Читать книгу Илсилензио. Фиалки не молчат - Кристи Майерс - Страница 9

На какой-то момент мне показалось, будто мир затих. В голове я снова и снова прокручивала его слова, на какое-то время забыв о том, что Остин все еще сидит передо мной. Но вскоре звонкий голос мистера Ламберте вернул меня на землю:

– Это просто невозможно! Я тоже человек, и у меня не железное терпение. Абигейл, слезай со сцены! Ты безнадежна. Подойди и возьми у Фрэнка микрофон, сейчас будем думать, что делать. Ия!

Я машинально вскакиваю на ноги. Вся группа с мистером Ламберте смотрели прямо на меня и чего-то ждали.

– Милая, ну зачем же ты там спряталась?! Иди сюда и поднимайся на сцену! – кричит он мне на весь зал, но мне все равно кажется, будто он стоит намного дальше.

Недолго думая я, обходя рядом находящиеся сиденья, направилась неуверенной походкой прямо к сцене. Клочок бумаги я сильно сжала в руке и незаметно положила в карман, чтобы потом выбросить в мусорку при удобной возможности. Оглядываться на Остина я и не думала. Он ничего обо мне не знает, чтобы так говорить. Да и меня не волнует, что он сказал. Совсем.

Спустя несколько дней после смерти Мэгги я по чистой случайности подслушала разговор родителей насчет того, как же все это произошло. Оказывается, по непонятной причине Мэгги выехала на машине на встречную полосу и на высокой скорости врезалась в другой автомобиль. При сильном ударе обе взлетели в воздух. Одна машина после стукнулась о бордюр. При этом столкновении машину закрутило и перевернуло. Несмотря на то что она разбилась всмятку, водитель по необыкновенному везению выжил, получив сильные ссадины и ушибы. Но по неусмотрению врачей его быстро выписали, а на следующий день они получили от него вызов. Человек скончался до приезда скорой помощи.

Второй машине повезло намного меньше. Она полетела прямо с моста и, разбившись о еще не растаявший лед, взорвалась, а тело хрупкой девушки разлетелось на части, так как найти его в глубоких темных водах не удалось. Да я и не думаю, что кто-то его собирался искать, после такого-то взрыва. В этой машине и была Мэгги.

Каждый раз, когда я поднимаюсь по ступенькам на сцену, я вспоминаю ее, ее улыбку, смех. То, что она сидит внизу на сиденьях и мысленно поддерживает меня каждое выступление, успокаивает меня.

На этот раз мне это не помогло, так как сейчас, вспоминая ее, я лишь слышу жуткий пронзительный крик летящей с моста машины и уже не вижу ее внизу, моего главного зрителя.

– Так, посмотрим. – Оторвав глаза от бумаг со сценарием, а руку от своей щетины, мистер Ламберте указал пальцем на Абигейл. – Сейчас попробуем пройтись по монологу Джульетты в третьем акте, сцена вторая. Ты все помнишь?

Недовольно взявшись за микрофон и оперевшись о подлокотник, она кивнула.

– Отлично. А ты, Ия, – он переключился на меня, и на его лице заиграла заботливая улыбка, – будь лапочкой, как и всегда. А говорить ты будешь голосом Абигейл. Думаю, вы поладите.

Абигейл насмешливо хмыкнула, а я сложила руки на груди. Ух, не знаю, что из этого получится. Но когда мистер Ламберте пригласил меня на сцену, во мне загорелась маленькая надежда, что эта глупая затея все-таки сможет мне помочь.

– Итак, Ия, – он опять заговорил и начал уверенно произносить слова, чтобы я сконцентрировала все свое внимание на них, – сделай такое мрачное выражение лица, на которое только способна, но чтоб в глазах был легкий блеск.

– Она и так сюда пришла с лицом мрачнее некуда, – прошептала Фрэнку на ухо Абигейл, но, похоже, забыла про микрофон у рта, который передал ее слова по всему залу. – Ой! Тупой ботаник! Почему ты меня не предупредил? – рявкнула она на своего соседа, уже отодвинув от себя микрофон.

