Читать книгу Ближе к нулю. Книга II - Кристина Артемьева - Страница 2

Почему, когда нас должны переполнять чувства, мы ничего не испытываем? Или нам только так кажется: переживания настолько сильные, как острые ножи, заставляющие нас страдать или восторгаться, мы их отталкиваем, прикрываемся ледяной глыбой, они отодвигаются, прячутся, так глубоко, что мы остаемся спокойными? Но разве они теряют со временем свою остроту? Не оттачиваются ли они о каменную глыбу, поражая нас при каждом ударе?

Я спустил наушники, не ожидая увидеть перед собой Алана. Почти привыкнув к отцовской квартире и к его другу, мне все же казалось, будто он постоянно был вокруг меня. Однажды он признался, что на время отсутствия отца, присматривает за мной. Как будто я ребенок, скорее, это была его личная инициатива.

Особо Алан не вмешивался в мои дела, но не раз я замечал на себе его контролирующий взгляд, не раз меня посещали мысли, что он знает обо мне больше, чем я сам. Это может пугать. Когда он появлялся в своем черном пальто в такой же чёрной рубашке, мне становилось не по себе. Бывало, его взгляд стекленел и утопал в этой темноте, когда он смотрел на меня, поэтому я старался не испытывать его на себе, как сейчас.

– Я звонил, – он продемонстрировал ключи от квартиры и опустил их передо мной на стол, задержав на секунду внимание на моем лице, было на что посмотреть. – Что слушаешь?

На его пальто уже растаяли редкие снежинки, почти не оставляя и следа. Недавно это была замерзшая капля, переродившись в узорчатую материю, падая, уловчилась приземлиться на нечто иное, чем земля, надеясь, что это куда лучше, но в итоге что принесло ей человеческое тепло крепкого плеча?

– Что случилось? – вряд ли его интересует чем я занят, не зашел же он так рано утром, лишь посмотреть, как мои дела?

– В твоем возрасте я тоже любил слушать музыку, ‐ Алан вышел и направился в другую комнату, его голос уже доносился оттуда, – но не в тишине. Твой отец вернулся.

Я снял наушники и пошел за ним. Значит, его трехмесячное отсутствие закончилось!

– И где же он сам? – я наблюдал, как он собирает вещи.

– В больнице, но ничего серьёзного, – он поспешно поправился. – Небольшая авария, я сегодня же привезу его домой, – он произносил слова все так же медленно в своей манере и складывал вещи в небольшую дорожную сумку.

Он так говорил, как будто больница и авария обычное дело для отца. Тут я вспомнил цель всей этой срочной и долгой поездки:

– Так он нашёл маму Даши?

– Да, – он перехватил готовую сумку, – Можешь позвонить предупредить, что пропустишь первые пары. Ты же скучал по отцу?

Как же трогательно мы проявляем тоску, выдерживаем образ в своей голове, пропуская через сетку памяти, грустим, потому что можем. Можем вспомнить голос, тянущий за собой приятные воспоминания, можем подбросить в голове безликий силуэт, безликий – потому что не в состоянии точно зафиксировать выражение лица, но важно что он был рядом. Он был! и от этого тоска.

Раньше мне этого было не дано. Но отец…все эти пятнадцать лет он скучал? И мысли его были о шестилетнем мальчике, который так долго не взрослел в его сознании?

Мы вышли и сели в его Aston Martin. Машина резво выехала по свежему снегу, оставляя грязные брызги после себя.

– Ты опять подрался? – он все же обратил внимание на мое лицо.

Передо мной снова возникла физиономия однокурсника, которого я ударил, а вспомнив его слова в адрес Дэна, у меня зачесались руки. С тех пор меня часто преследовали разговоры о его неожиданной смерти, часто обращались ко мне, кто помнил или знал о нашей дружбе, были и те, кто слышал о нашей совместной работе и все это приводило ко мне.

Даже не знаю, как я завелся. Только помню, как быстро во мне разгоралась ненависть, она переходила в ярость, а в моей голове словно вспыхивало что-то и мне уже сложно было контролировать себя, как будто я готов был совершить большее. Но главное – это богатое чувство в разряженном теле после адреналина, словно я открыл для себя новый вкус, который мне хотелось испытать еще, вернуться к нему, поэтому сжав кулаки, я чувствовал, как злость во мне возбуждалась с каждым разом быстрее. Головой я понимал, что это неправильно, но видимо еще не совсем…

Алану не нужно было подтверждение моих слов, и он не лез ко мне с поучительными словами, чему я был рад. Пока он только наблюдал и как будто отмечал для себя, "брал на галочку".

Хоть было уже утро, но редкий крупный снег падал из нескончаемого облака, которое казалось было размером со вселенную и от этого заняло все небо, скрывая солнце. Шины шуршали по мокрому асфальту, и мы быстро приехали к одному из корпусов больницы. Двухэтажное здание делило хирургическое отделение и роддом. Поднявшись на второй этаж, мы нарвались на санитарку, распугивающую всех по разные стороны коридора и указывающую на время приема. Заметив Алана, она чуть приостановила пыл, но не забыла про вывешенное объявление, но замолчала, когда тот подошел, шепнул что-то на ухо и вложил в ее карман белого халата купюры.

– Пошли, нам сначала к врачу, – Алан прошел вперед по коридору и заглянул в одну из закрытых дверей, будто уже зная, что там находится.

Я прошел за ним и увидел сидящую перед столом молодую женщину в новеньком халате. Она подняла глаза на нас и холодно ответила Алану:

– Если вы имеете в виду поступивших ночью, то в 20 и 15 палате, но мы ждем рентген!

