Читать книгу Пауза - Кристина Андреевна Белозерцева - Страница 4

«Тьма отступала. Понемногу, по одной капле, но отступала. Та самая звенящая нить, ведущая в один из вариантов будущего, постепенно наливалась светом. Еще неярким, мерцающим, но уже вполне реальным. Теперь Абао могло осознать, что значит слово «тюремщик», это существо, запершее его во Тьме и обжигающем холоде, а потом поддерживающее в нем тень призрачной жизни, позволяя выпить немного живой, дымящейся крови. Отвратительно, но другого выхода, чтобы не потерять рассудок, не было. Нить зазвенела в тот момент, когда «тюремщик» столкнулся с чем-то иным. Чем-то, способным менять реальность. Абао потратило почти всю накопившуюся жизнь, чтобы увидеть еще хоть что-то, и перед тем, как снова потеряло способность мыслить, успело услышать новое слово – «Крис»…»

– Да чтоб тебя, Кристина!

Я нехотя открыла глаза, оглядываясь по сторонам. Спальня. Незнакомая. Мягкая огромная кровать, ворох невесомых одеял и приятная, гладкая прохлада шелка. Солнечный свет струился сквозь неплотно закрытые шторы, обливая золотом край стола и кусок жемчужно-серого однотонного ковра. Я совершенно бессовестно спала, уютно устроившись щекой на смуглом плече все того же виконта, прижимаясь к нему всем телом. Да твою ж мать. Опять что ли?

Зато я, наконец, смогла рассмотреть его подвеску: серебряные сдвоенные мечи, соприкасающиеся кончиками лезвий и краями эфесов, образуя треугольник. Посередине круг с чем-то, похожим на молнию, незнакомый символ, если это вообще – символ.

– Где мы? – спросонок мой голос был чуть хриплым.

– В моем поместье, – проворчал мужчина, высвобождая плечо, – три часа от Дайсара, если тебе интересно.

– Как мы сюда попали?

– Утром приехали, похоже.

– Н-да? А что это мы вчера такое пили?

– Абсент.

На сей раз в голове вполне прояснилось, а внутренние голоса со злорадством припомнили мне наперебой и Кловера, и Феникса, и Джазира, и мое намерение до того – просто мирно тихо отдохнуть, безо всяких порождений Бездны.

– Ты помнишь, что вчера потащил меня в гости к демону?– полюбопытствовала я, с интересом разглядывая хмурящего брови Кейна.

– Надеялся, этого после абсента не вспомнишь ты. Извини, – проворчал Кейн, – но тебе ничего не грозило. Феникс – мой давний знакомый, я сбываю ему всякую хрень, он ее изучает, а потом делится результатами. Он практически безобиден, в каком-то смысле.

– Значит, Джазир…

– Стигийский амулет позволил ему опознать и мою шпагу и Феникса. Так что я попутно оказал летописцу услугу, избавив его от лишних проблем.

Я приподнялась на локте, и шелковое покрывало поползло закономерно вниз. Кейн только головой покачал, высвободив руку и садясь на кровати.

– Так, – мужчина завернулся в простыню, – я пошел умываться, если к моменту, когда я вернусь, ты еще не будешь одета, я тебя все-таки разложу на этой самой кровати и трахну. Боги свидетели!

Он вышел, хлопнув дверью чуть громче, чем стоило, а я принялась натягивать штаны, прислушиваясь к шуму льющейся воды. Спальня была большая, с огромной удобной кроватью, на которой можно было спать хоть вдоль, хоть поперек, застеленной темно-синим шелком, а если зарыться носом в подушку, можно ощутить, как тонко пахнет ткань сиренью. Слишком широкая даже для двоих, на кованой спинке – подсвечники, держатель для бутылки в виде металлического, свернувшегося кольцом змея, и полочка под кальян. Тот, кто выбирал мебель, определенно знал толк в разврате.

Стены обтянуты серо-голубой тканью, а два больших окна занавешены длинными тяжелыми шторами. На одном столе давно остывший кофейник и две чашки, а другой завален книгами, похоже, Кейн любил читать перед сном, когда ночевал тут один. Я из любопытства взяла тяжелый том с самого верха в руки – история. Потом кое-что об оружии, тактика и стратегия, нашлись даже пара фолиантов на старом имперском языке, определенно запрещенные по всей Ойкумене. А в углу обнаружилась гитара с посеребренными струнами.

«Ты напоминаешь мне кота, – усмехнулся Лусус, – на новом месте первым делом нужно обнюхать все углы, но все-таки ты не собираешься одеваться, а?»

С рубашкой вышла проблема: белый шелк был насквозь прожжен слева, как раз там, где на моей коже расплескались огненные символы инфернальной Печати. Шпага. Наверняка, ее влияние, впрочем, на коже не было ни намека на ожог, и то – хлеб.

– Кейн? – позвала я через дверь, постучав в нее согнутым пальцем для приличия. – Можно у тебя еще одну рубаху одолжить?

– Не слышу, – отозвался мужчина.

– Рубашка! – повторила я громче.

– Да не слышу я! Выйду – скажешь.

– Ага, – проворчала я себе под нос, заворачиваясь поплотнее в простыню, – ты выйдешь, я не одета, опять скажешь, что я виновата.

Я приоткрыла дверь, сунув нос внутрь. Просто спросить про одежду – ничего больше.

– Слушай… – и осеклась, поняв, что снова изрядно накосячила.

Виконт стоял спиной ко мне и как раз вылил на себя кувшин воды, холодной, судя по температуре в ванной и отсутствию пара. А я не могла глаз отвести от его фигуры: стройный, широкоплечий, обрисованный сверкающими в солнечных лучах каплями, а мокрые белые пряди прилипли к его шее и плечам. Он полуобернулся ко мне и только головой покачал.

– Ну? Что еще? – с сарказмом осведомился мужчина, дернув раздраженно уголком рта.

– Рубашку еще одну можно у тебя одолжить? – я так и не заставила себя отлепить от него взгляд.

– Окажите мне честь, графиня, – теперь голос прямо-таки сочился чистым прозрачным ядом двухвостой кобры, – гардероб в вашем полном распоряжении! Или сначала желаете еще понаблюдать? Ни в чем себе не отказывайте, прошу вас!

– Прости, – я выскользнула за дверь, прижалась к ней спиной и от души рассмеялась.

Это становилось откровенно забавно. Виконт Дэрэт ничуть не походил на моих старых приятелей по Академии, но еще больше отличался он и от моих странных друзей из Дай-Пивка. Дэвлин и Эрик заставляли меня взрослеть, Кейн был старше и позволял мне ребячиться. Валять дурака. И это его больше не злило. «Если что, прячься за моей спиной и моей шпагой», неожиданно приятное ощущение, что кто-то другой взваливает на себя ответственность. Ну, не считая того, что это друг моего отца, конечно. Впрочем, согласитесь, после «мужа сестры» это не так уж и плохо звучало.

«Зато ты перестала дергаться, – заметил Лусус, – по поводу всего произошедшего. Дэвлин, Эрик, потеря чар…»

«И ты снова улыбаешься, – согласился Шепот, – как думаете, он специально?»

«Что?»

«Отвлекает от хреновых мыслей? Вчера нас, вон, весь вечер развлекал…»

«Вино, нижний город, экскурсия к демону, которому пятнадцать тысяч лет, отличное развлечение!»

«Но если Феникс знает, кто нас… э-э-э… создал, мы же сможем как-то это из него вытянуть».

«Возможно… Но что насчет Абао? Где-то в мире ползает какая-то легендарная тварь, не стоит ли сообщить своим?»

А вот это была хорошая идея, но на сей раз у меня ничего не вышло: ни Десятый, ни Дэвлин, ни Эрик не отвечали, да и Вэль, похоже, был у себя дома.

«Что-то не к добру это все…» – проворчал Лусус.

«Попробуем чуть позже».

«Все равно ничего больше мы сделать не можем, не свяжемся до завтра – пойдем к мэтру Ольсину, он все равно в курсе почти всей этой истории, или к Шаггорату с Да Ки Нэ, а у нас все равно даже сил больше нет».

Я позволила беседе в моей голове продолжаться без моего участия, устроив набег на гардероб хозяина дома. Надо же, какой порядок. Рубахи и брюки, камзолы, куртки, плащи, несколько официальных костюмов гербовых цветов. Отдельная полка со свернутыми ремнями. У Кейна определенно был весьма хороший вкус. Обнаружился в дальнем углу и некий склад забытых вещей – элементы исключительно женского гардероба, и я похихикала, не побрезговав рассмотреть парочку чудовищных образцов, отделанных вульгарными розовыми и красными кружевами. Ладно, тут тоже понятно, постоянный источник Инферно рядом всегда влияет на темперамент, по себе знаю. Так, сорочка. Пусть будет ради разнообразия темно-серая, как штормящее море, из плотного шелка с перламутровыми пуговицами.

Виконт Дэрэт вышел, полностью одетый, но босиком, вытирая волосы пушистым темным полотенцем, и сел на край кровати, рассматривая меня.

– Поговорим?

– Давай, – я присела рядом.

Холодные льдистые глаза уставились мне в лицо, виконт стал совершенно серьезным.

– Это на счет твоего срыва, семилиста, того, что ты оказалась под моим одеялом, ну и прочих глупостях.

– Внимательно слушаю.

– Дай я догадаюсь. Дело не в магии, да? Ты обиделась на какого-то мужчину, – констатировал он, – и позавчера пустилась во все тяжкие, это – нормально. Бывает. Что ты так смотришь? Мы с тобой проговорили весь день. Ну не ведут себя женщины так по другим причинам. Чары, не чары, потеряла, не потеряла – чушь. Даже история с принцем – не то. Это наверняка – мужчина, к которому ты на самом деле не равнодушна.

– Допустим, – не стала я опускаться до неуклюжей лжи, – но это так, ерунда, скоро отпустит.

– И это он втянул тебя во все твои проблемы?

– Только отчасти…

– Так это все-таки – Бреннон? – прямо спросил виконт, перебивая объяснения. – Из-за того, что он предпочел тебе Елену?

Я пожала плечами, не желая обсуждать предложенную непростую тему.

– Нет, дело не в Эрике. Мы с ним не были вместе, мы просто друзья. Хотя и очень близкие друзья, признаю. Слушай, ты же не собираешься вытрясать из меня душу на тему моих взаимоотношений с людьми?

– Но и просто отпустить тебя в таком состоянии я не могу. Расскажи мне, кто он, и что с тобой произошло? Может, я смогу чем-то помочь.

– Не стоит, – покачала я головой, – со мной и так все будет нормально. Раньше я рассказывала окружающим о своих проблемах, а потом решила, что не стоит поднимать им настроение таким способом.

– Детка, вот только не надо путать меня со своими столичными дружками!

– Извини.

Он вздохнул, а потом встал, подошел к бару и налил нам по пузатой рюмке коньяка, всучил мне одну из них, а из второй сделал хороший глоток сам, снова присаживаясь рядом. Ага, вот так правильное похмелье и приводит к длительному запою.

– Ну, хорошо. Я еще вчера должен был бы вернуться в поместье твоего отца и сдать тебя ему с рук на руки. Это было бы разумно и логично. Но вместо этого… А, мертвяки! Видишь ли, Кристина, я попробовал… какая ты, и увлекся, а это уже никуда не годится. Мои увлечения на пару недель, не больше. Тем более, ты дочь Ларри. Бездна! Но я могу сказать себе «стоп», только если не нравлюсь женщине или если у нее есть другой, ты меня понимаешь? Пунктик у меня такой.

Я чуть наклонилась к нему, растягивая губы в усмешке и ловя себя на том, что получаю откровенное удовольствие от флирта с этим мужчиной. Не просто, чтобы отвлечься ото всех дурацких мыслей мира, нет. Мне нравился сам процесс. Ловить малейшее изменение его лица: как он хмурит брови, как растягивает тонкие губы недобрая кривая усмешка. Настоящая игра – ходить по самому краю, но не перейти своими выходками незримую границу. Дразнить, но не до обиды. Флиртовать, но не до прямого предложения. Тоже фехтование своего рода, только словами, а не клинками. Впрочем, словом можно ранить – не хуже, чем ударом шпаги, а молчание может добить вернее укола мизерикордии. Виконт был куда опытнее меня и в такого рода поединках, так что я могла ни в чем себя не ограничивать и развлекаться по полной.

– А ты уверен, что ты мне нравишься?

– Мне тебе это доказать? – проворчал Кейн, криво ухмыльнувшись.

– Как это, интересно? – приподняла я выразительно одну бровь.

Он коротко хохотнул, взяв меня за подбородок, так что тот легко уместился в кольце из большого и указательного пальцев виконта, принявшихся поглаживать кожу.

– Хочешь меня подразнить?

– Еще не знаю, – расстояние между нами снова сократилось, а в воздухе заплясали еще невидимые, но уже приятно царапающие кожу молнии, – а чего хочешь ты?

– О-о-о! Много чего! В любой городской книжной лавке можно найти книгу с перечнем всех моих сокровенных желаний. Только у них это называется сводом законов.

– Даже так?

Какие у него тонкие губы, пересеченные узким старым шрамом справа. Не стал избавляться от него, и когда-то сломанный нос тоже не стал править. Красив все-таки, зараза. Пальцы принялись ласкать щеку, спустились на шею, а потом усмешка стала холодной и циничной.

– Что, совсем выросла девочка? – негромко проговорил мужчина. – Я – друг твоего отца. И сейчас я трезв и полностью в себе, поэтому могу себе позволить разумное поведение. А еще мне кажется, после всего, что было вчера, ты можешь, по крайней мере, ответить на один простой вопрос. Что с тобой происходит?

Я покачала головой, не прекращая улыбаться, уже даже не потому, что не хотела говорить о Дэвлине, а просто, чтобы не прекращать этот диалог. А еще хотелось увидеть, что он сделает, если я продолжу в том же духе. Я понимала, что нам не стоит переходить границу, он знал это абсолютно точно, и это вот это самое «нельзя» и заставляло искрить между нами воздух. Отношения между мужчиной и женщиной – штука в принципе безумная и нелогичная. И «нельзя» за пару дней может превратить легкое увлечение в сумасшедшую страсть, мгновенно сходящую на нет, если вдруг станет «можно».

Виконту надоел этот бессмысленный диалог, Кейн встал, протягивая мне руку.

– Ну ладно. Пошли.

– Куда? – я приняла ладонь, и он рывком поднял меня на ноги.

– Хочу тебе кое-что показать, а потом так и быть, накормлю завтраком, хотя, видят боги, ты это не особо заслужила.

– Что?! – рассмеялась я, выходя из комнаты вслед за ним. – Не заслужила еду и чашку кофе?! Вот уж не думала, что вы такой жадина, виконт!

– Ваше поведение – просто неприлично, – пробурчал он с вернувшейся иронией, сворачивая к лестнице, ведущей вниз. – Будь на вашем месте кто-то еще, графиня, я бы вот вообще не церемонился в методах.

– Да-а-а? – терпеть не могу лестницы, так что пришлось снова уцепиться за его локоть.

– Да, для начала бы отшлепал.

– О! И часто вы прибегаете к таким методам воспитания, виконт?

– Случается.

– Да вы, я вижу, знаете толк в разврате, м-м-м?

– А вы?

Я чуть подумала над ответом, оглядывая подвал, в который мы спустились по широким ступеням, и ведь ни души вокруг. Только темный камень, несколько фонарей, да дверь, которую Кейн распахнул передо мной.

– Ну, пока никто не жаловался. А что это мы, собственно, здесь делаем? Подвал? Вы собираетесь приковать меня к стене? Или подвесить на цепях?

– Простите, графиня, я вас разочарую: предпочитаю более традиционные способы любить женщину.

– А… – начала я и осеклась, когда вспыхнул свет магического фонаря, резанув по адаптировавшимся к темноте глазам.

Это была небольшая комната: полки с вазами, украшения, странное оружие, головы каких-то страшилищ, книжные полки, а напротив входа – большой портрет, от которого я не могла отвести глаз. В центре, салютуя шпагой, стоял Кейн, еще совсем молодой, в белой полурасстегнутой рубахе, широко улыбающийся, будто приглашал кого-то к барьеру. Справа высокий мужчина в гвардейском плаще с парой гномских револьверов, ироничная улыбка, сильные ладони, серые чуть прищуренные глаза и небольшая бородка – отец! Но какой он тут тоже молодой! Слева от виконта барон Тревор, массивный, широкоплечий, замахивающийся тяжелой секирой, зажатой в огромных лапищах, и он смеялся. Между отцом и Кейном, стоя в пол оборота, демонстрировала сползающий с изящного плечика голубой полупрозрачный пеньюар золотоволосая красавица с синими шальными глазами и чуть встрепанной прической, одна узкая ладонь скользнула бретеру в вырез рубахи, а другая сжималась за ее спиной на ременной пряжке моего отца. Она тоже смеялась и смотрела через плечо с вызовом. Возле Тревора перекидывала с ладони на ладонь фиолетовые молнии стройная и даже миниатюрная темноволосая женщина с карими глазами в мантии электрик. Возле бати еще один светлоглазый блондин, надменный и холодный с точеными чертами лица, одетый в костюм рейнджера, левая рука его – покрыта мерцающим голубым льдом.

На заднем фоне – фигура усмехающегося зеленоглазого мужчины в изящных очках. Мундир контрразведки, профессионально добрый взгляд, а в ладони – тоже револьвер, только больше и странной конструкции.

По краю картины полыхало мастерски нарисованное пламя, под ногами лежало собранное в кучу оружие, какие-то кости, только под босыми стопами золотоволосой красавицы пробивались ростки зеленой травы.

– Что это? – изумилась я, замерев перед полотном.

– Нас с твоим отцом и Тревором ты, надеюсь, узнала? Маг с молниями – виконтесса Мария Валлеби, ныне графиня Вилетти.

– Что?! – чуть не завопила я от изумления, вспоминая своего приятеля, некроманта-самоучку. – Мать Харла маркиза Вилетти?

– Именно. А ледяной следопыт – Рене граф Шатт.

Я уже могла только таращиться во все глаза, вцепившись в руку виконта.

– А вот эта красавица в центре – жрица Мирайи, Леонелла, сестра того самого герцога, и тетка твоего экс-жениха. Ты мне чем-то ужасно напоминаешь ее. А вот это занятный человек позади – бывший глава контрразведки, генерал Айзек Бреннон. Подкидывал нам всякое интересное, ну и помогал в случае, когда мы слишком зарывались.

Я обернулась к Кейну, ошарашенно, пытаясь как можно более безболезненно добавить новую информацию в мою картину мира.

– Ты, папа и Тревор дружили с отцом Тайи Шатт, матушкой Харла Вилетти и теткой Лео?! А помогал вам отец Эрика Бреннона?!

– А ты что, думаешь, – поднял он одну бровь, – твой отец просто так сквозь пальцы смотрит на твой образ жизни? Мы все уже это проходили, Крис.

– Но Бреннон-старший… Как он мог вас прикрывать, он же тогда руководил конторой? Должен был бы наоборот охотиться за такими, как вы, нет?

– Ну, – рассмеялся искренне Кейн, – не будь наивной, он всегда извлекал выгоду «и из наших, и из ваших», а вообще все его игры только при большой вежливости можно было называть «двойными».

– Ты… – я не знала, как спросить. – Ты же расскажешь мне? Как это было?

Он только молча улыбнулся и кивнул, мягко подтолкнул меня к выходу.

– Теперь идем завтракать.

Мы вышли в сад и уселись за накрытый стол, на котором уже стоял кофейник, чашки, тарелка с сэндвичами и еще одна с фруктами. Я смотрела на мужчину, размышляя, какие еще неожиданности преподнесёт мне наше внезапно затянувшееся знакомство? Одержимое оружие, демоны и охотники на демонов, команда авантюристов, в которой был мой папенька, а еще я посмотрела на изумленного Кловера, разнесла притон и похитила крупье из игорного дома. Ах, да, раздела барона, выиграла кучу золота и две ночи спала на плече мужчины, с которым так и не переспала, простите за тавтологию. Чудно, все-таки. Да уж, любопытно было бы посмотреть на отца в этой компании.

– А что сталось с Леонеллой? Она единственная, о ком я ничего не знаю. Это же та женщина, о которой ты говорил вчера, да? Как язык пламени?

