Читать книгу У меня есть твое фото - Крис Карвер - Страница 4

Просыпаться от непривычных, чуждых ему вещей стало новой традицией. Вчера это была громкая музыка, сегодня – что-то мягкое и пушистое под левым боком.

Прежде чем разлепить глаза, Игорь прошелся рукой по этому комку шерсти. Комок легонько вздрогнул от неожиданности, а потом мяукнул, растягиваясь по кровати и смешно закручиваясь в пружину.

Игорь посмотрел на котенка и понял, что впервые за несколько лет его утро началось с улыбки.

– Ты комнату не перепутал, чудо? – спросил Игорь, продолжая гладить животное за ушком. Котенок разлепил один глаз и внимательно посмотрел на Майкова. Потом закрыл его и продолжил спокойно спать, из чего Игорь сделал вывод, что нет – не перепутал.

* * *

Аня прошлепала на кухню, не потрудившись переодеться из пижамы во что-то более приличное. Едва войдя внутрь, она замерла от увиденной картины.

Буська с аппетитным хрустом уплетал из миски сухой корм, а Игорь, сидя на корточках, поглаживал котенка по голове.

– Доброе утро, – она подперла косяк плечом.

Майков подпрыгнул от неожиданности, вскочил на ноги и заметался по кухне, ища для себя занятие. Он выглядел так, словно его поймали на месте преступления.

– Доброе, – отчеканил он, прокашлявшись.

Аня улыбнулась и прошла к холодильнику, чтобы вытащить молоко.

– Поздно стоить гримасы злодея, я все видела.

– Не понимаю. Что видела?

– Вашу умиленную моську.

– Уми… Чего?

– Умиленную. Полную умиления. Мимимишную, понимаете?

– Нет, не понимаю. И вряд ли когда-нибудь пойму, молодежный сленг – не моя стихия.

– Зря. В вашем возрасте нужно тянуться к молодежи.

Заявила это и вышла из комнаты, унося с собой стакан молока.

Игорь тряхнул головой.

– Не ходите по дому с едой! И в каком это таком возрасте?

Он не заметил, как пошел за ней в сторону гостиной. Девчонка уселась в кресло, включила телевизор, оставив музыкальный канал, и с удовольствием присосалась к стакану. Она выпила залпом сразу половину, и Игорь по какой-то причине следил за этим, как завороженный.

– В вашем возрасте, – ответила она, наконец. – Сколько вам лет?

– Не так много, как вы думаете.

– Ну, тогда не о чем беспокоиться.

– То есть, сначала вы называете меня стариком, а потом говорите, что мне не о чем беспокоиться?

Девчонка закатила глаза.

– Я не называла вас стариком. Вы сами отделили себя от молодежи, вот я и делаю выводы.

Игорь сел напротив нее на диван и свободно раскинул руки по спинке. От девушки это движение не укрылось, и она жадно мазнула взглядом по его мускулам. Майкова вдруг обдало жаром.

Нет, он знал, что привлекает женщин, но в последний раз подпускал их к себе так давно, что почти отвык, а эта девчонка… Эта девчонка, несмотря на свою строптивость и бунтарский нрав выглядела так, будто в секунду способна превратится в невинную овечку, стоит Игорю только намотать ремень себе на кулак…

«Ох, черт, Майков, ты думаешь совсем не о том».

Он тряхнул головой и отвернулся к окну. Девчонка продолжала облизывать его тело взглядом – это льстило, конечно, но было бы совершенно неприемлемо сейчас оказаться перед ней с утренним стояком.

– У меня дела в городе, – он поспешил встать. – Вернусь только вечером. Ключ один, так что либо я закрою вас здесь, либо вам придется найти себе занятие вне стен этого дома.

Девчонка, наконец, подняла взгляд к его лицу. Казалось, что она даже не слышала, о чем он говорил. Майкову на секунду стало смешно – у нее было такое забавное выражение лица, что захотелось взять ее же фотоаппарат, что стоил, наверняка, больше всего ее гардероба, и сделать пару кадров.

– У меня тоже есть дела, – важно ответила она, поднимаясь. – Нужно съездить на старую квартиру и забрать остатки вещей.

– Отлично.

– Отлично.

Наверное, не стоило разминать шею, стоя перед ней, но он не удержался.

* * *

Чертов Майков!

Аня схватила подушку и начала колотить по ней, едва захлопнув дверь в спальню.

Давненько она так не теряла контроль при виде мужского тела, хотя… Где ей было видеть мужские тела? Она жила с Лёликом, который по степени мужественности неслабо уступал ей самой.

Майков был… Хорош. Он был так прекрасно сложен, что Ане захотелось сбежать отсюда немедленно. Она теряла контроль, а делать это было категорически нельзя. Тем более – из-за Майкова. Да кто он такой вообще? Возомнил о себе непонятно что, еще и Буську заворожил, вот жук.

Но силуэт его тела, крепкие мускулы, чуть прикрытые тонкой футболкой, длинные ноги, вытянутые и скрещенные в щиколотках – она не могла перестать думать об этом, закрывая глаза.

