Читать книгу Без сахара - Кристина Денисова - Страница 3

Лекция по риторике и ораторскому мастерству проходила в большой аудитории на третьем этаже. Здесь было просторно, половина мест была свободна. Студенты сидели группами по пять-шесть человек.

Я села, конечно, у окна. Рядом уселась Юля, потом присоединились Марина, Оля и София. Эта троица всегда держалась вместе, я вообще не помню, чтобы видела их по одной. Даже как-то раз встретила всех троих в выходной день на улице.

Риторику у нас преподает армянин-красавец Армен Ваграмович. Хотя все зовут его просто Армен. Типичный такой армянин, с самым типичным именем и типичным акцентом. Ему лет тридцать пять, и это самый самоуверенный человек, с которым мне доводилось общаться. Я восхищаюсь им и одновременно очень боюсь. Он из тех людей, кто может легко, буквально одним словом, поставить тебя в неловкое положение (а я ненавижу себя чувствовать глупо, сразу хочется убежать и долго, горько плакать). Он задает провокационные вопросы и смотрит прямо в глаза, не отрываясь, ожидая ответа. Под его суровым могущественным взглядом всегда теряешься. Чувствуешь себя маленькой девочкой, которая еще толком не научилась говорить. Забываются все слова, и кажется, что я в жизни не читала ни одной книги, не смотрела фильмов, ни с кем не общалась, не переживала ничего интересного, не жила. Вот как он это делает? С другими людьми я же нормально общаюсь. Мне нравится отвечать на вопросы преподавателей, выходить к доске с рефератом, я не боюсь поднимать руку, когда все молчат. Но на риторике я стараюсь быть невидимкой. Сажусь с краю, смотрю в стол, не издаю ни звука.

Пока все рассаживаются и готовятся к занятию, у меня есть минутка быстренько измерить свой сахар. Перед лекцией я этого не сделала, но ждать еще полтора часа я тоже не хочу. Надо проверить, как прошел завтрак и моя прогулка до университета.

Я уже научилась пользоваться глюкометром быстро и незаметно, под партой. Только Юля мельком на меня глянула, а остальные ничего не заметили. 6,2. Отлично, можно спокойно заниматься.

– Итак, на прошлом занятии мы обговорили основные принципы публичного выступления. Сегодня от теории перейдем к практике.

Ой, нет. Пожалуйста, только не вызывай меня. Только не меня.

– Вам нужно выйти и рассказать историю. Любую. На свободную тему. Про книгу, про друзей, про домашних животных, мне все равно. Никакой подготовки, только импровизация. Помните о том, о чем мы говорили вчера.

Он открыл журнал, чтобы выбрать фамилию. Все затаили дыхание. Никто не хотел выходить.

– Журавлев. Прошу, – он жестом пригласил Колю к доске. Коля обреченно пошел к Армену.

Армен молча сел. Больше от него мы не услышим ни слова, пока Коля не закончит свою историю. Хорошо, что он выбрал не меня. Меня и так уже всю трясет от одной только мысли – стоять там под оглушающее, пугающее молчание, под взглядом сорока однокурсников. Коля держался неплохо, голос у него был низкий, глубокий. Его хорошо было слышно даже в самом конце аудитории.

– Кхм. В общем, история о школе, – он сделал глубокий вдох, голос немного дрожал, но он старался выглядеть уверенно. Армен все так же спокойно сидел, не шевелясь, глядя вдаль. – Однажды мы с друзьями-одноклассниками решили поехать в другой город. Прогулять уроки… Дело было зимой. Мороз, все дела. В общем, сели мы на автобус…

История была скучной. Они там заблудились, замерзли, по дороге домой сели не на тот автобус, были очень голодные, опоздали домой, и их ругали учителя и родители. Ничего необычного.

Коля несколько раз путался в повествовании, давал много ненужных деталей, возвращался к предыдущему событию, забыв что-то добавить, хотя и так все было предельно ясно. Следить за его мыслью было сложновато.

– Очень хорошо, – сказал Армен, вставая со стула, – учитывая, что это было без подготовки, неплохо. Но если бы эта речь готовилась заранее, то претензий было бы много. Кто может назвать ошибки?

Все молчат. Никто не хочет критиковать своего однокурсника. Я бы не хотела, чтобы мою речь критиковали.

– Дорохова, что вы думаете?

Он посмотрел прямо мне в глаза своими черными хитрыми глазами. У меня подкатил ком к горлу. Это еще хуже, чем выступать самой.