Кейн улыбнулся, не отвечая прямо.

– Она была взбалмошная, эгоистичная и вечно втягивала нас в какие-то истории. Крутила роман со мной и одновременно с твоим отцом, представляешь?

– Чего?.. – вытаращилась я на него, пытаясь представить, как это вообще могло быть.

Стоп. Ошиблась. Я не пытаюсь это представить. Не-не-не.

– У авантюристов всегда очень непростые взаимоотношения внутри группы, Крис. Кучу проблем это создавало. Да мне самому временами казалось, что если бы нашелся маг, который бы наложил на нашу компанию проклятие безумия, никто бы даже не заметил разницы. А уж как это бесило ее брата! Ты бы видела! Я дважды дрался с ним на дуэли, правда, до первой крови. Оба раза победил, если тебе интересно. А потом их отец не выдержал и отправил ее в монастырь Мирайи. Сейчас она там настоятельница. Когда ее с нами не стало, все помаленьку и развалилось. Мария вышла замуж, потом твой отец встретил твою мать, а потом женился и Рене. Все успокоились. Словом, внезапно мы все стали наглядной иллюстрацией деградации авантюристов – тихие, домашние, в чем-то даже респектабельные. Кто бы мог подумать…

Кейн отпил глоток кофе и улыбнулся, задумчиво глядя куда-то за мое плечо.

– Оказалось, что все держалось на сумасбродной любвеобильной девчонке…

Я усмехнулась в ответ.

– Ты рассказываешь мне это, чтобы мне захотелось закончить чудить и вернуться к своим?

Виконт отсалютовал мне чашкой и покачал головой.

– Напротив. Чтобы тебе не казалось, что твои проблемы – уникальные и неразрешимые. И еще, чтобы ты поняла: все команды авантюристов распадаются, все без исключения. И ничего страшного в этом нет. Твой отец, например, вполне счастлив жить дальше, у него есть твоя мать и вы с сестрами, а скоро и сын родится. Это гораздо лучше, чем выть над погибшей командой или лежать в холодной могиле самому, поверь мне. Жизнь не кончается. Вы просто идете дальше.

– Зачем ты это говоришь? – нахмурилась я, никак не ожидавшая подобного вывода.

– Я хочу помочь.

– Почему?

Кейн чуть наклонил голову.

– Можешь считать это благодарностью за прекрасный день. Или потому что ты напомнила мне времена, когда нам с ребятами было по двадцать. А может, потому что ты чем-то ужасно похожа на Леонеллу, – он подумал немного, делая вид, что не замечает, как я начала хлюпать носом, – хотя нет, вру. Потому что вчера, когда я упражнялся в фехтовании, ты не пыталась меня остановить, не боялась, а спокойно стреляла, прикрывая мне спину. Меня искренне подкупил этот момент, и я не желаю оставаться в долгу. А еще мне понравилось просыпаться, держа тебя в объятиях. Выбирай любую причину на свой вкус.

– Спасибо, – вздохнула я, – не представляю, как ты узнал, о чем я думаю…

Он накрыл мою руку своей ладонью, а потом отставил чашку, обогнул столик и, опустившись на одно колено, обнял меня. А я уткнулась носом в его плечо, испытывая невероятную благодарность к мужчине, оказавшемуся таким взрослым и мудрым.

– Не цепляйся за прошлые обиды, Кристина. Что бы ни мучало тебя сейчас – это пройдет. Поверь мне, я проходил это, и твой отец, и Шатт. Забудь и живи дальше.

Я покивала и прижалась лбом к его лбу, задав вслух мучающий меня вопрос.

– Думаешь, мне не стоит возвращаться?

– Судя по твоему состоянию? Думаю, у тебя была причина уйти.

– Мне просто не с кем было поговорить очень долго. Чтобы этот кто-то был вне ситуации, понимаешь?

– Почему?

Что вот тут можно ответить?

– Кому бы я, например, рассказала про свой телепорт? – полюбопытствовала я с коротким смешком.

– Точно не Кловеру, – тоже усмехнулся в ответ виконт, вернувшись на свой стул и к своему кофе, – он бы припахал тебя с постоянными просьбами.

– Припахал?! А не посадил бы в Башню Слез?

– За что? – искренне удивился Кейн.

– Изучение, а тем более использование имперской техномагии, вообще-то серьезное преступление.

– Ага. А за опыты по химерологии казнят, но я знаю бордель, в котором есть две химеры.

– Чего?! – изумилась я, во все глаза уставившись на собеседника.

– Химеры, это к слову об «экзотических».

Я помотала головой, ничего не понимая. Привычный мне мир продолжал привычно рушиться. Так, объявляю сегодня официальный день тавтологий, определенно!

– Детка, – очень серьезно проговорил виконт Дэрэт, тяжело вздыхая, – тебе, правда, нужно повзрослеть.

– В каком смысле?

– У нас – монархия. Законы написаны для горожан, крестьян, ремесленников и, ладно, пусть еще небогатых дворян, но не для родовитых аристократов и тем более магов. Для нас есть только одно негласное правило: не вредить той системе, в которой мы живем. Не создавать беспорядков, не пытаться забрать себе слишком много власти, не проводить экспериментов, способных причинить серьезные разрушения и жертвы. А так… Хочешь изучать техномагию – пожалуйста. Хочешь практиковаться в некромантии или химерологии – просто делай это подальше от людей, это докажет, что ты – адекватна и понимаешь, что творишь. Да, конечно, за тобой будут приглядывать люди Кловера и гильдия магов, но это тоже – нормально. Всем нужны гарантии. Человеческое общество так уж устроено, есть овцы, есть пастухи, и есть сторожевые собаки. Правила придумывают те, кто ведет стадо, и поверь мне, придумывает их не для себя.

– Стоп! – я помотала головой. – То есть, например, демон спокойно может жить в нашем мире, главное, не проливать рек крови и не пытаться прибрать страну к рукам?

– Ты сама вчера видела Феникса, – пожал он плечами, продолжая улыбаться.

– И можно изучать техномагию и собирать артефакты, если делаешь это осторожно и не хочешь захватить мир с их помощью?

– Грубо говоря, да.

– И химера может нормально жить среди людей?

– Если в городе носит амулет-личину и не пугает обывателей.

Я рассмеялась. Я хохотала так, что из глаз потекли слезы. Полгода. Полгода я бегала от Кловера и согильдийцев в ужасе от того, что кто-то может узнать обо мне лишнее. А смысл?! Вон тот же Кейн, в первый же день рассказал о стигийцах и познакомил с Фениксом, не для того, чтобы произвести впечатление, так ведь? Может, это просто было нормально? А мы – компания конченных параноиков?

А потом смех пропал, как не было его, когда память подсунула еще одно воспоминание, далеко не такое безобидное.

– Что? – спросил расслабленно улыбающийся мне в ответ Кейн.

– Ты не прав. На счет телепорта, как минимум.

– М-м-м?

Я подумала, но все же решила произнести это вслух.

– А если бы мне, скажем, пришло в голову имперским порталом провести во дворец Дайсара Алесия? С отрядом орочьих берсеркеров?

– Ну-у… – виконт отпил еще кофе, отсалютовал мне чашкой, и тон его был легкомысленный. – Он бы тебе пожаловал еще одно баронство…

А потом Дэрэт резко поднял на меня взгляд, и лицо его вмиг окаменело.

– Да ты шутишь…

– Кейн, я гипотетически! – но было поздно.

– Бездна, Крис! – он со звоном поставил чашку на блюдце, и наставшая тишина была оглушительной.

Мы помолчали немного, не зная, что тут можно сказать.

– Как тебя в это втянули? – негромко осведомился виконт, разглядывая меня так, будто впервые увидел.

– Меня никто не втягивал, – ложь, неуклюжая и неубедительная.

– Так это Алесий был твоим любовником? А потом женился на Ирен, и ты…

– Нет! – замахала я руками. – Все вообще не так. Я просто…

– Работаешь на него? – предложил новую версию Кейн.

Нужно было что-то ответить, и правда подходила сюда лучше всего.

– У меня наемничий патент. Я много чем занимаюсь.

– И зачем тебе это?

– Я не знаю. Это все случилось как-то само.

– И масштаб бедствия?..

– Ты даже представить себе не можешь.

– Что ж, извини.

– А?

– Я как обычно недооценил тебя, – развел виконт руками, – похоже, тут имеется куда более веский повод для срыва, чем я думал.

Кейн встал, подошел без единого слова и неожиданно подхватил меня на руки. Я не хотела сопротивляться такой бесцеремонности, не хотела больше флиртовать или насмешничать, только свернуться в клубок и наконец-то выговориться. Обо всем. Но это была чрезмерная роскошь. Виконт дошел со мной до берега небольшого чистого озера, окруженного старыми вязами, и усадил на сочную зеленую траву, а сам опустился рядом. Легкий теплый ветер приятно гладил кожу, шелестели темно-зеленой листвой деревья, а по поверхности воды пробегали легкие, сверкающие бликами на солнце волны. Мир и покой. Дэрэт сорвал травинку и принялся грызть ее сочный кончик, глядя на озеро.

– Я не буду выпытывать твои секреты. Мы будем пить вино, болтать о пустяках, купаться в озере – все, что ты захочешь. Можем протанцевать всю ночь или побывать где угодно. А когда солнце в следующий раз поднимется над горизонтом и покажется вон из-за той горы, ты ответишь на один единственный вопрос. Хочешь ли ты продолжить это безумие, в которое превратилась твоя жизнь, или же бросить все, и начать новую? – он не смотрел на меня, а легкий теплый ветер трепал выбившиеся из хвоста белые пряди, вновь делая его похожим на Дэвлина, настолько, что я отвернулась. – В первом случае, тебе придется решить, как именно ты намерена выкручиваться. Именно ты. Сама. Для себя любимой. Иначе я просто не отпущу тебя. А во втором мы придумаем, как сделать так, чтобы все оставили тебя в покое. Ты согласна?

Я посмотрела на озеро, на деревья, на гору, и кивнула. В общем-то, идея на счет временного отшельничества в Красном замке действительно нравилась мне все больше. Выжить, развить силу а уж потом…

– Согласна. Только скажи мне…

– Что?

– Почему ты это делаешь?

Он растянул губы в волчьей ухмылке.

– Да забудь ты уже про свою паранойю, Крис. Просто, мне так хочется. Ну? Чем займемся?

– Расскажи мне что-нибудь про вашу компанию. Как это было у вас? – попросила я.

Что ж, продолжим загул еще на один день. Разве я ни этого хотела?

– А вот еще случай! Были мы тогда в Феве, охотились на одну тварь, которая повадилась в руднике рабочих жрать, не суть. Вышли у нас с ним некоторые… эм-м… логистические разногласия, он счел нас кормовой базой, а мы его – трофейным складом. Покрошили мы, короче, эту страхолюдину, распотрошили и отмечали это дело дня три как. Я подрался на дуэли с одним их дворянином, и Тревор с твоим отцом отмазывали меня от неприятностей, а Леонелла умудрилась попасться на глаза тогдашнему султану, Гизэду, кажется, шестому. Короче, у мужика так сорвало крышу, что он ее похитил.

– Опять?! – хохотала я, тетушка Леонарда вызывала у меня неподдельный восторг и внушала осознание, что такие, как я, это – нормально.

Кейн подлил мне еще вина, солнце медленно клонилось к закату, погружая дом в сиреневый полумрак, мы сидели на небольшой веранде, а под столом теснились пустые бутылки.

– Опять, – кивнул виконт, – у нас вообще хобби уже было такое: «уследи за Леонеллой» или «угадай, кто ее выкрал в этот раз?» Но люди султана мощно оплошали: оставили записку от ее имени, мол, влюбилась, уеду на время, и передали через коридорного. Но вот ему конкретно не повезло: он с этой фальшивкой наткнулся изо всех нас именно на Рене Шатта. Аристократичный, бесчувственный отморозок, вот он каким был тогда. В общем, когда мы отделались от стражи и вернулись в гостиницу, Рене засунул коридорного в ванну, связал и с брезгливым выражением лица срезал с него одежду, вытирая нож кружевным платком, когда задевал кожу. То еще зрелище! Это я от него подхватил привычку: есть необходимость убить кого-то в помещении? – делай это в ванной. Но слушай дальше. К этому моменту из своей комнаты приползла Мария, с жуткого похмелья. «Давайте, – говорит, – молниями лучше, быстрее дело пойдет». «Нет, – невозмутимо возражает Рене, – лезвие действеннее, начнем его филеровать – сразу получим все ответы». В общем, едва не довели парня до нервного срыва. Так мы и узнали про людей султана.

– И что? – с горящими глазами поторопила я. – Вы явились прямо во дворец?

– Ну, мы с твоим отцом вообще последние мозги потеряли при мысли, что этот сморчок ночью явится к нашей золотой девочке. Тревор нас отговорил. Так что во дворец пошли Рене и Мария, она – телепортист. Там какой-то прием был. Ледяной отвлекал внимание, а Мария пробралась в закрытую часть дворца и уже оттуда открыла нам проход. Поймали стражника, расспросили и пошли на ночную половину. И теперь представь, врываемся мы в спальню к султану, положили человек десять его охранников у входа, а этот лысый хрен сидит на кровати и лапает Леонеллу, к этой самой кровати привязанную. У меня вообще красная пелена перед глазами, достаю шпагу, Тревор пытается меня удержать, а султан как начнет вопить. Ну, тут охраны сбежалось… Человек пятьдесят, половина с арбалетами. Замерли все, вопрос только у кого нервы не выдержат, и кто кинется первым. «Все, – думаю, – тут мы все и ляжем, похоже». Тут Леонелла хихикает и говорит, что ей это все надоело, и принимается молиться Мирайе. Видела бы ты глаза присутствующих, когда прямо из воздуха явился аватар богини любви!

Я смеялась до слез, чуть не поперхнувшись вином.

– Ослепительная, кожа сияет золотистым, грива волос ниже пояса, а одета в коротенькую прозрачную тунику. Смотрит на все, хмурит бровки и морщит носик. «Ты, – говорит султану, – на моего адепта руку поднял? Любви и ласки захотелось? Будет тебе сейчас все!» Дунула золотой пылью, и тут стражники принимаются бросать оружие на пол. Мы в непонятках, а охране на нас уже плевать. Скручивают они своего владыку, тащат обратно к кровати и стягивают одежду, а в глазах – ни одной мысли.

– Погоди… – взмолилась я. – Щеки уже болят!

– В общем, поставили они султана в неподобающую позу и принялись за него по-взрослому. Мирайя хохочет и телепортом отправляет нас всех на рондское побережье, в поместье Марии. Ну и там уже мы… продолжили отдыхать. Что творилось в Феве! Месяц на ушах столица стояла! Искали бандитов, пытавшихся убить султана.

– Боги!

– Да, – Кейн допил последний глоток из бутылки и принялся открывать новую, – было весело. А что на счет твоих? Расскажи мне о них что-нибудь, а то я уже язык стер болтать.

Я улыбалась, глядя на розовые и лиловые разводы на помаленьку начинающем темнеть небе, и уже открыла рот, когда внезапно что-то начало жечь кожу над сердцем. Печать, снова подает непонятные сигналы… пожалуй, даже неплохо, а то желание пооткровенничать уже зашкаливало.

– Дай мне день ни о чем не думать, ладно?

– Ладно. Расслабься.

Я хотела отсалютовать ему бокалом, но задела локтем бутылку, и красное вино пролилось на рубаху, расцветив его живописным влажным пятном, напоминающим кровь.

– Ой, прости, похоже, я так лишу тебя всей одежды…

Дэрэт усмехнулся, поднимаясь на ноги, поднял бутылку с остатками вина, вернув ее на стол.

– Пойдем-ка, найдем тебе еще сорочку.

Он дразнил меня из-за неуклюжести все время, пока мы поднимались на второй этаж обратно в спальню. Я скользнула за дверь и снова принялась переодеваться, не зажигая свет.

– Знаешь, что мне нравится больше всего? – негромко проговорил виконт за спиной, и я вздрогнула, потому что не думала, что он в комнате.

– Что? – сердце замерло и тут же забилось быстрее, но я не обернулась: застыла с очередной рубахой в руках.

– Вот это место, – кончики пальцев ласкающим движением прошлись по моему боку, по талии, спустились на бедро и прервали прикосновение, – очень красивый изгиб. Жаль, я не умею рисовать.

Мурашки побежали по спине и до самой макушки, а когда он осторожно коснулся губами кожи за ухом, а ноги и вовсе натурально начали подгибаться. Я миг помедлила, размышляя, действительно ли я хочу этого? Но когда поняла, что да, действительно, его уже не было рядом: комната была разочаровывающе пуста.

– Еще по глоточку, – улыбнулась я Кейну, вернувшись на веранду, – и куда-нибудь гулять.

– Твое здоровье!

– Твое здоровье!

Вино было легкое, столовое, поэтому в голове даже не шумело. В этот момент на веранду выскользнула молодая девушка в темно-синем платье с белым крахмальным передничком.

– Господин виконт, там к вам приехал господин из столицы. Говорит, очень важно.

Темноглазая красавица была молода и обладала роскошной фигурой, напоминавшей песочные часы. Похоже, Кейн весьма балует ее вниманием. А, не мое дело, вообще.

«А хорошее у него вообще тут поместье, – глумливо хихикнул Шепот, – тихое, уединенное, очень напоминает частный курорт Савос, помнишь такой?»

«Угу, тот, который славится удивительными целебными свойствами медперсонала… Мертвяки, Шепот, ну сказала же – не наше дело!»

– Хорошо, Грета, спасибо, – не представляющий, что в моей голове происходит перепалка, виконт Дэрэт поднялся на ноги и чуть виновато развел руками, – извини, Кристина, видимо что-то совсем срочное, раз в такое время явились.

– Да ничего, разбирайся, конечно, – кивнула я, принимаясь разглядывать далекий золотистый краешек неба.

Впрочем, хозяин поместья вернулся практически сразу, и был он мрачен.

– Что случилось? – нахмурилась я в ответ.

– Идем, тебе нужно самой поприсутствовать.

– Да что такое-то? – перепугалась я окончательно. – С отцом что-то?

– Нет-нет, – виконт предложил мне опереться о его руку, когда мы спускались по лестнице, и теперь я болталась на его локте, требовательно заглядывая в лицо, – это на счет наших вчерашних приключений.

Вот вообще не успокаивает.

В гостиной, со вкусом обставленной светлой мебелью с голубой обивкой сидел молодой мужчина в сером мундире дайсарской конторы, кажется, адъютант Кловера.

– Графиня, – он вежливо поднялся на ноги, как только мы вошли, – простите за столь неурочный визит, но дело не терпит отлагательств.

«Так, это явно не арест, – проговорил Шепот, – выдыхай, бобер».

Лусус только фыркнул в ответ.

– Внимательно вас слушаю.

Мы расселись вокруг низенького столика на двух мягких диванчиках.

– Генерал Кловер просил передать вам это лично в руки.

Я с опаской распечатала светло-голубой конверт и вытряхнула на колени свернутый вдвое лист.

«Графиня, прошу прощения, если нарушаю ваши планы, но мне необходима ваша помощь. Прямо сейчас. Я отдаю себе отчет, насколько неуместна эта просьба, однако обстоятельства вынуждают меня настаивать. Г. К.»

Вот так, коротко, сухо и ничего непонятно. И откуда он мог знать, что я гощу здесь? Следил что ли?

– Генерал что-то передавал на словах? – уточнила я.

– Чтобы я проводил вас к нему, если вы не умеете путешествовать телепортом.

– Я умею, – качнула я головой, – хорошо, узнаем, что ему понадобилось на ночь глядя.

Кейн ничтоже сумняшеся отобрал у меня странную записку, пробежал глазами и поднялся на ноги.

– До Дайсара отсюда – три часа езды, вы верно устали, отдохните, поужинайте, если хотите, можете у меня переночевать, мы воспользуемся свитком портала.

Адъютант кивнул с благодарностью и облегчением, его явно не слишком радовала перспектива ехать обратно прямо сейчас.

– Благодарю, виконт, вы очень добры.

