Читать книгу Рождественские и новогодние истории - Кристина Грибкова - Страница 4
Снегурочка
ОглавлениеГлава первая. Снежная девочка
В одном русском селе жили старик со старухой. Дожили они до глубокой старости, и не было у них детей. А так хотелось им понянчиться с какой-нибудь непоседливой девочкой с косичками или веселым мальчуганом. Старушка мечтала о том, как будет внучка им пироги печь и нитку в и ушко иголки вдевать: сама она слаба глазами уже стала. А старик мечтал о том, как будет их сынок воду носить да дрова колоть – вот помощь будет его старой спине и рукам. Но, конечно, все это мечты были такие, второстепенные, если только можно так сказать. Когда люди мечтают о дитятке, они просто мечтают о том, чтобы оно было. Чтобы было кого любить, кого по головке погладить, чей услыхать голосок.
И настала очередная зима. Вздыхали, сидя старички у окна, глядя на ребятишек, которые возились в снегу, тягали санки, смеялись, бегали, розовощекие! И взяла их тоска.
– Вот и еще зима проходит. – заговорила старуха со вздохом. – И мы на год постарели, и не знаем, сколько еще проживем, а детинушки все нет. Верно, уже и не будет никогда.
Только вздохнул старик.
Они немного помолчали, глядя на падающий снег, а потом он предложил:
– Пойдем и мы слепим что-нибудь. Хоть не дома тосковать.
– А что, пойдем. – согласилась старуха.
Вышли они из дома и начали лепить снежную бабу.
– А что, давай, старик, не бабу слепим, а снежную девочку. Хай стоит во дворе, хоть полюбуемса несколько дней.
– Хорошо ты придумала, душа моя. Давай слепим.
И так они лепили, так старались, что дети даже пришли посмотреть, правда издалека: вдруг прогонют?
До вечера лепили старик со старухой свою снежную девочку и так устали, что, даже не евши, легли спать.
А утром проснулись от того, что в дверь кто-то стучит. И тоненький такой голосочек зовет:
– Батюшка, матушка, отворите вашей доченьке!
Что такое? Подняли головы, сонно друг на друга посмотрели, и снова укрылись одеялом. Верно, почудилось.
И снова кто-то стучит в дверь, и тоненький голосочек зовет:
– Батюшка, матушка, отворите вашей доченьке!
Подняла старушка голову, послушала.
– Верно, чудится. – сказала она и снова уснула.
А голосок то опять зовет и стучит…
Проснулся тут старик, почесал в ухе.
– Верно, послышалось. – сказал он и снова уснул.
А стучать не прекращают, голосок не замолкает. Проснулись, смотрят друг на друга старик со старухой.
– Не может же нам вдвоем чудиться одно и то же? Пойдем посмотрим. – сказал старик.
– Но кто может нас батюшкой и матушкой звать, да еще и нашей доченькой называться?
Открыли дверь, а на пороге стоит девочка: маленькая, беленькая, голубоглазая, с длинной косой.
– Батюшка, матушка, да что же вы так долго не открывали? – спросила девочка. – Я не мерзну совсем, но очень уж хотелось вам спасибо сказать, свой дом увидеть.
И девочка сделала поклон до земли, а старик со старухой стоят, таращатся на нее.
– Да кто же ты?
– Откуда взялась?
– Да как же? – захлопала глазами девочка. – Вы же сами меня вчера слепили. А звать меня будут так, как назовете.
Не знали они что ответить, только диву давались.
– Ну что ж, проходи. – сказал старик и подвинулся давая новоиспеченной дочке путь.
И дали они ей имя Снегурочка, раз уж из снега она появилась. И стала Снегурочка с ними жить. Была она тем дитенком, которого ждали всю жизнь старик со старухой: она и воду носила, и дрова колола, и не только нитку в ушко иголку вдевала, но и шила, и пряла, да так проворно, что только ее маленькие пальчики сверкали. Вот только к печке девочка не походила и спала всегда на улице в летней беседке.
– Потаю я. – сказала она. – Я ведь из снега.
Огорчились, закручинились от этого дед с бабкой.
– Если из снега, к весне растает, не будет у нас больше дочки. – сказал он ночью, когда Снегурочка мирно спала в кроватке под покровом беседки.
– Что же делать теперь?
– Ничего не делать, душа моя. Порадуемся хотя до весны.
– Да что ты такое говоришь! Она же живая!
– Живая. Но не человек Снегурочка, пойми ты!
– Умом-то понимаю, а сердцем… Как родная кровинушка…
– Эх-эх… Горе было, что не было детинушки, горе – что есть. Ложись спать душа моя. Утро вечера мудренее.
И легли они спать, а Снегурочка не спала, она сидела под окном и слушала. И хоть не была она человеком, так страшно ей стало.
– Что же будет весной?
Жила она впервые, и думала, что зима будет всегда. Думало так наивное дитя.
Глава вторая. Как стать человеком
Не смогла уснуть в ту ночь Снегурочка, прождала до утра, принесла воды, нарубила дров, замесила тесто и оставила подниматься. Села за прялку у окошка. Пришли старик со старухой с рынка, привезли ей калачик, да платок расписной. Грустно улыбается их кровинушка, не рада она подаркам.
– Что случилось, дитятко мое? – погладила ее по головке старушка, обеспокоенно глядя на девочку.
Еще не научилась, не умела Снегурочка лгать и рассказала им все как есть, как слышала она ночью их разговор, как не смогла спать, и как сильно она боится того, что будет.
– Эх мы, без ума совсем! – поругался старик. – Не надо было нам такой разговор на ночь затевать. Ты прости нас, милая, думали, что ты спишь.
– И мы боимся, и мы переживаем… – сказала старуха, – Ах ты мое дитятко…
– Что же это за весна такая? Что случится? – спросила она, и даже оставила пряжу.
Не хотели старик со старухой отвечать, воротили взгляд от девочки.
– Скажи, матушка?
Пришлось той ответить.
– Для людей это благодатное время. Почки распускаются, природа оживает, птички возвращаются с теплых краев, птенцы учатся летать…
– Что же плохого во всем этом?
– Для людей ничего… Но выходит солнышко на небо, и тает снег…
– Как же? Солнышко? – печально вздохнула Снегурочка. – То, которое я иногда вижу через облака, оно будет причиной моего конца?
Девочка расплакалась, и старики плакали вместе с ней. И грустно, и тихо стало в их доме: не слышался звонкий голосок, не смеялась Снегурочка, потеряла сон, не хотела есть. А выходя из дому, прятала глаза от солнышка, и сжималось у нее сердечко.
Не знали старики как ей помочь, и болело сердце у них за свою дитятку, за кровиночку.
Но пришла однажды Снегурочка в дом и, поклонившись, спросила их:
– Скажите мне, можно ли стать человеком?
