Читать книгу Его сладкое проклятие - Кристина Лин - Страница 4

«Наши отношения должны были случиться.

Это то, что написано звёздами в нашей судьбе».

Петр.

Не успеваю допить утренний кофе, как в кабинет без стука вваливается Вертинский.

– Ты не оборзел, Дима? – спрашиваю вместо приветствия, на что получаю его вопросительный взгляд. Он не извиняется, а между тем, мало кто позволяет себе вот так вламываться в мой кабинет. Но многолетняя дружба и куча реализованных проектов за спиной дают ему право не церемониться. – Доброе утро. Присаживайся, – пытаюсь восстановить естественный ход событий.

– Какое уж там доброе? – нудит Вертинский с самого утра. – Ты уже видел рейтинги?

Ах, ну да, рейтинги. Мои амбиции не дают мне угомониться, вот и решил пойти в политику. А для политика самое главное – что? Забота о населении? Нет, конечно! Главное – это рейтинг.

– И что там с рейтингами? – спрашиваю, отпивая последний глоток кофе.

– Падение на три пункта. – Он говорит это так, словно произошла авария на орбитальной станции, не меньше. И выражение его лица становится мученически-страдательным. Со стороны выглядит забавно, но я точно знаю, что Вертинскому не до шуток сейчас.

– Дерьмово, – я отставляю от себя уже пустую чашку. И уголки губ чуть заметно ползут вверх.

– Не смешно, Петя. – Начинает свою партию Дима. – Ты хотел в политику, я подсуетился. Пора тебе тоже что-то сделать.

– И что же я должен сделать?

– Жениться тебе надо. – Ни один мускул не дрогнул на моем лице, хоть в груди кольнуло от того, что тема эта была с некоторых пор болезненной и запретной. Я уставился на Вертинского, молча слушая и стараясь не выдать свои эмоции. Постоянная привычка контролировать свои чувства не давала осечек, и в этот раз, как и в любой другой, маска невозмутимости на лице закрыла истинные мысли от окружающих, как щитом.

– Зачем? – только и спросил своего помощника.

– Затем, что ненадежный ты. – Пояснил Дима, а я усмехнулся. – Семейные выглядят более стабильными, им доверяют больше. А нам нужно, чтобы тебе верили и доверяли.

Я задумался. С одной стороны, связывать себя узами брака желания не было, с другой – Вертинский фигню не посоветует, он много раз выручал меня, и сомневаться в правильности придуманных им ходов у меня повода не было. Устало выдохнул воздух из легких, опустил глаза, разглядывая свои пальцы и раздумывая над предложением.

– Ну, хорошо. – Сказал, выдыхая. – Выбери мне кого-нибудь, обсудим.

– В этом-то и проблема, – загундосил Дима. – Нужна такая, чтоб вызывала восторг и доверие. Красивая и умная, а еще, она должна быть сговорчивой, делать то, что ей скажут и не задавать вопросов.

М-да, вопрос непростой. Но есть у меня такая на примете. Досье на Елену Молотову уже лежало в папке на столе. Дама в золотом с того приема, как раз годится для роли жены будущего мэра.

– Я займусь этим вопросом, – сказал Вертинскому. – Когда нужно сыграть свадьбу?

– До нового года. – Ошарашил Вертинский, но на моем лице не дрогнул ни один мускул. – Времени совсем мало, как понимаешь.

Да, времени совсем мало. Но мне приходилось решать задачи намного сложнее, и в более сжатые сроки.

– А что там с коттеджным поселком? – перевожу тему на текущий проект. Идея постройки коттеджного поселка пришла в голову, когда мне неожиданно удачно удалось заполучить в собственность большой участок земли. Когда-то давно я сам занимался строительством, теперь знаю, что проще и быстрее найти подрядчика, а самому сосредоточиться на рекламе и продажах.

Вертинский быстро меняет тему на более насущную, хотя, после того, как мы направили ресурсы на раскачку моего имиджа, стало понятно, что нет ничего более насущного для политика, чем репутация. Еще около часа мы обсуждаем проект, а потом Вертинский уходит, предусмотрительно прикрыв за собою двери.