Я накинула плащ, затянув его под горлом, под плащом спрятала кобуру с маленьким револьвером, так на всякий случай, пока виконт отдавал распоряжения на счет гостя. А уже через четверть часа мы выходили из портала все в том же дальнем углу сада возле отцовского поместья в Дайсаре. Какой-то порочный круг получается, видят боги. Выбравшись на улицу по уже превращающейся в тропинку примятой траве, мы отошли подальше, наняли карету и еще через полчаса снова предстали пред светлые очи Кловера. Впрочем, вру – не такие уж и светлые, этот генерал разительно отличался от утреннего: был мрачен, зол и грыз потушенный окурок сигары. Благо, хоть открытое окно в кабинете позволяло помещению проветриваться от дыма.

– Сядьте, – велел Акула, самостоятельно закрывая дверь в свой кабинет, и, похоже, активируя какой-то артефакт, – я буду говорить очень коротко, потому что у нас мало времени. Дело в Потрошителе Чизе, господа. Им занялись мои дознаватели, пара мистиков, а в итоге пришлось вызвать и мэтра из вашей Академии. Выяснилось, что заключенный – одержим. Что ты знаешь о демонах, Кристина?

Демонах, ха! И вот что мне сейчас – вздрогнуть или безумно захохотать? Кажется, об инфернальных сущностях я знаю даже слишком много. Куда больше, чем хотелось бы. Зато теперь я точно понимала, зачем Потрошителя выслеживал ныне покойный Джазир, и то – хлеб, пасьянс начинал, наконец-то, сходиться.

– Это не моя специальность, – покачала я головой, насколько могла нейтрально, пытаясь лавировать на границе правды и умолчаний, как не слишком опытный канатоходец под куполом площадного цирка.

– Знаю, – проворчал Кловер, с отвращением выплевывая окурок в бронзовую пепельницу, – заключенный сказал, что похитил вчера еще двоих девушек, Алисия Колейно и Виттория Колейно, двадцать два и тринадцать лет, родные сестры, дочери владельца торгового дома Колейно. Купец богат и имеет неплохой вес в городе, мы проверили, девушки действительно исчезли. Сама понимаешь, с каждым часом шанс найти их живыми уменьшается.

Возможно, дело в выпитом вине, но я вот вообще не понимала, какое имею к этому отношение. Ощущение такое, будто меня снова втягивают в какую-то скверную, мутную, как болотная вода, историю, и опять – совершенно против моей воли.

– Ладно, понятно. А я-то тут при чем?

– Не перебивай. Так вот, Чиз сказал, что будет говорить только с тобой, раз уж ты каким-то образом поспособствовала его поимке. Ни с кем другим, – генерал выглядел так, будто ему очень хотелось расстегнуть воротник мундира, но он не позволял себе этой демонстрации усталости, – мы перепробовали все: мистиков, ментальную магию, форсированный допрос, но эта тварь внутри него только хохочет.

Форсированный?.. А… Пытки, значит.

О как. Хорошо я отдохнула, ничего не скажешь. Мирно, тихо, а главное, никакой нечисти вокруг. И прям вот никаких глупостей, ага. Хорошо, что этого сейчас не видит Десятый, вот перед кем мне бывает откровенно стыдно за все то, во что я ввязываюсь. Ну что ж, зато это был шанс узнать, чего же было надо от меня этому Потрошителю, если он действительно следил за нами позапрошлой ночью. Любопытно? Более чем.

Та непойманная за хвост мысль, потерянное воспоминание, что-то, что я упустила – это до сих пор беспокоило меня, хоть и меньше, чем вчера, и возможно, теперь что-то прояснится.

– Насколько эта затея вообще безопасна? – поинтересовался негромко виконт.

– Безопасна?! – фыркнул генерал, сложив руки на груди, пока я бездумно рассматривала серебряную тонкую строчку на его темно-сером мундире. – Тебе отвечать как? Вежливо или честно? Речь о вселившемся в маньяка демоне! Мы, разумеется, приковали его к стене, а маг и мистики создали кучу чар, но разве тут угадаешь наверняка?

Я закусила губу, осознавая, что вот сейчас нужно связываться с Дэвлином. Немедленно. С другой стороны, если тут столько чар из области демонологии, не выдаст ли это и его собственную природу? Нет, слишком опасно и непредсказуемо. Откуда я знаю, зачем на самом деле ему нужно вести себя так скрытно? Я же за полгода не удосужилась узнать ни об иерархии Дома, к которому теперь имела отношения, ни о других его целях, кроме Потока. И, кстати, если уж на то пошло, я даже не попыталась ничего разведать об ангелах, и это при том, что один из них охотится за мной. Помутнение сознания, не иначе. С момента встречи с Дэвлином я просто отвыкла думать своей головой. Напрочь. Боги, как же это должно было его раздражать. Почему я никогда не задумывалась об этом раньше?

«Алё, болезная, – вмешался Лусус, – взрослые дяденьки что-то говорят, не хочешь отвлечься от несомненно полезных в нравственном плане переживаний и все-таки послушать?»

«Да и на счет этого Потрошителя, – добавил Шепот, – нам же нужно лишь поговорить. С Фениксом же сработало, в конце концов? И еще раньше, в Даэле, с падальщицей, помнишь? Прокатит».

– Кто из демонологов присутствует? – деловито поинтересовался тем временем Кейн.

– Мэтр Соти, знаете такого?

Я кивнула, возвращаясь к реальности, пожилой маг должен был быть судьей на одном моем учебном поединке, переросшем в настоящий бой. О той драке с виконтессой Клэр Леми, уже упомянутой отмороженной на всю голову некроманткой, до сих пор по столице сплетни ходили. Я потом подарила мэтру кратенькое описание авторского заклинания, позволяющего сжать огненный шар до формы и твердости клинка, с тех пор он меня заобожал.

– Сойдет, – кивнул папенькин друг с таким видом, будто лично знал уважаемого мэтра, хотя кто его знает, может, и правда – знал, – Кристина, решать тебе. Это опасно и никто тебя не заставляет, на самом деле, твой статус выше, чем у этих девушек. Так что, если боишься…

– Пойдемте, – вздохнула я, поднимаясь на ноги и смирившись окончательно, что приятный вечер совершенно бездарно испорчен, – я не против. Только скажите, генерал, где тут можно сначала раздобыть чашку крепкого кофе и умыться?

Акула тоже встал из-за стола и решил позволить себе чуточку морализаторства.

– Опять пьешь? – неодобрительно покачал головой Кловер. – Да еще и с этим вот? А отец – в курсе?

А вы знаете, что совершенно не обязательно иметь свое мнение о моем образе жизни?

– Он не в курсе, и что вы тут предлагаете мне с демоном поужинать, – парировала я, – желаете поделиться с ним этим знанием?

– Должен бы, – проворчал мужчина, потерев лицо ладонями, – но его нет в столице.

Генерал выглядел усталым, лицо его заострилось. И чего я его боялась? Они же тут все давным давно повязаны: Кловер, Дэрэт, папенька, Шатт и боги знает, кто еще. Знать бы полгода назад…

– В общем, ты согласна? – уточнил еще раз генерал, переходя к делу.

– Конечно, – кивнула я, оборачиваясь уже от двери, – две девушки же. Живые. Жалко.

– Крис, – он впервые, кажется, в разговоре со мной был без своей профессиональной маски игрока в королевский покер, – спасибо.

Я кивнула и вышла – за кофе. Мне было жаль незнакомых девчонок, но еще больше – внезапно, Кловера, это какая же на его плечах ответственность лежит, никогда раньше не задумывалась. Нормальный же мужик, а какая у него жизнь? Ни дня без постоянного трандеца. Ну вот и как ему не помочь?

«…Тьма колыхалась, пронзаемая светящимися нитями, сплетающимися в спирали и выстраивающими будущее. В будущем была надежда. Абао чувствовало ее и грелось в ее лучах, оно еще не могло ни шевелиться, ни видеть, ни слышать, но мысли и понятия уже вспыхивали в его сознании яркими метеорами в ночном небе.

Она согласилась; «Она!» – теперь Абао произносило это мысленно только с большой буквы, признавая немыслимую Ее для себя важность, но и не желая привлекать внимание судьбы звуками Ее имени. Теперь оставалось еще несколько развилок, и если повезет, оно будет свободно. Но сначала ему снова нужна кровь, все-таки оно слишком ослабло, и если удача не соизволит продемонстрировать ему свой сияющий лик, придется прибегать к отвратительным, но от этого не менее действенным методам. К тому же, еда была уже припасена…»

Через четверть часа я сидела в тесной комнате, забившись в самый угол за одиноким фикусом, и молча потягивала кофе из большой керамической чашки. При умывании я умудрилась забрызгать рубашку, которая теперь из-за сквозняка неприятно холодила тело. Люди, набившиеся в комнатушку, бегали, размахивали руками и гомонили. Они развешивали по стене какие-то клочки бумаги, прикалывали цветные булавки к развернутой карте Дайсара, отчаянно ругались и пытались работать. Справа несколько человек, по виду – обычные клерки, составляли полное описание Потрошителя: привычки, распорядок, биография, окружение, пытаясь найти ответ на два вопроса: где могут быть девушки, и есть ли у подонка сообщники. Слева Мэтр Соти с еще двумя смутно знакомыми мне магами пытался составить мнение: а что это у нас тут, собственно, за демон? Еще один маг с синим кристаллом в ладонях определял местоположение похищенных, он матерился сначала тихо, а потом в голос и потребовал себе отдельный кабинет, где он сможет уже сосредоточиться! Напротив меня вместо стены было, похоже, прозрачное с одной стороны зеркало, за которым находился заключенный.

Я старалась рассмотреть его получше и вспомнить, как едва не размозжила ему голову, но – увы. Невысокий худощавый человек с редкими светлыми волосами, спадавшими на лоб длинной кривой челкой. Он все время кривился и хихикал, поглядывая по сторонам, как будто рядом с ним был кто-то, рассказывающий ему уморительные шутки.

«Он слушает, что говорит демон», – предположил Шепот.

В этот момент Потрошитель на пару секунд завис, рот у него раскрылся, глаза вытаращились, а изо рта вывалился уже слишком длинный для человека багровый язык, с которого струйкой стекала слюна. Потом он звякнул цепями, на которых висел, и снова захихикал. Отвратительно. Кстати, о цепях, он был перетянут ими весь, пополам с лентами, исписанными непонятными символами, а все стены изукрашены кругами заключения. А вот Дэвлин умеет лучше, у него линии выходят совершеннее. Впрочем, чтобы удержать такую тварь – с лихвой хватит и этого. Не могу я сказать, и что так уж прямо жалела незнакомых девиц, дурацкий Эрик добился своего: поверх моего восторженно-романтического взгляда на мир успешно наростала прочная броня цинизма. Но все равно, если выбирать между «помочь» и «забить», я все еще выбираю «помочь».

Кловер ворвался в комнатушку, как ураган, чуть ли не расшвыривая подчиненных.

– Пять минут, господа, и начнем беседу!

Мэтр Соти с коллегами приняли это, как команду к действию: они накинулись на меня. Завязали шею шарфом, заставили надеть толстые перчатки, на голову накинули капюшон, а на лицо – кожаную, глухую, почти карнавальную маску, с синими стеклышками в прорезях для глаз, все исписанное непонятными символами. Я пыталась вяло отбиваться, но это не помогало. Перед тем маги разрисовали мне ладони и предплечья защитными символами, от чего принялась нагреваться Печать, что было уже совсем нехорошо, так что я на всякий случай запахнула снова плащ у горла, напоминая теперь вычурное страховидло из жуткой сказки для тех, кому нет десяти. Там еще в конце обязательно долгая нудная мораль. Ну, вам наверняка такие читали в детстве.

На ухо мне прикрепили какую-то неудобную артефактную штуковину, размером с блюдце, позволявшую передавать чужой голос мне в ухо на расстоянии до трех метров. Новейшая разработка! Да уж, как же мы за тысячу лет деградировали-то, а?

– Готова? – еще раз спросил генерал, подходя вплотную.

– Признайтесь, я настолько достала вас, что вы решили избавиться от меня таким экзотическим способом?

– Угадала, – мрачно кивнул Кловер, – с тобой пойдем я и мэтр Соти, а мистрэ Кале и Аватус будут поддерживать путы на заключенном отсюда.

– Я с вами, – негромко, но твердо проговорил непонятно откуда взявшийся Кейн.

– Облезешь! – фыркнул генерал, так, чтоб никто больше не слышал. – Тут тебе не очередное развлечение!

– Я – брат по оружию ее отца, генерал. А она по эльфийским меркам – несовершеннолетняя и не может участвовать в столь опасном предприятии без присмотра, – Дэрэт говорил нарочито громко, и в комнате вдруг стало очень тихо и еще теснее.

– Виконт, – перешел Кловер на холодный официальный тон, – вы понимаете, что речь идет о королевском расследовании?

– Генерал, при всем уважении, граф Ксавьен сейчас находится вне Дайсара, а кроме него ближайший официальный родственник графини, который мог бы ее сопровождать, это ее зять – Эрик Бреннон. Желаете послать за ним?

Генерала перекосило при одном упоминании имени рыжего авантюриста так, будто он разом сжевал целый лимон.

– Что ж, виконт, думаю, в сложившихся обстоятельствах предлагаемый вами выход приемлем, прошу за мной.

Кейн, полуобняв меня за плечи, двинулся вслед за главой конторы к двери в камеру заключенного.

– Не считай его скотиной, – шепнул виконт мне на ухо, – ему нужен был публично произнесенный повод нарушить протокол.

Когда нас увидел одержимый, он принялся хохотать, громко, так что не смог стоять на ногах и повис на цепях, как сломанная марионетка, бьющаяся в руках припадочного кукловода.

– Что… это? – простонал он, кивая головой в мою сторону. – Ты что, решила меня рассмешить до смерти? У тебя… почти получилось.

Мы с генералом и магом сели в приготовленные кресла, а виконт так и остался стоять за моей спиной, не убирая ладонь с моего плеча.

– Мы привели женщину, которая ударила тебя, – негромко проговорил генерал, – теперь ты будешь отвечать?

Потрошитель потряс головой, так что обвислые щеки заволновались, как куски студня.

– Только с ней.

– Поясни?

– Говорить буду только с ней, ни на чью еще реплику больше не отвечу.

Я мысленно застонала, услышав, как заработал артефакт-блюдце, принесший в мою голову гул чужих голосов и начинающуюся мигрень.

– Поработаю для тебя переводчиком, так и быть, – пробурчала я, ужасно зачесался нос, но треклятая маска мешала.

– О, какой голос! Ты же молода и красива, как я помню? Под всеми этими тряпками? На кой ты так вырядилась?

– Где девушки, – подсказал Кловер, и я честно повторила, ощущая себя бездушным артефактом, диковинным, полезным, но абсолютно не имеющим собственной воли.

– Так не интересно, смертная, давай заключим сделку? Хочешь спасти их, а?

– Какую сделку? – поинтересовалась я уже самостоятельно.

Виконт в это время чуть сжал пальцы на моем плече, а генерал поглядел неодобрительно.

– Я, – промурлыкала тварь, заполняя угольной чернотой глаза, – отвечаю достаточно подробно и совершенно честно на любые твои вопросы, но плата за каждый ответ – одна вещь.

– Какая вещь? – снова переспросила я.

– Только из тех, что сейчас на тебе. Предмет одежды. Как тебе? А то время-то идет. Тик-так. И начни с маски, пожалуйста, хочу посмотреть на твое личико.

– Нет, – твердо возразил генерал.

– Это может быть опасно, – согласился мэтр Соти, поглядывая на меня, тем не менее, с нескрываемым любопытством.

Я вздохнула и сняла маску, положив ее на узкий деревянный стол, синие стекла зловеще поблескивали в свете магических фонарей. Забавно, никто и не подумал меня останавливать, не смотря на высказанные возражения. Зато наконец-то смогла почесать нос.

Губы пленника растянулись неестественно широко, обнажая острые треугольные, уже совсем нечеловеческие зубы.

– Красивая… – протянул он. – Я бы снял кожу с твоего лица и сделал потрясающую маску, вставил бы вместо глаз огромные чистой воды изумруды. Только губы отрезал бы вместе с кожей, они даже на вид мягкие. Трахал бы тебя в рот под настроение. Как тебе мысль?

Тварь захихикала, генерал и бровью не повел, а вот мэтр с шумом втянул в себя воздух, бросив короткий обеспокоенный взгляд в мою сторону.

– Так себе идея. У тебя есть вещь, ты должен ответ.

– Скучная ты, – продолжил кривляться в цепях низший демон, – но сделка есть сделка, спрашивай!

Я повернулась к Кловеру.

– Если девушки еще живы, сколько они еще в живых пробудут?

Озвучила.

– Это – два вопроса! Не смей жульничать!

Я молча сняла правую перчатку и положила ее рядом с маской.

– Живы-живы, – кивнул Потрошитель, – проживут, как я думаю, еще около трех с половиной часов, а потом – увы!

– Точное месторасположение, где они находятся?

– А это – не вопрос!

– По какому точно адресу находятся девушки? – за это я заплатила уже левой перчаткой.

– Дайсар, улица Цветных Каштанов, двадцать третий дом, прямо около площади Синих Фонарей, из красного камня, с такой изящной башенкой в четыре этажа.

– Какая там охрана? – на столешницу лег капюшон.

Мэтр Соти что-то зашептал себе под нос, вероятно проверяя прочность барьеров. В камере потемнело? Или мне только кажется?

– Заклинания и обычные замки на дверях, правда, двери из стали, а замки гномские, никого из живых, кроме девчонок там нет.

Бубнеж в ухе усилился, и наконец, чей-то голос произнес: «Средний город, район Центрального Заречья, отправить людей?»

Слышавший то же самое генерал кивнул.

– Какие именно защитные заклинания? – растущая горка одежды дополнилась шарфом.

– Щиты, три ловушки с черным прахом в холле и одна в коридоре, активируются при входе практически любого существа, крупнее кошки. Какой источник магии уточнять, надеюсь, не нужно, а?

Существо снова мерзко захихикало.

– Как найти девушек, если подойти к двери с улицы? – вот и настала очередь плаща.

Я осталась в рубахе виконта и зябко поежилась, Кейн снова опустил ладонь мне на плечо, от нее тут же по всему телу начало растекаться тепло. Ощущение приятное, но расслабляться было рано.

– Нужно открыть дверь, войти внутрь, спуститься в подвал, он под лестницей, потом открыть скрытую панель, она из черного камня с изображением женского лица со змеями вместо волос, нажать надо на оба глаза сразу. Затем нужно спуститься в нижний подвал, пройти по коридору, открыть еще одну дверь, она на простой защелке, и – оп-па! Там найдутся девушки.

Я глянула на Кловера и поймала его на том, что он с ба-а-альшим сомнением оценивает оставшуюся на мне одежду.

– А ты хра-а-абрая, – снова протянуло существо, наклонив голову под совершенно немыслимым углом, – или глупая, а? Находишься рядом с Пожирателем Душ и не боишься, а?

– Он не Пожиратель, – тихо проговорил мэтр Соти, наклоняясь к нам с Кловером, – врет зачем-то. Обычный, похоже, из простых воинов, хоть и довольно сильный.

Вот только говорил демон не о себе, ему-то Печать прекрасно видна.

– Мне нечего бояться, – покачала я головой.

– Да-а-а? А посмотри-ка мне в глаза?

И чего? Глаза и глаза, черные провалы, насмотрелась на такие уже с лихвой. Голова в худшем случае разболится – не больше. Зато получу лишнее очко в этой дурацкой игре.

– Не вздумай, – виконт сжал мое плечо чуть сильнее, а одержимый снова рассмеялся и принялся демонстративно таращиться на мою грудь.

А дальше наша клоунада пошла своим чередом.

– Где ключи от запертых дверей в доме, где находятся девушки? – это стоило мне левого замшевого башмачка, пришлось немного повозиться со шнуровкой.

– От двери дома – в моей ячейке Дварфийского банка, от подвала – при мне и еще один – у моего помощника, дверь с девушками – просто на щеколде.

– Ты обещал отвечать подробно, – возразила я, – что за помощник?

Но он только принялся что-то фальшиво насвистывать.

– Двое в Банк, – распорядился генерал, глядя на одностороннее зеркало, – две группы – заходите в дом и начинайте обшаривать, связь через зеркала, и найдите мне владельца этого дома и вообще, все о нем! Когда построили, кто жил, слухи, сплетни, что угодно. А ты… Как нам сейчас гарантированно найти твоего помощника?