– Ах, вы до сих пор его не сделали? – Похоже он пытался улыбнуться, сделав несколько шагов внутрь.

– Вы на часы смотрели? 9 утра!

Видимо факт того, что произошла авария на это никак не влияло.

– А рентген у вас в другом корпусе за 500 метров?! – медленно и язвительно заметил Алан.

Врач на это не ответила, и поняв, что он вовсе и не собирался ее слушать, попыталась пригрозить ему, но он, не дожидаясь очередного "нельзя", скрылся, поручив мне добиться выписки.

– Извините его, – я обратил внимание на бейдж, – Татьяна Федоровна, как их состояние?

– Ты их сын? – врач стала искать что-то среди бумаг на столе.

– Это мой отец. – я присел на холодный металлический стул, -Вы могли бы выписать их под мою ответственность?

Врача почему-то это рассмешило. Наконец, видимо она нашла нужные бумаги, что искала и вместе с ними два паспорта. Заглянув для проверки, она передала их мне, и я принял это как согласие.

– Я, конечно, могу выписать, ваш друг вряд ли отстанет, да? – она открыла тонкую карточку, – Пациентка, Ольга, в порядке, столкновение было не сильное. А вашего отца нужно лечить. У него ушиб левого плеча, а главное вы знаете, что у него больное сердце?

– Да, я это знаю.

– Если бы знали, он принимал бы лекарства! – она неодобрительно посмотрела на меня, – Он когда-то перенес инфаркт, хотя я предполагаю у него синдром разбитого сердца, а…

Чтобы не слушать это, я вмешался:

– Можно вы напишите какое лекарство необходимо, и он будет принимать?

Доктор вырвала из блока разноцветный листок с рекламой какого-то видимо нужного средства в тюбике, чей бренд нуждается в распространении и, сделав запись, передала мне.

– Но этого недостаточно, – она стала листать что-то похожее на журнал, – Ваш отец не похож на иностранного гражданина. – врач указала наманикюренным ногтем на строку в журнале для подписи.

– Иностранного? – положив ручку, я открыл один из паспортов, что держал в руке, и только сейчас заметил, что он гражданина Чехии. Я обратил внимание на дату рождения, надеюсь это правда.

С документами я направился к палате, веселый голоса отца и его друга доносились из открытой двери, похоже Алан рассказывал, как встретил их общего знакомого. Я остановился на секунду, успокаивая свои мысли в голове, точнее утрамбовывая их в дальний серый угол и только после этого вошел: папа улыбался и шутил, но иногда на его лице в небольших ссадинах проскальзывала тень боли, его левая рука была перевязана, и Алан помогал надеть рубашку, обойдя раненую руку. Все это выглядело неловко и неумело. Я был очень рад видеть отца, не предполагая все это время, когда же он вернется и вернется ли. Он тогда почти сразу уехал, и теперь мне казалось, что я совсем недавно узнал, что он и есть мой отец, что это были не несколько месяцев, а все те же 15 лет и мы снова встретились, как первый раз.

– Рома, здравствуй, – отец улыбнулся, потянув мое имя и посмотрел на меня, точнее осмотрел, как бывает делает только он и к чему я не привык.

– Здравствуй, папа, – показать улыбку в ответ у меня не вышло. Я кинул бумаги на кровать и тоже постарался ему помочь.

– Рома, иди спроси у Оли, готова ли она.

Захватив ее паспорт и найдя нужную палату, я предварительно постучал и вошёл. У нее было такое же просторное светлое помещение, как и у отца, видимо платные палаты. Я поздоровался. Ольга уже была одета и только что-то складывала в сумочку.

– Рома? – она приняла паспорт, который я протягивал, – Здравствуй, проходи.

– Папа просил узнать…– при первой встрече я ее не разглядел, не было возможности и сейчас она выглядела спокойной женщиной, на вид моложе своих лет и чем-то напоминала мне о своей дочери.

– Да, я почти готова.

Она легкими движениями убрала документы, расческу и еще мелочи со столика в сумочку, задернув на ней молнию. У нее были такие же светлые волосы, но короче, чем у Даши и чуть завивались. Для пациентки она действительно хорошо выглядела, даже успела накрасить губы.

– Спасибо, – Ольга положила свою ладонь на мое запястье.

Я тут же одернул руку.

– Извините, я не специально, – я вышел из палаты, сам не понимая своей реакции. Я как будто забылся и, избегая катастрофы, испугался незнакомого мне прикосновения, не зная, чего ожидать… от себя.

– …а ночами не спит, – последнее что я услышал, когда вернулся к отцу. Алан замолчал, услышав меня, а отец уже был не так весел, но выражение на его лице выдавало приятную мягкость.

Я решил сделать вид, что ничего не слышал и сообщил о готовности Ольги, обратив внимание, что для папы она "Оля". Вдруг до меня дошло, что она единственная, кто все 15 лет знала правду, даже была причастна к ней. Только сейчас я это сопоставил и понял, насколько она была близка к отцу все это время, а он защищал не только Дашу, но и ее. Я ведь должен быть ей обязан, ведь это именно она спасла отца, еще она мама девушки, которая мне не безразлична, но почему у меня другие чувства…

Мы сели в машину и погрузились в мрачный поток серых и грязных железных коробок с колёсами, пытающихся добраться каждый до своего пункта назначения под этим пасмурным холодным небом. Мы с отцом устроились на заднем сидении и некоторое время ехали в тишине, пока у него не зазвонил телефон. Папа, не торопясь вытащил "мобильник" из внутреннего кармана куртки и приложил к уху, предварительно ознакомившись с выдаваемой записью на экране.

