутило странное поведение Бена. – Как я уже сказал, через несколько минут у меня заканчивается смена.

Было видно, что он как можно скорее хочет избавиться от своего последнего в этот день пассажира.

– Пожалуйста, еще минутку, – прошептал Бен, словно Виктор мог его услышать.

Входная дверь открылась, и на улицу вышла Николь в сопровождении Лизы. Все, что происходило затем, Бен воспринимал как в замедленной съемке. Николь обняла Виктора. Бену на мгновение стало нехорошо. Рядом с Николь стояла Лиза. Она смеялась. Виктор погладил ее по голове, и они перебросились несколькими словами. Потом все вместе сели в «порше» Виктора и уехали. Значит, это Виктор новый воздыхатель Николь. Иначе как объяснить, что друг обманул Бена и вместо того, чтобы сидеть на деловом ужине, проводит время с его женой и дочерью? И теперь стало ясно, почему Николь не хотела называть Бену имя своего нового друга.