– Так, Аня, соберись. Душ. Холодный. И познакомься уже с кем-нибудь, наконец!

Разговор с собой совершенно не помог, но попытаться стоило.

* * *

Возвращаться в квартиру Лёлика не хотелось. Обида на друга до сих пор давила ей на горло, как подошва армейского ботинка. Они никогда не ссорились так сильно, и ей не хотелось верить, что простой оплошности хватило, чтобы Лёлик вычеркнул ее из своей жизни.

– А, явилась, – «поприветствовал» он подругу, едва открыв дверь. Все надежды Ани на нормальный разговор рассыпались, словно дым. – Как раз собирался твои вещи на свалку нести.

Аня задохнулась от возмущения.

– Правильно, Лёлик, так и поступают с друзьями!

– Это не дружба, когда каждая твоя выходка стоит мне денег и репутации.

Она прошагала за ним в комнату, где ее вещи стояли в двух спортивных сумках на полу.

– Здесь все? – спросила она.

– Да. Если что-то еще найду – сообщу.

Лёлик отвернулся к окну. Он выглядел уставшим, под глазами залегли мешки, а футболка была вся смята. Улыбка коснулась ее губ – Лёлик никогда не знал, как совладать с утюгом. Обычно это она стирала и гладила их вещи. А еще готовила. Что он ел сейчас, без нее?

Увидев, что Аня замешкалась, он переступил с ноги на ногу.

– Мне нужно уходить через полчаса, так что не могла бы ты…

– Вот так просто? Выгоняешь меня? Знаешь, может быть я и не святая, но ты – тем более! – злость уже проникла ей под кожу, как яд, и слова сами вылетали изо рта – бесконтрольные и яростные слова. – Майков рассказал мне, как именно ты добился того интервью. Шантажом! О чем ты только думал?

Лёлик перевел на нее не верящий взгляд.

– О чем я думал? Ты на себя посмотри! Я зашел к тебе в Облако вчера, и что я вижу! Фотки картин Майкова! Зачем они тебе, дорогая подруга, а? – Аня опустила глаза. Нет, ну она всю жизнь была конченой дурой и наступала на грабли снова и снова, но чтобы так? Она и забыла, что у Лёлика есть ее пароли от всех ресурсов. Черт. – Подожди, а кто тебе сказал, что я его шантажировал? Ты что – ходила к нему?

Аня вздернула подбородок, надеясь, что другу (хотя, здесь подойдет больше «бывшему другу») этот ее жест скажет о многом. О нежелании говорить, например. О том, что в глубине души, за толстыми слоями обиды в ней еще теплится надежда все решить мирно.

Но Лёлик растолковал выражение ее лица по-своему.

– О, – он улыбнулся, обходя стол стороной. Руками он обнял себя за плечи, по привычке прикрывая природную худобу. – А ты не так проста, как кажешься. И в каких же вы отношениях?

– Ни в каких.

– У тебя уши краснеют, когда ты врешь.

Аня чертыхнулась. Сейчас, стоя перед ним, она чувствовала себя нагой. Будто всю одежду сняли и оставили на пронизывающем ветру – было так противно, холодно и стыдно.

– Лёлик, чего ты хочешь?

– Хочу еще одно интервью. На этот раз видеоматериал. Осведоми об этом своего нового друга, окей? Или я солью его картины в сеть, а они явно не предназначены для общего доступа. Голые тетки, несовершеннолетние мальчики в одном белье… Просекаешь?

Он присел на подлокотник дивана. Ане в голову пришла мысль наброситься на него и сломать пополам – он ведь такой дохлый, что сделать это – раз плюнуть. Или вцепиться ногтями в наглое веснушчатое лицо.

– Ну ты и скотина.

– У тебя три дня до понедельника. Провернешь это – и ты в деле. Никого не буду нанимать, съемку отдам тебе. Заработок пополам. Соглашайся, Аня.

Она сжала кулаки так, что хрустнули костяшки. Ничего не стала отвечать – схватила сумки и поспешила уйти, пока гнев не затопил разум.

* * *

Игорь возвращался домой уже в темноте.

Он любил зиму как раз за это – дни были короткими, и темнота, как одеяло, укутывала пригород, коттеджи и дома, пряча их от любопытных глаз. Ему нравилось скользить по дорожному полотну, чуть блестящему в свете фар. Нравилось, как проносится мимо череда деревьев, а мелкие зверьки, напуганные светом и шуршанием колес, разбегаются в стороны от машины.

Поэтому Майков в свое время перебрался в поселок. Городские пейзажи не вдохновляли его. Все казалось неестественным: ровные линии, гладкий асфальт, холодные стены государственных учреждений. Будто кукольные дома, сделанные на конвейере. От них становилось тоскливо, и эта тоска была такой серой, что в конце концов удручала. А в поселке был снег – много снега. Был теплый чай у камина под завывающий ветер с улицы. Раскачивающиеся деревья в саду, а по утрам солнце и блестящий на морозе снежок под ногами во время пробежки.