– Алан, останови машину, – отец захлопнул телефон и, подождав пока он припаркуется у обочины, поправив куртку, вышел из машины. Его друг даже не стал уточнять что случилось, только опустил зеркало заднего вида, а я, обернувшись, через стекло увидел, как за нами припарковалась старенькая ауди, водитель вышел и пожав руку отцу, достал бумаги, показал ему. Папа только просмотрел и передал их обратно, и недолго переговорив с мужчиной, вернулся к нам в машину. Никто из нас ничего не сказал, не спросил, понимая, что папа все объяснит сам, если это будет можно, а если молчит, значит нельзя. Только я хотел, чтобы это было пока…

– А твои как дела? Как учеба? – отец обратился ко мне, как ни в чем не бывало.

– Нормально.

Я ожидал дальнейших вопросов, но он молчал.

Мы подъехали к дому Даши, где вышла ее мама, а за ней и мой отец. Он проводил ее на пару шагов до подъезда. Я заметил, как она шепнула ему на ухо, положив руку на плечо, после чего я отвернулся, не желая дальше знать, что может произойти, Алан же продолжал наблюдать за ними.

Когда мы наконец приехали домой, отец отправил меня на учебу, заверив что до моего прихода не собирается вставать с дивана. Видимо он правда устал и был рад оказаться дома, к тому же он не переставал быть пациентом. Я с большим нежеланием оставлял его, но папа уже устроился в одной из комнат и закрыл глаза, всем видом показывая, что собирается отдыхать. Алан уехал по своим делам, тогда и я отправился в институт через дорогу. В любом случае я уходил не далеко и на несколько часов, это придало мне уверенности.

Снова пасмурное небо, еще чаще начал падать снег, превращаясь в кашу под ногами. Накинув капюшон, я поторопился к серому высокому зданию. Занятия давно начались, но я успел на пару и даже постарался быть внимательным и включиться в работу. Дарья по этой причине не была сегодня с нами в больнице. Алан хотел встретить ее маму без нее. Я поймал себя на мысли, что уже рассчитываю сколько потрачу времени на дорогу до места работы Даши, и, очевидно, я уже принял решение, поэтому после перерыва не вернулся в аудиторию.

На остановке мне не пришлось долго ждать автобус, всего четыре пункта и я встречусь с Дашей и поделюсь с ней самой важной новостью. Мне даже хотелось бы, чтобы кто-то, может даже она, поступили так же, оказавшись на моем месте. Надо было уговорить Алана и заехать за ней еще утром, но отец.... Возможно, это моя вина, что у нее так и не получается управлять своей энергией, ведь я способен ей помочь научиться сдерживаться, но кажется я сам боюсь этого делать.

Автобус был полон пассажиров и от остановки к остановке их меньше не становилось. Похоже было обеденное время, час пик. Несмотря на погоду за окном, в салоне было жарко. Внезапно я почувствовал, как через меня проскочил мощный заряд. Это длилось долю секунды, и я не смог понять, как это произошло: одной рукой я держал поручень, другую опустил в карман куртки и в это время автобус остановился, сменяя пассажиров и впуская неприятный холодный воздух. Даже оглянувшись вокруг, я не способен был определить от кого мог почувствовать такое. Я должен быть осторожнее, лучше бы я взял такси как планировал сначала. Я с напряжением ждал следующей остановки, возможно зря, ведь этот кто-то уже мог покинуть автобус, но в любом случае пришла пора и мне выходить. Было ещё, что меня озадачило – это какой мощности силу я пропустил. Кроме Даши и ее отца я ни у кого не встречал. Автобус остановился, я перехватив поручни почувствовал как по мне опять пробежали тысячи мурашек, оставляя после себя такой же холод, что встретился мне при выходе. Какое-то время я был словно в облаке заряженных частиц. Остановившись уже на остановке, я осмотрел вышедших со мной и теперь расходящихся в разные стороны людей, но что я мог определить лишь взглядом? Это случайные люди, не обратившие на меня внимание.

Правильно ли бояться признаться себе, что меня это не только испугало, но и очень заинтересовало? Этот кто-то притягивал меня и мое воображение, мне хотелось прочувствовать это напряжение и узнать кто это. Я некоторое время стоял, озадаченный, уже рассматривая прохожих, после чего понял глупость этого занятия, поэтому стараясь сбросив неоднозначные чувства, как наваждение, я отправился к Даше.

Я зашел в небольшое красное здание, прошел по узкому длинному коридору, мимо комнаты, откуда запахло кофе, и оказался в открытом офисе. Ее, как всегда, я заметил сразу. По привычке убирая за ухо длинные светлые волосы, поправляя края нежной блузы и ремешок на талии, она склонилась над коллегой и разглядывала что-то перед собой, иногда комментировала, затем подняв голову, словно размышляя, и поймала мой заинтересованный взгляд. Я остановился. Даша, не торопясь подошла ко мне, зажимая в руке карандаш.

– Ты неожиданно, – она прошла вперед в сторону комнаты отдыха, – Что-то случилось? – немного повернулась ко мне, задавая вопрос и направляясь к одной из дверей.

Мы вошли в помещение, больше напоминавшее кухню, поделенную на 2 зоны. За моей спиной хлопнула дверь, я вздрогнул. Даша все это время суетившись, набирала воды из кулера и наконец обратила на меня внимание:

– Рэй?

Она опять завела руку за ухо, я невольно улыбнулся этой ее привычке.

– Твоя мама, – я представлял, как сообщу ей эту новость и как она будет рада ей, но оказалось сложно произнести слова вслух.

– Твой папа вернулся? – Даша посмотрела на меня так внимательно, что я мог разглядеть ее большие глаза.

– Вернулся.

– Ты хочешь сказать, что он нашел маму?! Рома?!