Удивил их этот вопрос. Человеками ведь рождались, а не становились. Но не могли они забрать у своей любимой снежной девочки последнюю надежду.
– Можно. – сказал осторожно старик.
– Как же стать человеком, скажи миленький? – встав на колени, взяла за руки отца своего названого Снегурочка, с мольбой глядя на него.
– Враз не станешь, дочка. – ответил он. – Для этого надо иметь человеческое сердце.
– Где же взять мне его? – растерялась она.
– Так внутри тебя оно. Прощай, будь добра к людям, сострадай, люби всех, помогай, когда видишь кому тяжко, и станет оно человеческим.
– Батюшка, матушка, так я с радостью! – вскочила девочка. – Я буду все это делать. Буду любить и солнышко, даже если и оно… Как только узнаю, как это. Как любить, что такое любовь?
Почесал старик в затылке, задумалась старуха. Как объяснишь ей?
– Мы вот любим друг друга. – наконец сказал старик. – Заботимся друг о друге…
– А что такое любовь… Как тебе объяснить, деточка моя, – сказала старуха. – Это когда ты за другого готов отдать даже самое дорогое, что у тебя есть, даже свою жизнь. Лишь бы он был счастлив.
– И жизнь?.. – переспросила Снегурочка. – И если я должна любить и солнышко, значит…
– Нет-нет, милая не так ты поняла. Нужно и головкой думать. Не надо зря на рожон лезть. Поняла ли ты нас? – ласково спросила старуха, погладив дочку по голове.
Девочка была умненькой, все схватывала на лету.
– Поняла, матушка. – кивнула она задумчиво. – Спасибо, что объяснили мне. – поклонилась им девочка и побежала на улицу – воды набрать.
А старик со старухой затужили. Неправду они сказали внучке о том, что так человеками становятся, и тяжело стало у них на сердце.
– Но, может, хоть и снежное ее сердце станет теплее. – сказала старуха. – Хотя бы и к весне.
И не знали старик со старухой, что сказав неправду, поведали дочке чистейшую правду.
Глава третья. Дед Мороз
И вот поехал однажды старик за дровами в лес, и Снегурочка запросилась с ним. Взял ее с собой. Приехали в самую чащу, рубит Снегурочка дрова, а старик сучья подбирает. Так они до самого заката провозились. Темнеет зимой рано. Только утро вроде бы началось, а уже сумерки спустились на землю.
А на ту пору Дед Мороз проходил, обхаживал свои владения, и увидел он старика и снежную девочку. Понял он, что она из снега, так как сам он был не человек, управлял снегом, льдами и ветрами, и как мы чувствуем родство с людьми, так и Дед Мороз почувствовал родство с этой беленькой девочкой. Подивился он тому, что снежная девочка живая с людьми дружит.
– Откуда появилась такая? – удивился он и схоронился за деревом, стал наблюдать за ними.
А девочка помогает во всем своему отцу названому, трудолюбивая, заботливая. Тоже захотел Дед Мороз себе такую внучку. И видит, что они уезжать собираются. Сели на дрова и поехали назад домой. Но не тут-то было: поднялась снежная буря, закачались деревья, засвистели ветра, стало старику зябко, смотрит на дочку, а она вокруг глядит, удивляется, и радость у нее на лице. Подумал старик, что не кровиночка она их, не человек все-таки их доченька, потому как где впору креститься, там она радуется.
Не смогли они дальше ехать, заржала лошадь, остановилась, и вдруг возник на сверкающей снегом дороге Дед Мороз в своем кафтане расшитом бриллиантами ледяными и мехом снежным, стоит с посохом, грозный, высокий, смотрит на них.
– Здравия желаю, дорогие гости! Наведались вы в мой лес. Ко злу, али к добру?
Хотел старик ответить, да не мог – зубы стучат, холодно ему.
– К добру, дедушка! – отвечала Снегурочка, – Мы всего лишь немного взяли твоих деревцев, чтобы моим батюшке с матушкой тепло было!
– Батюшке с матушкой? А что ж ты, девица, о себе не думаешь?
– Да я не мерзну, дедушка! – засмеялась она.
– Как же так это?
– Да из снега я! Снегурочка!
Понял Дед Мороз, что не подвело его чутье.
– А я, будем знакомы, Дед Мороз! Снегами, льдами управляю, бурю, вьюгу насылаю. Инеем и снегом припорошу к обеду.
Знал старик кто такой Дед Мороз, и сжалось у него сердце, что их дитятко может Мороз в свои владения забрать. Как-никак, дитя его стихии.
– Откуда же ты взялась, девочка? – спросил Дед Мороз.
– Расскажу я дедушка, только дай нам до дома доехать, видишь, зябко моему батюшке…
– Не поедете домой, пока все не расскажешь! Сейчас будем мы в моем дворце, согреют твоего батюшку!
И не успели они ничего понять, как закружился снег в выхре, засвистел ветер и очутились Снегурочка со стариком перед высоким ледяным сверкающим дворцом. Сновали тут и там лесные животные, мишки кланялись им и пыхтели.
– Какой дворец! Неужели ты живешь тут, дедушка? – спросила Снегурочка.
– Живу, тут и мои ледяные воины и девицы-снежинки, помощники мои. Но и звери, как видишь, мне помогают, ведь не злой я, не желаю никому смерти.
– Куда же батюшке моему пойти? Все здесь так холодно…
– А вот домик особый есть. – указал он посохом в сторонку, и увидела дом деревянный девочка, окошки резные, из трубы дым валит, лиса в платье дорожку метет.
Пошли они туда, поклонилась Снегурочка лисе, пустила лиса старика в дом, попрощалась с ними Снегурочка – не могла она в теплую избу зайти, как бы не хотела.
– Я скоро вернусь, батюшка! Грейся!
– Не только согрею, но и напою, накормлю, спать уложу! – пообещала заботливая Лиса.
– Возвращайся, дитятко. – сказал старик и чихнул. Закрылась дубовая дверь, и пошла Снегурочка во дворец с Дедом Морозом.
Глава четвертая. Снежное царство
И видела она и воинов ледяных и девиц-снежинок, и рассказала Морозу, как появилась она, пока шли они по залам длинным с высокими потолками, как услыхала разговор своих любимых родителей, как погрустнела она, и как хочет стать человеком. Расстроила она этим Деда Мороза, не хотел он, чтобы снежная девица превращалась в человека. Но старики ее все верно сказали – иначе человеком не стать, если сердце не отогреется добротой да любовью. Не говорил пока ей ничего Дед Мороз, усадил за ледяной стол, угостил ее пряниками сахарными, морсом студеным из ягод лесных, орехами да яблоками. Удивилась девочка:
– Не видала я никогда чтобы такое зимой было! Где ты взял это, дедушка?
Расхохотался Дед Мороз, и посыпался мелкий снежок от его смеха.