Вот я и осталась без обуви. Пол оказался довольно холодным, так что я без зазрения совести поставила стопы на сапог генерала и поджала пальцы. Выглядело это беззащитно.

– Вам нужно пойти в таверну «Голубой фазан» и спросить господина Вильяма Креста, ну и послать людей по основным дорогам, если он уже сбежал. Он – обычный человек, так что его сможете просто запытать. Вы же обычно так делаете, да?

Еще пару минут Кловер отдавал быстрые четкие распоряжения, не пытаясь избавиться от веса моих ног, а я наконец-то почувствовала, как сильно устала. К мертвякам. Закончим это все – и в Красный замок, отсыпаться, приходить в себя и жить дальше. Прав Кейн, хватит, дальше я – сама по себе.

– Милая, – вкрадчиво позвал пленник, когда его тело болезненно изогнулось, а по всему хребту вылезли черные чуть изогнутые шипы, – а знаешь, что бы я сделал с твоим телом?

– Губу не раскатывай, – фыркнула я.

– Отрезал бы по кусочку острой бритвой и ел бы, обмакивая в мед. А кровь смешал бы с вином. М-м-м… Какой ужин бы вышел!

«Интересно, а если свернуть ему шею, он сможет посмотреть на эту ситуацию под другим углом?» – буркнул Лусус.

– Сублимация! – выдал тем временем разозлившийся Шепот моим голосом. – Душу съесть не смог бы в любом случае, вот и пытаешься чем-то заменить. Жалкое зрелище.

– Не провоцируйте его! – зашипел мэтр Соти, сжимая мою ладонь тонкими морщинистыми пальцами.

Тварь потеряла остатки человеческого облика, рванувшись в цепях.

– Не зарывайся, смертная! – прорычал он, приходя в ярость: нормальная реакция для большинства демонов. – Продолжишь в том же духе, я вернусь и найду тебя! Я буду неделю рвать тебя на части и пить твой ужас!!

Я оч-чень выразительно положила ладонь на Печать, сделав вид, что просто беру Кейна за руку. Демон моргнул и внезапно расхохотался, раскрывая почерневшую пасть, полную клыков.

– Я б прямо сейчас вбил тебе в башку основы принятого здесь этикета, парень, – негромко заметил мужчина за моей спиной, – жаль, она, боюсь, не выдержит столь непривычных концепций и треснет.

– Ладно-ладно! Уели типа. Продолжим что ли?

– Нужно прерваться, – покачал головой маг, – нам стоит обновить круги, он все время пробует их на прочность.

– Еще немного, мэтр, у нас очень мало времени, – качнула я головой, – как обойти ловушки в этом доме?

Вот и до ремня очередь дошла, я щелкнула серебряной пряжкой и положила его на стол, начиная чувствовать себя почти голой. Не то чтоб меня это особо волновало или смущало, но в камере определенно похолодало и стало темнее.

– Нужно снять охранные чары в самом доме, в холле, это может сделать грамотный демонолог, а потом нажать на глаза женского портрета на панели, а потом в коридоре – снова нужен демонолог. Если ты сейчас снимешь чулок и дашь мне его облизать, я дам тебе одну важную подсказку. Ну как? Рискнешь подойти.

– И речи быть не может, – покачал головой Кловер, – слишком опасно. Отправим магов разбираться с чарами.

– Тик-так, – захихикала снова тварь, – тик-так. ТИК-ТАК!

– Я подойду и отдам ему этот мертвячий чулок, – проворчал Кейн.

– Исключено! – рявкнул генерал.

– Все будет хорошо, ты как, детка, не против?

Я вздохнула, закатала штанины и принялась стягивать шелковые чулки телесного цвета, сразу оба.

– Прекрасно! Две важные подсказки! – обрадовался монстр, теперь это была серого цвета тварь, с остатками волос на голове, черным провалом рта, угольными острыми когтями на пальцах, явно прибавивших себе суставов, раздувшиеся мышцы порвали одежду, болтающуюся теперь клочьями, длинный хвост из черных сочленений изредка бил по стене. Когда он говорил, из пасти раздавалось шипение, грудь и живот испещрены рваными шрамами и пронзающими плоть металлическими штырями с кольцами. С этих колец свисали длинные тонкие цепочки, частично связанные, частично переплетенные, они образовывали сложный, не лишенный красоты узор. Оставшиеся обрывки штанов уже не могли прикрыть гипертрофированную пародию на мужское достоинство. На ногах тоже по лишнему суставу, а из каждого сочленения торчат эбеново-черные шипы.

Омерзения в конечной форме он не вызывал, я успела налюбоваться и на Лорда Хаоса, и на упырей из мертвого мира, и на безмозглых представителей его плана без тени разума. В конце концов, от него не воняло падалью, с него не текла слизь, и он поддерживал почти нормальный диалог. К тому же, в его движениях была своя болезненно изломанная пластика. При других обстоятельствах, я бы с удовольствием с ним побеседовала.

Кейн протянул ему мои чулки, пленник слизнул их одним движением длинного толстого языка. И проглотил. Хрена себе у этого парня диета. А когда он вернется в человеческий вид, это его сосуду обеспечит несварение желудка?

– Теперь я знаю твой вкус, – протянул заключенный, – теперь мне еще больше хочется тебя попробовать. Но пока у нас сделка, а? Подсказки. Есть определенные особенности, которые позволят беспрепятственно пройти через все чары тебе, милая, и вот этому любезному господину, угостившему меня, из-за… хм-м-м… некоторых особенностей ауры.

Я уставилась на него изумленно, ожидая продолжения.

– Мы оба потеряли магию, – быстро отозвался Кейн, отвечая на общий невысказанный вопрос, – больше тут таких нет. Только это у нас с тобой общее.

Теперь я таращилась уже на виконта. Стоп. Так он что, тоже был магом? И пережил то же, что и я? Но…

– Вторая подсказка: вам стоит спросить и про остальных пленников, – гнусно захихикал пленник, царапая когтями пол, – если вы не хотите спасти только этих двух конкретных девиц!

– Цепи начали чернеть, – взволнованно проговорил тем временем маг, – у вас еще минут пять, потом мы выходим в любом случае. Заклинания необходимо обновить.

Кловер смотрел на меня, явно не решаясь задать новый вопрос.

– Давайте уже, генерал, – устало попросила я, – времени мало и ноги, честно говоря, заледенели.

– Сколько? – только и спросил он, смерив меня взглядом.

Я пожала плечами.

– Три, в крайнем случае, четыре, больше на мне одежды нет.

– Какого хрена ты платья нормальные не носишь?! – рявкнул глава конторы и тут же взял себя в руки. – Прости, считай, что я должен тебе услугу за это все. Где находятся остальные твои пленники?

Я вздохнула и принялась расстегивать рубаху. Та боги с ним, еще не такое творила, пока училась в Академии. А тут ради дела же…

«Представляешь, что сейчас по ту сторону зеркала творится? – глумливо захихикал Шепот. – Как бы вообще про дело не забыли».

Лусус только тихо ругался.

– Остальные пленники сидят в колодце, во дворе дома моего сосуда. Наверное, даже живы. Там просто колодец, никаких чар.

– Достаточно, – коротко сказал генерал, – выходим, дальше справимся сами.

Но у меня в голове отчаянно крутились шестеренки. Остальные пленники, которым ничего не угрожает, но только две – в каком-то подвале. Почему? И почему подвал так защищен? Жертвы же и так не смогут выбраться, он сказал, что-то про оковы. Да и человек с улицы не зайдет – двери заперты на ключ, плюс панель скрытая. Генерал, человек куда опытнее и умнее меня, не знал, что именно нужно еще спросить, хоть и наверняка чувствовал подвох. Но он просто не сталкивался с демонами. Не так, как я.

– Кто или что еще сидит в этом подвале? Из-за кого там такая защита? – спросила я, скидывая штаны и оставаясь в одном нижнем белье.

– Некое сверхъестественное существо, сейчас питающееся кровью. Голодное, ослабленное, полумертвое, но все равно крайне опасное. От меня потребовали связать его, я и связал, но вот подчинить – не вышло. И путы его слабеют. Оно… растет…

Да пошел он! Вот урод, а? В общем, в итоге я стояла перед ним, обняв себя руками за плечи в попытке хоть как-то прикрыться, оставшись в последней тоненькой тряпке из темно-зеленого кружева.

Мужики, что характерно, отговаривать – отговаривали, но не останавливали. Мэтр Соти пунцовел, как цветущий мак, и пытался вообще на меня не смотреть. Пожилой маг вообще был шокирован происходящим, он смотрел так… Ну, знаете, будто свет горит в окне, а дома никого нет. Впрочем, генерал и виконт выглядели абсолютно бесстрастными.

– Как справиться с этим существом?

– Тебе? Попробовать поговорить. Или нужны очень сильные демонологи с чарами запечатывания. Или клирики, которых очень любят боги, желательно, близкие к Эмпиреям, мирам Застывшего Света. Никаких гарантий.

– А почему мне – поговорить? – вырвалась фраза, и тварь в голос заржала, уставившись на меня очень выразительно.

– И? – усмехнулся пленник, дернув руками так, что одна из цепей, окончательно почерневшая, порвалась.

Не знаю, что из происходившего было большим безумием: то, что он реагировал на меня совершенно так же, как любой нормальный мужик на почти голую девицу, или то, что у этого балагана была куча зрителей.

– Да подавись! – швырнула я в него последнюю остающуюся тряпку, которую он ловко поймал кончиком хвоста, поднял к еще больше вытянувшейся морде, схватил языком и тоже проглотил.

– Хороша! – кивнул он. – Особенно, когда злишься. Вкусная.

Ах, ну да, ну да. Стоило уже привыкнуть. И коктейльную трубочку в затылок вставить.

– Ладно, – в этот момент лопнули сразу две цепи, а Кейн, наконец, ухватил меня за плечо и потащил на выход, вытащив из кучи вещей на столе плащ,– ты – необычная, и оно может тебя послушать, но только тебя. Можешь попробовать поговорить с ним. А если у тебя ничего не получится, то опять же погибнешь только ты. А вот если оно нажрется крови, да сразу много, оно, пожалуй, свихнется окончательно, и вот тогда… Никто ничего не гарантирует! Никому в этом мертвячьем городишке и вашем идиотском мире! Ты просто не представляешь, что это за чудовище!

Я на миг успела повернуться к нему еще раз.

– Не понимаю…

– Вчера я искал в том притоне именно тебя.

Жуткая пасть ухмылялась, демонстрируя впечатляющую коллекцию черных острых клыков. Черные провалы глаз таращились с узкой и длинной морды, потерявшей всякое сходство с человеческим обликом. Я покачала головой, тщетно пытаясь понять намек.

– Абао, – только и сказал он глумливо, – теперь доходит?

Я вцепилась в дверной косяк, не позволяя виконту вытащить меня наружу, и не отрываясь, смотрела в черные провалы глаз, из которых на меня в ответ таращилась такая привычная уже Бездна. Ну, здравствуй, родная. Сколько лет, сколько зим.

– Ты же из Дома Пронзающих? – догадалась я.

– Да, – с удовлетворенной ухмылкой кивнула тварь, разрывая еще три цепи разом, – значит, доходит.

Я успела потрясенно кивнуть, и дверь захлопнулась перед моим носом, а виконт тут же принялся укутывать меня в зеленый плотный шелк. В соседней комнате стояла потрясенная тишина, только маги и мистики принялись восстанавливать защитные чары, наведенные на всю комнату.

Пленник смотрел сквозь зеркало, будто бы видел меня, и широко ухмылялся. Даже когда заклинания и молитвы принялись болезненно изгибать его тело, впихивая тварь обратно в человеческую форму. А я так и стояла, застыв мраморной статуей.

«Кто-то вызвал его, – всплыли у меня в голове внезапно слова Феникса, – кто-то так возненавидел этот мир, что вызвал проклятие Абао».

«Кто-то из Дома Пронзающих смог захватить его».

«Оно может тебя послушать, но только тебя».

Твою ж мать… Да быть того не может!

А потом я вспомнила залитые кровью плиты во дворе замка сразу после зачистки сожранного Хаосом города. Дэвлин лежал без признаков жизни, а из груди Эрика было вырвано сердце. Я держала за руки обоих, выла на небо и повторяла только одно: будь оно все проклято. Геомант с временно повредившимся рассудком. А теперь только я могу поговорить с ним? Абао? Да чтоб меня! Я что, вызвала сюда Пожирателя Миров? Я?

Оставалось таращиться на фикус, отстраненно размышляя, как же я могла настолько накосячить в этот раз? Мертвячий дар! Мертвячья геомантия! Боги, да когда же это кончится?!

«Все еще хочешь попытаться сбежать и развить это? – хмуро поинтересовался Лусус. – Сила, конечно, огромная, чего говорить, и никто потом с тобой не справится, но справишься ли с ней ты? С твоей-то импульсивностью?»

«Не неси чушь! – вклинился Шепот. – Это – наш единственный способ решить проблемы».

«Решить проблемы?! Нет, а что – тоже неплохой способ, какая-то легендарная тварь сожрет мир, и не будет никаких проблем! Радикальный такой метод!»

«Мы не откажемся от такой силы только из-за…»

«Ты еще кое-чего не учел, – Лусус стал ядовит, как клыки гадюки, – если выходишь в высшую лигу, ты там оказываешься не один, понимаешь? И нас окружать будут уже не демоны, а всякие абао, от которого тот же Феникс спешно уносит ноги, а может, и что пострашнее. Этого мы хотим, да?»

Кловер, к счастью, не понял, что я впала в оцепенение от ужаса, и тем более – не подозревал о его причине.

– Графиня, – деревянным голосом произнес генерал, избегая смотреть мне в глаза, – вы меня сегодня удивили. Это был очень… э-э-э… отчаянный поступок. Мало кто отважился бы на… э-э-э… Словом, спасибо, вам. Не смею больше задерживать.

Он слегка пожал мою ладонь, высунутую из-под плаща, и попытался заняться своими прямыми обязанностями, но я вцепилась в его рукав, как клещ.

– Эй! Вы что, не слышали, что он сказал? Там какая-то тварь! Прямо в городе! И я могу…

– Дальше, это – моя забота, – не проявил понимания ситуации Кловер, – поезжай домой. И, Кристина, умоляю, оденься уже.

Я влезла в принесенные штаны, накинула рубаху прямо на голое тело и молчала, пока мы с Кейном не вышли из здания конторы.

– Ты слышал, что сказал Чиз?

– Ага, – мрачно кивнул Кейн, останавливая извозчика, – Абао.

– Маги справятся, как думаешь?

Он помолчал немного, а потом покачал головой.

– Не уверен, что у гильдии магов есть рецепт, что делать, а пока найдут толкового мистика, да пока тот сможет дозваться до божества…

– Едем к Фениксу, – решила я, и виконт посмотрел на меня чуть удивленно, – что? К кому еще идти за советом о непонятном чудовище, как не к летописцу, которому пятнадцать тысяч лет?

Мужчина покивал, разглядывая меня с новым интересом.

– Хочешь… вмешаться?

– Чиз сказал, что мы можем войти туда, помнишь? Значит, осталось только понять, как уничтожить это существо. Если это вообще возможно. Кловер провозится слишком долго, контора неповоротлива, много людей, потеряют время.

– И ты достаточно сумасшедшая, чтоб не бояться? Чтобы мы сунулись туда сами?

Я кивнула. Люди называют тебя сумасшедшим, когда ты делаешь то, на что у них никогда не хватило бы смелости. Но это не про виконта, что-то я не замечала в нем самом ни страха, ни нервозности.

– А не думаешь, что разумнее было бы попытаться уехать подальше? Знаешь поговорку: береженого боги берегут?

– Это не про меня. Мой вариант скорее: сгорел амбар, гори и замок.

– Ну, хорошо, – Кейн постучал по перегородке, и когда отдернулась шторка, велел вознице править к дому золотоволосого демона.

Теперь у нас было достаточно времени, чтобы прояснить еще один момент, так что я наклонилась к Кейну и понизила голос.

– Так ты что – тоже был магом? И потерял силу?

– Терял, на несколько лет. Потом все вернулось, но этого никто не должен знать, договорились?

– Да…– протянула я. – Но погоди, тогда почему одержимый сказал, что только мы сможем пройти? Ты же сам сказал…

– Я солгал.

Он пошевелил ладонью в воздухе, прерывая вопросы: нетерпеливый резкий жест, выдающий раздражение. Потом Кейн растянул губы в усмешке и с прищуром принялся меня разглядывать.

– Ну что ж, давай начистоту, если ты так этого хочешь. Потрошитель – демон, а ты, детка, судя по всему, носишь Печать другого демона, куда-а-а выше рангом. Поэтому лично ты пройдешь через защиту, которую он поставил, без помех.

Второй шок за пару часов, это – перебор.

– Откуда ты знаешь? – ахнула я, невольно прижимая ладонь к груди и откинувшись на спинку кожаного диванчика.

Карету слегка тряхнуло на повороте, и между на миг раздвинувшимися шторками на фоне темного неба мелькнул подсвеченный серебряным шпиль Академии магов.

– Мои специализации – демонология и лед, и о демонах я знаю оч-чень много. Откуда у меня, по-твоему, такое оружие? И Феникс в приятелях?

– Так ты что, ее видишь? – мрачно я смотрела на него, не представляя, как именно вести себя с ним дальше, но мужчина только покачал головой, и взял меня за руку.

– Тихо, не дергайся. Никто из людей твою отметину не видит. Слушай, сложно было не догадаться. Эта тварь, во-первых, согласилась с тобой побеседовать, во-вторых, прямым текстом сказала, что ты не боишься Пожирателя Душ. О ком он мог говорить? Ну не о себе же! – его пальцы слегка поглаживали мою ладонь, и это ощущение почему-то успокаивало. – В-третьих, его манера действия, он играл не с тобой, устроив весь этот балаган, а с остальными людьми вокруг, ставя их в оч-чень непростую ситуацию: девушка, аристократка, а вынуждена идти на неприемлемые шаги, а никто из мужиков помочь не может. Да он купался в их ярости и растерянности, вот и смог так измениться, чтобы поговорить с тобой. Тебя он наоборот, полагаю, пытался развлечь.

– Ага, – буркнула я, – чулки сожрал. Я, похоже, ногу натру так сегодня.

– Так наглядно демонстрировать восхищение и вожделение, а не просто жажду крови и похоть, обитатель Инферно, обладающий разумом, способен только к кому-то встроенному в их иерархию. Как ты могла в нее попасть? Только тот самый, уже упомянутый, высший, а значит, Печать. Простая логика.

– И что тогда значил весь этот балаган?

– Если я хоть что-то понимаю в этих тварях, – изобразил мужчина усмешку, отпустив мою ладонь, – то аналогия такая: он приехал на бал, попросил общих знакомых представить тебе его, развлекал полвечера, рассыпался в комплиментах, а потом прямо попросил помощи, раз уж он – «просто виконт», а ты – «подруга одного из принцев». Видимо, Потрошитель наткнулся на Абао, когда оно было еще совсем слабо, смог задержать его на время, как сказал Феникс, а потом увидел вчера тебя и догадался на счет твоего… друга. Подошел поговорить, но ты уже ничего толком не соображала из-за начавшейся в «Лейке» потасовки и просто шарахнула его по голове кувшином. Так что ему оставалось только потребовать от Кловера привезти тебя сегодня, и попытаться спихнуть эту проблему через тебя на высшего, в надежде, что тот сможет как-то разобраться. Других объяснений у меня нет.

Своя логика в этом была.

– Разобраться… Справиться с этим существом в его подвале… Он думает, что другой демон способен на это?

– А к кому ему, по-твоему, обратиться? К божеству? В Инферно высший – вершина пищевой цепочки.

– А почему он не позвал кого-то из своего Дома?

– Не знаю, – пожал плечами виконт, – демон, знаешь ли, не всегда может появиться в явленном мире на щелчок пальцев. Высшим, конечно, не нужны сосуды, они сами могут создавать себе тела, тратя при этом силу, но прорваться сюда – это не один миг, и зачастую стоит больших усилий. А может, у владык его Дома нет в этом мире интересов, и им наплевать, что с ним будет.

– Трандец…

Мы немного помолчали, пока я не ощутила, что виконт буквально сверлит меня взглядом. Он чуть облизнул губы и выглядел немного лихорадочно, казалось, глаза мерцают собственным светом, а не из-за отблесков уличных фонарей.