Он успел на какое-то время забыть про девчонку, но когда, подъехав к дому, увидел ее на крыльце – вспомнил. В какой-то момент его даже кольнула совесть. Все-таки надо было сделать для нее ключ, чтобы не мерзла здесь, дожидаясь. А потом рассудок вдруг отрезвил – Игорь, ты ничего ей не должен. Она всего лишь мелкая шантажистка и манипуляторша, так что пусть довольствуется тем, что имеет.

Но странно – девчонка выглядела печальной. Не такой печальной, какой была три дня назад, когда появилась вечером на его пороге. Тогда эта была скорее злость, сейчас же она была угрюмой, уставшей. Сидела на своих сумках, положив подбородок на коленки, смотрела куда-то под ноги.

Игорь вышел из машины и протянул ей ключ.

– Открывайте, я пока машину загоню в гараж.

Ключ взяла молча, медленно поковыляла к двери. Игорь насторожился.

Она так долго копалась с замком, что, когда Майков разобрался с машиной, они столкнулись в прихожей. Девчонка стянула ботинки, споткнулась сначала о них, потом о свои сумки, потом ударила кулаком себе по коленке и, наконец, сползла вниз по стене с обреченным видом.

Игорь уставился на нее, снимая с себя куртку. Наверное, стоило заговорить, но лезть в душу он не хотел, да и не его это было дело, честно говоря. Поэтому он отодвинул сумки в сторону и, раздевшись, прошел на кухню.

После минутного копошения девчонка вошла следом. Но застыла в пороге. Она впервые выглядела нерешительной, чем совершенно вогнала Майкова в ступор.

– Игорь, – тихо позвала она. Майков включил чайник и повернулся к девчонке, внимательно рассматривая ее опущенные плечи и примятую из-за шапки челку.

– Да?

Она заглянула ему в глаза. Без злобы, насмешки, обиды. Впервые просто заглянула в глаза – печально и искренне. Ему казалось, что она хочет рассказать о чем-то важном. Но она лишь пожала плечами, прервала зрительный контакт, опустив взгляд, и осторожно произнесла:

– Просто хотела сказать спасибо. За все.

Потом улыбнулась грустно и вышла, прикрыв дверь.

Игорь услышал шарканье ее тапочек, когда она поднималась по лестнице. Потом скрип двери и тишину.

* * *

Весь вечер Майков не находил себе места. Впервые с ним происходило подобное. И, главное, было бы из-за кого – из-за девчонки, которая нагло ворвалась в его жизнь, дерзила ему, вела себя совершенно неподобающе.

Наверное, у него из головы не выходил вчерашний горячий шоколад, что она принесла в студию. Напиток был слишком сладким, но все равно вкусным. Игорь вспомнил детство и бабушку, что варила какао для них с сестрой.

Вчера этим поступком она попыталась извиниться и проявить заботу, а Майков уже и забыл то время, когда о нем заботились. Поэтому он решил сделать ответный шаг. Крошечный, просто в знак уважения.

Он постучал в ее дверь и через секунду мысленно взмолился, чтобы девчонка спала. Чтобы не услышала стук. Потом проснулась совесть, и Игорь, повздыхав немного, негромко позвал:

– Эй, – никто не ответил. Он сделал глубокий вдох, собрал все силы в кулак и позвал громче, впервые произнося ее имя, которое вчера, как гром среди ясного неба, всплыло в памяти. – Аня, вы здесь?

Легонько толкнул дверь – та поддалась.

Игорь не хотел заглядывать. Он надеялся, что девчонка сама заметит движение и выйдет. Сквозь щель между дверью и косяком он мог видеть краешек кровати и Аню, сидящую в наушниках к нему спиной.

Она была обнажена.

Ну, может, не до конца. На ней, кажется, были пижамные штаны, Игорь не успел рассмотреть. Но ее спина была совершенно голой прямо перед его лицом. И это была очень красивая спина.

Художник внутри грубо вытеснил мужчину. Игорь уставился на потрясающе хрупкие выпирающие лопатки, на медные локоны волос, что лежали на плечах, как шелковые ленты. Он смотрел на то, как эта спина едва заметно движется в такт музыке, и ему захотелось знать, что именно Аня слушает. Какая музыка заставляет ее тело быть таким гибким и таким прекрасным?

Взгляд медленно спустился с лопаток к ямочке в самом низу спины. Под этой ямочкой была резинка штанов, и она совершенно мешала. Обычно хрупкая, тоненькая Аня, сейчас, в темноте, при свете одного лишь ночника выглядела ужасно сексуальной. Ему захотелось увидеть все. Хотелось посмотреть, как она выглядит спереди. Как вздымается под тяжестью дыхания аккуратная грудь, как натягивается ткань на скрещенных ногах, как подрагивают пальцы с накрашенными голубым лаком ногтями. Ему захотелось увидеть Аню целиком, в полный рост, такой, какая она есть.

Дышать стало трудно. Горло будто сдавили колючей проволокой, и Майков отшатнулся, чувствуя горячо колотящееся сердце под своей ладонью.

Он бросил последний взгляд на девчонку, после чего поспешил убраться подальше.