– Заготавливают на зиму звери лесные с лета, с осени. Замораживаю я потом их, а потом тают они от тепла. Вот откуда у меня лето на столе.
– Расскажи мне о лете и осени, я ведь про весну уже все знаю…
Услышал Дед Мороз печаль в голосе Снегурочки и понял все. И рассказал Дед Мороз о жарком лете Снегурочке и о дождливой осени, но хвалил только одну зиму, и ничего хорошего кроме плодов девочка не нашла в этих временах года. Умолчал он о всех радостях этого времени, потому как боялся, что Снегурочка еще быстрее захочет стать человеком, и эта мысль ее совсем не отпустит. Решил он показать ей все красоты зимы, чтобы расхотелось ей становиться человеком, и добавляли белки, которые прислуживали им за столом, пока смотрела она во все глаза на Деда Мороза и слушала его истории в ее еду снежные комочки, от которых забывала Снегурочка человеческую жизнь и начала думать, что и совсем не видела она людей, только снежную эту жизнь и зверей лесных.
Спала она на снежной перине, и каждый день ела пряники сахарные, играла со зверями и разговаривала с девицами-снежинками, и прошло так несколько дней, и совсем забыла обо всем Снегурочка. Казалось ей, что здесь она всегда жила, и Дед Мороз – ее дедушка родимый. Не хотел ничего плохого Дед Мороз, только он мечтал о такой маленькой внучке, и очень хотел чтобы она осталась в его снежном царстве. В то время как ее названый батюшка тоже ел и спал в маленьком домике, и ему подкладывали снежных комочков в еду, чтобы забыл он о своей снежной девочке, о Снегурочке. Встал старик однажды с утра, вышел из дома умыться, увидел он свои сани с лошадью, груженные дровами и удивился тому, что до сих пор не едет он домой.
– Поеду к бабке. Заждалась она меня поди. Пока я тут со зверями лесными да… – не смог он вспомнить Деда Мороза. Оглянулся, смотрит: и Лиса не в платье, и дорожку не метет, и дворца ледяного как не бывало. Надел он шапку, запахнул тулуп и подумал, что задремал в дороге, и все это приснилось ему. И поехал старик домой, а Снегурочка в это время играла с белками и не знала, что ее названый батюшка уехал, оставил ее в снежном царстве.
И все бы так и осталось, если бы старухе тоже подложили снежные комочки. Но не успела лиса ему снеди с собой дать, уехал старик, пока она в доме возилась. Ох, и достанется ей от Деда Мороза! А еще отчество Патрикеевна носит!
Но что поделаешь, пошла она, повинилась Деду Морозу, поплакалась, что старик, мол, виноват, быстро – раз, и в сани, оставил ее с пустыми лапами… Нахмурил брови Дед Мороз, поднялась во Дворце буря, задрожал у Лисы хвост. А в это время мимо Снегурочка проходила. Увидела Лису, кинулась к Морозу:
– Дедушка! Что случилось? Бедная лисичка!
– Бедная, бедная, – тихо подтвердила Патрикеевна, выдавливая скупую слезу.
Утихла буря, улетучилась вьюга, перестала дрожать Лиса.
– Провинилась вот. – сказал Дед Мороз, и больше ничего не добавил. А что тут добавишь? Снегурочка не должна была ничего узнать.
– Прости ее, дедушка. – попросила Снегурочка. – Все ж жалко ее.
Удивилась Лиса – у снежной девочки словно теплое сердце! Но не сказала ничего.
– Иди! Ради внучки, Снегурочки, прощаю на сей раз.
Пятки у Лисы сверкнули, кончик хвоста только и видели.
– Поручения разные я даю им, – объяснил произошедшее Дед Мороз. – Не всегда так как надо выполняют. Или вовсе… не выполняют. – нахмурился снова он.
Этот ответ Снегурочку успокоил, и не стала она расспрашивать его больше ни о чем, а Дед Мороз крепко задумался. Научил его этот случай, что надо ему быть осторожнее. А то придется все рассказать Снегурочке. Только после того, как он расскажет, убежит она из его Дворца и никогда не вернется больше.
Глава пятая. Несуществующая Снегурочка
Воротился старик ко старухе, а она странные вопросы задает, мол где пропадал целый месяц, где Снегурочка?
Почесал старик в затылке. Не было его всего денька три, а старуха за месяц выспрашивает.
– Какая-такая Снегурочка? Совсем в лесу ум потерял? – ругала старуха мужа. – Доченька наша. Где ты ее оставил?
Почесал только старик голову в шапке: не помнит он никакой Снегурочки, хоть бей!
От деда так ничего она и не добилась. Поплакала старуха о потере дочки, но делать нечего, надо жить дальше. А старик жил-жил в их домике, и начал потихоньку вспоминать. Вот и тяжело ему воду носить, а спина вроде последнее время совсем не болела. Вот и старуха не может опять нитку в ушко иголки вдеть, а только недавно ему штаны заштопала, вот и заплатка стоит. А вон веретенко у окошка, на нем пряжи половина намотана, наполовину изделие сделано, словно остановилась работа внезапно. Нет, тут что-то не так, смекнул старик. Но вспомнить никак не мог. И вот пришел он к жене и решил все у ней выспросить.
– А скажи мне, душа моя, что ты говорила, как я приехал? Что за Снегура такая? Понимаешь, побывал я в лесу и все забыл. Как рукой сняло. Да и что ты твердишь мне про целый месяц, когда меня три дня не было?
– Не Снегура, а Снегурочка… – поправила его старуха. – Не знаю, что там в лесу произошло, только не мог ты забыть свою доченьку. Да и как есть месяц. Думала, совсем пропали вы, может звери лесные съели, может к людям злым в руки попали. Уже оплакивала я вас…
И рассказала старуха обо всем мужу, напомнила, кто такая Снегурочка, откуда появилась она, как им помогала, как уехали они в лес, как вернулся он один, все забыл, сколько времени прошло. Говорит бабка, а в глазах у нее слезы стоят. Не мог больше мучить ее старик неверием своим, и сказал:
– Сколько живем мы с тобой, ни разу не врали друг другу, такое и обещание на нашей свадебке дали. Поеду обратно в лес искать Снегурочку, коли так.
Хотела и старуха с ним поехать, чтобы он опять чего не забыл, да не пропал, но наказал старик ей дома сидеть, что если беда какая приключится, чтобы была она в безопасности дома. И на случай, если Снегурочка вернется. Смирилась старуха, послушалась мужа. Собрал старик снеди, снарядил сани, лошадь, и снова поехал в лес знакомой дорогой. Искать свою доченьку, Снегурочку.
Где-то она сейчас?
Глава шестая. Ледяной Иван
Гуляла однажды Снегурочка в зимнем саду Деда Мороза, где цветы растут снежные, розы белые круглый год, птицы поют ледяные, совсем как настоящие, и услышала неожиданно как ее зовет по имени кто-то:
– Снегурочка! Снегурочка!
