Читать книгу Горький вкус поцелуя - Кристина Гербер - Страница 3

Серебром метелица осыпала улицы

Оглавление

«Я вспомню с болью каждый миг…»

Я вспомню с болью каждый миг,

Что я была с тобою.

К моим капризам ты привык

В то лето золотое.

Весёлый блеск в твоих глазах

Убила безысходность,

Я каждый день была в слезах,

Терпя твою покорность.

В твоей душе цвела любовь,

Дарил цветы радушно,

Но я потоки нежных слов

Встречала равнодушно.

Был для меня на всё готов,

Я избегала взора.

Убила чистую любовь,

Горит клеймо укора!

Ты с пылкой страстью обнимал

Бесчувственную льдину.

Любые просьбы выполнял.

Печальная картина…

Какой же чёрствой я была!

Жила цветными снами.

Скандалом дружбу прервала,

Убила страсть словами.

Прошу тебя с мольбой: «Прости

За то, что раньше было.

Ты у меня был не в чести,

Тебя я не забыла».


22 сентября 1996 г.

«Почему же сердце не ответило…»

Почему же сердце не ответило

На любовь верную?

Красоту души я не заметила

В те года прежние.

Пролетели три осени,

На дворе лето красное,

Почему же чувство то прекрасное

Вдаль ушло?

Были мы и молоды, и веселы,

Зелена ягода.

Жизнь казалась бесконечной песнею,

Яркою радугой.

Всё прошло. Всё потеряно.

Счастья я не заметила,

На твою любовь я не ответила.

Почему?


25 сентября 1996 г.

«Жёлтый лист кружит…»

Жёлтый лист кружит

Над землёй, под облаками,

Голос мой дрожит,

Ты убил меня словами.

Ты сказал: «Забудь

Обо мне, о наших встречах.

Мой проложен путь

Не к тебе в осенний вечер.

Не тебя любил,

Не к тебе душой стремился,

С чувством говорил

О любви и не стыдился.

Листья заметёт

Этой ночью злая вьюга.

Поздно. Меня ждёт

Твоя лучшая подруга».

Кружится листопад,

Листья жёлтые облетают.

Так, как древа наряд,

Кто-то любовь и мечты теряет.


27 сентября 1996 г.

«Корю себя я день за днём…»

Корю себя я день за днём,

Вся жизнь моя в тумане.

Ведь были мы вчера вдвоём,

А нынче трещина меж нами.

Да, ты смирился, не грустишь.

Привык к моей потере.

А может, не было любви?

Была она. Не верю!

Всё было, как в немом кино:

Улыбки, жесты, страстность фраз.

Метаться поздно. Всё прошло.

В твоих очах огонь погас.


4 ноября 1996 г.

Малыш

Может быть, и впрямь меня ты предал?

Жарко клялся ведь и обещал…

А теперь твердишь, что ты не ведал,

Что подругу жизни повстречал.

Только я всё вижу, не слепая.

Ты давно души не чаешь в ней.

Поманит перстом к воротам рая

И захлопнет двери поскорей.

Ну а ты бежишь к ней без оглядки,

Увлечённый бурями страстей,

А она с тобой играет в прятки,

Гонит прочь, лишь гаснет блеск огней.

Только ты опять, мучимый негой,

По ночам настойчиво не спишь,

Каждый день бредёшь по горло в снеге,

Как заблудший к матери малыш.

Перед ней душа твоя раздета.

Ты как свечка гаснешь и молчишь.

Точно знаю – песня твоя спета,

Ты очнись от сладких грёз, малыш!


12 декабря 1996 г.

«Душа моя – тоннель подземный…»

Душа моя – тоннель подземный… Светится

В конце тоннеля тускло огонёк.

Не знала, что любовь давно мне встретилась,

Но поздно, ты теперь душой далёк…


22 декабря 1996 г.

Грустная игра

Нет. Уж не вернуть

Счастливых мгновений.

Долог к счастью путь

Призрачных гонений…

Первый поцелуй

Ущемляет душу.

Только не ревнуй,

Мне другой не нужен.