Это был момент, ради которого я хотел увидеться с ней. Теперь Даша улыбалась, и я мог наблюдать это. Все эти три месяца я со страхом встречался с ней, боясь ее холодности и безразличия, которые казались отчаянием, под конец захлестнувшие и меня, поэтому я понимал ее.

– Да, она дома.

Наконец мне удалось пересилить себя и начать говорить, не пытаясь только повторять за ней.

Она тут же обрадовавшись после моего подтверждения, сделала шаг ко мне и торопливо обняла, засуетилась, затем начала вслух повторять, что ей нужно идти.

– Я сейчас! -Даша убежала из комнаты, еще чаще убирая волосы, которые, казалось, теперь мешали, тормозили ее своим беспокойством, а я остался, ещё не до конца отойдя от ее короткого прикосновения, в напряжении почувствовав только его тепло. Через несколько минут она вернулась уже в сером пальто с сумочкой в руках, и не скрывая волнения, позвала за собой.

Холодный воздух кружил снова редкие снежинки, долго не давая им упасть на еще теплую для них землю, будто сохраняя им жизнь для еще какой-то цели, а они похоже танцевали, понимая это.

– Ты сказал, она дома? -Даша улыбалась, накинув капюшон, – Откуда ты знаешь? Вы виделись?

– Да.

Мы спешили на остановку. Было приятно смотреть на Дашу, как будто я давно не видел ее в приподнятом настроении, я и сам почувствовал себя лучше, больше не обращая внимание на так холодно начинающийся декабрь.

– Рэй, – Даша остановилась, обратившись ко мне, – я знаю тебя, ты всегда так смотришь и молчишь, но, пожалуйста, расскажи мне!

От ее слов мне стало еще сложнее говорить.

– Пойдем, надо успеть на ближайший автобус, – она пошла вперед.

Обычно в этот время дня выглядывало солнце, но не сегодня. О том что полдень, можно было догадаться только по количеству встречных прохожих и детей с рюкзаками.

Я догнал Дашу и, поравнявшись с ней, коротко объяснил, как я встретился с отцом и Ольгой, и то, что информации, что происходило с ними за это время и подробности аварии, у меня нет.

Мы успели на нужный нам транспорт, Даша нетерпеливо ждала конца маршрута на сидении рядом со мной, чтобы наконец увидеться с мамой.

– Спасибо, что ты приехал ко мне, -она мягко оставила на мне свой взгляд.

В автобусе хоть было и свежо, но салон прогревался через пыльные решётки по его периметру.

– Хорошо, что твоя мама вернулась, – я обратился к Даше, когда она заглянула в окно.

– Да, ты тоже рад, что твой папа закончил ее поиски? Он так помог. Интересно, что случилось…– она задумалась на некоторое время. Но потом, видимо приняв только приятное, отпустив мысли, которые могли затуманить ее радость, снова улыбнулась.

– Ты поэтому последнее время не появлялся? – Даша указала на ссадины на моем лице и руках, – Что-то случилось?

Я хотел сказать, что нет, не только это было причиной, но Даша положила свою тёплую ладонь и следила за моей реакцией.

– Иногда я тебя не понимаю, ты часто бываешь задумчивый, знаешь? Но вспоминаю ту историю биологов, что рассказал мой папа и почему-то чувствую, как будто это я виновата – не они или мой отец, а я! Но приходишь ты и я замечаю, как ты смотришь.

Хоть она говорила спокойно, я воспринимал ее слова как крик. Он в моей голове.

– Что ты хочешь сказать? – я осторожно спросил.

– Ты чувствуешь себя так же.

Мы приехали. Я отпустил ее руку, выйдя на остановку, понял, что на этот раз Даша ждет ответа.

– Пойдем, тебя ждет мама, -я направился в сторону дома к пешеходному переходу.

– Да, пойдем, -Даша схватила мою руку и крепко сжала, продолжая шагать рядом и смотрела только вперед.

Может быть, я всегда ожидал чего-то подобного, поэтому последнее время постоянно себя контролировал и ничего не чувствовал, кроме ее тепла.

– Рэй, все нормально?

– Все хорошо.

Я не стал отвечать ей на предыдущий вопрос. Она заставил меня задуматься, я бы не хотел, чтобы она чувствовала себя виноватой.

Проводив ее туда, где ее ждала мама, я вернулся домой. Отец и правда спал на диване, только на кухне был налит, но не выпит чай, так же лежали незнакомые мне ключи и телефон, и папины часы. Было обычно и непривычно тихо, хотя отец спал в соседней комнате. Остаться в этой квартире было моим условием, он собирался уехать из этого дома, города, а может и страны, но я не мог оставить здесь все. Мне хотелось убежать, но от мысли, что я потеряю, мне становилось не по себе, даже страшно. В стенах этого дома, идя по знакомым улицам, я понимал кто я, даже смотря в этот монитор, пусть мне и хотелось оказаться настолько далеко, чтобы не видеть знакомые двери, стены, лица людей, чтобы они помутнели со временем в моей памяти, но я понял, что больше всего я боюсь сейчас остаться именно без этого.

Жаль я знал причину своего страха.

Достаточно поздно ночью проснулся отец. Видимо заметив свет от настольной лампы, он зашел ко мне в комнату, увидев, что я сижу на кровати, папа со вздохом сел рядом на край. Свет от лампы почти не доставал туда, и я не мог рассмотреть его лицо, но говорил он как обычно спокойно.

– Как твоя рука? – я заговорил первым, мне показалось, что она ему приносит беспокойство.

– Наверно тебе это знакомо, – он вздохнул, – Почему ты не спишь?