– Свяжись с ним, – очень мягко предложил мне Дэрэт.

– Я пыталась.

– И?

– И не смогла.

– Как именно ты это делаешь? Пентаграмма?

– Техномагия.

У Кейна чуть расширились глаза.

– Значит он тоже в явленном мире? Вот как. Понятно. Ну, что ж, значит, начнем с Феникса, больше нам ничего не остается.

Я немного помялась, обдумывая еще один вариант. Он мне совершенно не нравился, но ситуация выходила критическая, такая, когда хороши становятся все средства.

– Слушай, а если – не демон?

– В каком смысле?

– Обитатели Эмпиреев могут справиться с Абао?

– Боги? Долго. Все ритуалы мистиков завязаны на определенном времени. Хотя помолиться своему покровителю перед этой авантюрой я тебе весьма советую.

– А если не боги? Если ангел?

– Ангел? – он только фыркнул пренебрежительно. – Что ты знаешь об ангелах?

– Возможно, я могла бы связаться с одним.

– Нет.

– Кейн, если это чудовище…

Карету снова качнуло, мы вывернули, наконец, к дому летописца.

– Нет! – безапелляционно отрезал отцовский друг. – Связываться с ангелом, это всегда еще большие проблемы. В Бездну Эмпиреи. Сделаем проще, я пойду туда один, посмотрю, может, смогу вытащить девчонок, а потом мы попробуем что-то придумать.

– Но Кейн…

– Это не обсуждается.

Я покивала головой, глядя на него, не мигая.

– Я иду с тобой.

Он вздохнул, карета остановилась, и виконт галантно помог мне выбраться, сделав это, похоже, чисто на автомате.

– Уверена?

Сказать ему о моих догадках? Да какого мертвяка! Этот человек собирается рискнуть жизнью, не время для конспирации.

– Еще кое-что, пока мы одни. На счет Чиза. Он следил за нами, помнишь, что сказал Джазир? Возможно, он хотел найти того, кто создал Абао.

– Это бы отлично объяснило его поведение… Что?! Что ты сказала?

Мужчина до боли сжал мои плечи пальцами. Мы замерли перед крыльцом летописца, свет фонаря, падающий сбоку, превратил лицо моего спутника в причудливую маску. Но он совершенно точно был изумлен.

– Только «возможно».

– Ты смогла призвать Абао?!

– Это только догадка…

– Да как это вообще могло произойти?!

– В проклятом городе хаоситов, думаю, там я на некоторое время сошла с ума. Была в отчаянии. И не в себе. И ненавидела этот мир настолько, что желала ему провалиться в Бездну.

– Мне нужно это обдумать, – покачал головой спутник, отпуская меня, – и об этом стоит сказать Фениксу, раз уж мы пришли к нему за информацией, лучше выкладывать все начистоту. Возможно, это шанс уничтожить эту тварь.

– Хорошо.

Мы вошли в уже знакомую дверь, и снова двинулись бок о бок по лестнице, укутанной толстым пушистым ковром, когда мне в голову пришла еще одна внезапная мысль.

– Кейн, ты сказал, что я смогу пройти защиту Чиза из-за Печати, так?

– Да.

– Погоди… но ты тоже можешь пройти через его защиту. Он так сказал, я слышала своими ушами, значит на тебе тоже есть… Ой.

– «Ой», – передразнил он, криво усмехнувшись, – сама-то как думаешь? «Ой»!

– Поэтому Джазир так испугался тебя в конце? Поэтому, а не из-за шпаги?

– Да.

– И это была… женщина?! – не унималась я, вцепившись в его рукав до побелевших пальцев. – Ты же вчера говорил не о Леонелле?! Та женщина? Как язык пламени?

Он только покачал головой и ничего не ответил.

– Но как ты пережил это?.. – пролепетала я, и снова не получила никаких объяснений: виконт распахнул дверь, и мы вошли в гостиную, освещенную неверным светом свечей. А я на миг снова вспомнила стигийца, ощутив к нему некое подобие сочувствия. Как посерело его лицо, когда он понял, что оба врага перед ним – с Печатями высших.

«Абао смогло открыть глаза, впервые за долгое время. Вокруг все так же была только Тьма, но теперь оно могло ее видеть. А совсем недалеко, за поворотом ощущались два трепещущих огонька, две жизни, окрашенные во все оттенки страха. Их придется съесть. Просто чтобы дождаться, когда, наконец, придет Она: госпожа Шанс, госпожа Призрачная Надежда – Абао придумало ей тысячи имен, но все никак не могло выбрать. Но если оно будет голодно, когда придет его Чудесная Возможность, оно может наброситься на Нее, и случайно повредить хрупкую оболочку, так что нужно сначала поесть. Невозможно хрупкая… Чудесная и легкая… Яркая, как язычок пламени… И внезапно Абао определилось и именем для своей надежды, идеальным именем: «Пестрая бабочка». Да…

Оно медленно, через силу поползло вперед, туда где мерцали две несомненно питательные жизни…»

– Надо же! Кто вернулся! – Феникс насмешливо переводил взгляд с меня на моего спутника, он сидел, потягивая сложный цветной коктейль из длинного узкого бокала.

– Мы, похоже, нашли Абао, – с порога выдал Кейн, я успела привыкнуть, что он вообще не отличается терпением, и предпочитает переходить к делу сразу.

Улыбка завяла на лице мнимого подростка, как оставленный на солнце срезанный цветок, он нахмурился, и в комнате внезапно стало прохладно, не смотря на весну и горящий камин.

– И чего ты хочешь от меня? – поинтересовался он серьезно, отставляя бокал.

– Информацию. Как избавиться от этого существа? Или что еще с ним можно сделать вообще?

Феникс принялся барабанить пальцами по подлокотнику, не сводя глаз с моего спутника. Насколько я знаю демонов, в этот момент в его голове одновременно прокручивались тысячи вариантов ответов.

– Ты что, хочешь вмешаться? – мягко и вкрадчиво спросил хозяин дома, будто бы обращаясь к буйно помешанному, пожелавшему заткнуть жерло начинающего извергаться вулкана собственным телом. – Почему, могу я узнать?

– Мне бы хотелось, чтобы этот мир пожил еще, – пожал плечами виконт Дэрэт, небрежно изображая браваду, – мне, знаешь ли, тут нравится.

– Так-то оно так… Хотите вина? Нет, ну ладно, как хотите. А кофе? Чудесно. Мария! Поухаживай за гостями, будь добра.

– А, да, – проявил неожиданную заботу мужчина, – Мария, ты не могла бы подобрать для Кристины удобную одежду? Так вышло, что части своей – она лишилась, а возвращаться домой и переодеваться у нее времени сейчас нет.

– Лишилась? – с сарказмом уточнил хозяин дома, даже не раздевая – облизывая меня взглядом.

– Ты говорил о парне из Пронзающих, помнишь? – поинтересовалась я, привалившись плечом к косяку и сложив руки на груди, а потом попыталась, как могла, скопировать интонации демона.

– И?

– Это он сожрал мои чулки. И белье.

– Ого. Веселый вечер?

– Приятный.

Феникс расхохотался, запрокинув голову.

– Кейн, мне кажется, ты плохо влияешь на девушку. Твои очаровательные манеры на лицо.

– Виконт не при чем, – покачала я головой, – просто мне страшно. Я всегда так реагирую на страх. Что там на счет одежды?

– Разумеется, – низкий, чарующий голос прозвучал прямо за моей спиной, – полагаю, тебе самой проще выбрать, идем.

Я вздрогнула, не понимая, как это существо так незаметно подкралось сзади, но не обернулась, позволив ей обогнуть меня и пройти вперед, плавно покачивая обтянутыми тонким шелком бедрами. Я заметила, что и Кейн, и Феникс чуть не облизываются, провожая женщину глазами. По крайней мере, со спины, вампиресса была идеальна: точеная фигура, черные тяжелые волосы ниже пояса свободно распущены, а на запястьях и щиколотках широкие серебряные браслеты. В соседней комнате обнаружился рай приверженного кладбищенской тематике шопоголика: шкафы и вешалки, шляпные коробки, полки с обувью, ремни, сумочки, украшения, но абсолютно все – черного и серебряного цветов.

Мария обернулась, и восхищение во мне смешалось с жалостью. Когда-то идеальный, ровный овал фарфорового лица ото лба до подбородка, через всю правую щеку пересекал уродливый шрам в виде креста, будто кто-то один раз ударил ее слева направо, а потом справа налево. И еще прекрасней казались на его фоне огромные глаза цвета белой ртути без зрачка в обрамлении угольно-черных густых ресниц, не нуждавшихся в туши. Она смотрела чуть насмешливо и с вызовом, ожидая мою реакцию на ее внешний вид.

«Ух ты… – выдохнул Шепот. – Потрясающе экзотическая нежить!»

Видимо, что-то такое и отразилось на моем лице, потому что она слегка нахмурилась.

– Надеюсь, ты не ограничиваешься яркими цветами в одежде? – поинтересовалась Мария. Выбирай, что хочешь.

– Помоги мне, – попросила я, – штаны, рубашка, камзол, белье, если у тебя такое есть.

Она усмехнулась, вытаскивая вешалки и бросая их на спинку стула.

– Попробуй это.

Через несколько минут ростовое зеркало отражало натуральную ворону: свободные штаны, заправленные в мягкие сапожки, шелковая сорочка и тканевая куртка с глубоким капюшоном – все было оттенка безлунной ночи. Но если на вампирессе это, наверняка, смотрелось органично, то на мне – странно, особенно в сочетании с седыми волосами, свежим порезом на щеке и совершенно дикими глазами. Живая иллюстрация к фразе: что-то в жизни пошло не так.

– Ну вот, по-моему, неплохо, – узкие ладони Марии легли мне на плечи, пока она разглядывала из-за моей спины отражение в зеркале.

Оно, кстати, там было только одно – мое. Забавно. Мне всегда было любопытно, отражаются ли вампиры в зеркалах? Или это все очередные байки?

– Спасибо, – кивнула я, оборачиваясь… и отпрянула.

Серебряные глаза заливало знакомое мне алое сияние, постепенно затапливая всю радужку.

– С тобой что-то не так, – проговорила женщина, пятясь назад, – почему ты пахнешь Мертвым Миром?! Ты – жрица Хэль?!

Лицо ее исказилось от злобы, а ногти на руках заметно удлинились. Так уж вышло, что местная богиня смерти считает нежить своей сбежавшей собственностью, которую она желает вернуть, а те платят ей всей ненавистью, на которую только способны те, кто уже мертв.

– Нет-нет, стой! – я машинально вскинула руку с револьвером, понимая прекрасно, что я ей – вообще не противник. – Все не так! Я не служу Хэль, она ненавидит меня и хочет мою голову.

– И почему же? – прорычала вампиресса, пока мы начали медленно кружить вокруг кресла.

– Я вытащила Жнеца, – выпалила я, вспомнив, с каким почтением реагировали на него оба Веги – мои знакомые братцы-вампиры.

Женщина застыла истуканом и внезапно принюхалась, шевельнув изящно вылепленными ноздрями, точно хищное животное. Алое сияние в ее глазах стало еще ярче. Оно буквально гипнотизировало, но рука не дрожала, и дуло провожало ее точеный силуэт, как прилипшее.

– Ты была в Мертвом Мире? – глухо спросила она. – Живой? И смогла вернуться?

– Не скажу, что это было просто.

– Как?

– Мне помогли.

– Ты что-то ела там? Или пила?

– Глоток вина только, – призналась я, понимая, что опять происходит какая-то ерунда, и снова ничего не понятно.

– Серебристого? Густого?

– Да…

Она молча села в кресло, продолжая сверлить меня взглядом. Черные волосы тяжелой волной обрамляли бледное лицо, брови нахмурены, когти судорожно впиваются в подлокотники, оставляя глубокие борозды в темном полированном дереве.

– И ты не знаешь, что это значит, да? – тихо и ровно проговорила она. – Это понятно. Понятно. В твоем организме «Лунное серебро», вот почему мне так хочется твоей крови. Вытянувшиеся клыки немного мешали говорить и добавляли прелюбопытный акцент, напоминая младшего Вегу, когда он пил кровь из простреленной руки.

Я прикинула расстояние до двери и пришла к неутешительному выводу: не успею. Не мне тягаться с вампиром.

– Успокойся, – попросила она, – я не причиню тебе вреда. Поделиться «Лунным даром» можно только добровольно, я могу выпить тебя досуха, но ничего не добьюсь.

Глаза в глаза, сила высшей нежити против револьвера. Пауза. Миг двух застывших фигур.

– Что такое – «Лунный дар»? – я опустила оружие, не убирая его.

– Легенда… Наша прародительница обладала им, после того как Хэль напоила ее этим же «вином». Почему она вообще поделилась им с тобой? В это же просто невозможно поверить…

«Шаггорат заставил», – чуть не ляпнула я, все еще поддаваясь гипнозу ее глаз.

– Это не важно. Зачем тебе этот «дар»? Сила нужна?

Она уставилась на свои наконец укоротившиеся до нормального маникюра ногти, выкрашенный в черный.

– Сила, да. Я – ренегат, не могу появиться в Дарсуле и попросить их помощи, так что да, мне нужна сила.

– Зачем?

– Хочу найти своего мужа. Его хитростью поймали охотники много лет назад, проткнули сердце и держат с тех пор высушенной мумией. Для таких, как мы, это вечность боли, без какой-либо надежды на спасение. Я сама не справлюсь со жреческими заклятиями, даже если высушу перед этим полгорода.

– Разве Феникс не может тебе помочь? – удивилась я.

– Зачем ему это? – усмехнулась она с горечью. – Он – демон, его не интересует ничего, кроме собственной персоны и дурацкого хобби с историями.

Логично.

– И сколько крови тебе нужно?

– Глоток.

«Да почему бы и нет, мертвяки побери».

– Откуда я знаю, что это не жалостливая байка? – спросила я, чтобы потянуть время, и облокотилась на комод.

– Ниоткуда, – медленно покачала головой вампиресса, продолжая глядеть на меня снизу вверх, – ты можешь мне поверить или не поверить. Твой выбор.

Можно было сказать – нет. Можно – не сейчас. А можно было помочь.

«Надо будет Вег порасспросить, чего с нами еще теперь не так», – пробурчал Лусус.

«Еще?! – коротко хохотнул Шепот. – Да после всего, что с нами было, наша кровь должна напоминать содержимое алхимического котла в лаборатории безумца!»

«Ты жалеешь всех, да? Ты ничему не учишься?»

– Хорошо, – кивнула я, наконец, – ровно один глоток. И я не ручаюсь за то, что это тебе не навредит…

Она оказалась рядом быстро, не дав закончить фразу, а я не успела даже заметить это движение, и никаких тебе «Правда?», «Ты уверена?» или «Спасибо!». Вот Мария сидит в кресле, а вот уже сильные руки давно мертвой женщины сжимают меня в совершенно противоестественных объятиях. Алое сияние зрачков затопило весь мир. Короткая едва ощутимая боль в шее, а потом – легкость во всем теле, эйфория, блаженство, будто морские волны мягко укачивают. Так вот значит, как это бывает… Когда целует вампир… Кажется, это уже не один глоток, да?..

– Сколько можно возиться… – раздался голос Феникса с нотками недовольства, а потом он резко замолчал.

Я приоткрыла глаза, чуть повернув голову в его сторону и увидела, как изумление на лице демона сменяется яростью. Я замерла в каменных объятиях вампирессы, откинув голову назад, рука с револьвером бессильно висит, колени подгибаются, в голове приятно шумит. Мария никак не могла оторваться от шеи, кажется, перестав соображать, что она делает. И снова произошедшее занимает меньше мгновения. И вот уже я хватаюсь за комод, пытаясь избавиться от головокружения, а резкими ломаными движениями вытянувшийся и раздавшийся в плечах Феникс, с голубой кожей, словно покрытый узорами изморози, держит за горло в воздухе вампирессу, с уголка губ которой стекает тонкая красная струйка, а в глазах медленно гаснет лихорадочное алое сияние.

– Ты – рехнулась?! – рассерженной змеей шипит демон, больше совершенно не похожий на томного испорченного подростка. – Как ты смеешь трогать моих гостей?!

Мария хрипит что-то, сломанной куклой висящая в полуметре над толстым, пушистым ковром. За краткий миг я успеваю отлично рассмотреть хозяина дома в его истинной форме. Почти человеческое лицо, только вместо волос – грива черных, серебряных и голубых перьев, спускающаяся ниже пояса, и нос очень странной формы, немного напоминающий клюв, да стопы – почти как у птицы или ящерицы. А еще глаза вместо сосков, светло-голубые и абсолютно безумные. Ставший ему узким и коротким халат распахнулся, но я смотрела демону только в лицо.

– Стой, Феникс, стой! Я ей разрешила. Все нормально.

– Нормально?! – Феникс отшвырнул Марию к дальней стене, и двинулся ко мне, на ходу возвращая своему сосуду полностью человеческую форму, только черные провалы глаз выдавали его. – Да если твой владелец узнает, что моя игрушка вздумала тобой кормиться…

– Никто ничего не узнает, – покачала я головой, опускаясь в кресло, и раздумывая, с чего бы ему так дергаться, – и у меня нет владельца.

– Дай мне слово! Ни одно существо! – ладони уперлись в подлокотники, а лицо с фарфоровой кожей замерло в сантиметре от моего.

– Помоги мне разобраться с Абао, – протянула я ему ладонь, пользуясь моментом и повторила, – никто ничего не узнает.

Он чуть наклонил голову к правому плечу, нависнув надо мной и глядя мне в глаза. Но он стоял, а я продолжала сидеть, ожидая ответа. Мне внезапно вспомнился вечер знакомства с Тузатом, и как жуткая клешня душила меня, прижимая к спинке почти такого же кресла. Сейчас Феникс прорычит что-то вроде – да ты очумела, низшая! И после короткого рывка моя спина впечатается в стену рядом с Марией. Почти слышала уже, как захрустят ребра, и хорошо, если не шея.

Видение исчезло так же внезапно, как и появилось.

– Ты мне нравишься, – рассмеялся отступивший Феникс.

– Чем это?

– Наглая. Не боишься.

– Абао. Оно где-то здесь, прямо в Дайсаре. Думаешь, есть что-то, чего мне стоит бояться больше?

Хозяин дома фыркнул и оскалился.

– Я не сунусь в логово Пожирателя Миров.

– Ты как будто собираешься жить вечно, честное слово… – с сожалением покачала я головой.

Феникс изобразил саркастическую мину и кивнул.

– Да, смертная! Именно что собираюсь.

– М-м-м? И как – это? Когда ты настолько древний?

Внезапно вопрос доставил ему удовольствие.

– У всех – по разному, смертная. Кто-то становится инфантильным, кто-то топит время в крови и войне, живет от одной драки до другой. Есть такие, кто жаждет постоянных перемен, они путешествуют из мира в мир. Есть фанатики коллекционеры, собирают, в основном, души, конечно, но бывает и оружие, и артефакты. Я упрощаю, разумеется, наш разум и существование ничуть не похожи на ваши. Хочешь пример? Что-нибудь попроще, да? Ну, мы не умеем творить. Ничего нового вообще, зато мы можем найти подходящего человека и внушить ему что-то, чтобы воплотить задуманное его руками, его вдохновением. Его душой – искрой творца миров, кстати, после этого она становится невероятно вкусна и питательна. Слышала про проклятых поэтов или художников? Вот тебе такой пример. Посложнее? Многомерность. Мы не находимся только в одном мире в одно время, понимаешь? Ладно, попробую объяснить. Если я подброшу монетку, есть вероятность, что она упадет орлом или решкой, то есть в момент броска реальность раздваивается. В одной события идут после падения орла, а в другой существует только решка. Как дерево с ветками. Так происходит все время, но многие ветви объединяются, какие-то засыхают, в общем, их остается не настолько много. Но. Демоны – многомерны, мы можем находиться одновременно в нескольких потоках реальности, покидая одни, переходя в другие, или же концентрируя себя в одном, понимаешь? Вы тоже живете во всех потоках, но вы – копии друг друга, а не одно существо. Я покину этот Дайсар, но останусь в дюжине других. Только так можно изучать миры: видеть параллельные варианты событий.

– И во скольких из этих Дайсаров есть Абао? – поинтересовалась я.