Глядь туда – нет никого. Глядь сюда – никого. Пожала плечами девочка, обернулась и увидела перед собой молодца: иней на волосах на ресницах застыл, щеки припорошены снегом, в глазах голубые льдинки блестят.
Могла бы – залилась румянцем Снегурочка, но не была она человеком, не было у нее теплого сердца. Только что-то кольнуло внутри, словно осколок сосульки в ее снежное сердце попал.
– Кто вы? – спросила она.
– Друг я твой. Единственный здесь. Ледяным Иваном кличут. Поверь мне как другу своему: нельзя оставаться тебе здесь. Ты хоть и снежная девица, а все ж родители твои остались за снежным царством, слезы проливают по тебе горючие.
– Ах, какие родители? – удивилась Снегурочка. – Из родных только дедушка у меня – Дедушка Мороз.
– Неправда это. Тебе в еду кладут снежные комочки, чтобы ты забыла обо всем, вот ты и забыла… Не…
Услышали они как кто-то ступает по снегу, хрустит снег под ногами.
– Не ешь ничего белого, а то и это забудешь. Помни, я друг единственный твой здесь!
Не успел больше ничего сказать Ледяной Глеб, появилась девица-снежинка, позвала Снегурочку кружево снежное учиться ткать. Пошла с ней девочка, обернулась: нет никого, только две голубых льдинки между еловых веток блестят.
А позже они трапезничать сели с Дедом Морозом, и белки опять прислуживали им, веселили во время еды. Вспомнились Снегурочке слова молодца, хотела съесть она свои любимые пряники сахарные снежные, но не притронулась к ним, ела орехи лесные, пила сбитень из ягод. Заметил это Дед Мороз, все он подмечал, глаз у него был зоркий, и спросил он свою внученьку:
– Что же ты не ешь сахарные пряники, внученька? Помнится мне, они так нравятся тебе.
– Да я уж ими наелась, дедушка, – отвечала Снегурочка. – Очень мне нравятся плоды лесные, хотела бы я как-нибудь и за грибами сходить.
Не стал больше ни о чем спрашивать Дед Мороз, только сощурил глаза и стал бороду поглаживать. А белки знали, что значат эти движения их хозяина, и поняли, что лучше им поторопиться спрятаться в дупла да под скамеечки, будет Дед Мороз искать того, кто встал на его пути и помешал планам его.
Но позвал Дед Мороз одну белку, Патрикеевну и одну девицу-снежинку, с которой более всего время проводила внучка его и сказал им:
– Узнала Снегурочка про снежные комочки. Глаз с нее не спускайте, кто-то в нашем царстве голову ее светлую забивает ненужным, кто узнает кто таков, награжу того.
Со всем усердием кинулись все исполнять поручение Деда Мороза, всем хотелось подарок от него получить. Потому что редко Дед Мороз дарил подарки, все вьюгой, снегом, да холодом одаривал, потому что не было у него теплого сердца, человеческого.
Стали ходить со Снегурочкой там и сям то белка-хохотушка, то Лиса Патрикеевна, то девица-снежинка, искусствам снежным обучала ее. И все они пытались выведать от нее, есть ли у нее тут друзья. Но Снегурочка, как и прежде была умненькой, держала язык за зубами, всех называла друзьями, про Ледяного Ивана словом даже не обмолвилась. Так прошло еще несколько дней, и была она снова одна, плела снежное кружево, сидя в беседке. Начал падать тихий снежок, села ледяная птичка на жердочку и запела красивую песню, что удары по льдинкам, что журчание горной воды. Заслушалась Снегурочка и услышала как ее кличут:
– Снегурочка! Снегурочка!
Глядь туда – нет никого. Глядь сюда – никого.
– Где же ты? Выйди, али боишься?
Вышел из-за ели Ледяной Иван и ответил:
– Надсмотрщиков твоих боюсь. Доложат они Морозу обо мне.
– Посмотри вокруг – никого нет здесь.
Зашел в беседку Ледяной Иван и сказал:
– Говорил прежде, говорю снова: не должна ты тут оставаться. Хочет Мороз, чтобы ты забыла о том мире людском, чтобы не видела никогда людей, только зверей лесных.
– Мне даже нравится здесь. – сказала Снегурочка. – А кто такие люди?
– Родители твои, батюшка, матушка. Я тоже был раньше человеком. А теперь видишь, кем стал. Раньше меня просто Иваном кликали. Ласково матушка Иванушкой называла.
– Иванушка… – задумчиво протянула Снегурочка.
– Так у тебя ласково выходит, как меня матушка звала. – сказал Ледяной Иван, и Снегурочка не нашлась что ответить. Могла бы она смутиться, как красная девица, только не была она человеком. Чужды ее холодному сердцу были чувства людские.
– Что же случилось? – спросила она.
– Пошел я как-то в лес за дровами. Была стужа сильная, снег валил. А я все рубил деревья вязал да складал. Не заметил как ночь наступила, а потом стало что-то зябко совсем, и голоден я был. Да только не я один. Вышли из чащи голодные волки, завыли, показались. Бросил я дрова, сани, побежал, что есть духу. Догоняли меня волки. Думал, спасения мне уже нет. Но вьюга сильная поднялась, смог я убежать. А потом потерялся в чаще и сыпал снег, и начал я замерзать. Появился передо мной Мороз, сказал:
– Помираешь ты, молодец.
А я и не мог ничего ответить.
– Пойдешь ко мне на службу, смогу спасти тебя от смерти лютой. – сказал он.
Не знал я, на что соглашался, глаза закрылись, губами синими сказал что согласен, а потом закружила меня вьюга, передо мной дворец, звери лесные бродят, Мороз стоит. Я жив. Только сердце моё покрылось ледяной коркой, волосы и ресницы инеем, перестал я холод чувствовать. Дал мне посох Мороз, стал я снежок сыпать, льдом речки покрывать, узоры на окнах рисовать. Сколько лет прошло – не знаю, до сих пор я здесь.
– А что же твоя матушка?
– Умерла, видать. Здесь ведь время стоит, а в мире людском идет своим чередом. Здесь часами летят дни, днями месяцы, месяцами – года.
– Правду ли ты говоришь?
– Не стал бы я врать тебе.
– Это же сколько я здесь уже?
– Не могу сказать точно, но думается мне, уже несколько месяцев…
– А то, что у меня батюшка с матушкой остались там, за снежным царством – это тоже правда?
– Правда. Видел я недавно твоего батюшку. Искал он тебя. Как бы и он не замерз, или звери лесные на него не напали.
– Отчего ты все это мне рассказал, и почему дедушка от меня все это скрыл?
– Полюбил он тебя. Хотел, чтобы ты осталась.
Вздохнула Снегурочка, оставила плести кружево, поднялась с места.