– А ты? Врач сказала не напрягать руку.

– Рома, лучше скажи – это было за дело?

Тут же поняв о чем он, зная, что был тоже не прав, вспоминая, как словно окунулся с головой в злость и не смог сдержаться, я ответил, что не уверен.

Отец некоторое время молчал и эту тишину я боялся прервать.

–Когда что-то подобное случится, ты должен сразу сказать мне. Но если этого не произойдет, а я увижу или услышу об этом не от тебя, то буду понимать, что это твой правильный и обдуманный поступок без последствий. Скажи, что понял меня.

– Да, папа, я тебя понял.

Я был немного удивлён его реакции, не ожидая подобного. И почему он уверен, что подобное снова произойдет?

– Папа, скажи, а что случилось с Ольгой? Как ты ее нашел? – я решил задать мучивший меня вопрос. и не только меня.

– Как-нибудь я расскажу, – папа встал без спешки, – но не сейчас. Я не готов как ты не спать несколько ночей подряд.

Он подошел к окну, заглянул и не оборачиваясь сказал:

– Завтра, кстати, нас пригласили на обед. Оля хорошо готовит.

Похоже он не спрашивал, а ставил перед фактом.

– Хорошо.

На следующий день мы этим и занялись, по пути купив коробку конфет. Мне интересно было наблюдать за отцом и помогать ему, он казался самим собой, чаще улыбался и даже шутил.

Дверь нам открыла Ольга. Она была приветливая, даже радостная, приняв конфеты, пригласила пройти в комнату.

В квартире было уютно, как всегда, светло и тепло, и вкусно пахло салатом и фруктами. Появилась Даша и села напротив меня. Она могла бы соревноваться за самую тёплую и искреннюю улыбку, но судьей был только я, поэтому победа была бы без возражений.

Я заметил, как Ольга старалась угодить отцу, добавляя ему на тарелку салат, в какой-то момент она обратилась и ко мне.

– Роман, что бы ты хотел, чай или что-то еще?

– Мама, он любит чай. Да, Рома? – Даша встала вместе с мамой, и они удалились на кухню, вернувшись уже с ароматным чаем.

– Так хорошо, что мы сегодня смогли встретиться. Мы знаем друг друга давно, но вот таким составом никогда не собирались. – Ольга весело отчеканила речь, как будто заучила.

– Ты права, – папа находился в веселом настроении. Это радовало.

Я заметил, как Даше шло, когда она убирала волосы назад, собирала их в "хвост", как даже с виду обычная футболка подчеркивала ее фигуры, но главное у нее горели глаза и она часто смотрела на меня.

– О чем задумался? Роман, кстати, чем ты занимаешься? – ее мама тоже обратила на меня внимание, похоже решила узнать обо мне побольше, хотя я уверен, что она все уже узнала от отца.

– Учусь как все, —я пожал плечами, не понимая, что ее интересует.

– Я, конечно, слышала, как вы познакомились, и так понимаю, ты еще и работаешь?

– Это мелочи, связанные с учебой. Сейчас я сотрудничаю только с одной фирмой. Не думаю, что это важно.

– С одной? – переспросил отец.

– Вы с другом работали с редакцией, когда ты встретился с Дашей? Это так романтично.

– Оля, – папа прервал ее, но я и не собирался отвечать на ее вопрос.

– У тебя необычный сын, —на этот раз Ольга обращалась только к нему и чуть тише.

Я хотел спросить, что она имела в виду или ответить, что из всех нас – она здесь кажется не как все, но при Даше и отце это показалось бы грубо.

– Наверно вам нелегко дружить, я слышала вы бьете друг друга током.

– Мама! Ты не так поняла! – ее слова заставили Дашу покраснеть.

Я начал чувствовать себя в цирке уродов, и уродом был я и это продолжалось дальше. Мне совсем расхотелось есть.

– Нет, это может только ваша дочь, я в роли проводника.

Я заметил, что отцу не нравится этот разговор, но он готов был слушать и смотрел на Ольгу.

Я добавил:

– Я считал, что вы в курсе.

– Теперь это происходит с моей дочерью, поэтому это необычно. – Ольга вздохнула, – Даша никогда не могла справиться с этим, а я ее не понимала и никого не было рядом, в силах помочь ей избавиться от этого или научиться с этим жить. – она чуть не заплакала, утирая возможную слезу. Папа постарался ее успокоить.

– Мама, перестань. Рома мне очень помогает.

– И как же ты это делаешь? – ее мама наклонилась в мою сторону.

Я объяснил свою теорию о том, что я перенимаю ее энергию в таком количестве, чтобы она больше не билась током и для Даши это комфортно, пока не изменится ее эмоциональный фон, тогда начинается все с начала.

–Да, это все-таки очень необычно, то, что ты можешь…– она задумалась, – Еще я слышала от Даши о каком-то стартапе, что это?

– Почему я не знаю? – папа заинтересованно посмотрел на меня, – Роман?

Все смотрели на меня, хотя Даша жевала виноград и за каждой следующей гроздью тянулась ко мне почти через весь стол. Я уже проболтался ей о стартапе?

– Это конкурс молодых руководителей в школе менеджмента. Они обратились в наш институт и предложили мне участвовать.

– И что нужно делать? – папа внимательно слушал.

Я объяснил всем, что необходимо пройти второй тур, где презентовать свои технические и интеллектуальные возможности, после чего нас поделят на А и Б. Первые смогут выбрать себе команду для стартапа из остальных участников, выбрать направление и предложить бизнес-план, при помощи специалистов школы, дальше какая команда успешнее продаст свой проект, та и получит возможность строиться и расти при поддержке инвесторов и школы менеджмента.