– Не поверишь! – коротко хохотнул Феникс. – Только здесь. Абао – аномалия. Так что – какой смысл мне рисковать, встречаясь с ним?

– Ну, хорошо. Ты сделаешь все, что в твоих силах, чтобы помочь мне всем, за исключением личного присутствия в его логове. Ты расскажешь все, что знаешь, и попытаешься найти еще больше информации. Все, что могло бы мне помочь. Ты ничего не теряешь, у тебя еще будет время, чтобы сбежать.

– Идет.

Мы пожали руки, когда Мария, наконец-то, поднялась на ноги, и неуклюже, как деревянная кукла двинулась к нам, переступая по толстому ковру босыми узкими ступнями. Она упала передо мной на правое колено, склонив голову, да так и замерла.

– Что. Ты. Делаешь? – медленно и раздельно спросил Феникс, разглядывая свою любовницу. – Живо встань!

– Я… не могу… – прохрипела вампиресса, она дрожала от напряжения всем телом.

– Ну, просто прекрасно, – летописец прошелся по гардеробной, всплеснув руками, и саркастически ухмыльнулся, снова обернувшись ко мне, – ты зачем это сделала?

– Что именно из того, что я сделала, «зачем»? – пожала я плечами, совершенно не желая брать на себя ответственность за выбор вампирессы.

– Бездна! Я дал тебе ее на пять минут, Кристина! На пять минут! И ты ее сломала! Довольна?

– Я предупреждала, что не знаю, какие могут быть последствия.

– Разреши мне встать… – даже голос ее плохо слушался.

– Встань, – послушно произнесла я, – и это… ну… вольно!

Она распрямилась с явным облегчением и больше не была похожа на сломанного голема. Феникс, подняв одну бровь, продолжал за нами наблюдать с выражением досады на лице.

– Так, ты можешь делать все, что и обычно, – продолжила я, видя, что Мария продолжает стоять передо мной, – постарайся питаться грабителями и прочей швалью. В общем, ты свободна.

– До тех пор, пока я тебе не понадоблюсь, – выдавила нежить и с облегчением опустилась прямо на ковер, – все, похоже, отпустило. Так, посмотрим…

Серебряные глаза уставились на зеркало, внезапно по всей его поверхности зазмеились звонко лопающиеся трещины.

– Что ты сделала с ней? – совершенно иным тоном спросил Феникс. – И идем в ванную, тебе нужно вытереть шею, пока Кейн не увидел. А ты! Ты не смей громить мой дом!

За дверью в дальней стене действительно оказалась роскошная ванная комната, наполненная разноцветными душистыми флаконами и коробочками. Демон намочил край полотенца и принялся осторожно вытирать мою шею, приподняв волосы одной рукой.

– Нет, ранки будут заметны. Мария! А ну иди сюда! Исправляй свои художества, как знаешь! И быстро!

Вампиресса вплыла к нам и с сомнением поглядела на мою шею.

– Можно попробовать пудру, и волосы распустить, в тени не будет видно. Сними сорочку и куртку.

Так что я второй раз за эту ночь осталась в нижнем белье перед малознакомыми существами. Похоже, я начинала к этому привыкать. Мария густо припудрила больше не кровоточащие отпечатки своих клыков, и теперь расчесывала волосы на пробор, так, чтобы замаскировать это непотребство. Феникс, что-то ворча себе под нос, смыл кровь, попавшую мне на живот и на грудь – слишком резко он оторвал от меня вампирессу – и теперь вытирал кожу пушистым полотенцем. Он присел на край ванны и что-то негромко бурчал себе под нос на том самом странном шипящем языке, который впервые я услышала от Дэвлина давным-давно.

– А что это у нас тут, собственно, происходит? – раздался от двери хрипловатый низкий голос, в котором сарказм смешивался с ледяным удивлением.

Наша живописная группа замерла и уставилась на привалившегося к дверному косяку Кейна, разглядывающего нас с непонятным выражением на лице. Представляю, как мы в тот момент выглядели, и снова исключительно через мои странности, кстати. Я бы с удовольствием стала лучше, но вы же меня знаете. Куда мне лучше?

– Переодеваюсь, – пожала я плечами, помня о договоре с Фениксом, аккуратно заталкивающим окровавленное полотенце ногой под ванну, – ты же сам сказал.

– Н-да? Друг мой, можно тебя на пару слов? – виконт Дэрэт вышел, и демон что-то прошипев сквозь зубы, последовал за ним.

– Спасибо, – проговорила Мария, помогая мне заново натянуть черную сорочку, – спасибо, что не воспользовалась ситуацией.

– Как не воспользовалась? – не поняла я.

– Не ожидала, что к новым силам прилагается ошейник. Большинство людей с радостью заполучили бы себе такого… раба.

– Слушай, – развела я руками, – у меня своих проблем выше крыши, что мне еще с тобой делать? Нет уж, хотела искать мужа – ищи, спасай, я за твои действия не в ответе.

Она низко и мелодично рассмеялась.

– Подразумевалось, что это я служу тебе, а не ты заботишься обо мне. Кажется, концепция рабства тебе не слишком дается, да? А ведь могла бы сделать из меня собственного убийцу, или телохранителя, или личного секретаря, или, – она снова усмехнулась, – любовницу.

На миг я представила лица Дэвлина и Эрика, если я вернусь в Замок с Марией в комплекте.

«Привет! А это моя новая рабыня-любовница, она – вампир, я напоила ее своей кровью, и теперь она будет жить с нами».

Я покатала еще немного в голове эту мысль, испытывая от нее невольное удовольствие. Пожалуй, это уже точно перебор. Не бери от жизни все. Будь разборчивее.

– Не-е-ет, – ухмыльнулась я ей в ответ, – это даже для меня – слишком.

– Твоя кровь, – серебряные глаза без зрачков оказались внезапно совсем близко, – это настоящая долбаная отрава…

Права она. Со мной слишком все противоестественно.

Когда мы вернулись в гостиную с камином, Феникс и Кейн склонились над большой раскрытой книгой, что-то читая.

– Это не сработает, – покачал златокудрой головой летописец, опустившись в кресло у камина, – давай сначала я расскажу, что такое Абао в принципе, Крис, наверняка, даже не догадывается. Оно не живет, оно существует в потоках времени и питается отголосками событий, проходящими сквозь него. Войны, массовые убийства и все такое, что не попадает в Инферно, словом, абсорбирует избыток и не позволяет реальностям скатиться в Хаос. Средство очистки вселенных и сохранения равновесия. Это его «свободное состояние». Проклятие Абао – если ненависть к миру отдельного человека и жажда разрушения становятся настолько велики, что привлекают к себе этого монстра и «фокусируют» его в одной точке пространства и времени. На одном человеке, создавая между ними связь. Это «связанное состояние», и быть в мире для этого существа – крайне мучительно, если можно тут употребить эту аналогию. Чтобы выбраться из явленного мира, ставшего ему тюрьмой, Абао должно или сломать границы этого мира, или уничтожить того, кто его вызвал, причем, первое для него проще. В свою очередь, вызвавший его может разрубить их связь, Пожиратель миров останется сфокусированным, но лишенным возможности питаться ненавистью своего создателя – это единственное, что у него остается. Тогда оно погибнет. Но, во-первых, для этого нужно найти его создателя, и для этого потребуется сначала изучить конкретно это Абао, а времени, как я понимаю, у нас нет. А во-вторых, разорвать связь можно только жреческим клинком кого-то из богов, подаренным своему служителю. И гарантий – никаких!

– Твою ж мать… – Кейн мрачно смотрел на своего приятеля-демона. – Что-то я совсем устал, у тебя нет ничего… бодрящего?

– Первая дверь налево на первом этаже, – кивнул летописец, не отводя взгляда от пожелтевших страниц старой книги, – все в полном твоем распоряжении, угощайся.

Интересно, думала я, пока Дэрэт обходил большой письменный стол из резного черного дерева, о каких именно наркотиках или стимуляторах они говорят? Мне бы вот тоже не мешало что-то принять, ибо адреналин схлынул, и глаза закрываются. Середина ночи.

– Почему его вообще можно сфокусировать? – мрачно спросила я, когда мы остались одни.

– Защитный механизм, – охотно отвечал Феникс, подняв на меня глаза,– например, от обезумевшего геоманта, способного после смерти переродиться немыслимым чудовищем. Если ему хватило силы и ненависти, чтобы вызвать Абао – значит, он опасен. Лучше позволить Пожирателю выпить боль этого человека и попутно сломать заточивший его мир, потерять всего одну ветвь реальности, чем дать такому геоманту прорасти. Но идеально, конечно, если Абао сожрет только его самого. Вселенная вообще достаточно разумно устроена.

Ну, просто прекрасно.

– Я угадал? – с любопытством поинтересовался летописец. – Это же твоя работа, да? Иначе Кейн не притащил бы тебя сюда?

Что тут сказать? Оставалось только молча пожать плечами, а Феникс в ответ широко и недобро ухмыльнулся.

– Я был прав, это оч-чень интересная история, – пальцы его машинально нашли бокал с недопитым коктейлем, в котором сам собой мгновенно появился лед, – сколько тебе лет? Тридцати же еще нет, да? А сколько уже намешано разных… компонентов, и смесь сил – прямо на грани взрыва, но ты достаточно стабильна и продолжаешь развиваться. Отлично получилось. А твой создатель – настоящий гений. И ты – поистине его шедевр.

– То есть, ты его знаешь, – сделала я недвусмысленный вывод, – знаком с его… другими работами и восхищаешься ими.

Летописец чуть нахмурился и ничего не ответил, а я продолжала догадываться.

– А значит, – продолжила я, – он, должно быть, из твоего Дома. Иначе ты бы ненавидел его куда сильнее, чем восхищался. А ты восхищаешься. Не мог бы не ненавидеть представителя конкурентов, а? Значит, я ищу высшего из Дома Ледяной Пустоты, давно торчащего в нашем мире, что весьма сужает круг моих поисков.

Демоны легко впадают в ярость, им для этого не нужно особого повода, такие уж создания. Но и понятия об иерархии у них накрепко сплетены с инстинктом самосохранения. Поэтому мы немного посидели так, застыв: я, откинувшаяся на спинку мягкого удобного кресла с инеем в волосах, и покрытая изморозью инфернальная тварь в ареоле птичьих перьев, почти вцепившаяся мне в горло когтями. Сантиметр остался. Сантиметр ледяного воздуха, да выходящего из моего рта белого пара. Дернулась, снова запульсировав, Печать, и острые белые когти так и не коснулись кожи, а через миг передо мной снова сидел златокудрый худощавый подросток с бездонными зелеными глазами.

– Мне будет интересно иметь с тобой дело, Крис.

– Похоже на то.

– Где ты собираешься взять жреца? – сменил он тему.

Я негромко рассмеялась, ощущая разливающуюся по телу усталость.

– Не проблема. Я сама – адепт бога Воздаяния.

Он смотрел долго-долго, не отвечая.

– Ты, скорее всего, умрешь.

– Кто планирует жить вечно?

Плещущаяся в глазах собеседника тьма на этот раз успокаивала. Бездна стала родной и привычной.

– Ради чего?

– Не чего. Кого.

Я улыбнулась ему, прижав ладонь к тому месту, где над сердцем расплескались огненные знаки дэвлинского подарка.

– Самопожертвование ничего не изменит, он не оценит.

Ну да, ну да. А то я сама не понимаю. Ужас любых отношений в том, что они зависят от двоих. Ты можешь быть самым лучшим, честным, преданным, регулярно совать шею в петлю ради любимого существа, но это не гарантирует равным счетом ни-хре-на.

– Зато надолго запомнит, – изобразила я улыбку, – а теперь расскажи-ка мне все, что поможет мне выбраться из того подвала живой.

– Конечно, расскажу! – фыркнул Феникс возмущенно. – У нас же соглашение! А ты та еще оптимистка, дорогая.

Кейн вернулся посвежевшим и лучащимся энергией, не знаю уж, что он там употребил для этого, и Феникс принялся повторять ему незамысловатые подробности: нужно найти связывающую с Абао нить и разрезать ее жреческим клинком. Виконт мрачно качал головой, похоже, прикидывая шансы на успех.

Я оставила их ненадолго, вышла на балкон и телепортом вернулась в Замок – увешаться амулетами. Замок был пустынен и непривычно тих: Десятый с утра на Драконьем острове, Бронзовый его забрал, пояснил мне встреченный прихвостень с драными ушами по имени Скриж, остальные еще не возвращались. Может, записку оставить? И что там написать? Пошла искать Пожирателя Миров, вернусь к ужину? Ха! Еще раз представила выражения лиц Дэвлина и Эрика, а потом подумала о Десятом, устыдилась и не стала оставлять никаких ехидных посланий.

Посидела на дорожку в своем любимом плетеном кресле несколько минут, глядя как скользит по черной воде золотистый луч маяка, пересекающийся с двумя лунными дорожками. Страшно? Еще как. Но я обязана попробовать. Мне есть, кого защищать, конкретных людей, а не абстрактный мир. В этом весь смысл, вся суть. Именно это и делает меня человеком, что бы там не бежало теперь по моим жилам. Хватит убегать. Хватит чувствовать себя жертвой.

И если я смогу выпутаться из этой истории, я никогда больше не использую геомантию. Даю слово. Это определенно не та ответственность, какую я смогу выдержать. Точно – не я.

А теперь вперед – к Темной Башне, сразимся с метафорическим драконом. Сделаем то, что должно.

Заглянула в пещеру Шаггората и нашла ее пустынной: безумный бог не отозвался.

Сделала остановку в храме Да Ки Нэ на острове, разбудила настоятеля и попросила у чуть светящегося алтаря благословение. Надеюсь, сработает.

Когда я вернулась в комнату Феникса, летописец и виконт так и продолжали сидеть, зарывшись в какие-то книги.

– Больше ничего внятного, – покачал головой демон, – только о каком-то Камне Скорби, к которому крепится связь с Абао, и я понятия не имею, что это такое.

– Ладно, буду считать, что это разведка. Погляжу на него просто. Может, это еще не я его вызвала, и тогда нам придется еще этого «автора» искать.

– Мы поглядим, – покачал головой Кейн, – я пойду с тобой.

– Хорошо, – он достаточно взрослый, чтобы решать, когда стоит рисковать своей жизнью.

– Ну, ладно, – кивнул Феникс, – Мария проведет вас, куда нужно, туманным путем, она город знает, как свои пять пальцев, время сэкономите.

Мы дождались вампирессу и двинулись на выход.

– Эй, Крис, – окликнул летописец, когда мы были уже на пороге.

– Что?

– Не промахнись.

Оставалось только фыркнуть в ответ.

– И удачи тебе, госпожа.

– Спасибо.

И вот как к нему относиться? Кто он? Сородич «второго демона», который с удовольствием понаблюдает, как тот меня съест? Временный союзник, поделившийся сейчас знаниями, чтоб помочь, а теперь искренне желающий удачи? Случайный знакомый, за две ночи общения успевший напоить меня абсентом, увидеть полуголой и повытирать с моей кожи кровь?

Я определенно люблю, когда «не примитивно».

«Абао смогло приподнять голову, чутко вслушиваясь в треск нитей судьбы, перемежающихся плеском волн времени. Оно сумело уловить среди этого шума уже очень близкий трепет крыльев его Пестрой Бабочки. Абао замерло, вслушиваясь в эти прекрасные едва различимые для не знающих звуки, вслушиваясь в собственные ощущения, а потом вспомнило нужное слово. «Восторг!» Вот! Но теперь приходилось торопиться. Огоньки жизни, вспыхнувшие от животного ужаса, когда оно показалось из-за поворота, напомнившие всю гамму новых возвращающийся в его разум слов: крик, вопль, визг, рев, плач, ор и многое другое. Нужно успеть подкрепиться, до того, как придет Она. Чтобы ненароком не причинить вреда. Абао и так потеряло слишком много времени, и рисковало не успеть. «Подожди еще немного, хрупкая моя, – шелестело оно отголосками мыслей, – не ходи сюда пока, дай мне еще совсем немного времени. Я не прощу себя, если само тебя уничтожу!» Оно снова мучительно медленно поползло вперед, вызывая крики трепещущих огоньков».

Мария доставила нас по нужному адресу меньше, чем за пять минут. Ключ от дверей дома не понадобился – бравые парни Кловера просто сорвали их с петель, впрочем, внутрь так никто пока и не сунулся. Мистики и маги чертили вокруг всего строения бесчисленные круги, а люди из соседних домов спешно покидали оцепляемый район. Я снова попыталась связаться с Дэвлином, потом с Эриком, но опять не смогла.

Меч, талисманы, благословленный кинжал и револьвер – вот все, что у меня есть.

Ах, да, и геомантия. Чтоб ее.

Мужчина в чине капитана контрразведки попытался нас задержать, но бывший тут же мэтр Соти, разумеется, узнал нас, и махнул рукой, пропусти, мол. Дэрэт не моргнув глазом соврал, что Кловер разрешил нам посмотреть, ввиду чрезвычайной ситуации, и никто даже не засомневался. Если уж генерал привлек меня к допросу демона и позволил на глазах толпы народу раздеться догола – значит, обстоятельства таковы, что мы тут не случайные любопытствующие, так что мы безо всяких проблем проникли в здание. В больших конторах всегда присутствует некая неразбериха.

Маги определили защиту, растянутую на весь холл, но Потрошитель не соврал: ни меня, ни виконта чары не задели. Мы вошли внутрь и без труда нашли вход в подвал с ведущими вниз каменными ступенями. Ступени оканчивались ровной небольшой площадкой с запертым люком в полу. Там, внизу что-то было, я ощущала его все сильнее по мере приближения, слыша в ушах многоголосые крики. Не Инферно, не Хаос, но что-то не менее пугающее, отдающееся болью в виске и шумом крови в ушах. Виконт ничего подобного не чувствовал, что косвенно подтверждало версию: чтобы ни ждало нас внизу, оно явно связано со мной.

И что-то подсказывало мне, что на сей раз я точно доигралась. Шепоток, звук шагов, призрачный смех, присутствие непостижимой твари заставляло ощущать себя пылинкой в солнечном луче. Сама мысль о Пожирателе Миров полностью деморализовывала и попросту не укладывалась в голове. Можно называть чудовищем демона или отродье Хаоса, но тут… Даже попытка хоть как-то осмыслить саму концепцию его существования вызывала ступор и головную боль. Но именно это же неким гипнотическим образом и лишало страха: ощущение собственной ничтожности подавляло инстинкт самосохранения. В ступоре – невозможно бояться. Так что на сей раз я просто шла вперед, даже Шепот с Лусусом замолкли, разделяя мое состояние. В какой-то момент я попробовала ощутить свою неправильность, но, похоже, просто не смогла сосредоточиться. В Бездну. Решила – делай.

Кейн подергал замок, а потом просто прострелил его и распахнул крышку люка. Громкий звук и резкий запах пороха немного привели меня в чувства.

– Ну что? Уверена? – льдистые голубые глаза не прятали в своей глубине ни одной искры страха.

– Нет.

– Боишься умереть?

Оставалось только пожать плечами. В конце жизненного пути ты не вспомнишь о времени, что потратил, работая в лаборатории или читая книги. Лезь в этот мертвячий подвал.

– Боюсь.

– Можем сбежать. Сейчас.

– Нет.

– Ты не виновата, – мягко проговорил мой спутник, – и ты не должна…

– Не виновата, – кивнула я, – но в ответе. Есть разница между виной и ответственностью. Поэтому сейчас я пойду туда и попробую уничтожить его. И дайте боги мне на это сил.

Кейн кивнул молча, сжав мое плечо.

– Нет, детка, мы сейчас просто посмотрим. Это – разведка, и задача выжить. Может, еще сможем спасти тех двух девчонок. А потом уже будем думать, что делать. Разведка. Запомнила?

Решение наболевшего дела проще, чем вы там себе накрутили. Заканчивайте демонски сложные многоходовочки и ломитесь уже по прямой. Я кивнула и первой шагнула на лестницу во тьму.

Я сделаю все, чтобы убить тварь там, внизу.

«Самое время взглянуть со стороны на порождение помутившегося сознания и отчаяния. Прямо мечта любого мистика – целителя душ – увидеть собственное безумие со стороны», – проворчал Лусус.

«Пф-ф-ф!»

