Лето’08. Музыка слов

Оглавление

Кристина Богданова. Лето’08. Музыка слов

Цикл. «Лето’08»

Суть сути

Господи Боже

В каждом вздохе

Рай

Свежесть

Когда появилась ты

К маме

Летний озноб

Память нельзя отнять

Я – здесь

Бессмертие

Олимп жизни

Океаны

К Нате

Ты

Лета звон

Бабушка и принцесса

Бог 2

Воронка

Кармен

Больше никем

Однажды

Цветы

Я не умру

Смешной мир

Солнце

Сестре

Заживо

Навылет

Снег

Любовь смешная

Тысячи лет

Бог рисовал

Моя кукла

Жанна, это ты

Не дышать без любви

Бог 3

Вечность

Любовь и море

Город N

Три мира внизу

O castitatis Lilium

Невозможность

Смеемся

Только в этой шлюпке

Вечное лето восьмого года

Случается

Муза

Только ты

Война и крошка

Это море внутри

Наш мир

Пресловутое

Это случилось летом

Вечный поиск Бога

Мир, который не снится

Цикл. «Небо и Нежность»

Талый мед

Короткое небо

Длинный берег

Морское

Великое таинство апреля

Весна, которая всегда уходит

Я хочу тебя, осень

А это на счастье, мам

Твоя другая Ассоль

С Богом и к Богу

Заспиртованный воздух

Концепция твоих шагов

Mon cher ami

Хаос в системе

Твоя до последней затяжки

Не счесть подстрочных мотивов

Спи, Аня

И никто не посмеет дотронуться

Осень в глазах

Нас давно не ищут в этом океане

Нераскрытая любовь

Мы

Я никогда не посмею забыть

Запах воздуха

На той стороне вверх

Отрастут еще новые

Море, море

По душам

Революция поломанного сердца

Сестринское

Благослови, Господи

Сердце зацветает в ладонях

Бог любил

Север звенит под кожей

Здравствуй, теплый ветер

Соль морей

Птицы

Ты любишь это небо, сестра?

Нежность хрустящих крыльев

Перспектива запутанных улиц

Подожди меня

Бархат майского неба

Ты во всем, что я люблю

Отрывок из книги

Господи Боже. Тоненькой веткой на алтаре моря, где в волнах стонут дельфины и у прибоя солнце вплетает в русые косы ленты из золота и песка. А тоска. Тоска с каждым годом только светлее. Господи Боже. Камнем по коже мне чертит карту волна за волною. Волна за волною. Сосуды и вены – переплетенье дорог и путей. Во мне, словно платье потуже и голубое, как небо, на шею. На тело. Большим древом во мне прорастет твой лучший побег.

Господь честный. Я падаю в травы и в белых пуантах. На голых скалах танцую тебе. На алтаре. И на меня смотрят звери с больными глазами. Но эти травы, что пахнут домом, все заслоняют. Во взгляде – звоном цветов и московской пыли. Ты знаешь, Боже. Я знаю точно, что лучше вовсе не жить, чем жить с чекою в ладони. Есть две границы – честь и честность, и в каждой из них своя смесь из запахов йода и мирры. А мир на край встает и тонкой лентой, развязанной кем-то, в моем пшеничном проборе рисует твои имена.

.....

Я рос. Менял мысли и стрижки. За окном распахнутый мир манил к себе пальцем. Я шел на встречу с миром и знал, что вовсе не страшно и фронт любой в этом мире войн для меня обозначен алым, черным флагом твоих смуглых кос. Знаешь, ближе к рассвету город совсем другой. Я просыпался так рано, что вой собак еще стихать не успевал. Я шел и видел разные лица, кастеты, спицы в спинах вместо хребтов, волны видел, над головой – птицы. Ты знаешь, я проснулся так рано и еще с порога почувствовал запах веры, самый сильный запал, в день, когда стали длиннее минуты и мир слепой ослеп еще хлеще от своей чистоты. А я… я выжил, когда появилась ты.

Словно мертвая рыба на берегах асфальта в московской пыли. Ты хлопала крыльями с тонкими перепонками, телом и чувствами наизнанку, мягкими для падений, бдений, воплей. И копны волос на моих рукавах под утро вянут ярким вереском. Глупо было отпускать тебя ночью одну на улицу, но еще глупее держать подле себя все эти годы, надеясь исцелить рану, разгладить горе белыми воротничками на твоем платье.

.....