– Действительно, кажется сложно. Но тебе это интересно? – Ольга с улыбкой смотрела на меня, будто здесь больше никого нет.

– Мой друг всегда хотел попасть туда.

– Я думаю у тебя получился, – Даша качнула головой и ее волосы кисточкой упали ей на одно плечо. Она произнесла эти слова чуть тише, чем обычно, отчего они показались еще важнее.

Стало душно. Когда Даша начала убирать со стола лишнюю посуду, я прошел на кухню.

– Ты чего-нибудь хочешь? – Даша встала у стола, скопировав меня.

Я дал понять, что нет, тогда она взяла мою руку и накрыла ладонью.

– Извини, моя мама могла сказать лишнее.

Я промолчал на эти теплые слова.

– Ты делаешь это иначе.

– Что? – я не понял ее.

– Ты даже не реагируешь, —она сжала руку, – либо я совсем больше не бью тебя током, либо ты постоянно это контролируешь. Так как ты это делаешь? – мне показалось ее голос был на уровне полушёпота.

– Я только хочу, чтобы никто не сталкивался с этим…

Она отпустила меня, а я почувствовал себя виноватым, но знал, что она все понимает. Когда-то она была на моем месте и так же боялась прикоснуться к чему-нибудь или ожидать, что вот-вот в ее руках выйдет из строя телефон или микроволновка или другой прибор. Я же теперь боялся, что сломаю ни что-то, а кого-то.

– Не знала, что ты так можешь, ты постоянно контролируешь. Это из-за того, что ты способен в любом из нас подобных разбудить эту ужасную энергию?

Сказанное ею вслух оказалось ужаснее и опаснее, чем представлялось у меня в голове.

– Рома, иногда ты так смотришь, у тебя или сосредоточенный взгляд или грустный… – Даша потрогала мой лоб, – а сейчас у тебя температура, ты не чувствуешь? Подожди.

Я не успел ей ответить, как она вышла из кухни, после чего ко мне подошёл отец.

– Это правда? – он выглядел озабоченным.

– Как ты не заметил, что он заболел, Олег? – Ольга появилась с градусником и протянула мне, – Сейчас мы точно узнаем. Молодец, Даша, что заметила! – она ободряюще посмотрела на папу.

Даша осталась стоять в проеме дверей и видела, как я не решаюсь взять градусник из рук ее мамы.

– Может вы подождете, здесь тесно, мама? – после этого она посторонилась и папа, поняв ее, вышел в комнату и увел Ольгу. Та только передала градусник дочери.

После того, как мы снова оказались одни, Даша серьезно занялась мной, а градусник пропищал 38°.

– Что же ты не заметил, что у тебя температура? – Даша убрала градусник на полку, затем чуть потянулась ко мне, и я почувствовал ее дыхание, она аккуратно поцеловала меня в лоб, как будто аппарат на маленьких батарейках мог соврать, и подтвердила, что я определённо болен. Даже заметила, что и выгляжу я на все 38 градусов.

Когда мы вышли из кухни, отец стоял у пианино, рассматривая фотографии, ее мама сидела в кресле, что-то рассказывала ему, но замолчала и поднялась, как только заметила нас.

– Роман, я сказала твоему отцу, что тебе нужно принять, как только придете домой, – Ольга взяла со стола лекарства, – Сейчас, видимо, сезон, отлежишься дома, главное больше пей воды.

Даша забрала у нее лекарства, а папа остановил ее маму, которая напрашивалась помочь.

Дома мне не стало лучше, кажется, я проспал до утра, иногда замечая, как отец подходил ко мне. Когда я услышал, как он разговаривает с кем-то, я прислушался и понял, что пришла Даша. Действительно, она скоро появилась в комнате, увидев меня, улыбнулась и села на стул рядом с кроватью.

– Рома, к тебе гости, – отец заглянул к нам и уже обратился к Даше, – Он только проснулся. Общайтесь, я сделаю чай.

На ней был странный розовый шерстяной свитер. Он был пушистым и почему-то коротким, и подчеркивал ее морозный румянец. Она придвинулась и коснулась меня своей холодной ладонью, от чего ее брови нахмурились, а я почувствовал легкое покалывание.

– Рома, выглядишь ты все так же, как я тебя передала твоему отцу, у тебе все еще температура. Тебе надо принести воды.

– Подожди, – я успел остановить ее – Подожди, папа принесет, – я не хотел, чтобы она оставила меня сейчас, а тем более сталкивалась с отцом. – Спасибо, что пришла.

– Ладно. Но я вызвала тебе врача, он скоро придет.

– Может не надо было, не очень люблю врачей, – я постарался присесть на кровати.

Она рассмеялась.

– Так ты точно не выздоровеешь! Никто не заставляет тебя их полюбить.

– Ну хоть это мы выяснили.

Мы еще поспорили на эту тему с Дашей.

– Мне нравится твой папа, он заботится и переживает за тебя.

Дашины губы слегка растянулись в улыбке.

– Будь аккуратнее.

– Да, я помню, Рома, ты говорил, что он скорее всего не выдержит моего влияния, если я коснусь его, он тоже это понимает, – ее слова прозвучали немного грустно, но они меня успокоили. – Ты можешь расслабиться и не контролировать все.

– Хотелось бы, я устал от этого.

– Рома, я не могу не замечать этого и иногда твои способности заставляют меня задуматься, – Даша наклонилась ко мне.

– Что ты имеешь в виду? – меня удивил факт того, что она думала о моих способностях и обо мне.