– Не могу я так, если кто-то из-за меня пропадет так же как ты, Иванушка.
– Ты говоришь совсем как человек.
– А ты сможешь снова стать человеком? – спросила Снегурочка у Ивана.
– Не знаю. Но тебе надо бежать.
Увидел вдруг ледяной Иван, как сверкнул на дереве рыжий пушистый хвостик, нахмурился и сказал Снегурочке:
– Сейчас надо бежать. Видел я твою белку-хохотушку. Слышала она, о чем мы с тобой тут вели разговор. Расскажет Морозу, – никогда не убежишь. И я тебе помочь не смогу.
– Скажи, Иванушка, почему ты мне помогаешь?
– Жалко мне родителей твоих, да и ты, может, сможешь стать человеком. Снег хорош, да только не греет он, не утрет слезы, не скажет ласкового слова. Ну!
– Бежим!
И оставила все Снегурочка, все свои шубки и платья, что Дедушка Мороз ей подарил, рукоделие свое снежное, книги по науке зимней, и сбежали они с Иванушкой.
Глава седьмая. Погоня
Только белки-то ведь тоже быстрехонько бегают, скачут как заводные с ветки на ветку. Прискакала белка-хохотушка к Морозу, все рассказала ему о Ледяном Иване, о Снегурочке, и как он бежать ее уговаривал.
– Что такое? Ледяной Иван? Сын мой названый?! Как же он мог поступить так со мной, с моим сердцем снежным?
Огорчился Дед Мороз, закручинился. Понял, что человека хоть и можно заморозить, может и умереть он, а все же останется человеком. Но со Снегурочкой тоже так будет ли?
Погоревал недолго Дед Мороз, поднялся с трона ледяного, сдвинул брови, инеем, снегом припорошенные и сказал громко да грозно:
– Поднимайтесь, мои воины, сюда явитесь девицы-снежинки, вьюга, просыпайся! Вдогонку, за ними!
И помчались они по велению Деда Мороза, а сам он перед всеми. Свистнул он, и прилетела большая снежная птица.
– Полети, найди батюшку и матушку Снегурочки. Скоро к ним в гости наведуемся.
Бежали-бежали Снегурочка и Ледяной Иван, взявшись за руки, и увидели, как потемнело небо, как вьюга разгулялась.
– Летит за нами Дед Мороз вместе со своими помощниками! – сказал Ледяной Иван, – Где же спрятаться нам!
Думали, пропали, но сверху чириканье слышат: глядь, а там птичка-невеличка с заснеженной ветки говорит:
– Снегурочка, Снегурочка! Ты покормила меня и братьев моих в лютую стужу, я помогу тебе! Беги за мной, покажу, где спрятаться от Дедушки Мороза можно!
И побежали они с Иваном за птичкой. Привела их она к пещере под холмом, спрятались они там, и вовремя: летела на ту пору снежная птица, которую послал Дед Мороз. Упала черная тень на снег перед пещерой, и понял Ледяной Иван, ведь и он когда-то летал на этой птице. Сказал он об этом Снегурочке.
– Спасибо тебе, птичка-невеличка, за то, что спасла нас от беды. – поблагодарила птичку Снегурочка.
– Спасибо и тебе, что не оставила умирать нас от голода!
Хотела птичка улетать, но Снегурочка взмолилась:
– Скажи мне, птичка-невеличка, не видала ли ты моего батюшки?
– Как же, видала. – чирикнула она. – Он уж весь лес обошел, тебя ищет.
– Ах, милая птичка! Замерзнет он! Полети, скажи батюшке, что жива я, вернусь домой скоро к ним с матушкой, когда беда минует!
Хотела птичка лететь, но остановил ее Ледяной Иван.
– Дед Мороз боится тепла так же, как и мы, потому пусть запрутся в избе и никого вовнутрь не пускают! Так целее будут.
– Скажи, скажи. – заговорила Снегурочка. – Иванушка дело говорит. Помоги, птичка, полети к батюшке!
– Помогу, как не помочь. – чирикнула птичка, но обиженно добавила. – Только мы тебя не очень любим, Ледяной Иван. Морозишь ты нас, льдом покрываешь, гибнут мои сородичи, братья и сестры, падают камнем в белый снег.
– Иванушка, не морозь ты птичек-невеличек, пожалей их! – взмолилась Снегурочка.
– Не могу не морозить, работа у меня такая, – отвечал Ледяной Иван. – Не буду выполнять ее, сам заморожусь. Но только подскажу вам одну хитрость, чтоб не мерзнуть-то когда я мимо буду проходить. Найдите дерево рябину с красными ягодами, съешьте их и не замерзнете.
Запомнила это птичка, поклонилась им и полетела искать батюшку Снегурочки, да ягод красных дерева рябины.
Хотела Снегурочка прямо теперь идти за отцом, но остановил ее Ледяной Иван.
– Не ходи ты сейчас Снегурочка, за батюшкой, птичка расскажет ему о тебе, воротится он домой. А сейчас опасно идти. Нужно схорониться, переждать малость. Сейчас помощники Деда Мороза по всему лесу бродят, нас ищут.
Вздохнула Снегурочка, раздумала, что дело говорит Иван, осталась в пещере.
– Помоги вот мне, Снегурочка, – сказал он. – Сплети кружево из снежинок, как в царстве снежном учили тебя девицы-снежинки, а я дотронусь до него, заледенеет оно, повесим на входе, никто кроме нас не сможет сюда зайти и выйти, и никто не увидит нас.
Села Снегурочка плести кружево, а Ледяной Иван ловит снежинки и горстями ей кладет на камешек рядом. Закончила она работу, повесила кружево у входа, дотронулся до него Иван и заледенело оно сверху донизу, стало похоже на сверкающую паутинку: ветер дунет и колышется оно на ветру. Только проходили мимо помощники Деда Мороза, пролетали девицы-снежинки, везде заглядывали, а через ледяную завесу не увидели ни Ледяного Ивана, ни Снегурочки, пролетели мимо.
Глава восьмая. В лесу
А птичка полетела по лесу, рассказала она обо всем братьям и сестрам своим, нашли они батюшку Снегурочки, поведали о том, что жива его дочка, где схоронилась, да что велела передать. Обрадовался старик этим вестям, но не смог он тут же в дом воротится, ослаб в дороге, в холоде.
– Не могу идти. Я много дней ничего не едал, кабы что было перекусить, так сразу бы и отправился.
– Не беда, дедушка! – чирикнула птичка-невеличка, – Раздобудем тебе еды. Только помоги нам немножко, скажи, не видал ли ты где на дороге дерева рябины с красными ягодами?
Призадумался старик.
– Видал. Лети-ка в ту сторонку, мимо старого дуба, мимо березок тонких и будет там красавица-рябинка, вся усыпана красными ягодами.