– Ну, мне понравилась история.

– Что именно понравилось? – тут же спросил он, едва я успела произнести последнее слово.

– Эммм, ну… тема… близкая каждому. У всех были похожие ситуации в жизни. – Он продолжает внимательно смотреть мне в глаза, а я не знаю, куда деть свой взгляд. – Было немного сложно следить за повествованием.

– Почему?

– Были, как мне показалось, ненужные детали…

– Например?

– Например…

Что же он там рассказывал? Я уже все забыла.

– Описания… описания магазина, например. Он несколько раз возвращался к описанию продавца и того, что они купили, хотя это, наверное, было не нужно. Потом это никак не повлияло на развитие истории.

– Хорошо. Действительно, Николай, с этими ненужными деталями вы теряли внимание аудитории. Им наскучивало, и они переставали слушать. Также помните о голосе. Вы говорили слишком монотонно. Интонируйте, добавьте эмоций, шуток, играйте с публикой. Отлично, садитесь, пожалуйста.

Слава богу, больше никого к доске он не вызывал. Мы еще раз разобрали историю Коли по пунктам, и Армен дал нам задание подготовить речь к пятнице.

Следующая лекция была по теории журналистики. Все занятие мы тупо писали конспекты. После лекции мы с Юлей пошли обедать. Хотели позвать Мишу с нами, но он куда-то убежал.

В столовой меня ждет квест под названием «обед диабетика». Посчитать хлебные единицы в приготовленных в столовой блюдах очень сложно, и нет времени ждать паузу. Делать укол заранее я боюсь – не знаю, что возьму, может, вообще ничего не захочется. Я привередлива в еде. Особенно в той, которую готовлю не сама.

Долго думать нет времени: очередь идет быстро и сзади уже подгоняют. Беру куриную отбивную и жареную картошку (хотя зря, конечно) и обязательно овощной салат. Идем к свободному столику, я выбираю тот, что в самом углу. В то время как Юля уже с аппетитом ест, мне нужно измерить сахар – под столиком (6,6), достать шприц-ручку, надеть на нее одноразовую иголочку и сделать укол. Раньше я категорически не делала уколы в общественных местах. Только в туалетах. Я боялась, чувствовала себя некомфортно, казалось, абсолютно все смотрят на меня и осуждают. Иногда даже не делала. Просто ела, а потом чувствовала себя ужасно из-за высокого сахара. Такое часто было в школе. Я очень стеснялась и никому не говорила о диабете. Пока наконец не поняла – всем все равно. Все заняты только собой. Поэтому я спокойно чуть приподняла кофточку и быстро сделала укол в кожу живота. Никто ничего не заметил (по крайней мере, я ничего не слышала и не видела). Начну трапезу с салата, это хоть немного замедлит действие быстрых углеводов. На картошку нужна пауза, но времени нет. Следующая лекция начнется уже через 10 минут.

После обеда, уже почти опаздывая, мы все же останавливаемся у кофейного аппарата. В аудиторию заходим последними.

Вечером у меня было много работы. Я живу одна в съемной квартире. Конечно, мне помогают родители и оплачивают аренду (ненавижу это, хочу платить сама, так стыдно брать у них деньги в моем возрасте). Но на продукты и остальные нужды я зарабатываю сама. Пишу тупые рекламные статьи про пылесосы и бэушные ноутбуки, придумываю онлайн-гороскопы, психологические тесты и прочее. Копирайтерством много не заработаешь, но куда еще устроиться студенту? Да, можно официанткой или уборщицей, няней или продавцом… но мне не хочется. И было бы сложновато контролировать диабет из-за физической активности и часто невозможности вовремя измерить сахар в крови. А фриланс – то, что нужно. Сама себе начальник, пишу в удобное себе время и в удобном месте. Надеюсь, в будущем я смогу найти работу в журналистике, в каком-нибудь элитном журнале или на популярном интернет-портале. Ну а пока реклама.

За вечер я написала одну статью про туризм на Маврикии и отрерайтила статью из интернета про офшоры. Заказчик по туризму остался доволен и сразу перевел деньги на карту, а по офшорам – пока молчит. Надеюсь, завтра оплатит. Бывали уже случаи, когда не платили. Или пропадали, или писали – плохая работа, нам это не подходит. Но потом я видела свою статью на их сайте, а я уже никак не могла доказать, что это я написала.