Я достаю папку с биографией девушки в золотом платье. Молотова Елена Алексеевна. Читаю – ничего особенного, самая обычная история заурядного гражданина, не заморавшего себя перед законом и общественностью. Владеет строительной компанией совместно с Павлом Димитровым. Я помню его, пару раз пересекались на разных приемах, тот еще пижон. Бизнес – это хорошо, умная, значит, женщина, глупая в строительстве бы долго не протянула. Да и сфера деятельности полезная, наше сотрудничество может оказаться очень плодотворным.

Долго не раздумываю, и так понятно, что на роль жены она вполне сгодится. Говорю секретарю заказать роскошный букет и сделать доставку по ее домашнему адресу. Если нужно обзавестись женой до нового года, то времени затягивать решение этого вопроса нет.

Вечером я еду к дому девушки. Она плавно выходит из подъезда, а я наблюдаю за ней, подмечая каждую деталь, каждый жест и взгляд. Да, она будет отлично выглядеть под объективом телекамер. И, конечно, всем должна понравиться. А значит, с рейтингами все будет так, как надо. Открываю заднюю дверь, когда она подходит к машине и пытается заглянуть сквозь тонированные стекла.

– Прошу, – приглашаю ее в салон. Она робко садится рядом со мной. Мне нравится ее нерешительность, в ней нет такой модной сейчас среди женщин раскованности, граничащей с развязностью.

– В черном вы не менее прекрасны, чем в золотом, – говорю тихо, разглядывая ее облик с головы до ног. Она невероятно красива, настолько, что кажется какой-то кукольной и немного нереальной.

– Благодарю, – отвечает, скромно опустив взгляд. Скромность – это хорошо. Если будет послушной, будет жить в шоколаде.

Эта девушка оправдала мои надежды. Она не упрямилась, не играла в самостоятельность. Словно пластилин в моих руках, она позволяла кормить себя из ложечки, когда мы сидели в ресторане. А значит, она легко справиться с теми обязанностями, которые ей предстоят. Жизнь политика проходит на виду, и эта картинка должна быть красивой. А Лена на роль антуража в картинке благополучной семьи подходила, как никто другой.

Я успел обдумать и взвесить решение сделать ее своей женой. И эта идея нравилась мне все больше. Знаю, что счастливой семейной жизни у нас не выйдет, но помочь друг другу мы можем. Она тоже в накладе не останется, я никогда не обижаю тех, кто помог мне когда-то. Если бы к нашему союзу еще прибавить чувства, то это была бы просто идеальная семья.

Когда мы в машине, возвращаемся к ее дому, она скромно отворачивается, выбираясь из салона. Понятно, что на первом свидании она не станет прыгать на шею. Но и времени на все условности у меня нет. Поэтому схватил ее за локоть и рванул на себя, впиваясь в губы. Ничего не шевельнулось в душе и в штанах во время этого поцелуя. Механический акт, в котором вроде бы все сделано правильно, да только как-то пусто.

– До встречи, – выдохнул ей в губы разочарованно, прервав поцелуй.

Она вышла из машины и пошла в сторону дома. А я смотрел ей вслед, недоумевая от того, как это возможно, чтобы настолько красивая женщина не цепляла ничего в душе. С тоской вспомнил совсем другие поцелуи, которые рвали душу на части когда-то давно. И эти воспоминания больно кольнули в груди, отзываясь разочарованием.

Пятнадцать лет назад.

Лера подалась вперед, упираясь грудью в его грудную клетку, а потом обвила руками шею. Она счастливо улыбалась, заглядывая Пете в глаза, а он не мог налюбоваться ею. Казалось, что время замерло, на Земле остались только двое, и сейчас их сердца гулко стучали в унисон, отбивая свой сумасшедший танец. Так любить можно только в юности, когда голова еще не забита предрассудками, проблемами и такими понятиями, как долг, быт и перспективы.

С каждым днем Петя влюблялся все сильнее. Он не просто любил, он боготворил эту девушку, которая своей улыбкой затмевала все остальные впечатления дня. Если бы это было возможно, он бы ни на миг не разлучался с ней. Но дома его ждала строгая бабушка, которая давно подметила, что с внуком что-то происходит, и поэтому ревностно следила за тем, чтобы он каждый день ночевал дома.

– Я люблю тебя, – сказала Лера тихо, выдыхая это признание ему в губы, а он не смог ничего ответить, оглушенный ее словами.