Вся группа засмеялась. Уголком глаза я увидела Остина на задних рядах, который единственный сидел неподвижно, наблюдая за всем этим. Абигейл же в свою очередь смущенно покраснела и от неловкости всем заулыбалась самой милой из своих улыбок. Даже не знаю, что хуже: ее актерская игра на сцене или ее актерская игра в жизни. Но я точно знаю одно: моя уверенность в себе с каждой секундой пропадает и я не знаю, как продолжать держаться на сцене на прямых ногах. Опустив руки, позволяя им болтаться, так как не знаю, куда их девать, я взглянула на учителя.

– Так, молчать! – Он всем телом повернулся к ним. – Урок заканчивается, а у нас еще ничего не готово. Соберитесь наконец! – его громкий суровый голос заставил всех успокоиться и создать полную тишину. – Абигейл, начинай.

– Гхм, гхм, – она отбросила рукой свои прямые темные волосы за спину и, держа микрофон так, будто она какая-то молодая журналистка, пришедшая брать у меня интервью, начала читать строки: – Неситесь шибче, огненные кони…

Да, неситесь… Как две машины навстречу друг другу.

– К вечерней цели! Если б Фаэтон… – Она остановилась и с разинутым ртом продолжила смотреть сначала на меня, потом на мистера Ламберте.

Тот смотрел на меня непонимающе и довольно сурово.

– Ия, черт побери! Ты что застыла?!

И правда, огненные кони несутся, как машины на высокой скорости.

Две машины несутся так быстро, издавая колесами неприятный свист, очень громкий и пронзительный. Я от страха и громкого звука закрываю руками уши. Свет софитов, которые бьют в глаза, словно яркий свет фар. Я опускаю веки, сильно щурясь. В какой-то момент мне кажется, будто я стою на той дороге. Чувствую, как что-то приближается ко мне, очень быстро. Даже закрытые глаза с ушами не могут унять во мне страх. И тут… удар. Я лечу с моста. Очень медленно. Как в каком-то фильме, время замедляется. Вокруг очень темно. Только огни на мостовой освещают дорогу, давая мне понять, что я уже лечу в темную, жуткую, пропитанную ужасом воду. Глубокую, но до дна мое тело не опустится. Ведь я ударюсь об лед, сломаю себе все кости и потеряю сознание, так и не попав в объятия всасывающей на дно воды. Я уже была готова к удару, как за отблеском света замечаю ее. Мэгги летит вместе со мной. Она не видит меня. Лишь обвила себя руками и поджала к животу колени. Все лицо заплаканное, над глазами размазана тушь. Не успеваю я задаться вопросом, почему она плакала, как время начинает понемногу ускоряться. Ее глаза распахиваются в нескрываемом страхе, рот открывается с душераздирающим визгом, и мы приближаемся ко льду. Удар.

Лед слишком теплый и пыльный для льда. Я слегка открываю сощурившиеся глаза и понимаю, что лишь упала на пол, хорошо знакомый деревянный пол нашего актового зала. Вижу, что вокруг меня собралось несколько человек, но из-за слишком яркого света, который у меня перед глазами, не могу разобрать лица.

– Ия?

Я медленно поднимаюсь, стараясь держать равновесие и как можно быстрее найти глазами мою сумку. Затем замечаю, что кто-то протягивает мне ее. Машинально схватив сумку, я направляюсь к выходу, как этот кто-то грубо хватает меня за локоть и поворачивает к себе.

– Ия, послушай…

Остин смотрит мне прямо в глаза снова взглядом полным жалости. Ненавижу этот взгляд. Я не хочу его слушать. Не хочу стоять перед всеми ними так, будто в любой момент у меня могут подкоситься ноги. Не хочу, чтобы они видели меня такой. Не хочу, чтобы они запомнили меня такой.

Отбросив его руку, я быстрой походкой удалилась из зала, надеясь, что никто не видит, как дрожат мои руки и громко бьется сердце. Теперь уже я уверена, что сюда больше не вернусь.