– Какое-то время назад я считала себя сумасшедшей,– она улыбалась, вспоминая это,– а ты еще не сталкивался даже с этим, даже не слышал об этой энергии и способности ее передавать, а сегодня, оказывается, ты единственный, кто может почувствовать ее, ты единственный, кто может разбудить в остальных эти чувства, и что еще ты можешь, мы точно не знаем.– Даша секунду помолчала, а может ее слова только доходили до меня, – Я думаю, как же ты с этим справляешься?

– Я тоже часто думаю об этом, поэтому не могу расслабиться. И если честно, у меня часто возникает желание поговорить с твоим отцом.

Я смотрел на Дашу как она округлила глаза, но кивала мне.

– Я тоже об этом думала… Ты наверно ненавидишь его из-за того, что случилось с твоим другом, – Даша осторожно сложила руки на коленях.

– Нет. Первым нужно винить не его.

– Рома, мне очень жаль, что ты потерял друга и при этом я не могу не думать о своем отце.

– Ты здесь не причем, – я поднялся на кровати, – если мы будем отвечать за своих предков, то я больше виноват.

– Не думай так, – Даша пересела со стула на край кровати и старалась посмотреть мне в глаза.

– Как же ты всю жизнь пытаешься справиться с этим? – мне давно хотелось спросить ее.

– С тех пор как мы встретились мне легче уживаться с этим. Ты много раз помогал мне, показывая, что можно сдерживаться, забирая часть энергии, ты даешь мне возможность чувствовать себя нормальной, хотя для тебя это далеко не просто и эта потеря…

– Дэн был не причем, – мне впервые захотелось высказаться и, как ни странно, именно ей, – Я не успел ему даже рассказать, что со мной случилось. – Даша видела, как мне тяжело говорить и взяла мою руку, – Я сам еще не понимал, что со мной происходит и решил успею все рассказать Дэну, а получилось, что даже не заметил, когда он пропал, представляешь? А что с ним сделали, знаешь?

– Поэтому ты хочешь поговорить с моим отцом?

– Он был обычным, Даша! А они… хотели экспериментов! – я закрыл лицо руками, не в силах больше сдерживаться.

– Рома, – Даша обняла меня, – Я слышала, так становится легче.

Я чувствовал себя маленьким ребенком. Она кололась, будто ее нежно-розовый свитер был из шипов, но я не обращал на это внимание, видимо привыкнув к какой-то степени ее энергии, как бывает привыкаешь к хронической боли и уже не выделяешь ее.

Не понимая, стало ли мне легче, я знал, что мне спокойно с ней, хоть она и смотрела то ли с жалостью, то ли с сожалением и грустью на меня.

– У тебя все еще температура, где же врач? – Даша отстранилась, посмотрела на меня, встала и подошла к окну.

– Наверно где-то простудился, – если она беспокоилась обо мне, то я мог признаться как минимум себе, что это приятно и даже бесценно. – Мне лучше от того, что ты пришла.

Она обернулась ко мне и на ее лице показалась широкая, хоть и смущенная улыбка.

– Иногда ты меня удивляешь. Я пойду помогу твоему отцу, одной рукой видимо он не справляется. У вас как в госпитале! – смеясь она пошла на поиски кухни…

Чуть позже пришел доктор, меня осмотрели и прописали противовирусное, после чего Даша ушла вместе с ним. Ничего серьёзного.

Через пару дней я наконец почувствовал себя прежним. За окном был сухой и морозный декабрь. Видимо снег растаял за эти несколько дней, и никто не собирался снова покрывать уже замерзшую землю, оставляя голой и холодной, как и деревья, больше напоминающие скелеты.

Услышав голос отца, я прошел на кухню и увидел с ним Ольгу. На ней было красное платье, облегающее ее фигуру, даже короткие волосы похоже были уложены, насколько я мог заметить. Увидев меня, плавными движениями она отставила чашку с кофе, улыбнулась и спросила, как я себя чувствую.

– Кажется, тебе лучше? – вместо меня ответил отец и тоже улыбнулся, – Позавтракаешь с нами?

Я сел рядом с ним, оказавшись напротив его гостьи. Она по-хозяйски встала, достала из верхнего шкафчика тарелку и поставила передо мной что-то похожее на запеканку.

– Рома, от тебя остались только зеленые глазки, тебе надо больше кушать, – она взялась за чай, – а тебе, Олег, нужно присмотреть за ним, чтобы он питался. Ты же это можешь?

– Да, это могу, – отец посмотрел на меня, – а ты ешь.

Мне показалось, он был занят каким-то мыслями, даже задумчиво пил свой любимый чай, иногда обращая на меня внимание.

Есть мне хотелось, но не эту запеканку, но я не стал огорчать отца и спорить, поэтому принялся за это безвкусное блюдо.

– Вчера вечером к тебе приходила Даша, но ты спал. Я скажу ей, что тебе лучше? – ее мама пыталась быть слишком милой.

– Конечно. Я и не слышал.

– И твоего отца я уговорила показаться врачу. Так что и он не остался без присмотра.

Я закашлял и заметил, как отец покачал Ольге головой. Она замолчала.

– И как твоя рука? – я взял себя в руки.

– Все нормально, не беспокойся. Она преувеличивает.

– А где Алан? – я понял, что давно его не видел.

– У него скопилось много дел, пока он был здесь, – отец отвечал почти машинально, поглядывая на часы.

– Он слишком о тебе заботится, – заметила Ольга, – как будто вы все еще дети. У него своих дел полно, как ты сказал. Он даже живет в другом городе!

– И что вы имеете против него? – я отставил тарелку.

– Что-то ты меня неправильно понимаешь. Кстати, совсем забыла! – она встала и принесла из коридора конверт, – Держи, это торчало в ящике. Кажется тебе.

Она передала мне письмо:

– Кажется, это насчет того конкурса? Ты же не забыл?