Полетели туда птички скорехонько, куда старик указал, нашли вскоре деревце. Наелись ягод, – а им, чтоб наесться, две-три ягодки хватает, – набрали в клювы гроздья рябины и полетели назад к нему. Перья у них покраснели на грудке, стало им тепло как летом, и холода совсем не чувствовали.
Вернулись, а старик едва дышит, совсем замерз.
– Не помирай, дедушка! – чирикнула птичка, – Мы тебе рябины принесли, и наешься, и согреешься!
Поел старик рябиновых ягод, и наелся, и согрелся, и лошадка его лакомства отведала. Поблагодарил он птиц.
– Не знаю, где я теперь, вокруг все снега, не найду я дороги домой. – сказал старик.
– Лети за нами, дедушка, мы укажем путь! Частые гости мы у вашей избы, потому что сердобольные вы, жалеете нас, пернатых!
И поехал старик назад к дому назад через зимний лес за птицами с красными грудками, все думая о Снегурочке, да о жене своей. То-то она обрадуется, когда его увидит, да узнает, что дочка в родной дом скоро воротится!
– Ах, скоро ли птичка скажет батюшке обо мне? – вздыхала Снегурочка, сидя на камешке в пещере подле Ледяного Ивана.
– Скоро, птички быстрые, уже поди сказали. – успокаивал ее Иван.
– Никак не мог вспомнить родителей своих, словно и не видела никогда…
– Домой воротишься, в то место, где родилась, и обо всем вспомнишь.
– Если бы я только знала, куда идти…
– Знаю я где дом твой. Помогу. Держись за меня крепко только.
– Откуда же тебе это ведомо?
– Да я во всей деревне бываю. Только вы не видите меня совсем. Заняты делами своими. Не замечаете узоров ледяных расписных на окнах.
– Я видала, видала! Красота неописуемая! Так ты это делаешь?
– Вестимо, я.
– Я ведь во дворе всегда спала, почему же я тебя не видала?
– Не хотел я показаться, вот ты и не видала. А потом все время ты в снежном царстве была, где тебе видать меня.
Не знала, что ответить Снегурочка и спросила:
– А бывал ты в месте, где родился, после того, как стал Ледяным?
– Один раз только, когда по делу Мороз посылал.
– Что же ты видал там?
– Видал матушку мою старившуюся, а батюшки уже в живых не было.
– Не показался ты ей?
– Что ты? Мог я таким ей показаться? Не рыба, не птича, не животное, не человек. Не живой, не мертвый. Не хотел я матушку свою пугать, посмотрел малёх, расписал ей одно окошко и ушел.
Ах, если бы Снегурочка имела человеческое сердце, могла бы она пожалеть, посочувствовать Ивану, но теперь молчала и только смотрела на его печальное лицо.
– Что ж, не знаю, сколько ждать нам птичку-невеличку с вестью, – заговорил снова Иван. – Ты поспи немного, Снегурочка, а как прилетит она, я тебя разбужу.
– А ты что же?
– Да я не устал. А всем живым нужно набираться сил, для того и сон дан. Спи, Снегурочка.
Прилегла Снегурочка на пещерную землю, подложил ей под голову Ледяной Иван снежной перинки, да снежным одеялом укрыл.
Сам он не спит вовсе, сел подле, стал дожидаться возвращения птички.
Глава девятая. Недоверие
Прошло несколько часов, уже смеркалось, а птички-невелички все нет. Проснулась Снегурочка сама, и увидела, что за завесой ледяной стоит непроглядная ночь.
– Ах, сколько же я проспала? – воскликнула она, вдруг поднимаясь. – Иванушка, что же ты не разбудил меня? Неужто не прилетала птичка-невеличка?
– Не прилетала, Снегурочка. Да ты не кори себя за сон. Все к пользе.
А была у Деда Мороза еще одна помощница – злая Стужа. Пролетала она над холмом, где укрылись Снегурочка и Иванушка, опустилось на них ее веяние, и хоть не замерзли они, все же навредила им Стужа.
Отпрянула от Ивана Снегурочка, сверкнули синие глаза, сказала она холодно:
– Или ты нарочно останавливаешь меня, чтобы домой я не вернулась, отдать меня хочешь Деду Морозу?
– Что ты, Снегурочка? Разве могу я так поступить?
– Ты ведь его помощник верный!
– Видать, не очень верный. – опустил глаза Иван. – Раз тебе бежать помог.
Не нашла злая Стужа беглецов, зло дунула на поникшие цветы и замерзли они, и больше никогда на том месте ничего не росло. Улетела она в другое место.
– Не знаю я, не знаю, – закрыла лицо руками белыми Снегурочка, – кому верить, не знаю…
– Верь мне, прошу тебя. – взял ее руку и убрал от лица Ледяной Иван. – Хотел бы я тебя Морозу отдать, я бы полетел к нему пока ты спала, да рассказал, где ты. Пришел он бы теперь и тебя забрал. Зачем же мне помогать тебе бежать и делать ледяную завесу, чтобы нас не нашли? Разве для того, чтобы теперь предать тебя? Не знаю, что будет со мной, когда Дед Мороз найдет меня.
Не знала, что отвечать Снегурочка.
– Прости меня, Иванушка. Что-то нашло на меня, сама не знала, что говорю…
– Добро. Я полечу к твоему дому, узнаю, успел ли твой батюшка воротиться, схоронилась ли матушка.
– Возьми меня с собой, Иванушка! – попросила Снегурочка. – Тоскливо мне будет здесь одной. Не оставляй меня среди тьмы, ночи беспросветной, лесу дремучем.
Не хотел брать Снегурочку с собой Ледяной Иван, боялся, что ждет их там западня. Но если что-то случится с ним, что же будет со Снегурочкой?
– Ладно. – Пораздумав, сказал Иван. – Не останешься ты здесь одна, среди тьмы, ночи беспросветной, лесу дремучем.
Протянул он ей руку.
– Если веришь мне, пойдем.
Взглянула на Ивана Снегурочка, вложила свою руку в его. Крепко сжал Иван ее руку, дотронулся до ледяной завесы – она и осыпалась льдинками в снег. Вышли они из пещеры. Свистнул Ледяной Иван, примчался ветер, закружил в снежном вихре и понес их к дому Снегурочкиных родителей через лес.
Глава десятая. Встреча у избы
А старик все шел за птицами и вели они его к дому. Добрался он только к ночи, и сам удивлялся тому. Хоть и зашел он в чащу, но не так далеко, чтобы весь день проплутать в лесу. Видать, помощники Деда Мороза постарались.
Вот и изба показалась. Идет к ней старик, птички щебечут впереди. Уже и не видать их ночью, идет старик только на их щебет. Да вот рукой подать до избы, и свет горит, видать старуха ждет его.
Но возникли вдруг перед ним воины снежные, выросли из сугробов, один за другим. Прилетела Стужа злющая, хотела заморозить старика, а не получилось у ней: съел ведь он рябиновых ягод. Позвала она сестру свою Вьюгу. Прилетела вьюга, закружила все вокруг.