Они стояли, обнявшись, в той самой квартире, где Лера снимала комнату и где два месяца назад она обрабатывала его рану на боку. Это была скромная хрущевка со старой мебелью и скрипучим диваном. Но им было все равно, потому что они были друг у друга.

Провел рукой по спине, поглаживая и запуская табун мурашек на ее коже. Петя снова поцеловал ее, но уже более настойчиво, отчего Лера всхлипнула, невнятно простонав ему в губы. Пульс зашкаливал, а дыхание сбивалось, когда он расстегнул ее блузу и провел рукой по упругому полушарию груди. Лера шумно выдохнула, а потом посмотрела на него затуманенным взглядом, таким, от которого мозг отключился, и он стал гладить все настойчивее, чуть сжимая пальцами упругий сосок, и слушая ее стоны, которые становились все громче.

Оторвался от груди медленно снял с нее блузу, любуясь молочной кожей и красивыми изгибами стройного тела. Она не сопротивлялась, только потянулась к его рубашке и стала расстегивать пуговицы чуть трясущимися пальцами. А потом стянула с него рубашку и провела ноготками по груди, опускаясь к животу, ощущая, как электризуется кожа и атмосфера вокруг.

Он снова нашел губами ее губы, и снова жадно поцеловал, а она вплела пальцы в его черные волосы, чуть сжимая и поглаживая кожу головы. Петя потянулся рукой к замку на ее джинсах, быстро расстегнул и стащил с нее мешающую сейчас одежду. Провел рукой по бедру и ягодицам, задержался пальцами на талии, немного сжимая нежную кожу, потому что уже знал, что ей это нравится. Оторвался от ее губ и и наклонился к груди, обхватывая губами сосок, чуть посасывая, когда она громко вскрикнула, отвечая на его ласку. Подхватил ее под ягодицы, укладывая спиной на диван. Навалился сверху, упираясь руками по бокам от нее, провел губами дорожку поцелуев от шеи к низу живота, подхватил пальцем край хлопковых трусиков и аккуратно стащил белье.

Пьянея от страсти и чувств, которые переполняли сердце, он смотрел на хрупкую девушку, которая лежала, стеснительно прикрыв руками грудь. Она смотрела помутневшим взглядом, от которого закипала кровь у него в жилах, сердце больно било в грудную перегородку, заглушая своими ударами все вокруг. Ему казалось, что все, что было до этого момента, не имеет значения, потому, что все что ему нужно и все, что для него важно, сейчас здесь, в этой комнате.

Потянулся к ширинке на брюках, расстегнул и стянул брюки вместе с бельем. Девушка смотрела на его неторопливые движения, потом опустила взгляд и задержала внимание на его члене. Провела языком по пересохшим губам. А когда он снова наклонился к ней, приоткрыла рот, позволяя ему целовать себя так, как ему нравится. Он раздвинул ее ноги и устроился между ними, упираясь головкой члена в ее складочки. Лера распахнула глаза, вздрогнув от непривычных ощущений, которые страшили и манили одновременно. Она не знала, что делать и как правильно, ей просто хотелось быть еще ближе к нему. Он аккуратно толкнулся вперед, погружаясь в нее и упираясь в перегородку. Она выгнулась навстречу и что-то невнятно простонала. А потом он толкнулся снова, на этот раз сильнее и глубже, и Лера закричала от боли, прострелившей тело, и от непривычно-болезненного ощущения проникновения туда, где раньше никого не было. Слезы брызнули из глаз, и она тихонько заплакала.

Петя замер, испугавшись ее реакции, почти физически ощущая ее боль. Сознание быстро вернулось, а чувство вины больно кольнуло в груди. Он не знал, что делать, не понимал, как успокоить девушку, которую безумно любил. Когда он отстранился и вышел из нее, она открыла заплаканные глаза, посмотрела на его член, который сейчас был испачкан кровью, а потом закрыла лицо руками, стараясь заглушить рыдания.

– Уходи, – сказала она сквозь слезы. И это ударило больнее хлыста. Уйти и оставить ее в таком состоянии? Нет, он не сможет.

– Я не уйду, – сказал тихо, отрывая ее руки от лица.

– Тебе должно быть противно, – хныкала Лера.

Что? Вот глупая. Разве такое возможно?

– Я люблю тебя, – сказал тихо, поцеловал ее пальцы, а потом наклонился к губам, опаляя дыханием. – И я никуда от тебя не уйду.