Папа же в ожидании следил как я распаковывал конверт. Но ничего нового я там не прочел – оно оповещало об открытии стартапа в эту субботу. Это я и так знал.

Я не мог до конца понять, что мне не нравилось в Ольге, но сейчас это чувствовалось сильнее всего. Что-то было с ней не так и во мне это отдавалось не только внутренним напряжением. Мне казалось, стоит прикоснуться к ней, и я все пойму. Я старался посмотреть на это иначе, отбросить предчувствие, но оно уже витало в воздухе и мешало мне думать. Но когда она попрощалась и ушла, ничего не изменилось, и я понял, что дело во мне.

На учебу, из-за уговоров отца, я отправился только на следующей неделе. День в институте прошел спокойно и мне очень хотелось увидеть Дашу, поэтому я решил встретить ее после работы. К тому же наконец пошел снег! Белые хлопья медленно падали на землю и оставались лежать тонким пуховым платком. Если наступить на него, то оставались следы, но большие и маленькие снежинки падали с неба и заштопывали этот кусок, пока снова кто-то не портил его в спешке. Им приходилось работать непрерывно.

При встрече я поделился с Дашей новостью о назначении первого дня стартапа. Несмотря на моё безразличие, она уговорила меня пойти и напомнила, что Дэн мечтал принять в этом участие. А вот отец был против и уговаривал меня оставить эту затею, но он не привел никаких доводов и объяснений, поэтому рано утром в субботу я отправился в бизнес-центр.

Я с трудом нашел необходимое мне здание и боялся, что уже опоздал. Девушка в фойе у стойки выдала мне одноразовый пропуск и бейдж с моим именем. Вокруг было очень красиво, шумно и многообещающе. Несколько колонн, разделяющих помещение украшали яркие диванчики. Кто-то сидел, уткнувшись в ноутбук или разговаривал по телефону, кто-то пробегал мимо меня, торопясь по своим делам, у окон образовались несколько кучек молодых людей, они громко обсуждали между собой. Мне нужно было найти второй зал, и я прошел дальше. Когда я оказался на месте, не смог сдержать восторга: это было огромное помещение, вмещающее около двух тысяч человек. Справа от меня находилась сцена с большим экраном, на котором рассказывали о последних победителях программы, кем они были и как изменилась их жизнь после участия в стартапе. Не думал, что могу испытать волнующую меня радость. Я прошел в зал, участники были совершенно разные: молодые, как я, и даже младше, намного старше с большим опытом и одиночки, которые заметно волновались, были и команды до 5 разрешенных участников, было много умных девушек, женщин, также я заметил иностранцев. Это все было похоже на невероятное приключение. Мне даже стало грустно, поняв как бы Дэну здесь понравилось.

Вышел ведущий и представил директоров программы и инвесторов, после чего передал им слово и речь пошла об условиях и призах.

На секунду я задумался, что я сделал: мне придется общаться с большим количеством людей и вдруг кто-то окажется тем, у кого я разбужу способности?! Я ужаснулся! Здесь много молодых людей. Я даже почувствовал напряжение всей этой толпы, аплодирующий ораторам. Под эти хлопки я увидел, как ко мне кто-то подошёл.

– Ты Рэй?

На бейдже явно не это было написано, поэтому я удивился. Рядом со мной стоял и хлопал в ладоши молодой человек лет 30–35 в аккуратных очках прямоугольной формы, с тёмной, но чуть рыжеватой слегка курчавой шевелюрой, он был немного выше меня, в полосатой рубашке и откровенно улыбался, глядя на сцену.

– Вы меня знаете?

– Слышал. Меня зовут Валентин, – он посмотрел, наконец, на меня, продолжая улыбаться. У него эта улыбка словно застыла.

– Так не честно, о вас мне никто не рассказывал.

– Я с предложением. Во-первых, давай на ты, во-вторых, если ты попадешь в группу А, выбери меня в свою команду, хорошо?

– Почему? Чем ты занимаешься? – я не мог понять зачем ему это, к тому же он показался мне знакомым, но я не мог вспомнить откуда.

– О! Ты все узнаешь! – он подмигнул, – А я обязательно выберу тебя, если пройду.

Мне не очень понравилось, когда обо мне знали и я не понимал, чем именно заинтересовал, а главное, кого?

На первом этапе нужно было рассказать о своем направлении и о себе и почему именно я должен быть руководителем своей компании и проектов. Также предлагали пройти несколько тестов и ответить на вопросы, пока показывали короткие подготовленные презентации участников. Когда дошла очередь до номера Валентина, я с нетерпением стал смотреть и был поражён. Он был врачом, который разработал свой метод лечения на основе обезвреженной клетки ВИЧ. Лекарство проходило все те же пути, что и вирус, достигая невероятного эффекта при самых сложных заболеваний, таким образом работая на исходном уровне. Такое совпадение вряд ли было случайностью, мне стало интересно от кого он услышал про меня, хотя я стал догадываться.

– Тебе понравилось? – он подошёл ко мне, то ли улыбаясь то ли скалясь.

– Вряд ли можно было ожидать другого, – я не стал скрывать своего удивления, – Теперь можно узнать кому я обязан?

– Со временем, если не догадываешься.

– А если никто из нас не пройдет? – у меня оставалась последняя надежда, но я понимал, что и сам заинтересован сотрудничать с ним.

– Ничего, я в себя верю.

После оглашения результатов, как и предполагалось, я попал в группу Б. Неумение представить себя гендиректором, в этот раз сыграло против меня. Валентин был тем, кто мог выбрать себе команду до 5 участников, но выбрал только меня. Конечно, я согласился.