Голоса замолчали. Возможно, навсегда.

«Абао ощутило теплую яркую вспышку, заставившую его замереть на миг от изумления, а потом вздрогнуть от радости. Она! Шанс! До потерявшихся в беспамятстве огоньков оставался метр».

Мы спустились на второй ярус подвала и стояли перед еще одной дверью, а я окончательно потеряла ощущение реальности происходящего, чего не случалось даже в пещере проклятого хаосита. Оно будто говорило со мной одновременно на всех языках и всеми голосами мира, причем, некоторые слова появлялись сразу как воспоминания, а некоторые, как смутное предчувствие. Если это существо надавит хоть немного сильнее, мой разум сломается. Он уже сейчас готов был разлететься на осколки, как хрустальный бокал, который со всей силы швырнули об пол. Камень скорби. Связь. Нож Да Ки Нэ. Удар. Я повторяла безумную мантру, не в силах вспомнить больше никаких слов. Связи в сознании рвались с каждым мгновением, и отдельные понятия, чувства и ощущение повисали в пустоте, не ассоциируемые больше ни с чем. Все, чем я стала, это последняя искра воли: идти вперед, сжимая в сведенных побелевших пальцах рукоять ножа.

Камень скорби.

Связь.

Нож Да Ки Нэ.

Удар.

«Если я выживу, кому-то придется собирать меня по кусочкам».

Что такое – Лусус?

Что значит, выживу?

Кто – я?

– Да стой же! Крис! – набор ничего не значащих звуков.

Я надавила на ручку двери и вошла в едва освещенный тусклыми волшебными фонарями коридор.

И едва не потеряла сознание от ужаса. Вы, возможно, знаете это ощущение. Вы чувствуете это за мгновение перед тем, как проснуться от кошмара в холодном поту и с громким криком. Будто вся кровь организма бросается в голову, вы застываете, и во все тело будто впиваются невидимые тонкие иголочки, полностью перегружая возможность ощущать, а потом мозг выдает один сильнейший импульс: проснись!! Только вот это был не сон. Странно, что я не упала в обморок, не обмочилась и не выронила из рук кинжал.

Оно подползло к двум бесчувственным девчонкам. Оно было почти прозрачное, отвратительно белесое, как сочащаяся слизь или раздавленная плесень. У него было несоразмерно тонкие, почти человеческих очертаний руки, голова, чудовищные глаза, кажется, спина, а дальше тянулись за угол, колыхаясь, бледные мясистые призрачные щупальца. Раздавите в ладони здоровенного дохлого слизняка, а потом положите на язык получившееся месиво – получите некоторое слабое впечатление о том, как это – видеть его впервые. Каждая клеточка моего тела, внезапно возжелавшая лишь одного – жить! – вопила, требуя – убей это. Сделай что угодно, чтобы этого не было!

Где-то рядом в голос матерился Кейн, похоже, тоже бывший под впечатлением от увиденного.

«Бежим!!» – уже некоторое время истерично орал Шепот, срываясь на визг, подобающий больше поросенку в руках начинающего мясника.

И на что я вообще надеялась?

От чаяний к отчаянью – полшага. И они пройдены. Ладно. Ладно. Ничего, выживем. В крайнем случае – из ума.

Но тварь с пылающими глазами-фонариками, увидев моего спутника, плюнула на прикованных и, быстро перебирая локтями, поползло на него. Именно на него, я знала это совершенно точно. Таяли на излете револьверные пули. Пропадали срывавшиеся с пальцев Кейна ледяные узоры. Вот оно, воплощение моего кратковременного безумия. Боги. Я, конечно, уже привыкла сражаться со своими демонами, но, как правило – рядом, плечом к плечу, а не так.

– Стой! – отчаянно заорала я, инстинктивно выставив перед собой руки, перегородив коридор и зажмурившись, закрывая моего друга от чудовищного порождения вселенной.

Моя ответственность.

Только моя.

Не его.

Тварь замерла в метре от меня, пока разум окончательно не уверился, что все происходящее – просто кошмар. Это все еще – последствия семилиста. А может, я до сих пор брожу по пещере хаосита, которому Дэвлин отдал меня в заложники? Или это милая шутка Хэль, а я так и не выбралась из Мертвого Мира? Я подняла благословленный кинжал, готовая ударить. Хоть один раз.

– Ничего не получится! Бежим!! – рявкнул Кейн, схватив меня за руку, – как далеко работает твой телепорт?!

И тогда Абао замерло и уставилось мне в глаза. Что-то лопнуло в моей голове с оглушительным звоном, и наступила полнейшая тишина, будто в уши напихали пуха хлопка. Вкус крови на губах: две струйки текут из носа.

Все голоса смолкли, разом, а время полилось, как густой мед из кувшина, окончательно вырывая меня из реальности явленного мира. Черты лица твари смягчились, теперь они чем-то походили на человеческие: огромные, переливающиеся звездами глаза, маленький рот, бывший только что жуткой пастью, ровный овал лица и ни намека на нос или уши, зато длинные волосы, струящиеся нитями тумана.

Оно произнесло какой-то мягкий тихий звук. И это прозвучало так пронзительно жалобно, принеся чужие чувства, захлестывающие все самое существо, что у меня тут же потекли слезы. Это ощущалось так… так… Будто..

Будто бы, не подумав, выбросил при переезде из летнего поместья осенью под дождь на улицу домашнюю зверюшку, а через неделю тебя извела совесть, и вот ты верхом едешь обратно, проклиная дождь и слякоть, и находишь питомца. Голодного, грязного, измученного от усталости, но все еще ждущего тебя на пороге твоего закрытого на зиму дома. И вот ты хватаешь его на руки, кутаешь в плащ, а пушистый комок шерсти все еще не верит, что ты вернулся за ним, что ты – действительно тут. Доверчиво тыкается в тебя носом, будто спрашивая – правда? Ты же меня не бросишь больше? И тогда он издает именно такой тихий звук.

– Абао…

Тогда, наверное, я и сошла с ума от ошеломившей меня гаммы ощущений, когда оно протянуло ко мне тонкую прозрачную руку. Переливающаяся пленка, похожая на щит, откинула Кейна куда-то назад, и остались только мы: я и Абао, все еще не верящее, что все страдания, тоска, холод и голод позади. Квинтэссенция того ощущения, когда я думала, что только что потеряла двух своих любимых мужчин и осталась совсем одна. Ни малейшего сомнения: передо мной было именно мое создание, запертое навечно в ощущении самого страшного момента в моей жизни.

– Не подходи! – кричал кто-то на грани сознания. – Эта тварь тебя просто сожрет! Да вот же дура!! Крис!!

А я уронила на пол меч, опустилась на колени, протянула руки и прижала к себе холодное непонятное существо.

– Все будет хорошо, – улыбалась я, чуть качая его на руках, – мы все поправим, больше никакого дождя и запертой двери. Никакого одиночества.

– Обещаешь? – прошелестело оно, сверкая далекими звездами из огромных глаз.

– Ну да конечно!– да как оно вообще сомневаться-то может! Вот глупенькое…

– Бабочка… – холодная ладонь обняла меня за шею.

– Абао, – улыбнулась я, пытаясь перестать реветь от этого пронзительного ощущения и собственных нахлынувших воспоминаний.

– Не трогай меня… Хочу есть… Уничтожу случайно…

– Ну, уж нет! – возмутилась я.

– Погоди… Я не буду… так чувствовать… Но ты только не уходи… Ладно?

Безумие окончательно отступило, оставив меня дрожащей от холода с непонятной тварью на руках.

– Теперь ты… можешь… думать. Ты боишься, Бабочка?

Я улыбнулась и покачала головой, не в силах выкинуть всепоглощающие чувства, которые я испытывала миг назад.

– Нет,– рассмеялась я, – не после такого. Но ты действительно можешь меня убить?

Абао кивнуло.

– Но время еще есть… Пока я не потеряю контроль… Мне нужно подкрепиться, а потом мы вместе выпьем весь этот мир.

Я снова покачала головой, ласково гладя его призрачные волосы.

– Этого больше не нужно.

– Но ты сама меня вызвала? – удивленно подняло оно лицо.

– Я тогда думала, что я все потеряла. Но это оказалось не так. Теперь все хорошо. Тебе не нужно ничего разрушать.

– Но это действительно ты! Ты сделала меня таким.

– Я знаю, знаю. Я хочу как-то все это исправить.

Оно помолчало пару мгновений, всматриваясь мне в глаза.

– Ты хочешь уничтожить меня? Разрубить связь?

– Да ты что!!

Меня ужаснула эта мысль. Я бы скорее пустила себе пулю в лоб и отправилась к Хэль, чем причинила бы ему вред.

– Есть еще один вариант. Ты можешь вывести меня за пределы мира, освободить из этой клетки.

– Как это сделать?

– Я могу открыть путь на Лестницу, но само не пройду. Если ты сможешь провести меня до конца Лестницы, я буду свободно и уйду.

– Хорошо, – легко согласилась я, от холода, пробиравшегося внутрь, начинали закрываться глаза, – в чем сложность? С кем-то нужно сражаться?

– Нет-нет. Но пройти могут только легкие.

– В каком смысле?

– Если тех чувств, которые вызвали меня, больше нет, если отчаяние и правда тебя больше не мучает, если боль, породившая меня, действительно прошла. Если ты чиста от нее, ты сможешь очистить и меня от жажды уничтожать. Если ты перестала быть тяжелой, – терпеливо пояснило существо, – ты должна доказать вселенной, что очистилась и больше не опасна.

Бездна, да что ж все так сложно-то!

– А если у меня не получится?

– Ты упадешь. Я получу твою жизнь и тогда все равно смогу уйти.

– И не будешь ничего тут… э-э-э… рушить?

– Уничтожить создателя – один из вариантов освободиться.

– То есть, так рискую только я?

Оно кивнуло, грустно глядя на меня.

– Я не хочу твоей смерти, Бабочка. Ты сейчас самое дорогое, что у меня есть. Передумай, если ты не уверена. Мы выпьем это место и обретем огромную силу. Ты и я. Мы навсегда останемся вдвоем. Я буду заботиться о тебе до конца этой вечности.

Твою ж мать, Крис. Имей уже смелость отвечать за собственные долбаные выходки.

Было и еще кое-что, я вызвала Абао, думая, что потеряла их обоих: и Эрика, и Дэвлина, но теперь, если в этот раз я потерплю поражение, я действительно их потеряю, не говоря уже обо всем остальном.

Эрик не знал, что я смогу вернуть его, когда стрелял в лорда Хаоса, пытаясь спасти мне жизнь, и он, не задумываясь, отдал собственную, чтобы тогда меня защитить. А Дэвлин? Его Печать – это вызов «второму» демону, поединка с которым мэтр Купер может и не пережить, но он тоже пошел на этот риск, тоже чтобы защитить меня.

Что ж, теперь моя очередь.

Как я могла только подумать бросить их?

Выходило по всему, что я настолько зациклилась на собственных эмоциях, что не способна была сделать этот простейший вывод. Досадно. А еще досадно, если я из-за собственной неуравновешенности больше их не увижу. Но, так или иначе, пришло время собирать камни.

Оставалось покачать головой, с трудом подняться на ноги, так и не отпуская ладонь существа. Ладно, хорошо. В крайнем случае, сегодня все просто закончится. Да пошло оно все!

– Кейн, – позвала я, обернувшись, – я скоро вернусь. Все хорошо!

Мужчина только в бессильной ярости ударил кулаком по пленке.

– Дура! Что ж ты творишь?!

А что мне, собственно говоря, оставалось? Разве то же Абао, запертое теперь в явленном мире, виновато в моем срыве? В том, как я тогда выла, уставившись невидящим взглядом в небо? Я вызвала его, мне все и исправлять.

– Пошли, хочешь, я тебя понесу?

Оно было почти невесомым, окутывающим меня своими щупальцами, удобно устраивало голову на плече и обнимало за шею.

– Только иди скорее, я пью твою жизнь, ничего не могу с этим поделать, я слишком долго ничего не ело. Ты пожалела меня, да?

– Да, – кивнула я, говорить становилось все труднее.

– И их? – щупальца колыхнулись в сторону девчонок. – Хотя они тебе никто? Но ты так ужаснулась, когда увидела, что я хочу их съесть.

– И их, – согласилась я.

– И даже того, позади? Ты и его пыталась защитить?

– Да. И его.

– Тогда, может, у тебя и получится… Вот, смотри, лестница, я смогу открыть тут путь на настоящую Лестницу.

– Фух, все. Дай мне минутку. Слушай, а как ты вообще оказалось здесь?

Абао легко соскользнуло на каменный пол у подножья винтовой лестницы, а я без сил сползла по стене.

– На меня наткнулся демон. Он смог запечатать меня здесь и держать на грани существования. Подкармливал огоньками.

– Чем?

– Как эти, в коридоре.

– А-а-а… Понятно, так вот откуда взялся Потрошитель. А если бы ты окончательно… оголодало?

– Потеряло бы рассудок. Тебе бы не понравилось, Бабочка. А потом он пропал. Вчера. Ушел и не вернулся, хотя еду оставил. Снаружи. Но сдерживающие барьеры ослабели и почти смогло до них добраться.

– Это потому что его самого сунули в тюрьму.

Усталость наваливалась тяжелым снежным покрывалом, сами собой опускались веки, а звуки, казалось, становились приглушенными. Нет, если сейчас я усну, то никогда не смогу вернуться домой, а я хочу этого больше всего на свете. Особенно теперь. Когда я так остро вспомнила, как боялась их потерять. Какая разница, что делают мои близкие, если для меня самое главное, что они живы? Ревность? Обида? Да я должна была радоваться каждому мигу рядом с ними, а не сбегать. Если я вернусь, я не потеряю больше ни одного момента. Клянусь своим хвостом.

Все происходящее казалось сюрреалистическим кошмаром наяву. У моего безумия не было ни смысла, ни причины. Но теперь у него, похоже, появилась цель.

– Идем, – я с трудом поднялась на ноги и решительно ступила на первую ступеньку.

Существо тут же самостоятельно приняло вертикальное положение.

– Мы встретим стражей, Бабочка, им нельзя лгать.

– Хорошо. Учту.

– Тогда удачи нам.

Лестница изменилась, вспыхнула серебром, и мы медленно двинулись наверх. Я опиралась на сияющие перламутром перила, тяжело передвигая ноги. Плевать. Дойду.

Мы почти миновали пролет, когда показалась первая фигура в сером балахоне. Ветра не было, но ткань колыхалась, словно бы сама по себе. Хм-м… Может это существо дышит всем телом? Из того места, где у человека должны быть спина и плечи, росли какие-то полупрозрачные сверкающие выросты, похожие на кораллы. А вот интересно, если наломать и сделать ожерелье? Да какой же бред в голову лезет.

– Что ты тут делаешь?

– Иду, – дурацкий вопрос – дурацкий ответ.

– Только светлая душа может пройти, не отягощенная ненавистью и безумием.

– Глаза разуй, – буркнул кто-то у моего плеча, – а то сам не видишь, какая душа.

Я обернулась и увидела черноволосого широкоплечего красавца, очень похожего на молодого Даро, только с эриковскими зелеными глазами.

– Шепот, – представился он, ухмыляясь, – и лично я дальше идти не могу. Что? Да, тебе повезло. Все самое веселое в тебе – это я. И да, здесь я могу от тебя отделиться. Буду ждать тебя внизу, удачи.

Я уже ничему не удивлялась.

– Это не по правилам! – заволновалось существо, мимо которого мы просто прошли.

– Какие, в Бездну, правила! – завелся Шепот. – Мы тут на хрен мир спасаем!

Страж принялся яростно спорить о чем-то со вторым порождением моей шизофрении, внезапно от меня отделившимся, и мы дошли до конца пролета. Я остановилась передохнуть и оперлась на перила, тяжело дыша. А чего? Не так все и плохо пока. Хоть драться ни с кем не нужно.

Второй страж остановил нас буквально через пару ступеней. Его балахон был цвета черного жемчуга.

– Ты слишком тяжелая, – мрачно проговорил он, – страстей слишком много. Лестница тебя не выдержит.

– А у кого их нет? – пожала я плечами, держа Абао за руку.

Оно перестало быть таким зыбким и напоминать призрака, теперь существо казалось лишь полупрозрачным, а кожа, волосы и щупальца начали немного отличаться цветом.

– У святых, – буркнул страж, – для них дорогу делали.

– Так зато я рабом страстей не становлюсь, – пожала я плечами, – я к ним легко отношусь, понимаешь? Легко относиться к тяжелому – большое искусство!

Существо оторопело.

– Ты что, не понимаешь, насколько это серьезно?

– Вот только уволь меня от пафоса.

Страж покачал головой, чуть отодвинувшись, – на свой страх и риск, мол – и мы двинулись дальше.

Еще один представитель встречающей делегации держал в руках блестящие бронзовые весы, чуть покачивающиеся в длинных пальцах, которых, кстати, было семь. Он без спросу сунул руку куда-то мне в шею и вытащил пригоршню красных, бурых и черных камней. Это было не больно, но немного щекотно. Я отшатнулась, чуть не потеряв равновесие, но Абао удержало меня. Голос нового персонажа был скрипучим, как старая лестница, и казенным, как кабинет Кловера.

– Что у нас тут самое темное? Ага… Ревность, – констатировал он, кидая на чашку камни, – ненависть, убийства, впрочем, это самозащита, ну и так еще по мелочи. И вот это…

От антрацитово-черного кристалла шла тонкая золотая цепочка к Абао. Похоже, так выглядит отчаяние. Вот он какой, Камень Скорби. Весы, надо сказать, преизрядно накренились вбок.

– Поищи что-то для равновесия, – шепнуло Абао, наклонившись к моему уху, и теперь у него уже было легкое теплое дыхание.

Я поколебалась миг, а потом сунула руку в горло и тоже извлекла горсть кристаллов.

– Раскаяние, – начала я с бледно-голубого топаза, – дружба, сострадание, милосердие, бескорыстная помощь, а это что такое оранжевенькое…

– Храбрость, – мрачно был вынужден подсказать страж, когда чаши весов дрогнули.

– Хорошо, пусть будет храбрость. А еще самопожертвование и любовь – видишь, красненький какой камень! Да он бы и один все перевесил!

– Любовь? – фыркнул страж. – Такого цвета? Страсть – не больше того!

– Ты на весы смотри, – посоветовала я, – или будем торговаться? Мы что – на базаре?

– Не хами.

– А ты уйди с дороги.

Существо отошло в сторону, не говоря больше ни слова, только головой покачало. А я только посетовала про себя, что не нашла камешка с надписью «уравновешенность». Цепочка, ведущая к антрацитовому кристаллу, замерцала и рассыпалась прахом. Вот и чудно, похоже, полдела сделано, да и Абао после этого заметно ожило.

В конце пролета от нас отстал Лусус, оказавшийся блондином с карими эльфийскими глазами, он потрепал меня по плечу и принялся отвлекать еще одного типа в капюшоне. Абао обрело плотность, цвет, жизнь. Его щупальца мерцали радугой, а в глазах светились галактики.

– Ты не пройдешь! – возвестила фигура на голову выше предыдущих. – Этот выход строили для тех, кто чист и предан добру! Завеса не пропустит тебя!

Я пожала плечами, не понимая, что несет очередной пафосный безумец, и пошла мимо, ведя Абао за руку. Вокруг начали тесниться еще фигуры, перешептывающиеся между собой.

– Но ты – не добра! – крикнул кто-то из них.

– А что есть добро?– полюбопытствовала я, останавливаясь и вспоминая лекцию Дэвлина о пауках и мухах. – Ловушка дуализма. А с весами, как мы недавно выяснили, у меня все в порядке.

– Она действительно не видит разницы, – ахнул кто-то, – не прибегает к софистике, а искренне не видит различий!

– Ага, – проворчал низкий голос, – да она эту преграду даже не заметила!

– Не увидела!

– Поверни назад!

До красивого беломраморного балкона оставалось несколько ступеней.

– Зачем?

– Побойся богов, запечатавших этот мир! Их правила…

– Вот не надо о богах, – прервала я говорившего, начиная заводиться, что придало мне сил еще на несколько шагов, – с одним я пью, двоим служу, а одна мечтала заполучить мою голову на Зимнее Солнцестояние. Боги меня не пугают. Озадачивают – трандец как, но не пугают.