Старуха сидит у окна, горькие слезы льет: дочка пропала, а теперь и муж любимый. Видит, кружит вьюга перед окном, а старика не видит. Только голос его как будто ей слышится, по имени зовет.
– Что же это?
Отмахнулась старуха, откуда муж ее появится, поди сгинул в лесу дремучем.
Но нет, снова по имени зовут ее, голосом старика. И хоть не видать через вьюгу ничего и никого, оделась старуха, вышла, кричит в ответ:
– Ау, ау, старик, ты ли это?
Долетают до старика только обрывки слов, но слышит он голос своей женушки.
– Что же это? – сквозь вьюгу не видать ничего, решил старик, что померещилось.
Но снова слышит:
– Ау-ау, Афоня!
– Слышу, слышу, Марьюшка, здесь я! – кричит в ответ старик.
Как же отрадно старухе было это слышать! Пошла она к мужу через вьюгу, а он к ней на негнущихся ногах, закрывается рукой от бури, слепит глаза, слезятся они, а снежные воины не пропускают его к старухе, стоят стеной.
– А ну, сгиньте вы, вояки-снеговики! – грозно сказал старик. – Не разлучайте меня вы с женой моей!
С неба вдруг крик послышался – то снежная птица летела, а на спине ее Де Мороз. От того крика задребезжали стекла в окнах, а все крыши увешали сосульки ледяные. Сошел Дед Мороз с птицы и сказал громко:
– Вот спасибо, что нашли дом Снегурочки. Здравствуйте, люди добрые, Снегурочкины родители названные!
– И тебе не хворать, Мороз. – отвечал старик. – Что тебе надобно у нас, стариков? Зачем послал ты своих помощников к нам?
– Пришел я за Снегурочкой! Сбежала она из царства моего снежного, а куда – неизвестно!
А старик знал, где дочка его и очень распереживался, что скоро она домой вернется, а здесь ее засада ждет.
– Зачем же ты пришел за дочкой нашей, Мороз? – спросила старуха.
– Затем, что не может быть дочкой людям живым девочка снежная, моя внучка она! Коль не вернулась Снегурочка, с вами как с ее родителями назваными потолкую. Не противьтесь вы мне, заберу я Снегурочку в снежное царство, будет она там счастлива!
– Почем тебе знать, что будет счастлива? – спросил старик.
– Потому что вокруг все будет родное, привычное ей, а здесь она на людей смотрит, и убивается о том, что человеком не может стать.
– Не твое это дело, душа снежная, морозная, где Снегурочка будет. Так и есть, не отдадим! Уж пожила она у тебя, да против своей воли, и мне задурил голову!
– А ну! – нахмурил снежные брови Мороз. – Разве против своей воли со снежинками она играла, с зайцами да птицами, пела песни?!
– Ступай назад! Как есть, не отдадим!
– Последнее слово твое, старик?
– Как есть, последнее!
– Ну, пеняйте на себя! – поднял посох Дед Мороз, загородил старик собой старуху.
– Назад, назад, Марьюшка! Коль заморозит, так пусть меня.
Вцепилась в него старуха, слезами обливается.
Но вдруг подул ветер, льдистый, холодный, голос сверху послышался:
– Стой, дедушка! – надрывно так, как стрела пролетела.
Но поздно уж было. Ледяная струя как змея устремилась в стариков, опустилась на землю Снегурочка из ледяного вихря, побежала к своим батюшке с матушкой, только не успела спасти их сама: застыл ледяной Иван статуей между стариками и Дедом Морозом.
– Иванушка! – рассыпался серебром крик Снегурочки над равниной снежной.
Глава одиннадцатая. Решение Снегурочки
Застыли все, стояли не шевелясь. Дед Мороз никак не ожидал этого от сына своего названного. Перестал хмуриться, опустилась рука с посохом. Старуха ахнула, лишаясь чувств, а старик подхватил ее, поддержал и раскрыв глаза широко, смотрел на происходящее перед глазами его. Замерла будто и природа вокруг – птицы умолкли, снег перестал идти, звезды в небе пропали, закрыли их тучи.
– Что же ты наделал, Иван? – с горечью сказал дед Мороз.
А Снегурочка… Взглянула на родителей милых, а они на нее взглянули. Убрала руку от губ и подошла медленно к нему.
– Иванушка, что же ты? – тронула его за плечо Снегурочка. – Дедушка хотел в батюшку, матушку попасть, – оглянулась она на Деда Мороза, – а заморозил тебя… Как же он мог тебя заморозить, если ты – Ледяной?
Ничего не отвечал Иван, да и как ответить ему?
– Значит, не так это. – опустила голову Снегурочка, убрала руку.
– Все же человеком он был. – Дед Мороз отозвался. – А такое пережить человек и в живых остаться не может.
Повернулась к Морозу Снегурочка. По щекам у ней снежинки скатывались одна за другой.
– Что же у тебя за сердце такое злое, дедушка? Зачем хотел ты заморозить моих родителей милых? Какое зло сделали они тебе?
Помолчал дед Мороз и ответил:
– Всю жизнь хотел я внучку такую, как ты, Снегурочка. Ты ведь из снега как и я сделана, из холода, не из крови и плоти человеческой, не родители они тебе! Жизнь мою, радость, себе присвоили.
– А заморозил ты сына своего названного. И ни одной слезы не проронил. Не любишь ты никого, дедушка.
– Не хотел я этого. Плакать не могу я, внучка. Сердце мое снежное, нет в нем ничего человеческого.
– Отчего же я плачу?
Не смог ответить на это Дед Мороз. Опустила глаза Снегурочка, помолчала.
– Стало быть, всему я виной. Кабы я была сейчас ледяной заместо Иванушки, все бы решилось. Но не вернуть время вспять. Расколдуй Ивана, дедушка.
– Не могу я этого сделать. Теперь он просто лед.
– Неужто совсем ничего нельзя сделать?!
Помолчал недолго дед Мороз и ответил:
– До зари лед дойдет до его сердца. Не выдержит оно льда, и Иван умрет. Совсем.
– Значит, жив он еще?
Посмотрела Снегурочка на Ивана, но глаза его застыли и не двигались. Однако, едва заметно мелькнула в них голубая искорка.
– Но если поменять его сердце на снежное, сможет он ожить, – говорил дальше Дед Мороз. – Только человеком он уде не будет, и чувств никаких человеческих не будет иметь. Станет таким, как… я.
Дед Мороз мог бы отдать свое сердце, но не хватало у него на это духу.
– Я до весны растаю. Так пусть мое сердце снежное хоть службу сослужит!
– Подумай, Снегурочка, внучка!
– Нечего тут думать да раздумывать, дедушка. Помогать человеку мысли не нужны. Дела нужны.