Сколько было вас?

Встречи, расставанья,

Блеск влюблённых глаз,

Нежные признанья.

Ни к чему слова,

Всё, увы, не скажешь.

Скалы – острова

Зеленью засадишь.

Пусть в груди горит

Чувство роковое,

Путь к тебе закрыт.

Грустною игрою

Назову любовь,

Главною ошибкой.

Принуждённость слов

Совмещу с улыбкой.


25 января 1997 г.

«Вот и всё. Свалилось чувство замертво…»

Вот и всё. Свалилось чувство замертво.

Ничего не скажешь – селяви!

Дай нам Бог хотя бы доброй памяти,

Если не дал долгой нам любви.

Дай нам Бог! И пусть у нас по-прежнему

Замерла под сердцем тишина.

Вспоминать я буду просто бережно

Милые когда-то имена.


21 февраля 1997 г.

«Мелькают порывисто тени в ночи…»

Мелькают порывисто тени в ночи,

Бегут, озоруя, по стенам.

Мне страшно до жути. Кричи не кричи,

Но холод гуляет по венам…

Бесчувственны пальцы. В глазах пустота.

Тоска одиночества гложет.

Сижу, как в тюрьме. У пустого листа

Душа моя выжить не может.

Всё тошно. Вокруг одинокие стены,

И медленно я угасаю.

Бегу от себя, от тоскливого плена,

Безмолвно, бесслёзно страдаю.

Гнетёт, добивает меня тишина,

Мне душно в пустынной квартире.

Как страшно сказать: «Я осталась одна

Весной в оживающем мире».


3 марта 1997 г.

«Темнота. Тишина…»

Темнота. Тишина.

Заунывное пенье

Серебристых часов

На стене у окна.

Мне опять не до сна.

Грустных мыслей гоненье

Пробудила в душе

Молодая весна.

Мне опять не уснуть.

Сердце трепетно бьётся.

Вспоминаю слова,

Что сказал мне вчера.

Как хочу всё вернуть.

Связь с мгновением рвётся.

Очень дороги сердцу

Весны вечера.


10 марта 1997 г.

Не люблю

Я не люблю, когда меня изводят

Словами колкими. Как больно видеть мне,

Что люди наконец любовь находят,

И расстаются, но по чьей вине?

Кто скажет им, что чувство – это свято?

Пустая ссора, ревность ослепит,

И вот меж ними страшная утрата

Крестом-распятьем мёртвая стоит.

Я не люблю, когда огонь безумный

Горит в очах измученных, пустых,

Когда твой друг, такой весёлый, юный,

Отгородился в кайфе от иных.

Я не люблю, когда повсюду холод,

Пронзает тело белая метель,

Когда вокруг хозяйничает голод,

Не видит кто-то тёплую постель.

Я не люблю, когда мороз рисует

На хладных стёклах изморозь свою,

Когда тоску душа моя почует,

Я быть одной до дрожи не люблю.


17 марта 1997 г.

«Хвостом без устали вертеть…»

Хвостом без устали вертеть

И расточать свои улыбки.

Не искупить и не стереть —

Хранятся в памяти ошибки.

Уже сама не замечаю,

Что я себе в лицо плюю,

Тому, кого я избегала,

Шепчу взволнованно: «Люблю».

Впадаю в крайности всё чаще,

Томлюсь от пламенных страстей,

Что на свободу рвутся, слаще

Простых житейских новостей.

Как всё запуталось! Связалось

В морские прочные узлы.

Другими вдоволь наигралась,

Теперь со мной играйте вы!

Я не люблю, когда пред мною

На лапки задние встают

И звёзды с жёлтою луною,

Корясь капризам, достают.

Когда мне в очи так влюблённо

Глядят и не находят слов.

Как дети смотрят умилённо,

Стесняясь выразить любовь.

Люблю решительных и смелых,

Кто бьётся к цели до конца,

А не каких-то мышек серых

Со страхом боли у лица.


27 марта 1997 г.

Маски

Звенит под ухом едкий смех,

В который раз в грязи купаешь.