– Одна ступенька, – грустно улыбнулось Абао, – нам пора прощаться, моя хрупкая Пестрая Бабочка. Ты и правда больше не испытываешь той ненависти к миру. Я больше не связано, я – свободно!

– Куда ты теперь?

– Куда угодно! Туда где тепло, светло и нет границ! Прости, я ничем не могу отблагодарить тебя, как подобает.

– Одна ступень еще, – этот страж был в переливающейся всеми цветами мантии, – и ее ты не сможешь перешагнуть, смертная. Эта ступень – страх! Это место не для людей! Что если ты сделаешь еще шаг и исчезнешь? Что если ты вернешься, и твой демон выпьет тебя? Или ты увидишь, как умирают все, кого ты любишь? Снова?

Я помолчала немного.

– Всем когда-то приходит срок, – проговорила я, облизнув губы и почти повиснув на перилах, – все, что я могу сделать, это провести все возможное время рядом с теми, кто мне дорог, не отравляя их жизнь ссорами, обидами и прочими глупостями. Эта мысль успокаивает меня, я делаю все, что могу, – тут мне снова вспомнилось, как Эрик впервые вернулся из мертвых, – а иногда даже больше, чем могу.

– Ты сама-то веришь в то, о чем говоришь?

Я немного подумала, перебарывая смертельную усталость. Храбриться больше сил не было.

– Да пошли вы все, – выдохнула я, – вера, правила, боги, судьба… Как же вы все задрали уже со своим пафосом. Душа! Геомантия! Я – человек. Я просто делаю то, что должна, и будь, что будет. Мне вообще что, слишком много надо? Я искала что ли силы? Или власти? Или пыталась переделать мир? Да мне нужно просто спокойно жить рядом с теми, кого я люблю, и защищать их, как умею. Это же трандец как мало! А все остальное делают такие, как вы! Великие, мать вашу, и возвышенные! Боюсь я? Да конечно, боюсь, я же человек! Но знаете, что? Страх – это хорошо, он заставляет меня действовать. И я пройду эту вашу мертвячью лестницу, даже если сдохну тут к мертвякам лысым!

– А если ангел прав? И ты вместо того, чтобы прожить свою жизнь, простой инструмент без свободы воли? – вкрадчиво поинтересовалось существо, пытаясь нащупать нужные струнки, но оно определенно опоздало.

– А знаешь что? – больше всего мне хотелось сейчас закурить и выдохнуть ему в лицо клуб дыма, да покрепче. – Нахрен рассуждения о свободе воли, ясно? Нахрен гребаную рефлексию! Я тупо хочу домой, и мне глубоко по барабану, почему именно я этого хочу.

Капюшон склонился ко мне так, что на секунду под ним можно было угадать призрачные черты нечеловеческого лица.

– Я скажу тебе твою судьбу. Она уже прописана и отмеряна. Если после этого те перешагнешь последнюю ступеньку – она сбудется.

– В Бездну судьбу, мы еще посмотрим, как все обернется.

– Не пройдет и года, до момента, когда твой огненный демон убьет тебя и выпьет твою душу. Перешагнешь сту…

– В. Жопу. Судьбу, – раздельно прошипела я во тьму капюшона, схватив его за грудки, и встряхнув их последних сил.

Страж кивнул и отступил, признавая наше право закончить путь. Я поставила стопу на последнюю ступеньку, ощущая только шум крови в ушах. Она чуть поддалась… Прогнулась под весом… но все же выдержала. Жребий брошен. Посмотрим, что это за судьба.

– Прощай, – улыбнулось Абао, обретшее потрясающую красоту, материальность, и теперь оно переливалось ярчайшими чистыми красками, – не могу выразить, как я благодарно тебе.

– …бу-бу-бу… не видит разницы между добром и злом! Концепции самой не понимает… бу-бу-бу…

Оно провело ладошкой по моей щеке.

– И, кажется, я немного перестаралось, когда мы познакомились, а я поделилось своими чувствами. Хотело, чтоб ты перестала бояться, но не рассчитало… интенсивности. Боюсь, я обострило все твои эмоции, Бабочка, не знаю, принесет тебе это радость или сведет с ума… Да, вот такой несуразный подарок.

– … пить с богами! …бу-бу-бу… смертные в этом мире окончательно рехнулись…

– Прощай, – я обняла его, – будь счастливо, куда бы ты там не направлялось.

– …куда смотрит Эрллийствр?

Я внезапно узнала это слово.

– Абао, а можешь мне сказать, что такое Эрллийствр?

– Охрана и кости реальности, отмершие ее клетки, не годные ни на что, кроме как составлять скелет. Закостеневшие правила, забывшие, что они когда-то были живыми. Но они удерживают вселенную в стабильном состоянии.

– Один из них сейчас у меня в глазу, – оторопело проговорила я.

– Я знаю.

– Скажи еще что-то? Почему он пришел сюда?

Существо помолчало немного.

– Например, они охраняют Договор. Если где-то возникает опасность столкновения Эмпиреев и Инферно, они приходят наблюдать. Ну, или если появляются такие, как я. Или истончается Завеса. Все, что может привести к появлению Парадокса.

– Чего-чего?

– Нарушение или конфликт правил, лежащих в основе существования этой реальности. Краткий миг, в который возможное и невозможное смешиваются. Шанс в мгновение изменить весь естественный ход вещей.

– Я не совсем понимаю… Знаешь, есть такое заклинание…

– … позволившее тебе сделать какого-то человека бессмертным, – закончило оно за меня, – да, это еще далеко не Парадокс, но нечто похожее, поэтому Эрллийствр и решили приглядывать за тобой. Извини. Мне уже пора.

Так, может, тому, «второму демону» нужно именно это? Парадокс?

– Абао! Еще секунду, пожалуйста, – я смотрела на него во все глаза, – почему – я? Почему это все случается со мной?

Оно помолчало немного.

– Аналогия весьма неточна, но… Лавина. Когда ты становишься ценна для одного, тут же это вызывает интерес у других. А дальше по нарастающей. Один демон кинул первый снежок, сделав из тебя ценность, с тех пор все так и пошло… Потом появился второй демон, а эта необычная ситуация заинтересовала одного бога, потом еще и еще… Понимаешь? А теперь сущности просто подтягиваются, чтобы посмотреть, из-за чего вокруг смертной собралась такая толпа? А ты удивляешь их своим безрассудным поведением и некоторым, я бы сказало, безумием, и они остаются посмотреть, чем дело кончится. Пока ты интересна – о тебе будут заботиться. Но берегись момента, когда ты не сможешь больше ничем удивлять зрителей… Или если перейдешь грань, определенную Эрллийствр.

Я кивнула, да, примерно так я себе все это и представляла: тоненькая дорожка, справа и слева от которой пропасть, а у меня глаза завязаны. Иди, Крис, добрый путь!

– Добрый путь, – успела проговорить я вслух, срываясь с вершины белой сверкающей башни вниз.

И холодные далекие звёзды принялись наперебой загадывать желания, когда я упала…

А когда открыла глаза, увидела, что нахожусь у подножия другой лестницы, темной и каменной, а Кейн держит меня на руках, прижимая к себе. Его ладони теплые и тяжелые. От него пахнет металлом, порохом и вином. И так приятно было его обнять, уткнувшись лицом в его шею. Двигаться не хотелось, только чтобы он поднял меня, отнес до ближайшей кровати и укутал в одеяло. И чтобы перестало так трясти. А потом еще связаться со своими. Все, погуляли, и хватит.

– Очнулась, – мрачно проговорил он, убирая челку с моего лица, – невероятно.

Тут же из-за его плеча показались две испачканные курносые физиономии, взлохмаченные, но вполне живые и, похоже, здоровые.

– Ты жива! – обрадовалась та, что помладше, смешно шмыгая носом. – Ты прогнала привидение!

– Давайте-ка выбираться, – предложил виконт, – а ты лежи ровно, не шевелись, тебя должен осмотреть целитель. И мистик. И боги знают кто еще! Маги как раз вроде должны с защитой разобраться.

– Ты никогда не задумывался, как мало мы вообще знаем о мире? – негромко спросила я у щеки папенькиного друга. – Даже наш мир – велик, а сколько их еще? Вселенная! А кроме явленных миров – планы, Инферно, Эмпиреи, Хаос, и это только то, что мы знаем, и это крошечная часть того, что есть. А есть еще какие-то Лестницы, Стражи, Кости Реальности, Абао, опять же… Так и начинаешь чувствовать себя песчинкой…

– Что с мэтрессой? – подала, наконец, голос старшая из сестер, поглядывая на меня с подозрением.

– С лестницы упала, головой ударилась, – буркнул виконт, открывая дверь из подвала, – все, чары сняты, можем выходить.

Маги, целители, мистики, ребята Кловера – вся эта толпа накинулась на нас, как только мы появились.

Два телепортиста открыли портал, пропуская десяток человек в здание конторы. Кейн уложил меня на диван прямо в кабинете генерала. Мэтр Соти принялся хлопотать, проверяя на какие-то чары, но его быстро выгнал мистик, совавший в руки чашку с отваром, и бормотавший молитву Маахве Милосердной. Генерал, впрочем, быстро выставил всех.

Он приставил к дивану два кресла, а потом самолично разлил по трем узким темным бокалам коньяк. Мужчины уселись рядом, мы молча чокнулись и выпили.

– Как у вас двоих ума хватило туда сунуться? – процедил мрачно акула. – Кто вам вообще позволил вмешиваться?!

– Генри, – устало покачал головой Кейн, – уймись, победителей не судят. Мы только что спасли твою задницу, да и весь этот город, похоже.

Генерал мрачно побарабанил пальцами по подлокотнику и передумал бушевать.

– Что там было? – спросил, наконец, Кловер. – Не под запись – что?

Я коротко глянула на виконта, и ледяные глаза сказали: «нет».

– Какое-то эфирное существо. Раньше я таких не встречала.

– Чиз назвал его «Абао»?

– Кажется, да. Я не знаю, как это переводится.

– Ты упокоила его?

– Н-нет, – подумав, покачала я головой, пока Кловер наливал еще по одной, – не совсем. Я потеряла магию несколько недель назад, и никого не могу упокоить. Я уговорила его уйти.

– Уговорила? – с непередаваемым сарказмом переспросил Кловер. – Хотя, да, это же ты. Не пообщаешься с тобой какое-то время и прям забываешь… Как это существо связано с Чизом?

– Потрошитель его кормил.

– Вот оно что, – протянул генерал, – значит, все убийства, это просто еда для какого-то монстра.

– Монстра больше нет.

– Нужно разобраться, что именно это было. Иначе нет гарантии повторения истории.

– Оно больше не вернется, – покачал головой Кейн, – такие, похоже, вообще появляются невероятно редко.

– А что этот демон нес про разрушение города? Это было реально?

– Да, – кивнула я, – похоже на то.

Глаза генерала превратились в две бойницы.

– Так как же ты смогла его «уговорить»?

Но больше акула меня не пугала. Сложно сказать, что вообще могло сейчас меня напугать.

– Чиз запер его внутри, а я просто помогла ему выйти, и оно ушло.

– Как?

– Что как?

– Ты потеряла магию, как ты смогла его освободить?

Кейн положил ладонь на плечо Кловеру.

– Защиту ставил демон, Генри, а это существо держали на грани истощения. Чтобы оно ушло, достаточно было разрушить пару инфернальных щитов и поделиться с Абао жизненной силой. Я сделал первое, а она – второе, – отмазал меня Кейн от продолжения допроса.

Генерал от усталости потер руками лицо и повелся.

– Твоя долбаная шпага? Опять?

– В этот раз она спасла жизни.

– А ты? – он уставился на меня. – Поделилась жизненными силами? А если бы ты умерла? Соти сказал, у тебя истощение! Ты вообще думаешь, что делаешь?

Я пожала плечами и протянула мужчине пустой бокал, тот заворчал что-то себе под нос, но не отказал в еще одной порции.

– Ладно, я понимаю, ты устала, последний вопрос: зачем демон держал его там? Если он хотел, чтобы тварь уничтожила город – зачем запирать? А если нет – зачем притаскивать его в Дайсар?

– Спросите у него, – покачала я головой, – я не знаю.

– Но он хотел видеть именно тебя? Значит, он знал, что ты справишься? Почему это опять – ты, Крис? И зачем устраивать этот спектакль с раздеванием?

– Я не могу всего рассказать. Гильдийская клятва, знаете ли.

– Говори, что можешь.

– Скажем так, Чиз поймал его, когда Абао случайно здесь появилось, сам изгнать не смог и запер, как умел. Он знал, что я пойму, что нужно сделать, чтобы оно ушло. Поэтому сначала попытался поговорить со мной в «Лейке», а уже сегодня потребовал, чтобы вы меня нашли. Чтобы завладеть сосудом полностью, демону нужны отрицательные эмоции, так что он заставил меня раздеться, чтобы и я, и наблюдатели впали в ярость, тогда ему хватило сил подавить человека, вылезти и сказать то, что он хотел. Я послушалась и пошла туда, дальше вы все уже знаете.

Кловер помолчал, только глаза его сделались похожими на две бойницы.

– Что именно ты сделала? Чего не мог сделать кто-то другой?

Виконт Дэрэт положил ладонь приятелю на плечо, останавливая новый виток импровизированного допроса.

– Все очень просто. Она пожалела его, Генри, и поэтому смогла помочь мирно уйти, вместо того, чтобы потерять разум от страха и напасть или убежать. Никто из нас не испытал бы подобного, особенно, если бы увидел… это. Мы с тобой давным давно разучились жалеть.

«И ведь ни слова неправды, – восхитился Шепот, – умолчаниями и обобщениями!»

Взгляд генерала потеплел, или он изобразил это. Боги, похоже, мне нужны новые неприятели, старым я начинаю нравится.

– Ты или очень смелая, или абсолютно безумная.

– Разница между безумием и смелостью измеряется только успехом, – пожал плечами виконт, – и тут тебе жаловаться не на что.

– Такое может повториться?

– Не думаю.

– Только вот демону еще кое на что силы нужны были. Он смог уйти, осталась рехнувшаяся оболочка, когда-то бывшая человеком

– О как. Я поняла.

Кейн отставил свой и мой бокалы на стол генерала.

– Нам бы тоже неплохо махнуть домой. Ночь на исходе, Крис нужно отдыхать.

– Хорошо, да. Зайди ко мне как-нибудь, когда будет время. Не официально. Расскажи поподробнее, то, что сможешь, разумеется.

– Ладно.

– Куда вас доставить?

– Спасибо, – покачал головой Кейн, – мы уйдем свитком.

– Как знаешь.

– Пока, акуленыш.

– Да иди ты!

– Обедать заезжай как-нибудь.

– Ладно, через неделю, как только все тут утрясется.

Кейн не позволил мне встать, вместо этого снова поднял на руки, укутав пледом. Мы вышли на улицу, навстречу сизым предрассветным сумеркам. С небес моросил теплый весенний дождик, а легкий ветерок приятно освежал лицо.

– Ты сможешь открыть портал?

– Да, конечно, куда?

– А куда ты хочешь?

– К тебе, можно?

– Конечно, детка. Только найдем подворотню потемнее.

Я хихикнула, уткнувшись лицом ему в вырез рубахи.

– Прекрати сопеть мне в шею.

– М-м-м?

– Это щекотно, да, в конце-то концов!

Мы свернули за угол и прошли несколько метров, когда перед нами выросла темная фигура. Мужчина был грузен, и, похоже, в стельку пьян. Шел он, по крайней мере, держась за стену. Но когда он поднял голову, на его лице, бледном, как молоко, зияли черные провалы нечеловеческих глаз.

– Рад, что ты справилась, – хрипло прокаркало существо, с трудом пытающееся удержаться во временном, совершенно не подходящем ему сосуде.

– Да уж, – фыркнула я, – и со мной все в порядке, спасибо, что спросил.

Потрошитель расхохотался, разевая полную клыков пасть.

– Ты забавна. В оплату я скажу тебе кое-что. Я не думал, что ты справишься, так что я позвал своего Хозяина. Он вот-вот придет, и он – высший. Держись от него подальше, он натура весьма увлекающаяся и не сможет удержаться, если встретит тебя. Не смотря на, – он похлопал ладонью по груди, пародируя мой собственный жест, – все это.

– Я учту.

– Пронзающие не воюют сейчас с Багровым Пламенем, не провоцируй его, если вы встретитесь.

– Спасибо за предупреждение.

– Удачи… – лицо трупа почернело, и из раскрывшихся язв сочилась черная густая жижа с отвратительным запахом.

– И тебе, – машинально ответила я, неотрывно глядя, как желтоватой пеной вытекают глаза.

Совершенно невозмутимый Кейн позволил нам закончить эту беседу, не вмешиваясь и никак не комментируя, пока сосуд не исчерпал себя и не осел опустевший на землю сломанной куклой. Перед нами было только тело, прах, гость ушел. Та и боги с ним, хватит с меня на сегодня.

Я открыла портал, и мы оказались в поместье виконта. Скоро мы снова сидели на его веранде, я куталась в теплый плед и выстукивала зубами джигу, а он обнимал меня, чуть поглаживая по плечу. Я слегка ушиблась, когда падала с лестницы, содрала кожу на локте и никак не могла прийти в себя.

– Знаешь, – проговорил виконт, – а ведь, похоже, ты меня спасла сегодня. Оно вполне могло меня убить.

– Д-да лад-дно, – попыталась я отмахнуться, меня снова колотило, как лист ивы на сильном ветру.

– Абао, это – легенда. Единицы могли создать нечто подобное. Оказывается, ты очень сильна.

Я покачала головой, не соглашаясь.

– Д-дело не в силе. Абао, эт-то отчаяние в степени безумия. Я всего лишь очень эмоциональная. Вп-прочем, говорят, как и все эльфы моего возраста.

– Тебя все еще трясет.

– Похоже на то.

– Ничего, детка, все уже кончилось. Все будет хорошо. Ты мне веришь?

– Верю, – кивнула я, устраиваясь у него на руках поуютнее, – знаешь, Абао… Ему из-за меня было очень плохо. Поэтому я не испугалась. Кто знает…

– Что?

Я уставилась на золотившую небо кромку рассвета.

– Может, когда-нибудь кто-то так же пожалеет и меня, – повторила я вторую свою любимую мантру, повернув к Кейну лицо.

Виконт смотрел на меня долгим непонятным взглядом, не то мрачным, не то сожалеющим, а потом отвел глаза и сменил тему.

– Чтобы внести ясность. Запомни, это был призрак. Никаких костей мира, и прочей ерунды. Никто не должен знать.

– Так ты теперь понимаешь? – улыбнулась я мужчине. – Понимаешь, почему я скрываюсь от того же Кловера? Не на все глава конторы будет смотреть сквозь пальцы.

– Эта тварь могла уничтожить мир. Тут речь уже не об артефактах или техномагии.

Оставалось только кивнуть.

– Часто с тобой такое?

– По-сто-ян-но.

– И тебе не страшно?

Выпитый недавно коньяк сотворил со мной маленькое чудо.

– Кто из нас планирует жить вечно, а? А закатывать истерики от страха – недостойно и неподобающе. Так что я просто постараюсь пройти свою жизнь так, чтобы в конце ни о чем не жалеть. Помнишь, ты вчера спросил, что я собираюсь делать дальше? Я вернусь к своим, буду заботиться о них по мере сил и не позволю моей команде распасться. А еще возьму себя в руки и приведу в порядок свою жизнь. Хрен с ними с этими потерянными чарами, у меня еще есть жреческие силы, алхимия и телепорт, как минимум. И больше я не буду ни от чего убегать. Знаешь, ведь вокруг еще столько всего, чего я не видела. Горизонт, – я протянула руку, повторяя давний жест Эрика и будто бы пытаясь сгрести в горсть гаснущие в утреннем небе звезды, – горизонт манит всегда.

Во взгляде Кейна снова мелькнуло то самое непонятное сожаление. Полагаю, теперь и он считал меня безумной.

– А что на счет демона?

– Поживем, увидим, – легкомысленно отмахнулась я, поняв без уточнений, о ком он говорит.

– Хочу, чтобы ты знала одну вещь, – усмехнулся он, – когда ты погибнешь, я действительно буду сожалеть.

Я рассмеялась, обняв его за шею, и прижалась носом к его щеке.

– Может, еще коньяка, а? Это был совершенно безумный день.