– Поди сюда, дочка. – услышала она голос старика.
– Не отговаривайте вы меня, батюшка. – подошла послушно она к родителям своим. – Я уж все решила.
– Не буду, дочка. – сказал старик дрожащим голосом, протянул руку к щеке Снегурочки, но так и задержал ее в воздухе. Ведь если коснется, начнет таять его дочка. – Хоть Мороз и стер все воспоминания о тебе, сердцем чувствую, что ты кровиночка моя. – и градом полились слезы из глаз старика.
– Батюшка…
– Доченька. – прошептала старуха, а Снегурочка только склонила голову. – Спасибо вам за доброту, за то, что любили меня, за то, что были моими добрыми родителями.
Молча подошла она к Ивану снова, встала напротив него. Наклонил Дед Мороз голову и уперся лбом в посох. Нахмурился, глаза закрыл. И тихо снежок посыпал вокруг.
Протянула она руку и приложила ладонь к ладони его протянутой руки, а вторую – к его груди, там, где у людей сердце. Смотрела на Ивана Снегурочка, а он смотрел на нее. И начали ее белые пальцы покрываться льдом, и руки и плечи, но не дрогнула Снегурочка, только из глаз катились снежинки. Не было ей ни страшно, ни больно. Старуха отвернулась, уткнулась лицом в мужа, а тот только гладил ее по голове.
Прошло немного времени, и Снегурочка скрылась подо льдом.
Небо уж начало светлеть, а звезды блекнуть. Продолжал снег идти, и на двух ледяных фигурах оставаться, укрывая их как шубой. Только не грела совсем эта шуба.
– Ничего не происходит, Мороз. – счел долгом своим сказать старик. – Уморил обоих детей, окаянный!
Нахмурился Дед Мороз, приподнялся ветерок слегка, снег закружил, поднял он голову.
Глава двенадцатая. Стать человеком
Заря уж занялась. Старуха плакала. Но светлеть начало еще прежде первого случа солнечного. Шел свет от Снегурочки, а затем и от Ивана. И такой был свет, что смотреть было нельзя. Зажмурился старик, прикрыл глаза рукой, а потом вдруг послышался такой треск, словно сосульки попадали разом со всех крыш, разлетелся лед от них, так что пришлось им и пригнуться со старухой, а когда свет поугас, увидели они Снегурочку и Ивана живыми и невредимыми. Сжал руку Снегурочки Иван, которую к его ладони она приложила и сказал:
– Снегурочка, милая, спасибо тебе! Спасла ты меня!
Но что это? Ни инея, ни льда на волосах Ивана, кожа порозовела, и Снегурочка казалась не такой уж белой… Волосы ее белоснежные стали как весенние лютики, а у Ивана, что каштаны дикие осенью. Глаза только остались теми же: Ивана голубые как вода студеная, а Снегурочки синие как небо.
Не мог понять Дед Мороз, отчего не стали они существами снежными, а людьми оба стали. Да и сам он понял, что не спас Ивана потому, что не хотел становиться человеком. Пришлось бы ему и людям тогда сострадать, и любить научиться, и сердце бы его страдало. Да и власти прежней бы как ни бывало. Нет, не мог он променять свое холодное сердце на человеческое. Смотрел он на то, как старики обнимаются со Снегурочкой, с Иваном, да и взял свой посох, своих слуг верных и уйти хотел.
– Погоди, дедушка. – сказала Снегурочка и поклон сделала. – Спасибо тебе за все это, ведь если бы не ты, не стать нам с Иванушкой людьми.
– Да ты что, внучка, шутишь?! Я ведь чуть не угробил всех вас! А ты мне еще и кланяешься?! Совсем голова у тебя заморозилась.
– Да уж точно ничего хорошего от тебя не видели. – заметил старик.
– Хоть и нелегко говорить мне это, – отвечал дед Мороз. – Но простите меня, коли сможете. Дров я наломал… будь здоров.
Повинился Дед Мороз, ну, а все его простили: коль все хорошо кончилось, чего ж не простить?
– Благодарю вас, благодарю от всего своего холодного сердца морозного. – наклонил голову Дед Мороз. – Вины за собой не могу чувствовать, только хочу все равно загладить ее. Держи старик свои воспоминания о дочке своей, Снегурочке. – Разжал Дед Мороз синюю варежку, дунул на нее и полетели пылинками воспоминания к старику прямо ему в голову. Поморгал старик. Смотрит на него старуха.
– Ну что ты? Вспомнил?
– Вспомнил… Как мы Снегурочку-то лепили, как она нам воду носила, пряжу пряла, да как ветер унес нас в снежное царство Морозное… Все вспомнил! – обнял он Снегурочку, а Дед Мороз только усмехнулся в усы.
– Что же, ваша изба совсем плоха. Хочу дать вам новую! – поднял посох Дед Мороз.
– Это ты, Мороз, погоди. – остановил его Иван. – Этим я сам займусь. А вот работники не помешали бы в помощь. Дашь своих бездельников, воинов снежных?
– Это можно. Заколдую их, так и по весне таять не будут. А ты, что же… Решил здесь оставаться?
– А где ж еще, коли я человек снова. Спасибо тебе, что спас меня от смерти лютой, правда второй раз сам ей и предал.
– Ладно, ладно, кто старое помянет… Будет. Приходи, коль проездом будешь.
Сделала поклон Морозу Иван.
– И ты, внучка, захаживай! – сказал дед Мороз. – С зайцами, медведями поиграешь, птицами споешь, рады они будут снова видеть тебя!
– Зайду, дедушка, только ты меня своими пряниками снежными сахарными не корми больше!
– Не буду, честное слово даю!
– Коли честное… зайду!
– Пора мне. Весна идет, на снежный мой подол наступает, кончается мое время. На год теперь в снежном царстве до следующего декабря!
– Прощай, дедушка!
– До свидания!
Стукнул посохом Дед Мороз, сел в снежные сани, и вся свита за ним вместе с вьюгой и стужей умчались с ветром холодным в лесную чащу, только его и видели.
Эпилог
Стали они вместе жить: старик со старухой, да Иван со Снегурочкой. Иван стал помощником старикам, Снегурочка – утешением в их старости. Гуляли они со Снегурочкой по лесу, встречали восход и закат и не могли налюбоваться друг на друга. Иван затеял строить новую избу, потому что в этой тесно стало, да и лет ей было больше, чем старикам. А к концу весны свадьбу сыграли.
А как достроил Иван избу, что новый терем, переехали они туда все вместе и стали жить-поживать, да добра наживать!
К Деду Морозу наведывались зимами в гости. А на Новый год Снегурочка с ним детям деревенским подарки дарила. Стало весело Деду Морозу, и не так одиноко.
Так и кончилась эта история про Снегурочку…Да и какая она теперь Снегурочка? Назвали ее Настенькой.