Себя я знаю лучше всех,

За что словами обижаешь?

Считаешь правою себя

И лезешь вновь, куда не просят.

Вокруг любимые друзья,

И ты при всех меня порочишь.

Ты не даёшь мне просто жить,

Мгновеньем счастья наслаждаться,

Быть нежной, ласковой, любить.

«На правду глупо обижаться, —

В который раз ты мне твердишь, —

Ужели ты не понимаешь,

Что ты сама себя стыдишь,

И просто шлюхой выставляешь!»

Как опостылело играть!

Быть скромной и не строить глазки.

Ну нет! Довольно! Я сорвать

Спешу изодранные маски!

Желаю быть самой собой!

Дарить другим души частицу.

Мой жребий, брошенный судьбой, —

Листать забытые страницы.

Не буду я себя корить

За то, что слабость допустила.

Я – человек. Стремлюсь любить.

Соблазн – таинственная сила.

Не покорюсь я никогда!

Мне не нужны твои советы!

Из решета бежит вода —

Пролью строжайшие запреты.

Ты в жизнь мою, прошу, не лезь!

Не позволяй себе так много.

При мне души огонь и честь,

И не суди меня так строго.


30 марта 1997 г.

Белые цапли

Бессмысленно что-то пытаться вернуть,

Жалеть о потерянном прошлом.

Как хочется мне лет на десять уснуть,

Пусть боль заметает пороша.

Весна оживила родные края,

Связала раздумья узлами.

Мне искренне жаль, что подруга моя

Не вспомнит о мне вечерами.

Не думай, что я бессердечно черства,

Пуста, равнодушна душою,

То пенные волны топят острова,

Мы резко простились, не скрою.

Быть может, ничем я не лучше тебя,

У каждого были провалы.

Мы делали глупости, страстно любя,

За них отдавали немало.

Я жажду кому-то страданье излить,

Искать виноватых и правых

Уже ни к чему. Ведь нельзя залечить

Ранений на сердце кровавых.

Мне жить не даёт ощущенье вины,

Но я не виновна ни капли.

Друг другу с тобой мы давно не нужны.

Подстрелены белые цапли.

Мне гордость на ухо твердит, не спеша:

«Забудь же о ней поскорее».

Скорбит, как по умершем друге, душа,

И сердце щемит всё сильнее.


5 апреля 1997 г.

«Ничего о любви ты не знаешь…»

Ничего о любви ты не знаешь.

И не нужно себя выдавать.

Обнимая меня, замираешь.

Злую шутку успела сыграть

Над тобою судьба. Мальчик милый!

Не со мной тебе ласку испить.

Я уйду, ведь не мой ты любимый.

Сможешь ли обо мне позабыть?

Пусть другая тебя приласкает

И откроет дорогу любви.

Почему же меня угнетает

Страх, закравшийся тенью к груди?

Возвожу вкруг себя укрепленья,

Ощутив напряжённость минут.

Я боюсь волю дать ощущеньям,

Что стыдливые руки дают.

Запрещаю себе расслабляться,

Твои руки тихонько беру.

Знаешь, парень, нет смысла влюбляться

В озорную, как ветер, игру.


12 мая 1997 г.

«Над нами в небе снег искрится…»

Над нами в небе снег искрится,

Кружит без устали метель,

То на кого-то воет, злится,

То пушит снежную постель…

Там Волга спит необозримо

В своих оковах ледяных…

Той ночью я была любима,

В очах тонула голубых.

Ты обнимал меня так жарко

На зло бушующим снегам.

Стоит, пустуя, иномарка…

Не замечали ветра гам.

Ты согревал меня дыханьем,

Дарил тепло горячих рук,

И цепь разорванных мечтаний

Сомкнулась в наш безумный круг.

Мечтаю видеть снова рядом

Твоё забытое лицо

И таять под влюблённым взглядом,

Забыть про время, про кольцо…

Оно в раздумья увлекало

И жгло неведомым огнём.

Меня от страсти отрезвляло.

Забылась я тяжёлым сном…


Горький вкус поцелуя

Подняться наверх